Кремлевский заговор

Можно с уверенностью утверждать, что дело, получившее условное название «Деньги партии», поистине уникально. Никогда и нигде следователям не приходилось заниматься подобным вопросом хотя бы потому, что Коммунистическая партия бывшего СССР не имела аналогов в мире. Она никогда не существовала как обычная политическая партия. КПСС была беспрецедентной надгосударственной суперструктурой, жила по собственным законам и не подлежала какому-либо контролю извне, причем это исключительное ее положение было закреплено в Конституции. Альфа и омега всех злоупотреблений партии именно в ее исключительности, невиданной и неслыханной элитарности и в этом же причины всех трудностей, с которыми приходится и еще придется сталкиваться следствию.

Вожди и функционеры КПСС, естественно, не склонны к покаянным и чистосердечным признаниям. В этом плане характерно мнение одного из наиболее одиозных партийных деятелей, бывшего первого секретаря МГК и МК партии, члена Политбюро с 1971 по 1985 гг. В. Гришина:

— …В связи с вызовом меня на допрос в прокуратуру Российской Федерации хочу сделать следующее заявление.

Во-первых, история с деньгами и золотом партии — это миф, это нагнетаемая в стране антикоммунистическая истерия, цель которой оклеветать КПСС и ее руководящие кадры. Я это осуждаю.

Во-вторых, расследование уголовного дела в отношении КПСС — это антиконституционно и противозаконно, т. к. в Конституции было закреплено, что КПСС являлась руководящей и направляющей силой общества. У партии были свои ревизионные комиссии, которые контролировали финансово-хозяйственную деятельность партийных органов. Только они внутри партии имеют право контролировать финансово-хозяйственную деятельность КПСС и делать выводы…

Читать и подписывать протокол Гришин отказался, еще раз подчеркнув, что считает расследование в отношении КПСС противозаконным.

СПАСИБО КОМЕНДАТУРЕ

Одной из самых парадоксальных черт Коммунистической партии СССР была ее неистребимая склонность к нелегальности. Будучи «руководящей и направляющей», обладая всеми мыслимыми и немыслимыми правами, партия предпочитала обделывать свои дела в глубокой тайне и по сути за все долгое время своего полновластного правления так и не вышла из подполья. Грифы «секретно» и «сов. секретно» предваряли преобладающую часть партийной документации.

Но самой строго охраняемой тайной были, естественно, финансы, особенно та их часть, которая содержалась на абсолютно засекреченном депозите № 1 во Внешэкономбанке СССР. К информации о зачисляемых на него средствах допускался крайне ограниченный круг лиц. Даже в секретариате и международном отделе ЦК лишь немногие сотрудники знали о существовании таинственного депозита. Почти все касающиеся его документы были рукописными: машинистки не могли быть допущены к столь важным секретам.

И немудрено, что после провала путча именно эти документы постарались уничтожить в первую очередь. Бывший заведующий секретариатом международного отдела ЦК А. Смирнов, который сам о себе сказал так: «Да, я предатель, но предатель Политбюро, ЦК КПСС, а не своего народа, который грабила КПСС», на допросе показал, что «документы были частично уничтожены 23 августа, другие уцелели, т. к. комендатура отказалась их сжигать.»

Итак, благодаря комендатуре для следствия были сохранены материалы, важность которых трудно переоценить, т. к. они, проливают на тайную финансовую деятельность партии гораздо более яркий свет, чем свидетельства лиц, причастных к ней.

Но прежде чем анализировать следственные материалы, скажем несколько слов о самом тайном депозите Внешэкономбанка СССР — депозите № 1.

На него зачислялись средства из так называемого Международного фонда помощи левым рабочим движениям. История практической солидарности КПСС с зарубежными братьями по коммунистической идее охватывает много десятилетий. Традиции были заложены еще в 1922 году, когда начала действовать Международная организация помощи борцам революции (МОПР). После второй мировой войны ее эстафету подхватил Фонд, созданный правящими коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран.

Состоял он из взносов, выделявшихся каждой из партий-участниц и хранился в виде наличных банкнот в долларах США. Общий ежегодный размер фонда составлял 20–25 миллионов долларов. До 22 миллионов вносила КПСС, а 2–3 миллиона — остальные партии.

В последние десять лет наиболее значительную материальную помощь за счет Фонда имели компартии Франции, США, Финляндии, Португалии, Чили, Израиля. В меньших размерах ее получали еще более 90 партий всех континентов. Общая сумма полученных зарубежными партиями средств за тот же период составила более 200 миллионов долларов США.

Эти факты были изложены в феврале 1992 года на парламентских слушаниях по финансовой деятельности КПСС и получили широкое освещение как в отечественных, так и зарубежных средствах массовой информации. Комментировались они неоднозначно, а кое-где и решительно отвергались. Газета французских коммунистов «Юманите», например, то, что говорилось о финансировании КПСС компартии Франции, назвала баснями. Аналогичным образом отреагировали в штаб-квартире компартии США, в некоторых других партиях. Однако отрицать очевидное бессмысленно — факты упрямы.

