Кречетов, ты - крестьянин, а не наследник! Том 1

Глава 8 Эта щель слишком узка для шестерых

Дверь широко распахнулась.

Я уже думал, сейчас ворвутся мордовороты и намнут нам бока. Но вместо этого...

Вошел какой-то стройный дядька. За ним как собачка с несчастным видом влетел стражник.

Этот чувак, был одетый в черную робу с красными пуговками, чёрные брюки и мягкие сапоги.

Не выше Радиона, может, чуть-чуть худощавее. Однако лет ему больше, клочья волос торчат с обеих сторон лысины, на щеках недельная щетина.

— Стражи не надо, — промолвил важный мужчина.

Чиновник как ошпаренный вскочил, поклонился на ходу:

— Государь советник Велемир!

— Он признает свою вину, мы рассмотрим ваше дело, — сказал Велемир. Глаза его как угольки на мгновение зацепились за Радиона и меня. И потом он так, для приличия, добавил. — Попросите прощения у гостей.

— Прошу прощения, господа, — чиновник как жалкий подлец извинился.

Велемир, приблизился к нам и не глядя сказал ему:

— Спасибо. Теперь, если вы не против, я тут немножко займусь государственными делами.

Чиновник пытался что-то сказать, но лишь разочарованно закрыл рот. Тяжело дыша, он покинул свой кабинет, словно котелок с кипящим говном.

— Я так полагаю Радион Бондарев, сержант первого легиона, — бегло произнес на простонародном советник Велемир. Его умные глаза метались по жрецу и обратно. — Когда мы виделись в последний раз, у вас не было седых волос, а у меня лысины.

— Сейчас я предпочитаю называться жрецом Перуна, — не желая зацикливаться на этом, Радион протянул ему руку, и мужчина пожал ее с блеском в глазах. — Но всё остальное вы запомнили. Это было в Чернотопье, битва с монстрами при Третьем Сдвиге.

Советник кивнул и направился к тяжелому столу, который освободил чиновник.

Он остановился у стены, рассматривая большую нарисованную от руки карту.

— Зима семьдесят шестого, снег доходил лошадям до брюха, — вспоминал Велемир. — Многих тогда уничтожили клыкастые упыри, но мы все-таки смяли армию Черного Воронара. Проклятый колдун, будь он не ладен.

Радион тяжело вздохнул. Было видно, что ему тяжело вспоминать те события.

— Пожалуйста, воспользуйтесь стульями, — предложил Велемир, чувствуя, что его настроение ухудшается, и сел сам.

Он с интересом наблюдал как мы тащим два кресла от стены к столу.

— Не могу поверить, что он даже не предложил вам присесть.

— Не думаю, что я ему очень нравлюсь, — ответил Радион.

— Мелочность. Канцелярские крысы, что с них взять.... — прокомментировал советник.

Когда мы уселись напротив него через стол он обратил на меня свой взор:

— Это твой ученик?

— Сын барона Кречетова, — напряженно ответил Радион.

— Понятно... — Советник покачал головой, осторожно срезая воск с конверта тонким острым лезвием.

Мы с Радионом сидели молча затаив дыхание.

— Так понимаю единственный наследник? Всё ещё владеете, сколько помню, имением в Новой Славе? — Спросил он, переводя взгляд на меня.

Я молча кивнул.

На самом деле я хз, где это находилось. Но стоило делать вид, что я владею. Радион сказал, что я должен больше молчать, чтобы не вызвать подозрения.

— Не совсем время заморачиваться этим, — возразил Радион.

Велемир слегка кивнул, соглашаясь. Затем отложил серебряный резак для бумаги и открыл конверт.

Вытащив письмо, он пробежался по строчкам. Его лицо оставалось нейтральным, если не считать того, что он прикусил зубами нижнюю губу.

Затем неожиданно сменил тему:

— Кто убил барона Радомира Кречетова?

— Предполагаем его двоюродный брат, дядя этого мальчика, — с готовностью ответил Радион, глядя на меня. — Так же, верно?

Я молча кивнул, вспоминая слова мертвеца на лодке.

Советник Велемир вскинул бровь:

— Один?

Радион поспешил ответить:

— Я думаю, наемники. Заморская дружина из варяг. Напасть на усадьбу — нелёгкое дело.

— Хмм.... Тогда все сходиться... — Велемир встал и сверился с картой, проведя пальцем по маршруту из столицы вверх по реке. — Рядом с фортом Кривого Рога... Кречетов, значит....

Затем он задумчиво вернулся и сел обратно на место.

— Что говорилось в письме? — Спросил Радион, желая направить мысли Велемира в сторону от меня.

