Кремлевский заговор

Президенту РСФСР

Борису Николаевичу Ельцину

Уважаемый Борис Николаевич!

С огромным волнением, страшными переживаниями прослушал Ваше выступление на траурном митинге. Это в целом. Упомянули мою фамилию. Мною, якобы, было сказано> что организаторам переворота надо было бы действовать против Российского руководства более энергично.

Нигде и никогда ничего подобного я не говорил. Пару дней назад у меня, уже задержанного, взял интервью тележурналист Молчанов. Оно короткое — 2—3 минуты. Может быть, Ваши слова связаны с этим интервью? Тогда кто-то не так интерпретировал Вам его. Очень прошу Вас просмотреть запись этого интервью, и Вы убедитесь.

Далее Вы сказали, что был список на 12 человек, определенных к убийству. Такого не было! Это категорично! Наоборот, строго подчеркивалось как непременное условие — никаких жертв, и выдвижение войск производить исходя из этого.

Хотел бы направить Вам подробное письмо. Думаю, что оно в какой-то мере могло бы пополнить и уточнить представление о случившемся.

С уважением В. Крючков. 24.8.91

Президенту СССР

Михаилу Сергеевичу Горбачеву

Уважаемый Михаил Сергеевич!

Огромное чувство стыда — тяжелого, давящего, неотступного — терзает постоянно. Позвольте объяснить Вам буквально несколько моментов.

Когда Вы были вне связи, я думал, как тяжело Вам, Раисе Максимовне, семье, и сам от этого приходил в ужас, в отчаяние. Какая все-таки жестокая штука эта политика! Будь она неладна. Хотя, конечно, виновата не она.

18.8. мы последний раз говорили с Вами по телефону. Вы не могли не почувствовать по моему голосу и содержанию разговора, что происходит что-то неладное. Я до сих пор уверен в этом. Короткие сообщения о Вашем пребывании в Крыму, переживаниях за страну, Вашей выдержке (а чего это стоило Вам!) высвечивали Ваш образ. Я будто ощущал Ваш взгляд. Тяжело вспоминать об этом.

За эти боль и страдания в чисто человеческом плане прошу прощения. Я не могу рассчитывать на ответ или какой-то знак, но для меня само обращение к Вам уже стоит что-то.

Михаил Сергеевич! Когда все это задумывалось, то забота была одна — как-то помочь стране. Что касается Вас, то никто не мыслил разрыва с Вами, надеялись найти основу сотрудничества и работы с Б. Я. Ельциным. Кстати, в отношении Б. Я. Ельцина и членов российского руководства никаких акций не проводилось. Это было исключено.

В случае необходимости полагали провести временное задержание минимального числа лиц — до 20 человек. Но к этому не прибегли, считали, что не было нужды.

Было заявлено, что в случае начала противостояния с населением, операции немедленно приостанавливаются. Никакого кровопролития. Трагический случай произошел во время проезда дежурной военной машины «БМП» по Садовому кольцу. Это подтвердит следствие.

К Вам поехали с твердым намерением доложить и прекращать операцию. По отдельным признакам уже в Крыму мы поняли, что Вы не простите нас и что нас могут задержать. Решили доверить свою судьбу Президенту.

Войска из Москвы стали выводить еще с утра в день поездки к Вам. Войска в Москве были просто не нужны.

Избежать эксцессов, особенно возможных жертв, — было главной заботой и условием. С этой целью поддерживали контакты. У меня, например, лично были контакты с Г. Поповым, Ю. Лужковым, И. Силаевым, Г. Бурбулисом и, что важно, многократно с Б. Н. Ельциным.

Понимаю реальности, в частности мое положение заключенного, и на встречу питаю весьма слабую надежду. #о прошу Вас подумать о встрече и разговоре со мной Вашего личного представителя.

С глубоким уважением и надеждами В. Крючков. 25.8.91

Председателю Комитета госбезопасности СССР

Вадиму Викторовичу Бакатину

Уважаемый Вадим Викторович!

Обращаюсь к Вам как к Председателю Комитета госбезопасности СССР и через Вас, если сочтете возможным довести до сведения, к коллективу КГБ со словами глубокого раскаяния и безмерного переживания по поводу трагических августовских событий в нашей стране и той роли, которую я сыграл в этом. Какими бы намерениями ни руководствовались организаторы государственного переворота, они совершили преступление.

Разум и сердце с трудом воспринимают эту явь, и ощущение пребывания в каком-то кошмарном сне ни на минуту не покидает.

Осознаю, что своими преступными действиями нанес огромный ущерб своей Отчизне, которой в течение полувековой трудовой жизни отдавал себя полностью. Комитет госбезопасности ввергнут по моей вине в сложнейшую и тяжелую ситуацию.