ВСЕ РЕШАЛОСЬ В МОСКВЕ

Хотя Фонду было дано звание Международного, его распределение относилось к прерогативе исключительно ЦК КПСС, а точнее — Политбюро. Ежегодно, как правило, в начале наступившего, а иногда и в конце уходящего года международный отдел ЦК КПСС вносил руководству записку с предложением утвердить определенную сумму, предназначенную для «помощи левым рабочим движениям». Вот как выглядит один такой документ, в котором заведующий международным отделом В. Фалин обосновывает постановку вопроса.

Решение Политбюро по таким вопросам всегда было единогласным. Следствие проанализировало множество документов, аналогичных тому, который приводится выше, и ни по одному из них никто из голосовавших ни разу не высказался против.

«Особая папка Сов. секретно

Постановление ЦК КПСС Вопрос Международного отдела ЦК КПСС

1. Принять предложение Международного отдела ЦК КПСС об определении долевого взноса КПСС в Международный фонд помощи левым рабочим организациям на 1990 г. в размере 22000000 долларов.

2. Правление Госбанка СССР (т. Геращенко В. В.) выдать т. Фалину В. М. 22000000 долларов на специальные цели.»

А далее следовало, кому сколько причитается. И многое здесь, оказывается, зависело от того, какая обстановка царила в той или иной партии. Ситуацию прояснял Международный отдел ЦК, члены Политбюро с его мнением считались и утверждали суммы, намечаемые каждой партии, без возражений.

Этой своеобразной смете распределения Фонда предшествовали устные и письменные обращения руководителей компартий о предоставлении им денежных средств. Разными были эти просьбы, как разными являлись и цели, на достижение которых предусматривалось использовать деньги.

КП Ирака: «Возникают трудности у партии в связи с вооруженными действиями, созданием и расширением вооруженных отрядов».

СВАПО Намибии: «Партия могла действовать в последние годы благодаря помощи КПСС».

КП Израиля: «Платить функционерам зарплату ниже 3 тысяч долларов просто не гуманно».

Пространные послания касательно финансов поступали в Москву из США от Г. Холла. «Я не люблю поднимать вопрос о финансах, но, когда «волк» на пороге, приходится громко кричать.» — такими словами начал он свое прошение в 1987 году. Сразу после этого проливалась слеза об «исключительно критическом финансовом положении» и следовало перечисление материальных затрат: создание новой типографии, удорожание выпуска газеты «Пиплс Дейли Уорлд», траты на выборы в конгресс, налоги и расходы на содержание штаб-квартиры партии.

«Итак, в полном смысле слова я не преувеличиваю, когда говорю, что «волк на пороге», — нагнетал Холл страсти, после чего переходил к трезвым расчетам потребной суммы. В заключение он заверял КПСС: «В контексте борьбы против империализма США и политики администрации Рейгана нашу партию следует рассматривать как важный и даже незаменимый фактор».

Не всем, однако, выделяемых сумм хватало, и тогда на Старую площадь поступали новые просьбы. Чаще всего устные, высказываемые при встречах. Кое-кто не желал оставлять письменных свидетельств своих особых финансовых связей с КПСС. Например, лидеры Французской компартии. Но их понимали и так. Вот что писал 20 июня 1987 года партийный куратор международных дел Добрынин М. С. Горбачеву в связи с просьбой из Франции.

Одиннадцать членов Политбюро начертали на записке Добрынина «за», и ФКП была выделена дополнительная финансовая помощь в один миллион долларов.

Следствие все более убеждается, что щедрые подачки своим зарубежным друзьям КПСС выделяла не из партийной кассы, а из государственной казны. Делалось это без затей, прямо и беззастенчиво. Обратите внимание на пункт второй постановления об оказании ФКП финансовой помощи. «Правлению Госбанка СССР выдать т. Добрынину А. Ф. 1 000 000 долларов на специальные цели». Не Управлению делами ЦК КПСС, заметьте, указание дается, а Госбанку СССР. Так было всегда. И все десятилетия вокруг тайн Фонда существовал заговор молчания. Члены Политбюро, великие молчальники со Старой площади, заговорили только на следствии.

ГОВОРЯТ ЧЛЕНЫ ПОЛИТБЮРО

Из протокола допроса Н. Слюнькова, члена Политбюро в 1987–1989 гг.:

— …По поводу моего участия в принятии решений по формированию Международного фонда помощи левым рабочим организациям могу пояснить следующее. То, что помощь оказывалась, я слышал, подробности не помню. Видел документы по оказанию этой помощи, они проходили через меня, причем частные документы, например, о предоставлении автомобиля.

В один из моментов я пытался выяснить, сколько мы тратим средств на помощь зарубежным странам и сколько тратим из бюджета и национального дохода страны на военные расходы, но конкретно таких сведений так и не получил…

Будучи членом Политбюро, я стал замечать, что не всех членов Политбюро посвящали в разбор некоторых вопросов. Отдельные вопросы были просто «закрыты» от меня. Узнать о них было сложно.

