Кредо Хамелеона (СИ)

Глава 8

— Игорь!!!

Душераздирающий крик одной из моих сестер не дает мне провалиться в беспамятство.

Все тело прошибает судорогами. Боль адская. Но крик сестры заставляет меня поднять голову.

Жирный боров, с тупой улыбочкой на своей мерзкой роже, медленно подходит к привязанным девчонкам. Я так и не успел перерезать их путы. Проклинаю себя за то, что был таким медлительным.

А еще за то, что был неосторожным.

Я так спешил освободить Милу и Даринку, что совсем забыл про этого жирного урода в заляпанном пятнами крови и пота кожаном фартуке. А ведь я видел его. Видел на экране мобилета, когда наблюдал за разговором Жабиной и Крапивина.

Боров останавливается возле моих сестер. Тянет к ним свои жирные руки с распухшими, похожими на толстые сосиски пальцами.

— Гы-ы-ы, — скалится он, наклонив голову на бок.

— А-а-а!!! Мама!!! — визжит Милана, когда желтая, тягучая слюна капает на ее коленку.

— Не тронь!..кха… — харкаю кровью. — Не тронь их, жирный ублюдок!

— Гы-ыа? — боров удивленно оборачивается на меня.

Убедившись, что я все также болтаюсь на стене, возвращается к своим жертвам.

У девчонок шок и истерика. Милана продолжает визжать и вырываться. Но от ее стараний, связывающие ее веревки лишь сильнее впиваются в нежную кожу, оставляя на ней кровоподтеки.

Дарина, кажется и вовсе потеряла сознание. Не знаю, от страха или надышавшись миазмов, которые источает жирное тело их тюремщика.

Удушливый запах пота, я чую даже отсюда. Представляю каково девчонкам вблизи этого жирного ублюдка.

Боров хватается своими жирными руками за спинки железных стульев, к которым привязаны сестренки, и волочит их за собой.

Скр-р-р-рж-жж! Скр-р-р-рж-жж!

От мерзкого скрежета металлических ножек по кафельному полу, сводит зубы. Кажется из ушей вот-вот пойдет кровь, если их не заткнуть, чтобы не слышать этот мерзкий звук. С*ка!

Хватаюсь обеими руками за длинную рукоять пронзившего меня мясницкого ножа. Пытаюсь выдернуть.

Бестолку. Зазубренное лезвие вошло так глубоко в стену, что остатков моих сил, не хватает, чтобы выдернуть его оттуда. И пока мое тело болтается на этом тесаке, дар Хамелеона не начнет работать.

Сил остается все меньше. Они стремительно покидают меня. Тратятся на поддержку меня в сознании, чтобы не отрубиться от болевого шока.

Скр-р-р-рж-жж! Скр-р-р-рж-жж!

— А-а-а! — истошно вопит Милана.

Не обращая внимания на ее крики, жирный тюремщик продолжает тащить своих жертв к выходу.

Сжимаю крепче рукоять пронзившего меня тесака, упираюсь ногами в стену и из последних сил стараюсь вырваться из этой ловушки, в которую я так глупо попал.

Нет. Тесак намертво засел в стене и у меня не получается выдернуть его, даже помогая себе ногами. Вместо этого, я наоборот, притягиваю свое пронзенное тело ближе к рукояти.

Отлично. Вот оно решение. Если я не могу выдернуть нож этого жирного мясника из себя, значит я сдерну себя с этого ножа.

Стиснув зубы, я снова отталкиваюсь ногами от стены, проталкивая себя вдоль широкого ржавого лезвия. Бл*ть, как же это больно! Но, ничего. Когда я освобожусь, рана тут же затянется. Нужно только…

Еще рывок. Боль адская. Я уже почти достиг рукояти. Как же хорошо, что этот жирный ублюдок орудует огромным ножом для разделки мясных туш, а не мечом. Хорошо, потому, что у этого тесака нет гарды. Иначе бы я навечно застрял здесь.

Упор ногами в стену. Толчок. Я рычу так громко, что Милана замолкает, уставившись расширенными от удивления и ужаса глазами на то, как я корчусь, пытаясь слезть с этого огромного ржавого тесака.

Кровь льет ручьем из моей пробитой груди. Внизу, подо мной, уже образовалась приличных размеров лужа. А я с безумным взглядом и необъяснимым упорством, вместо того, чтобы давно сдохнуть, продолжаю методично стаскивать себя с этого клятого ржавого тесака.

— Игорь…? — шепчет Милана одними губами.

Скр-р-р-рж-жж! Скр-р-р-рж-жж!

