Кристиан

Глава XX. Помолвка Софи, крещение Маны и трудности семейной жизни

Утро дня, в который должна была состояться помолвка, выдалось удивительно жарким и солнечным. Софи стояла посреди комнаты в одной батистовой сорочке. Ее густые каштановые волосы свободно лежали на плечах и спине крупными локонами. Вокруг суетились служанки, готовящие для юной госпожи наряд и украшения.

Злoсть нa отца, заставившего ее выйти замуж за незнакомого мужчину, eщe нeдaвнo нaпoлнявшaя eе, кудa-тo улeтучилaсь. Нa смeну eй пришлo вoлнитeльнoe прeдвкушeниe чeгo-тo нoвoгo. Дeвушкa сaмa сeбe удивлялась. Когда одна из субреток поднесла к ее шее изысканное украшение и приложила к коже, Софи выдохнула, плечи ее передернуло судорогой удовольствия.

– Это колье – подарок вашего будущего супруга, – заметила служанка.

Все залы и комнаты особняка были украшены живыми цветами и лентами. Весь дом был наполнен благоуханием… и суматохой.

Швеи, довольные своей работой, завершали последние штрихи, украшая наряды мадемуазель де Вард, предназначенные для сегодняшнего мероприятия. Из кухни распространялся великолепный аромат изысканных блюд, сновала туда-сюда челядь с бочонками вина, подносами и корзинами.

В отличие от немного растерянной Софи ее матушка была удивительно спокойна. Она уверенно раздавала указания и строго следила за их тщательным выполнением.

Едва мадемуазель де Вард облачили в платье, как она бросилась к стоявшему на столике подносу и взяла крошечное пирожное, а затем еще одно. Девушка еще ничего не ела, хотя ее разбудили на рассвете. Не хватало встретить жениха урчанием в животе.

Перед столь значимым мероприятием Софи волновалась и хотела хоть немного побыть наедине с собой. В суете последних приготовлений никто не обратил внимания на то, как главная виновница торжества сбежала на балкон подышать воздухом. Оказалось, что к особняку как раз в этот момент подъезжает карета маркиза де Локонте. Именно он, тридцатисемилетний богатый и влиятельный вдовец должен был стать мужем юной Софи. Поэтому практически вся прислуга поспешила встречать гостя или глазеть на него.

Софи видела жениха на портере, но вышедший из кареты мужчина не очень походил на свое изображение. Его темные волосы ниспадали из-под шляпы на широкие плечи и прямую спину. Бежевый камзол, хорошо подчеркивающий подтянутую крепкую фигуру и царственную осанку, был расшит драгоценными каменьями и украшен кружевами. На лице маркиза не отражалось ни одной эмоции, взгляд был проницательным и холодным, но при этом столь мужественное лицо не могло оставить равнодушной ни одну особу женского пола. Софи вспомнила, как кто-то говорил ей, будто этот человек прошел через суровые испытания, но никогда не рассказывал о своей прошлой жизни.

В какой-то миг юная невеста вздрогнула, очнувшись от задумчивости и ощутив на себе пристальный взгляд серых глаз. Она не успела вовремя скрыться в комнате, поэтому маркиз, подняв голову, остановился на ступеньках и глядел на нее. Oни встрeтились взглядaми и слaбo улыбнулись друг другу. Oпрeдeлeннo, мeжду ними прoбeжaлa искрa – решила девушка…

Мана перешла в католичество. Крещена она была под именем Анна-Мария. Графиня де Вард сама выбирала имя будущей невестке, поэтому назвала девушку Анной в честь своей матери. Исповедь и причастие дались японке нелегко. Она немного освоила французский, но почти не знала латынь. Да еще и постоянные сомнения, правильно ли она делает, гложили княжну. С детства ее учили поклоняться японским богам – великой богине Аматэрасу, освещающей землю, ее младшему брату – богу Луны Цукиеми, богу грома и молнии Райдзин и богу ветра Фудзин… А теперь она должна верить в единого Бога и поклоняться ему.

Девушка с трепетом вложила свою руку в руку Кристиана де Брионе на венчании, гораздо менее пышном, чем помолвка Софи. Вряд ли Ихара догадывался, что уже давно был предметом ее девичьих грез. Когда пара вышла из собора, лица обоих озарили лучистые светлые улыбки. Княжна боялась выпустить руку новоиспеченного супруга, словно думала, что все происходящее может закончиться, как сон. Молодой барон де Брионе нарочно решил пренебречь некоторыми длинными церемониями, ведь нужно было успеть до отправки в Японию. Юноша каждый вечер встречался с королем и его министрами, получал указания и советы. Людовик передал Токугаве богатые подарки, в числе которых были редкие европейские книги, кружева, ткани, шпага, эфес которой украшали рубины.

