Кречетов, ты - крестьянин, а не наследник! Том 1

Глава 7 Сокол - фамильяр рода Кречетовых

— А зачем ее искать? — Ответил он вопросом на вопрос. — Вон, она сама пришла.

Радион оставил нас у костра, чтобы проверить лошадей. Я смотрел в его сторону, но не мог разглядеть ничего, кроме его фигуры рядом с Графом.

— Ты давно его знаешь? — спросила девушка с белыми волосами.

— Я встретил его не более трех дней назад, — ответил я с трепетом наблюдая, как она намазывает мои раны вонючей мазью. Я заметил, что это успокаивает боль и жжение. — Вскоре после этого я встретил тебя.

— Ах. Похоже, ты любишь приключения.

Она аккуратно убрала излишки мази. Работая быстро, она обернула рану свежей тканью. Затем перевязала веревочкой, которой она скрепляла свой кожаный лиф.

— До свадьбы заживет, — сказала она, когда закончила.

— Я полагаю.

— Так ты его ученик? — Она кивнула на жреца.

— Я занял место предыдущего.

Она села рядом, скрестив ноги, и уставилась на свои руки. Я заметил, что у нее длинные и изящные пальцы.

— Что с ним случилось? — спросила она почти шепотом.

— С его учеником?

— Да.

— Похоже, он умер от отравленного болта.

— Это похоже на убийц. Значит, ты хочешь стать жрецом, как он?

— Ну... — я не знал, что на это сказать. — Надеюсь, когда-нибудь стану магом.

— Как твой отец?

«Интересно, кем был мой настоящий отец? Бродягой, мельником или мясником?»

Так что тело мне досталось пусть и молодое, но не знатное.

Ну вот, что я мог сказать про этого крестьянина. Мозги? Они там, конечно, где-то плавали. Но использовал он их нечасто. Типичный примитив, коренной крестьянин, жертва пьяного зачатия. Ну ладно, придется солгать.

— Да, он был великим магом. — Вместо этого я примерил на себя роль дворянина. Я заставил себя продолжить. — Мой отец был благородным господином.

И я как бы теперь благородный барон Ярослав Кречетов. Без имения и без громких связей. Но зато моя родословная, дай боги, чище, чем у этих высокомерных графов. Они то свои титулы получили за браки по расчету или за большие взятки.

И ещё я крестьянин, к тому же! Если кто-то узнает об этом, будет полный ад. Они, эти высокомерные дворяне, взбесятся, словно их прилюдно поимели. И, скорее всего, устроят дуэль.

— Где ты нашел золото? — Спустя паузу вдруг спросила Дана.

Я повернулся и удивленно посмотрел на нее.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Просто интересно, — сказала она. Теперь она смотрела на меня.

— Что?

— Не твое золото. — Полуночница поджала губы, как это сделала бы настоящая женщина. — Ты интересный.

— Откуда ты знаешь о золоте? — настаивал я.

— Вот почему ты вошел в пирамиду, — сказала она, как будто не заботясь о моем вопросе. — Тебя волнует золото, парень.

— Меня зовут Ярослав Кречетов.

— Хм, — просто сказала она, играя с локоном.

— Та же фамилия, что и у моего отца.

— Опирайся на ложь, это поможет тебе, — сказала она с довольной улыбкой на лице. — Я помогу тебе, если хочешь.

— Разве ты не монстр? Как ты можешь помочь? — огрызнулся я, понимая, что она раскусила мой обман.

— Я женщина, — гордо объявила она, легко вставая. — Меня зовут Дана. Последняя из народа Чуди Белоглазой.

— Мне сказали, что ты полуночница, — признался я. — Упыри, вырезавшие целый город.

— Кто тебе это сказал? — Спросила она, переведя взгляд на жреца. — Просто была война между нашим народом и вашим.

— Неважно кто. — Ответил я, понимая, что Радион мог говорить неправду. — Значит ты хочешь мне помочь?

— Это будет между тобой и мной, — сказала Дана. — Я помогу тебе. Потом мы поговорим, заключим новое соглашение.

— Не-а. Я так не думаю, — я обнаружил, что заинтригован ею. Но я знал, когда выбрать легкий выход из ситуации. — Ты похожа на сумасшедшую.

Она огляделась вокруг, не тронутая моим комментарием.

— Ты знаешь, что было под кучей щебня? — спросила она, кивнув на вершину пирамиды.

— Золото? — догадался я.

— Пфф. Ты уже давно это понял.

— Трон.

— Да. Золотой трон короля. Его владения простирались далеко за морями. Пока не пришли люди.