Мне сказали, что в КГБ СССР была Коллегия, которая осудила попытку государственного переворота и мои действия как Председателя КГБ. Какой бы острой ни была оценка моей деятельности, я полностью принимаю ее. Очевидно, что необходимые по глубине и масштабам перемены в работе органов безопасности по существу и по форме еще впереди.

Уважаемый Вадим Викторович!

После всего происшедшего, да и в моем положении заключенного, считаю в моральном отношении не вправе

обращаться к коллективу органов безопасности, доверие которого не оправдал, с просьбой о каком-либо снисхождении. Но убедительно прошу не оценивать всю мою жизнь только по августу 1991 года.

С уважением В. Крючков. 24.8.91.

В Российское телевидение

22 декабря 1991 года в программе Российского телеканала в 19.30–20.15 демонстрировалась очередная серия (кажется, 7-ая) британского телефильма «Вторая русская революция». В этой серии показывались кадры интервью с М. С. Горбачевым и Я. А. Назарбаевым. Последние утверждали, что 29–30 июля 1991 года мною, Крючковым В. А., (а также Плехановым Ю. С.) было организовано прослушивание их переговоров с Б. Ельциным в Ново-Огарево. Заявляю, что это утверждение является полностью надуманным. Не случайно, даже следствие по делу ГКЧП упомянутое «прослушивание» мне не вменяет в вину.

Мне не известно, что послужило основанием для такого заявления М. Горбачева, Я. Назарбаева. Возможно, они были введены кем-то в заблуждение. Прошу в рамках Российского телеканала в то же время в воскресенье с 19.30 до 20.15 огласить телезрителям полностью текст этого моего письма.

В случае Вашего отказа сделать это или сокращения текста, влекущего искажение его смысла, мною будет предъявлен иск в порядке ст. 7 ГК РСФСР, который будет поддерживать адвокат по моему делу Иванов Юрий Павлович.

О принятом решении прошу проинформировать меня.

Крючков. 24.1.1992.

Генеральному прокурору Российской Федерации

Заявление

В конце ноября прошлого года мне было предъявлено обвинение в заговоре с целью захвата власти. От прежнего обвинения в измене Родине путем нанесения ущерба суверенитету, территориальной целостности и безопасности СССР, прокуратура вынуждена была отказаться. Действительно, нелепо было обвинять меня в измене своему Отечеству или желании нанести удар по суверенитету и целостности Союза СССР, который я всегда защищал.

Но столь же бессмысленно обвинять меня и в стремлении к захвату власти. Это значило бы, что я хотел отобрать власть у Верховного Совета СССР, интересы которого отстаивал всегда и уж тем боже во время августовских событий.

Теперь же, когда Советский Союз распался, нет больше ни суверенитета, ни целостности СССР, ни союзных органов, правомочных рассматривать это дело, связанное с событиями, происходившими на территории нескольких теперь уже независимых государств.

В этих условиях моя невиновность и незаконность содержания меня под стражей не вызывают сомнений у тысяч людей, присылающих свои письма и обращения. Этого не хотят понять только те, чьей целью является расправа с человеком, открыто выступавшим за сохранение Союза СССР и его представительных органов.

Учитывая все эти обстоятельства, решительно требую прекратить возбужденное против меня уголовное дело. В случае отказа я вынужден буду прибегнуть к крайнему средству — голодовке.

А. Лукьянов. 4 января 1992 г.

Из записей Дмитрия Язова:

23.8.91. — пятница.

Всему конец, имею ввиду собственную жизнь. Утром снял мундир Маршала Советского Союза. Поделом! Так и надо. Чего добивался? Прослужив 50 лет, я не отличил от политической проститутки себя — солдата, прошедшего войну.

24.8.91.

Слушаю в одиночной камере радио о событиях 19, 20, 21 в Москве. Понял, как я был далек от народа. Сформированное мнение о развале государства, о нищете — я полагал, что это разделяет народ. Нет, народ не принял Обращения. Народ политизирован, почувствовал свободу, а мы полагали совершенно обратное. Я стал игрушкой в руках политиканов!..

М. С. Горбачев: «Прощения не будет!» — комментарии излишни. Осуждают все.

Хорошо, что идет единение народа.

Министром обороны назначен г. п. Шапошников Е. И. — дал интервью о происшедшем и о моих распоряжениях.

Б. Н. Ельцин сказал о списке — кого должны убить. Не знал об этом! В МО, по-моему, никто об этом и не ведал? Может быть, Грачев знал? А кто мог знать: кто? где? Только КГБ.