Я не помню, чтобы вопрос об оказании финансовой помощи зарубежным партиям обсуждался на заседаниях Политбюро. Бели бы он обсуждался, то тогда я бы помнил, что мы вели какую-то дискуссию…

Я полагал, что помощь зарубежным партиям оказывается за счет находящихся в Госбанке средств. Я и понятия не имел, что эта помощь оказывается за счет нашего государства…

Я полагаю, вопрос об оказании материальной помощи зарубежным компартиям не обсуждался открыто на заседаниях Политбюро, чтобы не посвящать всех членов Политбюро в суть этого вопроса…

Из протокола допроса В. Воротникова, члена Политбюро в 1983–1990 гг.:

— …Я ознакомился с предъявленными мне Постановлениями ЦК КПСС и записками Международного отдела по вопросу оказания материальной помощи зарубежным компартиям и выписками из протоколов заседаний Политбюро за 1984–1990 гг. Мои подписи под ними имеются. А поскольку имеются мои подписи, значит, я голосовал и в этих случаях.

Голосование проходило опросным порядком… Обычно на документе уже стояло несколько подписей членов Политбюро, и когда очередь доходила до меня, я его визировал. Для возражения у меня не было информации, как не было и данных для воздержания.

Я знал, что такая помощь существует, полагал, что существует она давно… Особого значения этому не придавал и воспринимал как само собой разумеющееся. Я всегда был твердо убежден в том, что мы отдаем партийные деньги, и никому нет дела до того, кому и как мы помогаем… Хотя по содержанию проекта Постановления можно понять, что часть денег использовалась государственных…

Я полагаю, что финансовая помощь зарубежным компартиям оказывалась нелегально потому, что так принято в мире…

Из протокола допроса М. Соломенцева, члена Политбюро в 1983–1988 гг.:

— …О существовании Международного фонда помощи левым рабочим организациям я узнал недавно из газет. Мне приходилось бывать за границей. Я был на съездах Чилийской, Французской, Греческой компартий. Ездил в Анголу, на Кубу, но руководители компартий этих стран не ставили передо мной вопросы о финансовой помощи, и перед поездкой в эти страны в Центральном Комитете мне никаких поручений на этот счет не давали.

Всегда с нами ездил кто-либо из работников Международного отдела, как правило, лицо, курировавшее зарубежную партию. Были ли с ними какие разговоры по оказанию финансовой помощи, я не знаю. Мне об этом никто не говорил.

В ЦК КПСС существовало две формы принятия решений — на заседании Политбюро и опросным путем (голосование «вкруговую»). За пять лет, что я был членом Политбюро, я не помню, чтобы мы обсуждали вопрос о формировании Фонда и его распределении между зарубежными партиями…

Я ознакомился с предъявленными мне решениями ЦК КПСС по оказанию материальной помощи зарубежным партиям за 1983–1988 гг. На документах за 1984–1988 гг. имеются мои подписи, но тем не менее о существовании Фонда я не знал. Ставя свою подпись на документе, я не вникал в суть вопроса, по этому поводу никому вопросов не задавал. Я считал, что так, наверное, было заведено давно, что этот вопрос предрешен, поэтому голосовал «за». К тому же разбираться в этом вопросе не входило в мою компетенцию…

Из протокола допроса В. Медведева, члена Политбюро в 1988–1990 гг.:

— …До избрания меня членом Политбюро я слышал о Фонде помощи зарубежным компартиям. После избрания членом Политбюро не очень четко знал об этом Фонде, но то, что денежные средства перечислялись для оказания помощи компартиям, это я знал. Правда, не знал, каким образом они перечислялись, через Фонд, или прямо.

Партийный бюджет рассматривался ежегодно, но детали и в частности, были ли в нем предусмотрены статьи расходов на оказание помощи зарубежным компартиям, я сейчас не помню.

Я думаю, что помощь оказывалась за счет партийного бюджета, т. к. у партии было достаточно своих средств. Я понимал так, что партия выделяла из бюджета сумму в рублях, и она обменивалась на валюту, но к технологии этого дела отношения не имел, поэтому могу просто предполагать. О существовании во Внешэкономбанке СССР депозитного счета ЦК КПСС (Депозита-1) слышу впервые.

Из протокола допроса В. Никонова, члена Политбюро в 1987–1989 гг.:

— …Вопрос о формировании Международного фонда помощи левым рабочим организациям… на заседаниях Политбюро никогда не обсуждался. Ко мне приходили документы по этому вопросу для голосования «вкруговую». Суммы в них уже были проставлены от руки…

Из членов Политбюро, помимо Генерального секретаря, этим вопросом занимались Медведев и Яковлев, но у них я по этому вопросу никогда ни о чем не спрашивал. Существовал такой порядок: раз вопрос не мой, значит, нечего в него лезть…

Из протокола допроса Б. Лигачева, члена Политбюро в 1985–1990 гг.:

— …Я ознакомился с предъявленными мне записками Международного отдела и Постановлениями ЦК КПСС по поводу формирования Фонда, определению долевого взноса компартий-участниц Фонда и оказанию помощи зарубежным компартиям за 1985–1990 гг. Если вникнуть в пункт 2. Постановлений, то можно предположить, что КПСС вносила свой взнос за счет государства. Но я никогда не задумывался над этим пунктом, подписывал документы автоматически…

Партийный бюджет разбирался на Политбюро ежегодно, всегда докладывал управляющий делами. Но я не помню, чтобы в статьях расходов предусматривалось оказание помощи зарубежным компартиям. Наверное, в партбюджете и не было такой статьи, а если не было, то, значит, КПСС вносила свой взнос не из партийных, а из государственных денег.