Я попытался разглядеть гигантский силуэт пирамиды с того места, где мы сидели, но не смог. Слишком темно. Но она была там, я чувствовал это.

— Спроси меня, Ярослав, — поддразнила она. — О, я чувствую это отсюда. Ты хочешь знать.

Я сглотнул.

«Оставь это», — подумал я. — «Не беспокойся. Подумай о сумке. Там много монет. Подумай о титуле барона. Тебе не нужно лезть в это».

Но моя жадность была слишком сильна, чтобы сопротивляться.

— Трон все еще там?

Дана вздохнула. Она опустила голову, внезапно став старше.

— Больше нет.

— Но ты знаешь, где это? — спросил я.

Дана усмехнулась.

— Ты уже знаешь ответ.

— Ты ошибаешься.

— Когда придет время, Ярослав, — сказала она теперь совершенно серьезно. — Я помогу тебе исполнить то, что ты хочешь. А ты, поможешь мне вернуть надежду моему народу.

Я кивнул.

Вскоре все занялись своими делами. Дана ушла охотится в лес, Радион возился с лошадьми и лагерем. Так что я остался предоставлен сам себе.

Пока у меня есть время решил заняться своей магией. Во время боя я был неприятно удивлен, что у меня ничего не получилось. Два раза я смог вызвать молнии, но ни разу не вызвал огонь. Похоже он труднее поддавался контролю.

Трудно было понять как управлять маной при манипуляции огнем. Мана рвалась, как из прохудившегося шланга при малейшей провокации. То есть широко и без цели.

Долго старался, пока регулировал поток тонкой струйкой. К концу появилась хорошая идея о том, как его контролировать. Пора проверить.

«Хорошо, давайте попробуем это.»

Достаточно небольшого пламени, самого крошечного огонька.

Мана начала перетекать из тела в руки. Усилием воли я остановил её, и лишь крошечная струйка достигла конца руки. Я весь напрягся, пока не вырвался маленький огонек.

Тихий рев — и родилось пламя.

Оно плясало на расстоянии нескольких сантиметров, но так и не оторвалось от руки. Излишек маны оттолкнул его в центр. Трава, к которой я прикоснулся, сгорела, но моя одежда осталась невредима.

Старательно расширял и сокращал пламя почти час. Просто подавал нужное количество маны для стабильности размера.

Едва заметил Радиона, подошедшего сзади:

— Пошли ужинать, отрок! Твоя сосунья принесла кроликов.

Раскатистый голос удивил меня, нарушив концентрацию. За мгновение пламя выросло до метра, раньше чем мне удалось убрать.

Пристально посмотрел на Радиона, который все еще улыбался.

— В ордене Перуна тебя научат большему, — тепло сказал он и махнул подзывая идти ужинать.

Дана уже сидела на камне у дороги и проверяла стрелы. Впрочем, жрец не казался огорченным, что не смог поймать демоницу.

Мне кажется, он руководствовался какими-то своими принципами. Возможно его вели боги. И он просто знал, что должен был встретить меня. Поэтому был спокоен.

После этого мы вдвоем расположились у костра.

— Поверить не могу, зачем наемники пришли за тобой, — сказал он нанизывая тушки кроликов на вертел.

В воздухе завитал запах жареной плоти.

— Это, наверное, из-за письма, — бросил я, вытащив конверт из своего кармана.

— Письмо? Давай сюда! — Выпалил Радион, хватая конверт. Ему явно было не до разговоров.

Он пристально вглядывался в письмо, задумчиво разглядывая восковую печать.

— Хм.

— Ну и что?

— Печать надо сломать, — пробормотал жрец, словно не уверенный в своем решении.

— Так чего ждем? — спросил я, совершенно не обдумав ситуацию.

Жрец почесал щеку, мозолистые пальцы зарылись в густую бороду.

— Ты не можешь отдать князю вскрытое письмо.

— Почему бы и нет?

Старый жрец вздохнул.

— Я просто говорю, что, возможно, мы должны это обдумать.

Я скорчил гримасу, не особенно заботясь о том, чтобы открыть письмо.

— Ты сказал, отдать письмо князю.

— Это то, чего хотел... твой отец.

— Это значит идти навстречу людям, которые хотят нас убить.

— Да.

— И нам этого не хочется, — настаивал я. — Верно?

— Мы не сделаем этого? О чем ты говоришь? Отомсти за своего отца, мой ученик. Заверши кровавую миссию.

Радион вернул мне конверт, ухмыляясь:

— В некотором роде идея выглядит достаточно привлекательной, — решил он.

Я моргнул, совершенно уверенный, что это не так.

