Кремлевский заговор

ГОНКА С ПРЕСЛЕДОВАНИЕМ

Главное было — прибыть на «Зарю» первыми.

Еще утром Крючков принял для этого необходимые меры.

Когда ему позвонил Иван Силаев и сообщил, что срок, отведенный ГКЧП для организации встречи с Горбачевым, истек и российское руководство отправляется в 16 часов в Форос, Крючков сказал, что присоединится к делегации, но попросил отнести время отлета на вечер.

Это был обман, но вскрылся он только когда самолет с ГКЧП уже набрал высоту.

Руцкой и Силаев, прихватив с собой Примакова, Бака-тина, министра юстиции России Федорова и 36 вооруженных автоматами офицеров милиции, бросились в погоню.

Разница во времени была значительной. К тому же президентский «ИЛ-62», на котором летели заговорщики, имел большое преимущество в скорости. Догнать его было просто невозможно.

Борис Ельцин обратился к главнокомандующему воен-но-воздушными силами Евгению Шапошникову с просьбой воспрепятствовать полету ГКЧП.

Главком ответил, что иного способа воспрепятствовать полету, кроме как сбить самолет, он не видит.

— Это неприемлемо, — сказал Ельцин.

— Тогда я позвонил начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Моисееву, — свидетельствует Евгений Шапошников. — Стал обсуждать с ним возможность посадить «ИЛ» не на «Бельбек», а на другой аэродром, но тот резко оборвал меня, заявив, что речь идет о президентском самолете, менять маршрут которого никто не имеет права, и сказал, чтобы я не лез не в свои дела...

В 15.20 Лукьянов записал в своем дневнике, что на борт самолета передали — Ельцин приказал уничтожить «ИЛ-62» с ГКЧП.

— Я поверил в это, — позднее признался следствию Анатолий Лукьянов.

…В 16.08 «ИЛ-62» приземлился на бетонной полосе «Бельбека».

Анатолия Лукьянова и членов ГКЧП приветствовали со всеми возможными в условиях военного аэродрома почестями.

Два шикарных «ЗИЛ» а на полном ходу помчали прибывших к «Заре»…

ЧАЕПИТИЕ НА «ЗАРЕ»

Они были уверены, что встреча с Горбачевым состоится, и пока следовали к «Заре», мысленно готовились к разговору с президентом.

Ворота «Зари» гостеприимно распахнулись, но только «ЗИЛ» ы двинулись по направлению к Главному дому, как на пути встал заслон из личной охраны президента с автоматами наизготовку. Олег Климов, наведя отливающий вороненной сталью «калашников» на приехавших, крикнул: «Стоять!»

Шоферы, охранники подали из машин недоуменные голоса:

— Вы что, ребята? Свои же…

— Стоять! — играя желваками, повторил Климов.

— Вы что, начальника охраны не пускаете? — строго начал вышедший из машины Плеханов, но и ему приказали не двигаться.

Генералов закричал, что «они его позорят», и приказал убрать автоматы, но его никто не послушал.

О прибытии важных лиц из ГКЧП доложили Горбачеву.

На подступах к кабинету Горбачева встал с автоматом охранник Сергей Гоман.

На шум вышла встревоженная Раиса Максимовна, днем пережившая тяжелый гипертонический криз.

— Вы никого не пропустите сюда? — спросила она.

— Не волнуйтесь, — успокаивая Раису Максимовну, ответил Гоман. — Сюда больше никто не войдет.

— Я побежал к Горбачеву предупредить, чтобы он их до приезда российской делегации ни в коем случае не принимал, — вспоминает помощник президента Анатолий Черняев. — «Я им ультиматум выдвинул, — успокоил меня Горбачев, — пока связь не восстановят, я разговаривать с ними не буду. И ребятам своим сказал, чтоб их никуда с дачи не выпускали»…

Как только телефон ожил, телефонистка сказала Горбачеву, что с ним хочет поговорить Крючков.