Велемир опустил глаза на раскрытое письмо перед собой. Положил на него открытую ладонь и надавил, чтобы немного расправить.

— То, что барон описывает в этом... — Он указал на лист. — Этого не существует за пределами книг и библиотек. Это древняя история.

— Что это? — Раздраженно спросил Радион.

— На самом деле, я должен вызвать гонца, когда мы закончим здесь. Князь сейчас не в столице. Птица достигнет Речное до полудня. Но это не оправдание. Так и будет. Да проклянут нас боги.

— Что бы там ни говорилось, — сухо сказал Радион. Он сделал паузу. — Интуиция подсказывает мне, что это правда.

Советник фыркнул:

— Мой старый друг, мы говорим о диковинных вещах. О вещах, которые могут разрушить старые договоры. Два столетия относительного мира. Но, я сделаю то, что должен, я полагаю.

Лицо мужчины выражало усталость, но глаза оставались острыми и сосредоточенными.

Он несколько раз взглянул на меня, затем уставился на Радиона:

— Когда я упомяну его имя в письме, этот парень станет персоной, которая вызовет интерес в очень высоких кругах. — Немного подумав, он добавил. — Зная об этом, возможно, слухи уже просочились.

****

После разговора с советником мы вышли. Он просил нас зайти к нему чуть попозже.

И пока у нас было время. Радион, как и обещал, повел меня примерять броню.

Мы шли вдоль портовой улицы.

— Ты опять глазеешь на девиц, парень? Я сказал тебе держаться поблизости, — предостерег меня жрец. — Оглянуться не успеешь и от твоего золота мало что останется.

— Ну это не моя вина, они сами смотрят. — Возразил я.

И это было правдой. Множество девиц и зрелых женщин действительно старались привлечь к себе внимание молодого дворянина.

Они задирали свои платья, показывая свои достоинства, звонко смеялись и приглашали пройти вместе с ними.

— Кстати, тот парень, Лютый, что работает на твоего дядю. — Радион нахмурился. — Он сказал, что кто-то украл у него золотишко. Уж не ты ли запустил руку в дядин карман?

— Может быть и я, — буркнул я в ответ. — В любом случае я отомщу ему.

Моя досада вызвала у жреца искреннее сочувствие.

— Я помогу. Тебе еще многому нужно научится. Если хочешь быть моим учеником, то приведу тебя в Орден жрецов Перуна. Там тебя научат и меч держать и чародейством ворожить.

— А чем занимаются жрецы Перуна? — Спросил я с интересом.

Радион улыбнулся:

— В основном мы истребляем нечисть и охраняем границы государства. Оберегаем покой людей от демонов, песьеглавов и колдунов. Иногда выезжаем на ту сторону.

— Что за песьеглавы? — удивился я.

— Они похожи на людей, но душа у них черная, а тело серое. От злобы лютой лица их страшные, искаженные. А язык их сплошь гортанные звуки — будто собака брешет, да так невнятно, что ничего разобрать нельзя.

Судя по тому, как их описал Радион, я бы сказал, что они похожи на орков. Ведь в своем мире я очень любил читать разные фэнтези книги. Никогда бы не подумал, что вдруг окажусь в подобном месте.

Жалко, что историю в школе плохо учил. Хотя там никогда не говорили о таких вещах. Просто про разные походы князьев, про сражения. Но при этом как-то глупо и непонятно. А про подобных песиглавцев я вообще почти не слышал.

— А что значит «иногда выезжаем на ту сторону»? — продолжил я расспрашивать.

Мне хотелось узнать побольше. Ведь у меня не было никакой связи с этим миром. Мои знания об истории Руси ограничивались учебниками, газетами и телевизионными историями. Вот, пожалуй, и всё.

Радион на мгновение задержал на мне взгляд.

— А то значит, отрок, что жрецы пересекают черту. Междумирье, если сказать более точно. От того, тех кто приходят в наш мир называют — чертями. То есть перешедшими черту миров.

— Здесь они видят своих жертв, чувствуют их боль и страх. Иначе они не возвращались бы. Потому то мы всегда прогоняем их, когда они приходят. Таков закон.

Мы срезали путь за башней, охраняющей Восточный порт, прямо через рынок, чтобы быстрее добраться до портного.

За разговорами я даже не заметил, как мы пришли на место.

— Вот тут мы тебе закажем броню, — сказал Радион, останавливаясь возле лавки.

Я покосился на вывеску на древнерусском — «Швецъ и дъдько». Учеба не прошла зря, уже начинал бегло читать.