— Может, нам спросить ее? — И я указал на камни, только чтобы понять, что девушка снова исчезла.

— Ну, похоже у неё свои планы, — ответил Радион с намеком на улыбку. — Перекуси, дай отдохнуть ногам. Подумай об этом еще немного. Завтра отправляемся.

****

Жрец разбудил меня очень рано, еще до рассвета. Дана так и не вернулась в лагерь.

Радион уже снаряжал лошадей. Его боевой конь Граф и моя кляча Плотва.

— Ты умеешь ездить верхом? — Спросил Радион.

— Нет, — ответил я. — Никогда не ездил верхом.

— Это прекрасно, — сказал он. — Невежество - не преступление.

Я кивнул.

— Хорошо, — согласился он. — Я научу тебя садиться верхом.

Лошадь огрызалась, когда я пытался дотронуться до нее. Радион терпеливо улыбался мне и говорил, что она такая со всеми.

— Попробуй еще раз, — сказал он.

Лошадь встала на дыбы, окатывая меня дождем песка. Радион бросился вперед, чтобы усмирить ее.

Я потер пульсирующую щеку, стараясь не морщиться. У меня начала сочиться кровь через повязку. Радион бросил на меня взгляд, его руки были заняты.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Вроде как.

— Ладно, — кивнул жрец. — Иди сюда.

Я сократил расстояние между собой и животным. Плотва сердито смотрела на меня. В передней части ее лба был виден белый пучок в форме полумесяца.

Я сделал шаг вперед, ноздри Плотвы раздулись. Она позволила мне прикоснуться к ней. Я опустил стремя и проверил, застегнуты ли пряжки уздечки.

Мне удалось сесть в седло с первой попытки. Радион аплодировал. Я натянул поводья и развернул Плотву лицом к Графу. Она неохотно тронулась с места.

Жрец потеребил свою бороду.

— Могло быть и хуже.

Он надел широкополую шляпу и натянул хлопчатобумажную тунику поверх кольчуги и доспехов. К его седлу был приторочен меч, надежно закрепленный во избежание соскальзывания.

Взобравшись на коня, он щелкнул поводьями и поскакал к берегу острова. Где-то там должно быть мелководье, откуда можно добраться до большой земли.

После того, как мы преодолели брод, наш путь лежал в Новгород.

Мы двигались через лес, тянувшийся во всех направлениях, поднимаясь и опускаясь по мере того, как мы удалялись от горизонта.

Плотва с мстительным удовольствием игнорировала все мои попытки управлять ею. Когда я говорил ей идти направо, она двигалась налево. Когда я говорил ей остановиться, она врезалась в Графа, чуть не сбив меня с седла в пыль.

Радион подъехал ко мне и начал давать советы, пока мы рысью двигались по тракту.

— Держи поводья крепче. Ослабь. Смотри на горизонт. Сжимай бедрами, а не икрами, иначе она пустится галопом — вот так. Перестань дышать так часто. Натяни поводья, чтобы успокоить ее. Выпрямись — ты думаешь, это оправдание того, что ты вырос на улице? Сядь как аристократ.

— Мне нравилось расти на улице, — сказал я. — С девяти лет я работал, чтобы оплачивать свои расходы.

Радион выплюнул на землю смолянистую кашицу из трав.

— Я не просил исповеди.

— Это была не исповедь, — сказал я.

— Мне все равно. Расправь плечи, парень. Ты же дворянин.

****

Через пару часов мы остановились на отдых. Сокол летел за нами, а теперь он просто кружил наверху.

Из-за того, что Радион разбудил еще до рассвета, мне хотелось спать. Поэтому, как только присел спиной к дереву, я сразу заснул.

Точнее, задремал. Я смутно ощущал реальность вокруг себя, но в то же время был не здесь.

Мне снился странный сон, будто я наблюдал сверху за двумя людьми. Вокруг лес, и они сидели возле большого дерева, отдыхая.

Один был постарше, бородатый, одетый в длинную рубаху поверх доспехов. Второго, юношу лет девятнадцати на вид, я сразу узнал. Это был я.

Вдруг тот, что постарше, обратился к нему. И тут я услышал, как Радион что-то говорит мне.

Сквозь дрёму его слова казались такими тягучими и заторможенными:

— Фсе экброво. Твабадинг мит эн? Фсё ф поряйдке йу тебя? Просыыпаайсяя! Просыпайся!

В одно мгновение я проснулся и открыл глаза. Сокол парил над нами и громко клекотал, глядя на нас внизу.