— Я с ним разговаривать не буду! — ответил Горбачев. — Дайте мне Москву, Ельцина!

Однако ГКЧП пока не собирался сдаваться. В кустах, напротив аллеи, ведущей к Главному дому, спешно засели верные Генералову охранники и сотрудники крымского спецназа КГБ.

На аэродроме «Бельбек» тем временем морские пехотинцы изготовились к бою.

— Командир сообщил, что в 15.30 из Москвы вылетел самолет, который вот-вот прибудет на аэродром, — свидетельствует старший лейтенант Андрей Пулин. — Прилет этого самолета, как объяснили нам, не санкционирован, и в случае, если находящиеся в нем лица откажутся сдаться, мы должны были его уничтожить.

Ленты были заправлены в пулеметы, достаточно было передернуть затвор, и можно было вести огонь.

К тому времени мы по радио все уже знали, что в Крым летит самолет с российской делегацией и гадали: неужели нам прикажут уничтожить правительство России? Мнение было единым: оружие не применять. Только один прапорщик сказал, что он будет стрелять…

В 18.30 взлетная полоса «Бельбека» была заблокирована тяжелыми машинами.

На «Заре» Лукьянов и Ивашко прилагали все усилия, чтобы пробиться к президенту, уверяли, что прилетели независимо от ГКЧП. Но Горбачев не отступал: «Не приму никого до прилета российской делегации!»

По телефону он связался с командиром полка КГБ, который нес охрану Кремля и распорядился никому не подчиняться, кроме как ему лично и коменданту Кремля. Управление правительственной связи получило приказ не предоставлять членам ГКЧП связь.

Таяли последние надежды на спасение.

— Приехавшие чувствовали себя не своей тарелке, — свидетельствует Генералов. — Крючков озабоченно интересовался у меня: «Как думаешь, примет Горбачев?» Лукьянов и Язов очень нервничали, не могли сидеть на месте, то и дело вскакивали, ходили взад-вперед. Ивашко всем своим видом подчеркивал, что он с этой компанией не связан. Он говорил: <<Я здесь ни при чем. Со мной никто не советовался. Я вообще был в больнице и ничего не знал»…

На столике остывал слегка пригубленный чай. Было не до чаепития.

Язов ворчал:

— И зачем я только в это дело ввязался. Старый дурак!..

ЛУКЬЯНОВУ УКАЗЫВАЮТ НА ДВЕРЬ

«ТУ-134» с российской делегацией на борту тем временем метался в небе, как неприкаянный. «Бельбек» отказывал ему в посадке, предлагая сесть в аэропорту Симферополя, от которого до «Зари» можно было добраться лишь к полуночи.

Горбачев, связавшись с самолетом и выяснив, в чем проблема, приказал начальнику Генерального штаба Моисееву открыть «Бельбек».

В 18.45 с взлетной полосы были убраны грузовые машины, подразделению морских пехотинцев спешно приказали укрыться от посторонних взглядов в лесополосе и ангарах.

Из кустов, согнувшись в три погибели, стараясь, чтобы под ногами ни веточки ни хрустнуло, ретировался спецназ КГБ и прикрепленные к нему охранники.

ГКЧП уже не управлял страной.

Заговор провалился.

В 19.16 «ТУ-134» беспрепятственно приземлился на «Бельбеке».

Силаева и Руцкого на «Зарю» доставил водитель 9 отдела КГБ в Крыму Юрий Аркуша, тот самый, что три дня назад, 18 августа, привез к Горбачеву Бакланова, Шенина, Болдина…

Свидетельствует Александр Руцкой:

— На даче я увидел Крючкова. Когда наши глаза встретились, он демонстративно отвернулся. По Горбачеву и Раисе Максимовне, когда мы вошли в Главный дом, было видно, что произошедшее не является инсценировкой, что они действительно были изолированы и внутренне готовы к любому развитию событий.