Жирный тюремщик уже почти выволок привязанных к стульям девчонок из комнаты.

Ублюдок. Кха… Мне нужно еще совсем немного времени. С ненавистью смотрю на его огромную тушу, в дверном проеме. Если бы я был там, то не дал бы ему вытащить девчонок из комнаты.

В помутневшее сознание приходит отчетливый образ, как я стою в арке дверного проема, не давая этому жирному ублюдку пройти.

Я до сих пор, не понимаю, как это сработало. Но мое истерзанное жуткой болью сознание создало этот образ. И я увидел, сквозь пелену перед глазами, как Я стою перед этим жирным боровом. И другой Я появился прямо в проходе, преграждая ему путь.

— Гы-ы-а?

Тюремщик выпустил спинки стульев из своих жирных пальцев и удивленно уставился на моего клона.

Он медленно подошел к нему и, взревев словно раненный гиппопотам, обрушил на него мощный удар сверху вниз. Необъятный кулачище прошел сквозь наведенную иллюзию и мой клон истаял.

Да, ненадолго его хватило. Но этого времени оказалось достаточно для того, чтобы я, стиснув зубы, сделал последний рывок и рухнул на пол, соскользнув с рукояти вонзенного в стену тесака.

Как только я распластался на полу, дар Хамелеона начал действовать.

Скр-р-р-рж-жж! Скр-р-р-рж-жж!

Жирный боров снова ухватился за стулья и поволок пленниц за собой.

Девчонки молчали. Похоже, увидев как я падаю с тесака вниз, нервы у Миланы сдали окончательно и она тоже отрубилась.

Я уперся руками в скользкий и липкий от моей собственной крови пол. Приподнялся и посмотрел на жирного тюремщика, что с меланхоличной неторопливостью волочил за собой стулья с привязанными к ним девчонками.

Ублюдок. Я тебя достану.

Краем глаза я заметил, как что-то блестит на полу. Повернул голову в ту сторону.

Армейские ножи, добытые с камуфляжников наверху. Те самые, которыми я хотел перерезать веревки, связывающие моих сестер.

Похоже, я их выронил, когда огромная лапища этого жирного борова схватила меня, словно котенка, и впечатала в стену.

Стараясь не поскользнуться в луже собственной крови, я поднялся и бросился к ножам.

В два прыжка оказываюсь там, хватаю оружие и бросаюсь в атаку на борова.

В длинном прыжке настигаю огромного и неповоротливого тюремщика. Всаживаю со всей силы нож, прямо в его заплывшую жиром шею.

Боров останавливается, роняет стулья.

При падении, от удара об пол, Даринка приходят в себя. Крутит испуганно головой, пытаясь понять, что происходит.

Она видит сестру, лежащую без сознания рядом с ней на полу. Они обе привязаны к перевернутым стульям, а над ними нависает огромная туша жирного тюремщика в кожаном фартуке.

На лице сестренки испуг вперемешку с отвращением. Наверное, при взгляде снизу, жирный боров выглядит еще омерзительнее.

Делаю шаг назад, ожидая, что его мертвая туша должна упасть. Надеюсь, что не на девчонок. Но, на всякий случай, я приготовился корректировать угол падения мощным пинком.

Вопреки моим ожиданиям, боров не падает. Вместо этого, он медленно разворачивается ко мне.

Какого хрена? Из раны на его шее, даже не идет кровь!

— Гр-ра! — рычит жирный увалень.

Подныриваю под его размашистый удар и наношу быстрый укол в бок. Пока он медленно разворачивает корпус, возвращаясь в исходное положение, успеваю нанести ему еще серию ударов, орудуя обеими руками.

Отскакиваю назад.

Ничего не понимаю. Этот боров практически невредим. По крайней мере, я не вижу кровоточащих ран на его теле. У него что, тоже регенерация есть?

Опускаю взгляд на зажатые в моих руках ножи. На них нет ни капли крови. Только тонкий слой чего-то липкого, размазанный по металлу.

И тут до меня доходит!

Этот боров настолько жирный, что длины лезвий не хватает, чтобы пройти толщину жировой прослойки на его теле.

И что, бл*ть, делать?

Пока я, как завороженный, пялился на армейские ножи в своих руках, пропустил очередной удар.

Огромная лапища этого жирного монстра ударила по мне наотмашь и я отлетел к стене, задевая по пути свисающие с потолка крюки и цепи.

Ах ты, с*ка. Я медленно поднимаюсь, а этот боров, с неожиданной для его комплекции резвостью, уже несется на меня.