Внутри за прилавком стоял мужик. Черт возьми, его борода была такой запутанной, словно в ней уже жили семь крыс и три мыши.

Под прилавком валялись кучи дерьмового металла и оружия. Два придурка в кольчугах ходили туда-сюда, разглядывая этот треш.

— Доброго здравия государи, — приветствовал нас хозяин лавки, одергивая щегольскую курточку.

Радион что-то ответил, указав на меня. Портной надел передник, и стал быстро снимать с меня мерку.

Портной был немного суетлив, когда снимал мерки.

— Если не хотите истекать кровью из-за множества царапин, стойте спокойно! — предупреждал он меня каждый раз.

— Но разве у вас нет готовых доспехов? — спросил я, пока он измерял мою грудь.

— Вдохните как можно больше воздуха, — попросил он.

Когда я сделал, как он сказал, он ответил на мой вопрос:

— Регулярные войска получают стандартное снаряжение. Дворяне получают лучшее. Доспехи из шкуры зубра, пропитанные кипящей смолой. Затем я подгоню их под вашу фигуру здесь. — Он воткнул в манекен иголку с красным набалдашником.

— Да? Ладно, тогда продолжай с этим мучением, — пробормотал я, когда он в третий раз снял мерку по шву.

Этот кошмар занял свои проклятые двадцать минут. В конце концов, когда всё закончилось, мы планировали в гостиницу.

— Не отставай, отрок, — откликнулся Радион, моргая через плечо. Жрец уже тащил свою задницу к гостинице. — Может быть, успеем к обеду.

— Стой! — Заорал я, стараясь не отстать. Перспектива на вкусняшки привел меня в некий экстаз.

Чтобы сверху лежали кусочки желтого сыра, а под ними — пара ломтиков нежнейшей оленины. Обожал я эти вариации мяса и овощей. Мясо, картошка, фасоль и помидоры — божественное сочетание.

Мы решили сократить путь через узкую улицу, пытаясь избежать толпы на рыночной площади.

Вдруг Радион положил свою лапу мне на грудь и стопанул меня.

И для этого у него была весомая причина.

— Дарога закирыт, жерец, — сказал тучный мужчина, загораживающий переулок.

Ростом с Радиона, но вдвое шире. Толстая шея торчала из жилета, будто сшитой из старой жопы.

«Настоящий жрец в три горла, не то, что Радион.»

Руки, словно бревна, держали что-то вроде грубой дубинки с железными шипами.

Маленькие глазки-бусинки наблюдали за нами, когда мы обернулись на другой конец переулка.

— Да идёт всё к черту, — процедил я себе под нос.

Конечно же, там появились три фигуры из тени.

— С этими щеглами не поспоришь, — презрительно фыркнул Радион, поднимая бровь.

Без сомнения, они тащились за нами, как собаки за грязной повозкой. Возможно даже от портняжной лавки.

Впереди долговязый с редеющими светлыми волосами и лицом, будто по нему наступили на конюшне. Плащ шуршит, кольчуга блестит, в руках длинный меч.

Второй, чуть покороче, но не менее внушительный. На груди кусок металла поверх выцветшего гамбезона цвета тухлой лужайки. Под шеей длинная борода, а в руках — топор с длинной рукоятью.

Позади этого забияки хромала единоглазая мадам с черной повязкой вместо второго глаза.

«Жертва неудачного минета,» — подумал я.

Одетая в кожаные доспехи, которые видели лучшие дни еще в эпоху динозавров. Клинок в руке, и выглядит, будто готова проткнуть насквозь, лишь бы отомстить за глаз.

Они шли за нами, будто собирались разгромить этот чертов переулок. Видимо, вечер обещает быть интересным.

Как говорил мой старый друг-рецидивист из прошлой жизни:

«Не было печали — просто настучали.»

А то, что настучали — это факт. Иначе откуда бы нам иметь эти проблемы.

— Осторожнее со своим мечом, отрок! — Пророкотал Радион, когда хряк хрустнул шеей направо и налево, будто катал последнюю мозговую клетку. А затем как начал сокращать расстояние между нами.

— С моим мечом? Почему? — Я пытался найти отмазку, но жрец подтолкнул меня к гиганту, игнорируя все мои возмущения.

— Я возьму на себя остальных.

— Подожди ...

«Я не могу бороться с этой горой,» — подумал я, когда мои ноги остановились перед ним.

Хоть я и попытался наладить дипломатию:

— Слушай, ты этот крупный мудила... Тебе не кажется, что тебе пора на диету...

Но этот мамонт не дал мне и слова договорить.