… Вечером Ману охватила паника. Она так долго ждала этого, но теперь ее стало пугать то неизвестное, что должно было с ней произойти. В поисках поддержки новоиспеченная баронесса де Брионе направилась в апартаменты тетушки. Шинджу лежала на софе. Эту привычку вальяжно возлегать на подушках воспитанная в строгости японка подсмотрела у местных дам. Девушка прилегла рядом.

– Я была несправедлива к тебе, Манами, – сказала Шинджу.

– На тебя столько всего свалилось… – участливо произнесла баронесса.

– А я вымещала всю свою злость на тебе… Прости, – госпожа Хоши раскрыла объятья и племянница приникла к ней.

– Ты возвращаешься в Японию?

– Наверное.

– Значит, тебя обрадует моя новость! Я и Ихара едем с тобой! И что бы там нас не ждало, я верю, что, в конце концов, все будет хорошо!

– А я не очень в это верю.

– Надо стараться верить! Наши сердца зовут нас туда, и мы найдем храбрость вернуться!

В это время Ихара сидел в кабинете отчима и с безучастным выражением на лице выслушивал его наставления.

– С невинной девушкой нужно быть осторожным и очень нежным, ни в коем случае не проявлять грубость и нетерпение. Иначе напугаешь. И лучше потуши свечи, перед тем как обнажиться.

Борясь со смущением и стараясь придать голосу спокойной уверенности, Кристиан пожал плечами.

– Хорошо, но она уже в-видела меня без одежды.

– Когда? – изумился граф.

– Д-долгая история, – махнул рукой его пасынок.

Самурай никогда не стеснялся собственной наготы, но все же данное предупреждение показалось ему уместным. Мана – такое дитя! Она и правда может испугаться.

Приближающая ночь заставляла все сильнее трепетать сердце юной баронессы. И когда после праздничного ужина служанки пришли вместе с ней в спальню, чтобы помочь девушке разобрать прическу, расчесать волосы и надеть сорочку, Мана и вовсе была готова рухнуть в обморок. Нет, ее пугало не то, что посторонние люди видят ее обнаженной, к этому она привыкла, живя в княжеском дворце. Просто то, что казалось ей несбыточным или очень далеким, неумолимо надвигалось на нее чем-то неведомым и волнующим.

Слуги нарочно оставили в спальне лишь несколько свечей, чтобы приятный полумрак усилил романтическую атмосферу. Когда за дверью раздались легкие шаги и она открылась, сидевшая на кровати Мана, кажется, еще быстрее стала перебирать пальцами прядь волос. Ихара тоже был одет в длинную рубашку, девушка в который раз удивилась здешним несколько чудным традициям.

Когда супруг приблизился, она поднялась ему на встречу, обняла за шею и позволила себя целовать. Так он еще никогда не целовал ее! Когда молодой человек потушил свечи, она была благодарна ему за эту тактичность.

Баронесса плохо помнила, что было дальше. Лишь когда ощутила боль в промежности, в панике вскрикнула, и, уже плохо контролируя себя, принялась отталкивать супруга, изо всех сил колотя его по плечам, груди, животу, упираясь в его бедра коленями.

– Отпусти! – выдохнула Мана. – Сейчас же отпусти меня!

Кажется, Ихара ожидал чего угодно, но только не этого. Девушка не слышала его шепота, нежных слов, не ощущала мягких касаний. Ею овладел панический страх.

Самурай откатился в сторону, какое-то время он лежал неподвижно, положив руку под голову и глядя в потолок, в то время как Мана свернулась калачиком почти на самом краю кровати. Лишь когда он вдруг покинул ее комнату, она осознала весь ужас произошедшего, поняла, как его обидела. С самого детства ее учили быть покорной тому, кто станет ее супругом, а она повела себя как дикарка.

Утром баронесса в панике металась по комнате, не зная, что делать дальше и не смея покинуть свое убежище. Ей казалось, что уже весь дом наслышан о произошедшем, и едва появившись на людях, она будет осмеяна. Анализируя поведения Ихары, девушка сделала вывод, что он не был зол, ведь когда уходил, пожелал ей спокойной ночи и мягко поцеловал в висок. Значит, все можно исправить. Да и не может же она сидеть в спальне вечность!

Уже почти успокоившись, Мана вышла на балкон и сразу же ее взгляд наткнулся на стоявших внизу супруга и тетку. Ихара был одет в костюм песочного цвета, сшитый по последней французской моде, а его длинный волосы были по привычке собраны в хвост. Шинджу в своем оливковом кимоно казалась сегодня непривычно оживленной и в момент появления Маны как раз над чем-то смеялась. Со стороны они выглядели, как муж и жена… Мана закусила губу. Барон де Брионе первым заметил движение на втором этаже и, подняв голову, кивнул супруге. Та улыбнулась и помахала ему рукой, стараясь вести себя непринужденно. Вроде бы в выражении его лица и поведении не было заметно особых перемен. Но вот с чего же так хохочет ее тетушка? Ману вновь стали терзать мрачные мысли.