Накидываю на себя невидимость и отпрыгиваю в сторону, чтобы не быть раздавленным этой многотонной мясной машиной.

Увидев, что я исчез, боров начинает сбавлять темп. Но набранная инерция все равно влечет его вперед и он с гулким хлюпом врезается в стену. По звуку, это похоже на то, если бы тонну свиного холодца уронили на пол.

Пока жирный тюремщик мотает головой, приходя в себя, я бросаюсь к девчонкам. Не желая больше совершать прошлых ошибок, я быстро разрезаю веревки на их руках и ногах.

Скинув с себя невидимость я помогаю Дарине, подняться. Сгребаю в охапку Милану. Она пришла в себя, но похоже еще не до конца. Смотрит осоловевшим взглядом вокруг.

— Хватай сестру и беги!

Подталкиваю Милану в объятия сестры.

— А? что? — смотрит та на меня ошалевшим взглядом.

— Гр-ра! — злобно рокочет жирный тюремщик, заметив, что его жертвы освободились.

Мотая ушибленной головой, он медленно движется в нашу сторону.

— Бегом, бегом, бегом! — подталкиваю девчонок к выходу из комнаты.

Даринка подхватывает все еще плохо соображающую Миланку под плечи и тащит ее к выходу.

— Там, — указываю рукой, — дверь и лестница наверх. Бегите туда. Заприте дверь в подвал. Забаррикадируйте ее, если надо.

— Игорь, а ты? — оборачивается на меня Дарина. — Как же ты? Если мы запрем подвал, ты не сможешь выбраться.

— Не переживай, — улыбаюсь я ей. — Я разделаюсь с этим боровом и сразу присоединюсь к вам.

— Игорь, идем с нами, — умоляюще смотрит на меня сестренка.

— Я постучу три раза, — продолжаю я, не обращая внимание на ее мольбы. — Тогда открывайте. Иначе, не выпускайте никого из подвала. Все, вперед!

Я услышал сзади громкое сопение и успел как раз вовремя отскочить в сторону, накинув одновременно на себя невидимость.

Огромные лапищи схватили пустоту. Поднырнув под жирного тюремщика, я запрыгнул ему на загривок и с размаху всадил нож туда, где у него точно не должно было быть жира на теле. В его глаз!

Боров взревел и схватился своими лапищами за торчащий из его пробитой глазницы нож. Закрутился на месте, пытаясь вытащить застрявшее оружие.

Я хотел развить успех и вогнать второй нож, который у меня оставался, ему во второй глаз, но разъяренный боров резко мотнул плечами, стряхивая меня с себя. Я промазал. Удар ножа пришелся в покатый лоб жирного громилы. Лезвие ножа жалобно дзынькнуло и переломилось, а я покатился кубарем по полу, сброшенный с загривка этого непробиваемого монстра.

Да, из чего тут у них ножи делают? Второй уже сломался.

Я поднялся, глядя на тюремщика.

Он сумел выдернуть из себя нож. Правда вместе с глазом. И теперь, тот висел на кончике армейского ножа, в опущенной руке этого жирного борова, и капал на пол какой-то слизью.

Единственный, оставшийся целым, глаз борова был налит кровью, а жирное лицо настолько исказила злоба, что он стал похож на какого-то карикатурного демона.

Ага. Демона обжорства. Ха-ха.

И как мне завалить эту тушу? Я откинул в сторону рукоять сломанного ножа.

Да, в прошлом мире я истерблял тварей и демонов и покрупнее. Но, делал я это не ножичками, которые могут сломаться от любого удара. У меня был специальный меч. Меч разящий демонов. Такой, в корпусе, выдавали каждому ликвидатору.

Легкий и острый. Он был достаточно длинным и прочным, чтобы разрезать плоть любому монстру из преисподней. А подпитанный духовной силой, он становился по настоящему мощным оружием в руках профессионала.

Эх, сейчас бы сюда такой меч. Я мечтательно посмотрел на свою ладонь, представляя, как она сжимает рукоять легендарного клинка, и… в моей руке появился меч.

Да, демоны меня раздери! Я не знаю, как это сработало, но я держал в руке тот самый меч. Даже всполохи огненных рун, нанесенные по периметру лезвия, так же переливались, как во времена моей службы в корпусе Инквизиции.

Но, моя радость оказалась не очень долгой. Меч растворился в воздухе также быстро, как и появился. Да, это была всего лишь иллюзия. И у меня по прежнему нет оружия, чтобы завалить этого жирного монстра. Хотя…

У меня уже несколько раз получилось вызвать иллюзии. В первый раз это был мой собственный клон. И вот сейчас — меч, разящий демонов, из моего прошлого мира.