По этому поводу ни с кем из работников Центрального Комитета разговора не было. Я никакого отношения к финансовым вопросам Международного отдела не имел и в этот вопрос не вникал, поскольку этот вопрос был не мой. В Центральном Комитете не было принято вмешиваться в вопросы, которые были в ведении других секретарей.

Я знал, что работающие за границей коммунисты платят членские взносы валютой, что в Госбанке происходит обмен рублей на валюту, и полагал, что Управление делами таким образом использует валютные средства для своего взноса в Фонд. Из этого и исходил при голосовании. Если бы я знал, что деньги на эти цели идут государственные, то, возможно, у меня в связи с этим возник бы вопрос, почему мы тратим государственные деньги…

Финансовые возможности у КПСС для оказания помощи зарубежным компартиям были. Доходы у партии были больше, чем расходы, поэтому незачем было брать деньги у государства. Дотации партии от государства не были нужны.

Кто из членов Политбюро знал о том, что КПСС вносит в Фонд свой взнос за счет государства, мне не известно. Возможно, знали Генеральный секретарь, Председатель Совета Министров СССР…

Из протокола допроса Н. Рыжкова, члена Политбюро, Председателя Совета Министров СССР в 1985–1990 гг.:

— …Я ознакомился с предъявленными мне записками Международного отдела и Постановлениями ЦК КПСС за 1985–1990 гг. по вопросам оказания финансовой помощи зарубежным компартиям. Мои подписи как члена Политбюро на них имеются. Документы «запускал» в работу Генеральный секретарь.

Для оказания финансовой помощи зарубежным компартиям использовались государственные средства. Они были заложены в сводном валютном плане страны, который утверждался правительством. В валютные планы каких ведомств, Госбанка, Минфина или других, включались эти средства, я сейчас не помню, а компенсировал ЦК КПСС рублевым покрытием их эквивалент или нет, я не знаю, это надо проверить…

Я также ознакомился с распоряжениями Совета Министров за 1986–1989 гг. о выделении валютных средств КГБ на спецмероприятия.

КГБ, министерство обороны, министерство иностранных дел занимали особое положение, их руководители входили в правительство номинально и практически свои вопросы с правительством не обсуждали, а, минуя правительство, решали напрямую с ЦК КПСС. В частности это касалось вопроса о выделении валютных средств КГБ. Решение по нему принимал ЦК КПСС, а Совет Министров, лишь дублировал его своим распоряжением.

Я не требовал отчета от КГБ о расходовании денежных средств и на какие цели они шли. Это их секреты. Исполнение валютного плана они вели сами…

Вот такое оно и было — Политбюро, «Инстанция» самая высокая в государстве. Документы подписывали «автоматически», в решения «не вникали», деньги тратили, «не задумываясь» над тем, чьи они — партийные или государственные. А ведь деньги были немалые и решения, как помнится, сплошь да рядом «исторические». Но вот пришло время отвечать, и выяснилось, что неизвестно с кого спрашивать за эти траты и решения.

На все вопросы у членов Политбюро ответ одинаков: «Не знаем, не ведаем». Пока государством правили, называли себя «коллективным разумом партии», теперь же кинулись врассыпную, кивают на генсека, друг на друга и вряд ли при этом отдают себе отчет, насколько такая тактика неприлична для государственных мужей, пусть и бывших.

«ТАБАЧОК ДЛЯ ДРУЗЕЙ»

До сих пор многие из высоких партийных руководителей не усматривают ничего зазорного в той щедрости, с которой КПСС дарила деньги своим зарубежным единомышленникам. Вот каково, например, мнение о деятельности Фонда помощи левым рабочим организациям заместителя Генерального секретаря ЦК партии В. Ивашко.

Из протокола допроса В. Ивашко:

— …В самой этой практике в международном плане нет ничего необычного. Нельзя забывать, что на протяжении десятилетий сохранялось противостояние государств, придерживавшихся разных концепций общественного развития. Время от времени это противостояние достигало такого накала, когда мир оказывался под угрозой военной конфронтации. Естественно, разные государства, в том числе и наше, исходя из своих национальных интересов, тратили деньги не только на вооружения, но и на проникновение в разные сферы общественной жизни других государств.

Речь не идет о разведке, шпионаже и тому подобной деятельности… Но поддержка тех или иных общественных сил, через которые можно донести до масс свою политику, оказать какое-то влияние на общественное мнение, всегда являлась да и сейчас остается одной из важных функций государства.

В подтверждение сказанного можно привести множество примеров. Сошлюсь лишь на интервью бывшего директора ЦРУ США У. Колби итальянскому журналу «Панорама», выдержки из которого были опубликованы в нашей печати. В этом интервью он откровенно говорит, что, стремясь не допустить победы коммунистов на парламентских, выборах в Италии, ЦРУ давало деньги Христианско-демократической партии и другим партиям этой страны, причем сам У. Колби развозил деньги по известным ему адресам в автомобиле, набитом долларами…

Не будем пока дискутировать с В. Ивашко о существенной, на наш взгляд, разнице между долларами КПСС и ЦРУ, скажем только, что у руководителей нашего КГБ не было необходимости лично участвовать в подобных акциях.