Лишь прохрюкал нечто вроде:

— Мине дудут мишок сребра, йа пренесу твая галова.

Я уже хотел сказать, что я могу дать больше. Но вспомнил, что большая часть моего золота спрятана на острове.

Мужик замахал дубинкой, а на ней ржавые гвозди, как редкие зубы у старого пса. Медленный, как черепаха в ледяной воде, что даже я успел увильнуть от его удара.

Дубина зарядила по стене слева, словно она его чем-то обидела. Узкий переулок был такой, что руками мог бы коснутся стен. Или ногами — будь я знаменитой русской балериной.

После чего на меня посыпались куски кирпича и побелки.

Мудила взревел, как лось в брачный период. Это был долгий крик, прерванный коротким женским воплем.

«Похоже жрец проткнул одноглазую!»

Я отступил в сторону, чтобы увеличить расстояние между мной и тучным негодяем. Затем положил руку на рукоять отцовского меча.

«Нет, нет,» — подумал я, поправив себя — «Это не отцовский меч. Это меч трупа, длинный, как моржовый что-то там...»

Гигант крутился, словно тучный бегемот в хрустальной лавке. Слишком узкая улица для него.

Меня даже переполнила волна уверенности, будто я ипонский сумурай. И решил, что пора бы вытащить клинок из штанов.

«Это же чертов меч-кладенец. Сам по себе фехтовать умеет.»

Половина пути пройдена, и мои яйца уже по колено от собственной крутизны. Конечно, прежде чем мои амбиции не столкнулись со стеной. Переулок оказался слишком тесным для замахов таким длинным мечом.

«Осторожнее с мечом,» — вспомнил я слова Радиона, когда после удара дубиной у меня под ногами пропал пол.

Мой полет был коротким, словно ракета Роскосмоса. Я ударился спиной о стену и сотряс ее, прежде чем приземлился на подкосившиеся ноги.

Моргнул, и зрение затуманилось, как утром после тяжелой пьянки. Дыхание застряло в горле, и в этот момент хряк поднял дубинку. А затем опустил ее с силой падающего дерева.

Едва успел увернуться, как он с разрушительной яростью проломил стену. Если ему ЖКХ счёт выставить, то даже мешка с серебром не хватит.

«Проклятье, как трудно быть героем в этом городе,» — прошептал я, вставая с разбитым коленом, готовясь к следующему раунду с этим гигантом.

Одним глазом взглянул, как там дела у Радиона.

Жрец, прикрываясь одноглазой, отбил топор бородача и ногой отразил клинок долговязого.

Затем ударил его коленом между ног, чтобы получить немного передышки. Он увидел, что дела мои не очень хороши.

— ИСПОЛЬЗУЙ КИНЖАЛ! — прогремел Радион.

Я был уже на грани отчаяния, когда избежал грязного ботинка в лицо. Вновь отпрыгнул в сторону, крепко держа кинжал.

Хряк на мгновение замедлился, пытаясь понять, что такое держу я в руке. Но не увидел ничего, что могло бы его задеть, и рванулся вперед.

Дубинка обрушилась на меня так же, как и раньше — без умения, только силой. Ловко увернулся, сделал быстрый шаг в сторону. Кинжал вперед, целюсь в живот.

Но, кажется, его пузо толще чем мое терпение. Лезвие вошло, пропоров кожаный жилет, но не так сильно, как ожидалось.

Он нахмурился, почувствовав удар рукой. Увидел, что мой кинжал все еще торчит, и вытащил его.

На его лице было выражение восхищения.

— Офо, фот эта зубофистка! — фыркнул он, словно нашел потерянный бутерброд в холодильнике.

«О, святые ушки моей бабушки, не то слово балбес.»

Я снова вытащил свой меч и отступил, чтобы немного отдохнуть. Во рту ощущался привкус железа, а на языке что-то вроде камешка. Сплюнул кровавую гадость прямо между его ног. А там осколок моего зуба!

«А в этом средневековье даже дантиста нет!»

Хряк засунул мой кинжал за пояс и снова двинулся в своей неторопливой манере.

Он отвёл руку назад, набирая скорость, и опустил её вниз. Силы его удара хватило бы, чтобы снести здание.

Я тяжело дыша, сочился адреналином. Уклонился от атаки, оставив глубокий порез на его руке.

Из раны обильно потекла кровь, и рукоять его дубинки стала скользкой.

Но не то, чтобы это сделало его осторожным. Скорее наоборот.

Издав грозный рык, он шустро бросился на меня намереваясь протаранить как бык...

А улочка узкая — спастись можно только взлетев. Но, как назло, божок не дал мне левитации.