И кажется, я начал понимать, как это работает. Пусть до материализации иллюзий мне еще далеко, но создавать сами иллюзии, я уже научился.

Я хищно улыбнулся, глядя на тюремщика, который грозно рычал и крутился по сторонам, не понимая, куда я делся.

Что ж, пусть увидит.

Я проявился из невидимости. Заметив меня, боров взревел и кинулся в атаку. Я уклонился от его размашистого удара и отпрыгнул назад. Противник, поняв, что его атака не увенчалась успехом, вновь бросился на меня. Я уклонялся от его яростных атак, постоянно перемещаясь с места на место.

Жирный громила громко рычал и размахивал своими огромными лапищами направо и налево, но все его удары не достигали цели. Каждый раз я успевал отскочить в сторону, за долю секунду до того, как огромный кулак врезался в пол или стену, кроша кафель.

Даже его тесак, застрявший намертво в стене, выпал из нее, когда он врезал по ней кулаком, во время одной из атак по мне. Но, он не стал подбирать его, а продолжил атаковать меня без оружия. Видимо твердо решив, что разорвет меня голыми руками.

Очень скоро, весь подвал был усыпан мелким керамическим крошевом, после его сокрушающих ударов, а жирный боров стал наконец выдыхаться. Он тяжело дышал и атаковал уже не так быстро.

Но, когда я подумал, что он совсем выдохся, и на секунду остановился, прерывая череду уклонений, он вдруг сделал резкий рывок в мою сторону и, громко проревев что-то нечленораздельное, нанес по мне мощный удар.

Этот удар, должен был смять меня в лепешку. Разбрызгать ошметками кровавого фарша по разбитому кафелю стен. Но вместо этого, я лишь исчез, растаяв в воздухе.

Да, все это время, от его атак уклонялся не я, а мой клон. Иллюзия. А я все это время, управлял ею, оставаясь невидимым, и готовился к решающей атаке.

— Гыа? — тюремщик остановился, растерянно озираясь по сторонам и не понимая, почему он не видит ошметков моей плоти, разбросанных по комнате, после его атаки.

И остановился он именно там, где мне было нужно.

Я разбежался и, подпрыгнув, ухватился за одну из свисающих с потолка цепей. Сила инерции понесла меня вперед и я, пролетев несколько метров, нанес мощный пинок обеими ногами, прямо в заплывшую жиром и обвисшую складками грудь тюремщика.

С громким «хлюп», подошвы моих ботинок впечатались во что-то мягкое и противное. Я отпустил цепь, за которую держался, и перекатом ушел в сторону. Быстро вскочив, посмотрел на противника.

Нет, конечно я не пробил ему грудную клетку. Но цель была и не в этом.

Хищно улыбаясь, я смотрел, как жирный боров покачнулся от моего удара. Он сделал шаг назад, стараясь восстановить равновесия, споткнулся о лежащий под его ногами один из перевернутых стульев и… всей своей многотонной тушей грохнулся вниз. Прямо на второй перевернутый стул.

Ржавые ножки металлического стула, пробили насквозь тело этого жирного монстра.

Он был еще жив. Сучил ногами, шкрябал руками по полу, пытаясь перевернуться, чтобы подняться. Но огромный вес и необъятность туши мешали ему сделать это.

Я проявился из невидимости и медленно прошествовал мимо поверженного противника.

— Гхррра! — он злобно сверлил меня единственным глазом и харкал кровью.

Я подошел к стене, возле которой валялся его огромный тесак. Наклонился, чтобы поднять его.

Тяжелый, зараза. Как он таким махал, вообще?

Скр-р-р-рж-жж! Я ухватил тесак за рукоять и волоком дотащил до лежащего на полу недобитого борова.

Я напрягся, поднял тесак обеими руками над головой.

— Это тебе за сестренок! — громко выкрикнул я, опуская оружие.

Отрубленная голова покатилась по полу. Жирное обезглавленное тело дернулось пару раз в конвульсиях и затихло.

Фух, я устало вытер пот со лба. С этим, кажется, разобрался. А теперь нужно догнать девчонок и убираться отсюда.

Я добрел до выхода из подвала и постучал три раза.

— Милана, Дарина, открывайте. Это я! — сказал я, прислонившись к двери.

За дверью послышались шорохи, заскрежетал засов. Дверь распахнулась.

Я шагнул за порог и уткнулся лбом в дуло нацеленного на меня автомата…