Исполнителей вполне хватало. Для выполнения партийного поручения — переправки денег за рубеж — КГБ привлек свое Первое Главное управление (ПГУ), занимавшееся внешней разведкой. Следствие располагает документом, в котором на достаточно компетентных и достоверных основаниях засвидетельствовано, что «практически все резидентуры задействовались в проведении операций по передаче валютных средств руководителям зарубежных партий, некоторых общественных организаций и печатных органов. По поручению руководства страны производились операции по переправке крупных валютных сумм, а также золота и драгоценностей за границу для некоторых государственных и общественных деятелей…»

Приходилось выполнять такие «партийные поручения» и бывшему разведчику, ныне писателю Михаилу Любимову. Вот что он вспоминает об этом в газете «Россия»:

— …Нам (в ПГУ — Прим. авт.) обычно звонили из международного отдела ЦК КПСС и говорили: «Пришлите кого-нибудь за «табаком». Так на условном языке мы называли валюту для зарубежных компартий, так вот, я нахожу свободного человека, и он едет на Старую площадь. Правда, обычно ездили одни и те же люди. Мы — организация конспиративная и свое участие в «табачных» операциях не афишировали даже друг перед другом. Этот человек и привозил обычно мешок или два валюты…

Как правило, валюта сортировалась в ПГУ по направлениям и шла с дипломатической почтой. Она прибывала в резидентуру, и резидент… вручал ее адресату.

…Иногда все было, как в детективе. В 1968 году, когда я был в Дании еще заместителем шефа, мы довольно крупную сумму вручали генсеку за городом. Можете себе представить. Ночь. Я за рулем. Едем около леса. И вот появляется машина датского генсека. Тушатся фары… Я тогда подумал: Боже мой, какой риск — в лесу, в темноте, а по шоссе могли вдруг проехать полицейские машины.

В общем-то датская контрразведка знала о такого рода операциях. Поэтому, когда сам стал шефом, я от этой ненужной конспирации отказался и вручал деньги генсеку прямо в посольстве. Обычно спрашивал у посла: «Когда у Вас будет генсек?» А он бывал часто. Я его приглашал к себе в кабинет — он у меня, как и у посла, был «защищенный», мы выпивали по рюмке виски, и я ему вручал его… «стипендию». Он давал расписку и предлагал еще по одной выпить «за пролетарский интернационализм».

…участвовать во всем этом мне было просто тошно. Ведь я слишком хорошо знал этих коммунистических лидеров, видел, как они, будучи людьми крайне ограниченными, научились фарисействовать, кичиться пролетарским происхождением, а на самом деле под прикрытием высоких слов лично обогащались за чужой счет…

Я совершенно убежден, что награбленные у нашего народа деньги просто присваивались руководством компартии для личного благосостояния. Пару раз мы такую информацию посылали. Был один из высокопоставленных деятелей компартии в Дании, так он такую коммерческую деятельность развернул за наш счет… Но на информацию такого рода никто не реагировал. Да и писать об этом, признаться, не хотелось. Откуда мне было знать, какие отношения у этого человека, к примеру, с Заглади-ным или Пономаревым (ответственные сотрудники ЦК КПСС — Прим. авт.). У них свои дворцы и там свои игры, до которых нас не допускали…

Разведчики аккуратно отчитывались перед начальством о выполнении поставленных задач.

За отчетностью на Старой площади следили строго. Каждое решение Политбюро о выделении финансовой помощи содержало поручающий пункт КГБ СССР, поэтому оттуда в международный отдел ЦК КПСС поступал отчетный документ о каждом факте передачи денег.

Чаще всего это были расписки руководителей компартий. Но в некоторых случаях, «из оперативных соображений», расписки не отбирались.

Но и тогда, когда расписки составлялись, некоторыми зарубежными партийными функционерами факт получения денег маскировался. Вот, например, в расписке, выданной одним из лидеров ФКП 13 октября 1987 года, значится: «получил два пакета листовок», хотя фактически это было миллион долларов, что черным по белому означено в сообщении ПГУ КГБ СССР, адресованном в ЦК КПСС Добрынину А. Ф.

В отличие от ФКП лидеры компартии США не видели необходимости в чрезмерной законспирированности своих финансовых связей с КПСС. Г. Холл, как правило, указывал в расписках именно то, что получал.

Все документы, приведенные здесь, адресованы лично А. Добрынину, секретарю ЦК КПСС, заведующему международным отделом в 1986–1988 гг. Однако сам он на допросе 19 марта 1992 года заявил следующее: «Расписки руководителей зарубежных партий в получении выделенных средств за период моей работы в международном отделе-я не видел».

Это — довольно красноречивая иллюстрация к вопросу о том, в какой степени следствие может рассчитывать на искренность людей, имевших непосредственное отношение к акциям солидарности КПСС с зарубежными заединщиками.