27.8.91.

…Ст. 64 — Измена Родине!

Из цитат, записанных в дневнике:

«Чтобы найти истину, каждый должен хоть раз в жизни освободиться от усвоенных им представлений и совершенно заново построить систему своих взглядов».

Декарт.

Генеральному прокурору РСФСР

Уважаемый Валентин Георгиевич!

Кроме письма официального, хочу высказать несколько соображений по делу о «заговоре» не как обвиняемый — я считаю, что я не виновен — а как человек, который хотел бы изложить свое личное видение происходящих сегодня процессов, связанных с «заговором». Я всегда исхожу в этом из одного личного принципа: я могу высказывать любое свое мнение, предложения, но если они высказыаются должностному лицу, то его дело — воспользоваться ими или нет. Это все, кто сталкивался со мной, хорошо знают. Поэтому и Вас прошу исходить только из этого, а не какой-то моей личной корысти.

1. Россия вступила на путь демократического развития. Началась правовая реформа, которая должна отвечать демократическим принципам, и в этой ситуации, когда не стало объекта преступления, организация судебного процесса будет носить не демократический характер, а характер сведения счетов со старой системой государства, которое уже не существует в природе, и все знают, что «заговорщики» не представляют абсолютно никакой общественной опасности — авторитета никому это не прибавит.

Россия вступила также в полосу экономических гиперреформ в очень сложной социальной обстановке, и судебный процесс над участниками дела может сщграть серьезную отрицательную роль не только в России, но и в других членах СНГ.

2. Президент России и другие руководители СНГ могут оказаться в сложной ситуации — они обещали не трогать Горбачева М. С. — если будет организован процесс о «заговоре», при той роли, которую, видимо, в этом деле будет отведена Горбачеву М. С., хотим мы или не хотим этого, но «заговорщики» о его роли в развале страны и многом другом знают хорошо и расскажут, а большинство из них — его однокашники — и все это, по моему мнению, очень осложнит отношение СНГ с Западом. Запад Горбачева М. С. в обиду не даст, а их ответ известен — прекращение кредитов и другой помощи.

А крайним в этом, конечно, будут не руководители СНГ. Вот что заявил однозначно на сей счет один из американских политологов, говоря относительно того, если будет организован процесс по данному делу: «От того, как в России будут относиться к Горбачеву М. С., во многом будет зависеть дальнейшая американская помощь» (газета «Труд» от 24.12.91 г.). Лучше не скажешь.

3…

4…

5. Объективно этот «странный заговор» сыграл и важнейшую положительную роль в дальнейшем развитии России, и поставил все точки над «Ь> всего в три дня:

— каждый в стране понял, что так, как ведет политику Центр во главе с Горбачевым М. С. — «ни да, ни нет» — никого больше не устраивает,

— развалена сразу оказалась вся тоталитарная система,

— переход власти к демократическим силам произошел скачкообразно. Если бы не «заговор», процесс перехода власти к демократическим силам мог бы не произойти вообще или же проходил бы очень длительное время,

— исходя из развившихся событий до того, найдено решение по формированию государственности на территории бывшего СССР и найден, самое главное, выход из тупиковой ситуации во взаимоотношениях всех членов Содружества с мировым сообществом. Это — один из важнейших положительных факторов этого «странного заговора». Есть и другие факторы, и их, кстати, немало. Порой кажется, что этот «странный заговор» и произошел специально для решения этих тупиковых проблем.

6. Следствие закончено, и сейчас ясно, что два руководителя крупнейших общественных организаций в СССР: АГПО СССР и Крестьянского Союза СССР — я и Стародубцев В. А. — в этом деле пятое колесо в телеге, правда, это было ясно еще с 19.08.91 г., и есть все основания закрыть дело, начиная с нас первых. Это будет по достоинству оценено в кругах промышленности и сельского хозяйства.

7. Ознакомление с делом всех его участников лучше вообще не делать — будет меньше домыслов и муссирования. Участники «заговора» — люди грамотные — это поймут однозначно. Любые муссирования информации по «заговору» не пойдут на пользу ни им лично, ни России.

8. И последнее. Я высказал свое частное мнение и только по части вопросов. Если у Вас, Валентин Георгиевич, есть желание побеседовать подробнее, я готов это сделать. Еще раз хочу сказать, чтобы Вы не считали данное письмо как какое-то навязывание Вам своего заинтересованного мнения.

С уважением А. Тизяков.12.01.92.