Свидетельствует Иван Силаев:

— Горбачев предложил нам заночевать на даче, а утром вместе вылететь в Москву. Но мы сказали, что надо лететь сегодня же, причем, немедленно. Горбачев согласился и попросил Раису Максимовну собраться в дорогу. «А пока семья собирается, — сказал он, — я переговорю с Лукьяновым и Ивашко…»

Свидетельствует Евгений Примаков:

— Горбачев сказал Лукьянову, что он предатель, в резкой форме спросив его, почему тот не собрал Верховный Совет, не встал рядом с Ельциным? Лукьянов стал представлять дело так, что он чуть ли не организовал сопротивление ГКЧП, но Горбачев, указав на дверь, оборвал его: «Иди посиди там. Тебе скажут, в каком самолете ты полетишь!»

ПРОЩАНИЕ С «ЗАРЕЙ»

Руцкой, руководивший эвакуацией президента СССР, предложил лететь врозь с членами ГКЧП. Но в целях безопасности взять в президентский самолет Крючкова: «С ним-то на борту точно не собьют!»

Горничные спешно достали из холодильников букеты цветов и вручили их членам семьи Горбачева, когда те спустились вниз, чтобы отправиться на «Бельбек».

Все официальные лица последовали за президентом.

Прислуга торопливо загружала в микроавтобус вещи. Через десять минут и она, прихватив забытую Горбачевыми в спешке собачку, покинула дачу.

Дежурный 9 отдела КГБ в' Крыму Александр Бондаренко отметил в журнале: «0.01 взлет».

В самолете, на борту которого разместились заговорщики, стояла мертвая тишина.

— Язов и компания заперлись в салоне и оттуда до конца полета не выходили, — вспоминает Генералов. — Вышел лишь, подсев ко мне, Плеханов. «Собрались трусливые старики, ни на что не способные, — сказал он в сердцах. — Попал я, как кур в ощип».

Я пытался его утешить, но в ответ он сказал: «Нас сейчас, наверное, в аэропорту арестуют»…

А в самолете президента царило оживление. На столике стояла бутылка легкого вина. Произносились здравицы в честь освобождения Горбачева.

Лишь Крючкова не было за этим столом. Он понуро сидел в хвостовом отсеке под пристальным оком милиции.

…Горбачев возвращался в Москву, в столицу страны, которая благодаря ему изменилась настолько, что он как президент СССР был ей уже не нужен. Но Горбачев об этом еще не знал…

ДОКУМЕНТ БЕЗ КОММЕНТАРИЯ

Из протокола допроса Владимира Крючкова от 22 августа 1991 года:

…Скажу следующее: сказать, что затея полностью провалилась, я бы с этим не согласился. Во-первых, она кое-что показала. Она показала, что порядок есть порядок, его надо соблюдать, и, главное, можно поддерживать. Дальше. Предприятия все работали, и объявление чрезвычайного положения нам раскрыло ситуацию в стране. Мы поняли одну вещь, это нас даже обрадовало — что не надо вводить нигде чрезвычайного положения. Я не хочу называть республику, но товарищи позвонили, говорят: «Как вы думаете, если мы введем чрезвычайное положение в нескольких районах?» Я говорю: «А зачем вводить, если ситуация там спокойная…»

Из протокола допроса Руслана Хасбулатова от 25 октября 1991 года:

— В результате действий ГКЧП практически оказался сорванным Союзный договор, республики, напуганные такими действиями центральной власти поспешили заявить о своей полной независимости, то есть Союз распался в один день. Экономический ущерб специалистами оценивается в порядке 35 миллиардов рублей.

Мыслилось полностью задушить какую-либо самостоятельность. Представители ГКЧП ездили на Украину, в Казахстан и пригрозили, что мы не будем вводить войска в ваши республики, если вы не будете вмешиваться. Центральный удар был направлен не против Горбачева, а против России. Потом было бы легко зажать всех остальных в один кулак…