Сами же акции отнюдь не исчерпывались передачей наличных денег. Существовали и другие способы финансирования борцов за коммунистические идеалы. Этим также занималась разведка. Так, ПГУ КГБ СССР участвовало в сокрытии сделок ЦК КПСС по поставкам различным партиям бумаги. В целях конспирации безвозмездно выделенная бумага (принадлежащая государству и не оплачиваемая КПСС) отгружалась по официально оформленным документам как закупленная фирмой. Фактически фирма за рубежом контролировалась финансируемой партией. Фирма оплачивала поставку по счету внешнеторгового объединения «Экспортлес» или другой внешнеторговой организации. С этого счета валюта потом перечислялась в безусловном порядке на счет № 14000025, принадлежащий ПГУ, а с него возвращалась компартиям.

ПГУ также по указанию Международного отдела ЦК КПСС закупало и передавало различным партиям технику, оборудование, организовывало подписку газет и оказывало другие бесплатные услуги.

«НЕВИДИМАЯ» ЭКОНОМИКА ПАРТИИ

Но занимаясь благотворительностью за государственный счет, партия не забывала и о своих финансовых интересах. Одной из форм возможного накопления партийных средств за рубежом (как на банковских счетах, так и в другом виде) следует считать получение прибыли за счет разницы цен при реализации сырья, нефти, вооружения. Вывоз всего этого из СССР осуществлялся по заниженным ценам для контролируемых компартиями «фирм друзей». Фирмы реализовывали приобретенное уже по мировым ценам. Полученная разница в СССР не возвращалась. Все контакты с фирмами осуществлял КГБ.

С его помощью ЦК КПСС имел возможность участвовать и в иных противозаконных акциях, в частности по хранению в СССР имущества, добытого преступным путем различными боевыми группировками, такими, например, как Демократический фронт освобождения Палестины.

Естественно, финансовый вопрос приобрел для партии небывалую остроту, когда она перестала быть «руководящей и направляющей силой общества» и утратила свое абсолютное право черпать средства из любых источников государственных доходов. К этому времени принадлежит цитируемый ниже документ.

Разработчиками и создателями коммерческих структур для нелегальной экономики КПСС стали опять же люди из внешней разведки. В ноябре 1990 года из-за границы был отозван сотрудник ПГУ полковник Л. Веселовский. Его, специалиста по международной экономике, перевели на работу в Управление делами ЦК КПСС. Веселовский готовил документы для малого предприятия «Галлактик» и других фирм, куда впоследствии было переведено почти 1 млрд. рублей, принадлежащих партии. Реализовывал проекты другой офицер ПГУ А. Давиденко, руководили созданными для КПСС фирмами также офицеры КГБ.

Л. Веселовский систематически отчитывался о своей деятельности перед руководством КГБ, следовательно в архивах Комитета госбезопасности есть подробные сведения о создании коммерческих структур и их руководителях. Этот материал следствию еще предстоит изучать.

Обращает на себя внимание период увольнения Веселовского из Управления делами ЦК КПСС — за две недели до августовского путча. Веселовский сразу же выехал в Швейцарию, где нашел себе место советника в четырех иностранных фирмах.

На Западе ныне и еще один человек, показания которого были бы небезинтересны для следствия. Это последний заведующий международного отдела ЦК КПСС, а ранее посол СССР в ФРГ Валентин Фалин. От допросов он уклонялся, заявив следователям, что очень серьезно болен и ложится в больницу. А вскоре стало известно, что Фалин выехал в Германию. Сейчас он работает научным сотрудником «Исследовательского института за мир» при Гамбургском университете, живет в одном из самых шикарных кварталов и уверяет немецкую прессу, что все сведения о его причастности к делу о партийных деньгах — клевета.

В обширном интервью, опубликованном 13 марта 1992 года в респектабельном еженедельнике «Die Zeit», Фалин заявил: «Ни одна партия и ни один политический деятель не получили из моих рук ни одного цента». И далее подробно объяснил, почему так случилось. Оказывается, именно Фалин, став заведующим международным отделом ЦК КПСС, решительно воспротивился практике раздачи денежных субсидий зарубежным друзьям и будто бы даже по его инициативе с середины 1989 года «все подобные транзакции были приостановлены», причем Фалин лично «велел заблокировать 12 миллионов на банковском счете».

Однако у следствия на основании изученных документов сложилось совсем другое представление об отношении Валентина Фалина к помощи зарубежным друзьям. Он вовсе не был таким жестокосердым, каким хочет выглядеть сейчас. В подтверждение приведем дополнительно к уже цитировавшимся выше еще один из имеющихся у следствия документов.

Привычка к фарисейству неистребима. Даже сейчас, перед лицом неопровержимых фактов, из рядов бывшего партийного руководства доносятся речи в защиту партии. Послушать того же Ивашко, так слезы закапают. Бедная КПСС! Сколько вокруг злодеев, жаждущих погубить ее репутацию.

Здесь вполне уместно привести еще одно извлечение из уже цитировавшегося протокола допроса бывшего заместителя Генерального секретаря ЦК.