Генеральному прокурору РСФСР

Степанкову Валентину Георгиевичу

от Бакланова Олега Дмитриевича

Ознакомившись с книгой М. С. Горбачева «Августовский путч» (издательство «Новости» 1991 год), считаю необходимым заявить следующее:

1. Публикация в печати указанной книги с описанием обстоятельств событий 19–21 августа 1991 года, которые расследуются органами прокуратуры, считаю недопустимым, т. к. тем самым попирается принцип презумпции невиновности указанных в книге лиц, влияет на формирование общественного мнения о полной непричастности автора к драматическим событиям и скрывает его истинную роль и участие в них.

2. Я всю жизнь отдал бескорыстному служению Отечеству в укреплении его обороноспособности и имею признанные страной заслуги. Как и большинство соотечественников относился к М. С. Горбачеву с глубоким уважением как к лидеру государства — гаранту соблюдения Конституции СССР.

Но его действия и их результаты, особенно в последнее время (о чем я высказывался в публикациях и во время личных встреч с ним в присутствии товарищей по совместной работе) привели к развалу великой страны, по существу к гражданской войне в отдельных регионах,

убийствам тысяч невинных граждан, появлению сотен тысяч беженцев. Привели к развалу экономики, разбазариванию государственных средств и ресурсов, в результате чего большинство граждан стали жить за чертой бедности. Более миллиона граждан содержатся в тюрьмах в тяжелых условиях, не соответствующих общепринятым международным нормам.

3. За указанное выше Президент СССР должен нести ответственность перед народом и законом.

С уважением О. Бакланов. 24 ноября 1991 года.

P. S. Дополнительные сведения будут сообщены следствию.

О. Бакланов. 25 ноября 1991 года.

Генеральному прокурору РСФСР

Степанкову Валентину Георгиевичу

Начальнику учреждения ИЗ-48-4

Панчуку Валерию Никодимовичу

от Бакланова Олега Дмитриевича

(«Матросская тишина»)

Ходатайство

В целях сокращения срока ознакомления с материалами дела прошу Вас предоставить мне возможность работать с материалами дела ежедневно с 11.00 до 22.00, включая субботы и воскресенья, кроме времени на прием пищи, душа по субботам и других бытовых потребностей.

До 11.00 я выполняю рекомендации судебно-медицинской экспертизы, необходимые для поддержания моей работоспособности.

С уважением О. Бакланов. 24 января 1992 года.

Из заметок Варенникова

на полях книги Горбачева «Августовский путч»:

Только об авторе

Мечтатель? Нет, Цезарь, который бы хотел при всех обстоятельствах остаться на плаву. Теоретик-идеалист, без малейших признаков организатора и деятеля с предвидением, без чего вообще невозможно управлять (тем более страной). Нерешительный, безвольный трус, но высшего класса мститель — сметал со своего пути всех, кто перечил или мешал (не справился только с Б. Н. Ельциным). Окружал себя пигмеями и плебеями-интеллектуалами. Однако одного слушался (теневого президента), который и толкнул его на эту трагедию, имея заказ. И еще с одним советовался, особенно, как хуже и больше раздать советского во имя общечеловеческих ценностей, нового мышления и т. п. Плюс в основных советчиках была, конечно, Р. М.

Остальные — 0 (ноль)!

И последнее — последние годы вместо того, чтобы заниматься страной, главные усилия сосредоточивал на поездках за рубеж. Тягостно. Но как ему смотреть в глаза народу?!

Может быть, я бы этих горьких слов и вопросов не написал, если бы меня не оскорбила ложь на 12-й странице. (Имеется в виду свидетельство Горбачева о том, что Варенников в Крыму требовал его отставки — Прим. авт.).

Вместо заключения

Великая страна, сказочно мощная, с которой считались во всем мире, поклонялись ей (а кому следовало — и побаивались), в итоге седьмого года перестройки стала бессильной, нищей, упала на колени перед всем миром с протянутыми руками, с мольбой о помощи. Утратив весь свой могучий авторитет и сведя на нет собственное достоинство, страна оказалась на задворках истории, в готовности стать сырьевым придатком цивилизации, к чему всегда стремились США и западные страны.

Обидно, что об этом постоянно последние два года говорилось на съездах народных депутатов, на заседаниях Верховного Совета СССР, пленумах ЦК КПСС и т. д. Однако…

Однако мы не собрались и не мобилизовались. Растоптав все свои знамена, (а ведь нам есть чем гордиться), продолжаем безжалостно вытирать ноги о свою священную историю в угоду и на радость Западу. Горько и обидно, что у такого великого народа нет Данко!

Но на этом история не кончается. Много выстрадал наш народ за 1000 лет! Верю, что у нас есть силы, которые вернут народу былую славу и создадут счастливую жизнь, пусть она даже будет без плюрализма.

Варенников, декабрь 1991 г.