— Ох, кажется, я заснул и видел дивный сон, — я чувствовал себя отдохнувшим.

— Ты в порядке? Как щека? — Поинтересовался Радион.

— Больно. Кровотечение прекратилось. — Сказал я, дотрагиваясь до забинтованной части своего лица.

Радион встал с пенька, где он отдыхал:

— Нам нужно продолжить путь, отрок. Лучше всего, если мы отправимся в Новгород сейчас же.

— Разве мы не можем отдохнуть здесь? — Спросил я, нахмурившись.

— Не доверяй местным, — объяснил жрец, пытаясь изобразить понимание. — Это место кишит головорезами.

Я огляделся в поисках того, кто наблюдает за нами, но не увидел ничего необычного. Хороший разбойник понял бы, что сейчас не время нападать.

«Хотя на дороге,» — подумал я. — «Это совсем другое дело.»

— Да, верно, — сказал я, оглядываясь вокруг, как будто мог их заметить.

Но то видение, казалось мне реальным — будто я видел всё глазами сокола. Радион тогда сказал, что сокол может не только защищать хозяина. Видимо я еще и наблюдать могу через его зрение.

— Мы будем двигаться к людям. В город, — начал он, пытаясь найти лучший способ объяснить, что нам нужно было сделать. — Это не то же самое, что лес там, позади. Я пропустил некоторые вещи, потому что тебе нужно было научиться защищаться в спешке. Ты научился, но защита зависит не только от твоего меча.

— Ты думаешь, у нас будут неприятности?

— Встреча с княжеским чиновником по такому важному делу опасна сама по себе. Ты сын барона, который, в свою очередь, служил важному герцогу. У твоего отца была семья, ты носишь его имя. Важно то, что ты делаешь.

— Я не знаю никого из этих людей.

Радион причмокнул губами.

— Что бы это ни было, теперь это зависит от тебя. Ты либо убегаешь от этого, либо принимаешь. Ты решил принять это, как только решил вернуть письмо.

— Да, это так, — сокрушенно ответил я

— Да, ты это сделал, — сказал Радион с редкой улыбкой на лице. — Гордись. Это был благородный поступок.

*****

Вскоре мы выехали на ухоженную дорогу, ведущую в Новгород, проезжая через лес.

Дважды обгоняли торговые караваны и их груженые повозки. Один из торговцев предложил заплатить, чтобы мы присоединились к ним, так сказать, в роли брутальной охраны. Но этот чертов жрец грубо отшил его.

— Почему бы и нет? — спросил я, ведь это казалось вполне разумной затеей.

— Слишком много предлагает.

— Это плохо?

— Да, — сказал Радион и сурово прибавил. — Не все эти торгаши законопослушны. Их единственная любовь — это прибыль.

— Думаешь, они могут заманить нас в ловушку?

— Не по дороге, не сейчас, пока светло.

— Доедем к вечеру до города?

— Вот именно поэтому я хотел, чтобы мы выехали так рано, — пояснил жрец.

Через пять часов бесконечной езды, когда небо над головой покраснело, нам встретились первые лачуги.

Лес, который оставался с нами на протяжении всего путешествия, превратился в толпы людей, животных и рыночные палатки, когда один за другим загорелись первые костры и уличные факелы.

Наконец, мы добрались до Новгорода.

Беглый взгляд вокруг показал мне, что город был довольно богатым для своего времени.

Юрты караванщиков из ханства, стояли вдоль улиц. Их товары стоили дешевле, и они обычно были готовы поторговаться. Но они переезжали в следующий город прежде, чем местные жители узнавали их имена.

Крестьяне и фермерши, которых можно было узнать по пеньковым сарафанам и шерстяным штанам, переходили от юрты к юрте.

Пекарня, мясная лавка, контора ростовщика и таверна были расположены вдоль площади. Группа воинов наслаждалась выпечкой и карточной игрой возле пекарни. Они замолчали, когда увидели нас, и отдали честь, когда мы прошли мимо. Кажется они знали и уважали Радиона.

Священнослужители в красных рясах с золотыми поясами входили в большое здание в конце улицы.

Контору ростовщика, можно было узнать по масштабу, и усиленной двери со стальными прутьями.

Из него с важным видом вышел дворянин в меховом плаще. Его наряд был отмечен геральдическими символами, а носки его ботинок преувеличенно заострены.

Он прошел мимо богато украшенного мраморного фонтана, затем под каменным мостом.

— Насколько велик Новгород? — Впечатленно спросил я.

— Он не такой большой. Но у него два порта, так что, я полагаю, это уже кое-что, — ответил Радион с гримасой.