— … Должен сообщить, что не исключаю возможности злонамеренного использования имени партии для прикрытия теми или иными людьми у нас в стране и за рубежом противозаконных сделок. В подтверждение хочу привести нашумевшее дело о якобы имевшей место передаче руководством Партии демократического социализма ФРГ Центральному Комитету КПСС некоей задолженности в размере 107 млн. марок. На самом деле ничего подобного не было, вообще никакие расчеты на проводились.

Я поручил Международному отделу ЦК выяснить источники дезинформации и подготовить соответствующее опровержение. Об этом узнал председатель Партии демократического социализма ФРГ Г. Гизи и вскоре прибыл в Москву. В разговоре со мной он принес свои извинения в связи со случившимся, сославшись при этом на нечестных людей из своего окружения, вступивших в какую-то сделку с некоей московской фирмой «Путник», руководитель которой якобы говорил о своих контактах с ЦК КПСС.

Поскольку налицо были признаки финансовой аферы, к тому же бросающей тень на ЦК КПСС, я официальным письмом обратился в Прокуратуру СССР с просьбой разобраться во всем этом деле. Чем закончилось расследование, я не знаю, но совершенно очевидно, что вскрылась попытка определенных лиц использовать имя партии в целях личной наживы. Но вскрылась-то только одна такая попытка. Вполне допустимо предположить, что были и другие.

Поэтому считал и считаю, что всякого рода сообщения, в том числе и сенсационного характера, о каких-то сделках с участием представителей партии, о якобы спрятанных деньгах и т. п., с одной стороны подлежат, а с другой — подвергаются проверке, и не могут приниматься на веру, тем более, что сплошь и рядом они преследуют вполне определенные политические цели, для достижения которых, по мнению авторов некоторых публикаций, что совершенно однозначно вытекает из их содержания, годятся любые мифы и фантазии, лишь бы суммы были покрупнее и посильнее поражали сознание обывателя…

Вот так, абсолютно бездоказательно, зато очень эмоционально. Раз товарищ Гизи извиняется тет-а-тет перед товарищем Ивашко, значит, действительно КПСС ни в чем не виновата, а потому — руки прочь от ее финансовых тайн!

ВО ИМЯ ЧЕГО!

Ох уж эти тайны! Все засекречено, зашифровано. Никто ни о чем следствию рассказывать не спешит. И следствие к этому уже попривыкло. Поэтому и не ждало особых результатов от допросов даже таких компетентных свидетелей, как М. С. Горбачев и А. Н. Яковлев.

Михаил Сергеевич действительно ничего важного или принципиально нового не сообщил.

Из протокола допроса М. С. Горбачева, члена Политбюро ЦК КПСС в 1980–1991 гг., Генерального секретаря ЦК КПСС в 1985–1991 гг.:

— …О том, что зарубежным компартиям оказывается финансовая помощь, я узнал в 1980 году, когда стал членом Политбюро… Будучи Генеральным секретарем я курировал этот вопрос, но это даже не расписывалось в обязанности, этот вопрос шел сам собой десятилетиями. Зарубежным компартиям помощь оказывалась традиционно…

Каковы были порядок и механизм формирования Международного фонда помощи левым рабочим организациям, мне не известно. Что касается размеров помощи, то, по-моему, все было связано с изучением реальной ситуации и основывалось на информации «международников»…

Мне не известно, на основании каких документов закладывались в Валютный план данные о спецрасходах ЦК КПСС и неизвестна структура спецрасходов. Я думаю, что эти цифры давало Управление делами. Партийный бюджет и отчет о его исполнении рассматривались и на Скретариате, и на Политбюро. По расходам расшифровка давалась, но сведения о размере помощи зарубежным компартиям там никогда не фигурировали. Это было засекречено, это была «особая папка»…

По поводу публикаций в прессе о денежных средствах КПСС в зарубежных банках и о том, что там имеются мои счета, могу сказать, что все это чушь. Счетов в зарубежных банках у меня нет. Я даже отдал на гуманитарную помощь все свои гонорары от издания книг и Нобелевскую премию.

О наличии за рубежом дач, особняков и другого недвижимого имущества, принадлежащего КПСС, мне не известно. Во время моего пребывания на посту Генерального секретаря партии недвижимость за рубежом не приобреталась.

Александр Николаевич Яковлев не был столь лаконичен.

Из протокола допроса А. Н. Яковлева, члена ЦК КПСС, члена Политбюро в 1985–1991 гг.:

Вопрос:

— Почему размер помощи левым рабочим организациям не рассматривался открыто на Политбюро?

Ответ:

— Мне кажется, никакой конкретной причины не было. Просто дело это было абсолютно рутинным и не заслуживало даже того, чтобы его обсуждать. Вносит международный отдел этот вопрос, значит, вносит… Как я себе представляю, секретари партий нажимали, чтобы увеличить помощь, писали в ЦК, в международный отдел, те — в Секретариат, Секретариат — в Политбюро…

_ж Вы знаете, я сейчас в неудобном положении. Все знали мою позицию. Все же всерьез понимали, что никакого коммунистического движения нет, по крайней мере в большинстве стран. Это не мое открытие. Тут я очень не хочу быть понятым так, что вот я пришел и увидел все это. Ничего подобного.