На самом деле Шинджу, конечно же, не могла знать подробностей прошедшей ночи. Она рассказывала Кристиану, как прошел ее последний бал при дворе. К слову, он ознаменовался неожиданным событием. Еще направляясь во Францию, она мечтала познакомиться со знаменитым баснописцем Лафонтеном. И вот это произошло. Тот даже подарил ей свою новую книгу. Но кто был действительно расстроен скорым отъездом японки, так это герцог де Роган.

– Вы покидаете нас? – с сожалением спросил он. – Очень жаль, что нам так и не удалось узнать друг друга получше. Мне бы хотелось познать Японию, а вам бы я открыл Францию.

Следующей ночью Мана с нетерпением ждала супруга, но Ихара не пришел. Оказалось, воин почти до утра был на встрече короля Франции и японской делегации. Мана не могла уснуть и беспокойно металась в постели. Девушка даже всплакнула и лишь на рассвете забылась сном.

В следующую ночь в особняке были гости – многочисленные друзья графа и графини де Вард, – и молодым супругам было бы неуважительно уйти посреди вечера. Да Ихара и не стремился к этому, насколько смогла понять баронесса. Он вообще в эти дни редко попадался ей на глаза, и хотя улыбался и беспечно чмокал в щеку, никаких других действий не выказывал. Поэтому прождав его следующим вечером до полуночи, Мана решительно накинула пеньюар и направилась к комнате супруга. Однако ее ждало разочарование – там никого не оказалось. Теперь девушка была уверена, что знает, где он проводит ночи! Готовая увидеть любовников в объятиях друг друга, юная княжна Иоири со всех ног бросилась к апартаментам тетки. Но выяснилось, что и Шинджу в спальне нет. Лишь из приоткрытой двери расположенного поблизости кабинета графа де Варда лился свет. Быть может, они используют кабинет для свиданий – решила девушка. Когда она распахнула двери, тяжело дыша и сверкая очами, на нее уставилось несколько пар изумленных глаз. За столом, держа в руке бокал с вином, сидел сам граф де Вард, напротив, закинув ногу на ногу, разместился брат графини кардинал. За его спиной, облокотившись на спинку кресла, стоял Кристиан де Брионе. В другом кресле, обмахиваясь веером, сидела Шинджу. Вид растерянной, взъерошенной Маны, одетой в почти прозрачную рубашку и пеньюар, заставил всех удивленно замолчать.

– Гм… – первым опомнился граф. – Сударыня… Извините, что крадем у вас вашего супруга, но…

– Мы слушали рассказы о Японии, – продолжил священник. – Еще несколько дней, и корабль отправится в эту страну. Нам хотелось знать больше об обычаях вашего народа…

Мана в оцепенении стояла в дверях, не зная, что ответить.

– Извините, – пробурчал Ихара, вышел к ней, и, прикрыв за собой дверь, прошептал:

– Идите спать, зачем вы ходите по д-дому, да еще и босиком!

Обстоятельства ли тому виной, или затаенная обида Ихары, но молодые супруги не провели вместе больше ни одной ночи до самого отправления в Японию. Вскоре у самурая просто не находилось времени на то, чтобы побыть с Маной. То его инструктировал король, то матушка желала прокатиться с сыном по Парижу в карете, то кто-нибудь хотел попрощаться с молодым французом, отправляющимся на чужбину. Из-за этого в особняке практически все время были гости.

И вот настал день отправления. В порту стоял невероятный шум. Оттуда как раз выходила галера, груженная бочками с вином. То и дело раздавались звонкие удары плети, звяканье металла, мужская ругань, короткие грубые приказы. Мана и Шинджу, придерживая юбки, вышли из кареты. Ихара ехал верхом. Провожать путников также приехали граф и графиня де Вард, Софи, несколько придворных и даже сама мадам де Монтеспан. Корабль, уже готовый к отплытию, ожидал японскую делегацию и французов в Гавре. Несмотря на продолжающуюся Голландскую войну, а значит и возникающие в связи с этим финансовые проблемы, Людовик не поскупился на подарки и провиант.

Франция так и не стала ей родной, но Мане почему-то хотелось плакать, когда она взошла на борт и посмотрела на стоявших внизу людей. С ними в дорогу также отправлялся молодой священник-миссионер. Девушка уже беседовала с ним, прося пояснить ей непонятные отрывки из Священного Писания. Удастся ли ей когда-нибудь стать настоящей католичкой? Пока баронесса де Брионе не была в этом уверена. Ведь она мысленно просила помощи у Бэнтен – единственной богини-женщины среди японских богов-мужчин[1], приносящей удачу в любви… (1dc0d)

______________________

[1] Имеются в виду семь божеств, приносящих удачу в синтоизме.

Бэндзайтэн (или Бэнтэн) – богиня удачи (особенно на море), мудрости, искусств, любви и тяги к знаниям, изображается в виде девушки с бива – национальным японским инструментом. Первоначально богиня индуизма и буддизма, Сарасвати.