Он натянул поводья, чтобы остановить Графа перед хорошо освещенным зданием.

— Что там написано, прочти? — Спросил он у меня.

Я взглянул на вывеску и прочитал по слогам:

— «Кот-Обормот.»

Хотя это и так было понятно — по форме кота вырезанного из доски.

— Ха-ха. Ты смог прочитать. Что ж, тогда давай снимем себе комнату.

Хозяин за прилавком был тучным, но энергично поднял голову, когда мы вошли в зал.

— Добро пожаловать! — Он просиял, показав золотые зубы между танцующими пухлыми щеками.

«Интересно ему их просто вбили в десны?»

— Приветствую, — ответил Радион, возвышаясь над ним. — Я жрец Перуна — Радион, а этот парень — мой ученик. Я бы хотел две кровати на пару дней.

— Конечно, государь, рад видеть вас в моей гостинице, — быстро сказал улыбающийся владелец. — Могу ли я предложить отдельные комнаты для дополнительного комфорта? Мы можем предложить два смежных.

Его улыбка несколько утратила силу, увидев серьезную реакцию жреца.

— Одной комнаты будет достаточно, плюс пара мест в вашей конюшне для наших лошадей.

— Прямо сейчас, — трактирщик вытащил большую связку ключей, висевшую у него на поясе. — Пройдемте. Мой человек в конюшне позаботится о ваших лошадях.

— Мы заплатим вперед, — уверил Радион скрипучим голосом.

*****

— Аргх.... — Утром я с трудом проснулся, повязка на лице сползла куда-то в сторону.

— Вставай быстрее, нам нужно идти на встречу.

— Что? Уже утро? — Спросил я, широко зевая.

— Быстрее, — повторил Радион более серьезно. — Скоро у нас встреча с чиновником.

Я встревоженно уставился на него:

— Мы можем поговорить об этом?

Но жрец указал пальцем:

— Не оплошай парень. От правдивости твоего рассказа зависит поверят тебе или казнят.

****

Вскоре мы уже сидели в кабинете княжеского чиновника.

Чиновнику было за пятьдесят, он был крепким с коротко остриженными седыми волосами и угловатым жестким лицом, полным морщин.

Он поднес к лицу конверт, который дал ему Радион, и еще раз внимательно изучил.

Его взгляд скользнул по открытой книге с различными пометками и символами на страницах.

— Это ... явно герб барона Кречетова, — он громко фыркнул, глядя одновременно на жреца и меня, стоящего перед ним. — И ты нашел это... где именно?

— Он был написан отцом молодого человека. Бароном Радомиром Кречетовым.

— Добрые боги. Значит ты единственный наследник, — чиновник глянул на меня.

Он приложил три пальца ко лбу и надавил, как будто хотел ослабить боль.

— Будь они прокляты, — сказал чиновник. — Кто виноват в этом?

— Тайные убийцы.

— Имена?

— Вам нужно вскрыть письмо или переслать его князю, — ответил Радион, желая двигаться дальше. — Как можно скорее. Это вопрос крайней целесообразности.

Чиновник откинулся на спинку стула, его гладко выбритое лицо внезапно стало серьезным.

— Вы осмеливаетесь диктовать мне действия, жрец? Это Новгород. Орден Перуна не имеет большого влияния в этих землях.

Радион поморщился, но придержал язык.

Он попытался снова.

— Люди погибли, чтобы этот конверт попал сюда.

— И я сожалею о ваших потерях.

— Сожаление — это не совсем то, к чему я стремился.

— Это дело крайне щекотливое, жрец Радион. Я не буду вмешиваться в то, что может быть личным делом княжеской семьи. — Сказал чиновник после небольшого раздумья. — Следовательно, я перешлю ... письмо в более подходящие руки.

— Нет, ты этого не сделаешь! — Радион решительно шагнул вперед

К черту придворные манеры.

Чиновник обиделся, нахмурившись.

— Что это? Ты мне угрожаешь? Ты что, с ума сошел?

Но Радион подошел к нему еще ближе и положил руку в перчатке на стол чиновника.

Наклонившись, чиновник все еще держался за голову.

— Жрец Радион, отставить! Я позову стражу, и вас бросят в темницу! Не принуждайте меня!

— Нет, ты этого не сделаешь. Если случится худшее. Все узнают, что ты специально задержал письмо. Государственная измена!

Чиновник, казалось, был готов взорваться от гнева.

Стиснув зубы, он снова уставился на конверт, затем на жреца:

— Ах, так! СТРАЖА! — Прогремел он, глядя на закрытую дверь позади нас.

Дверь широко распахнулась.