Еще когда я работал послом в Канаде, был в международном отделе такой первый заместитель заведующего отделом Кусков — умница, но типичный, так сказать, аппаратчик. Я ему говорю: «Ну, Елизар, ну какая же это партия, она, по-моему, меньше, чем состав ЦК… Я знаю, что они за наш счет выстроили себе дома, что многие, большинство партий такие же. Он отвечал: «Ну что же сделать, если мой начальник этим увлечен».

Вопрос:

— А зачем тогда помощь оказывать, если коммунистическое движение мертво?

Ответ:

— …Понимаете, я вообще крайне удивлен расследованием именно этого вопроса, вырванного из контекста времени… Оказывать помощь, не оказывать… Да некоторые кормились вокруг этого. Это была кормушка, созданная давным-давно для каких-то группировок, которые проводили нашу пропагандистскую работу, что-то там делали или ничего не делали…

Но ничего такого необычного, выскакивающего из общей атмосферы, в которой жило наше общество и против которой восстала перестройка, в этом не было. Это была маленькая частица общей атмосферы, всей той громадной лжи про мощное коммунистическое движение, которого не было, мощное строительство социализма, которого не было, мощный подъем жизненного уровня трудящихся, которого не было, мощное развитие и движение вперед сельского хозяйства, которого не было, мощную обороноспособность от кого-то неизвестно кого, которого тоже фактически не было.

Вопрос:

— За счет каких средств — партийных или государственных — оказывалась помощь?

Ответ:

— …Использовались ли государственные деньги? Я думаю, что да… Партия-то была правящая, так и в Конституции было записано… Здесь тоже надо учитывать исторический аспект, ведь другого государства, другого органа, который бы действительно правил, и диктаторски правил, кроме Политбюро, не было…

…Я-то лучше знаю, что это такое. Бели бы я был с этим согласен, я не сидел бы перед Вами, а был бы до сих пор членом Политбюро и продолжал заниматься этими делами.

…Мне кажется, что вообще эти деньги — мелочь по сравнению с теми, куда более серьезными преступлениями против народа, которые творились также под эгидой руководства партии. Сколько миллиардов ушло на покупку зерна только потому, что не хотели строить инфраструктуру сельского хозяйства, потому что сразу были бы отняты деньги у той мафии, у тех сотен, тысяч людей, ко-которые на этом кормились.

А что делалось в военно-промышленном комплексе!

Об этом еще узнают люда. Сколько у нас выкопано подземных кладбищ так называемых, куда мы все должны были бежать от ядерных ударов, а все эти туннели под Москвой, другими городами, заводами. Это страшно. Если бы хоть один процент средств, вбуханных в бессмыслицу эту, истратить на жилье, все офицеры жили бы в восьмикомнатных квартирах. Да что там один процент, и меньшего бы хватило…

Грандиозные сделки на государственном уровне совершались за взятки. Там вообще счет шел на триллионы. Вот в каких масштабах проводилось ограбление народа…

Ну что по сравнению с этим какие-то 200 миллионов, розданных компартиям за десять лет. Я вот в ноябре прошлого года съездил в США на двенадцать дней и привез оттуда медикаментов на 200 миллионов долларов. Но я понимаю, что ту историю с Фондом помощи, конечно, тоже надо расследовать… И все же есть вопросы гораздо серьезнее…

Можно согласиться с Александром Николаевичем, что не так уж это и много — пара сотен миллионов, пусть и долларов. И конечно же нельзя походя отмахиваться от исторического контекста, в котором КПСС обирала свой народ, не забывая при этом в каждую очередную Программу записывать декларации о неуклонном росте народного благосостояния.

Холодная война, безусловно, была. Это — факт. Но вот против кого стоял в ней Кремль? Официальная версия заключается в том, что светлые, прогрессивные силы мирового коммунизма боролись с темными империалистическими силами. Однако сейчас выясняется, что сонм коммунистических партий был не более, чем мифом, что коммунистическое движение существовало лишь на бумаге, безвозмездно поставляемой Москвой идеологическим заединщикам. И призрак коммунизма, бродивший во времена Маркса и Энгельса по Европе, так и остался призраком, хотя о нем раструбили на весь мир и принесли ему неисчислимые жертвы.

А для чего? Чтобы досадить ЦРУ или Ватикану? Ну, для этого лишь в самой малой степени, так, попутно. В основном же имидж призрака поддерживали для того, чтобы легче было вязать собственный народ по рукам и ногам.

Люди считали борьбу за коммунизм и сам коммунизм реальностью. Как можно было в этом сомневаться, если именем Коммунизма клялись многочисленные высокие гости, слетавшиеся на кумачевые праздники в Москву со всего мира. Откуда было знать простым советским людям, что большинство этих гостей, по определению А. Яковлева, «какие-то чудики, у которых и партии не было никакой».

Так что обычная система счета неприемлема в уникальном «деле о деньгах партии». И следствие не забывает об этом, понимая, что финансовые тайны КПСС лишь начинают приоткрываться и большая часть следственной работы еще впереди.