Кризис власти (Альфа-9)

Глава 8 Чаши весов

Мастер-инженер повернулся ко мне, уставился неописуемо, чуть заикаясь, опасливо спросил:

— Го… господин… Ч… что это было? Это будто сама Смерть!

— Это Жизнь, недоумок, — буркнул Гнусис и пожаловался: — Ну всё, никакой свободы, теперь даже на поводке не погуляешь. Сейчас это нечистоплотное создание снова меня в клетку посадит.

— А ты что, на почётный плен у южан рассчитывал? — спросил я.

— Не то, чтобы очень, но ведь под шумок всякое случается. А я личность внимательная, и удобные случаи не упускаю. Кстати, десница, ты ведь не забудешь? Это ведь я твою машину починил. Без меня вы бы тут все пылью стали. Так что я готов принимать заслуженную награду.

— Жди-жди, — кивнул я, до рези в глазах всматриваясь вперёд.

Работа Растворений надолго не затягивается, а вот пыль, что ими порождается, ведёт себя непредсказуемо. Иногда она очень тяжёлая и оседает почти мгновенно, иногда зависает надолго плотным облаком, в котором опасно дышать, быстро лёгкие забьются. Нынешняя ситуация ни то, ни сё: пелена получилась знатная, исчезать не торопилась, но редела достаточно быстро, чтобы наши изумлённые солдаты начали массово осознавать произошедшее.

Вряд ли кто-то из них понял, что здесь применили щедрую жменю редчайших, мало для кого доступных трофеев. Но рядовым воякам такие детали знать не обязательно, они увидели главное, не нуждающееся в немедленных объяснениях.

Страшных врагов, которые только что неотвратимо и уверенно накатывались на наш хлипкий строй, внезапно не стало. Вместо центра вражеского войска, где располагались самые опасные отряды, простирается белёсое пространство, где из светло-серой, будто цементной пыли проглядывают припорошенные груды шлемов, клинки мечей, наконечники копий и отдельные детали доспехов. Солдат и лошадей не видно ни живых, ни мертвых. Нет даже их костей.

Да вообще ничего нет, лишь металл сохранился.

Хотя и тот кое-где пострадал — Жизнь сняла декоративное чернение и напыление, вычистив сталь до первозданного блеска.

Изумлённые, с нотками испуга крики начали сменяться радостными воплями. Солдаты, готовившиеся к смерти, внезапно осознали, что будут жить.

Но я видел, что обрадовались они преждевременно. Вражеские фланги всё ещё просматривались плохо, но уже можно различить, что там без оглядки побежали не все. Организованная пехота отошла недалеко, а без оглядки драпающую в тылу там и сям собирали офицеры, не жалея при этом пинков. Суматошно трубили горнисты, над непроглядным пыльным облаком одна за другой взлетали ракеты. И непохоже, что сигналили отступление. Отряды, последней линии, лишь местами слегка затронутые ударом, почти не поддались панике и сейчас не двигались назад, а перестраивались, торопливо восстанавливая единое построение. И среди них всё ещё хватало добротно снаряжённых солдат. А это верный признак, что это не простое «мясо», эти вояки могут превосходить даже лучших людей Кошшока. Как только они организуются, против нас выстроится войско, всё ещё способное устроить тотальный разгром.

И это я ещё не учитываю ту лёгкую конницу, которую заблаговременно отправили перехватывать бегущих. Они тоже видят ракеты и, скорее всего, получают новые указания.

У меня может и нет опыта командования такими битвами, но я прекрасно понимаю, что инициатива сейчас у нас, и упускать столь благоприятный момент преступно.

— Катапульта, беглый огонь зажигательными по задним рядам между центром и левым флангом. Горнистам командовать атаку. Общую атаку. Отдельный приказ Камаю. Пусть пробивается за их строй и обстреливает место, откуда ракеты запускают. Только с максимальной дистанции. Ни в коем случае не приближаться к их офицерам без приказа. Кими, остаёшься здесь, отвечаешь за Гласа, Дорсу я не доверяю. Если Глас снова начнёт рваться в бой, избей его до кровавых соплей. Только сделай это уважительно, он, как-никак, голос императора.

Вытащив меч из ножен, я вскинул его над головой. Немудрёный пафосный сигнал, традиционный не только для Равы, а и для многих других стран. Все, кто его увидели, поняли и без горнистов, что сейчас будет. Солдаты воодушевлённо взревели, тоже поднимая оружие. Радостные вояки всё ещё не понимали, что это не победа, что радоваться рановато.

Последние секунды, когда я ещё хоть что-то контролирую. Сил у нас немного, резервов нет вообще, после начала атаки в управлении не будет смысла до того момента, когда всё станет слишком плохо или очень хорошо. В первом случае можно попытаться приказать всем отступать, во втором отправить преследовать бегущих врагов и захватывать обозы. Но ведь и то и другое солдаты сделают без ценных указаний, так что мне остаётся всеми способами склонить чашу весов ко второму варианту.

То есть пора самому вступить в бой и постараться обеспечить врагам как можно больше негативных впечатлений.

Октов не просто так ценят. Умный конь будто мысли читает, его почти не приходится направлять. Строй наших солдат он ухитрился преодолеть в считанные мгновения, причём на приличной скорости и никого при этом не задев. Дальше начал разгоняться, без колебаний мчась на пыльное облако, что всё ещё вздымалось над местом, где жестоко порезвилась Жизнь. А ведь обычных лошадей следы её буйства пугают до паники, не приближаются к ним, как ни понукай.

Под копытами загремело железо, и конь чуть снизил скорость. Видимость скверная, шагов на десять-пятнадцать что-то просматривается, дальше только угадывать приходится. Несмотря на это, окт продолжал продвигаться достаточно быстро, бесстрашно ставя копыта на то, что осталось от солдат. При каждом шаге вздымались тучи пыли, и та влачилась за нами узким густым шлейфом, не позволяя разглядеть, что творится за спиной.

Очень надеюсь, что наши вояки идут в атаку, не останавливаясь. Иначе остаётся лишь один вариант выпутаться без ущерба для здоровья, — могучий окт спасёт безумца, налетевшего на войско южан в одиночку.

Кими права, пока я на таком звере, меня бессмысленно преследовать.

Если у преследователей нет своих октов.

Впереди сквозь пыль промелькнуло движущееся пятно. Миг, и конь вынес меня на границу поражённой зоны. Жизнь переработала траву, дёрн и плодородный слой почвы, и продукты переработки почему-то значительно уступали исходному материалу в объёме. Поэтому образовалась впадина метровой глубины. На её краю стоял одинокий солдат южан, чудом уцелевший тяжёлый пехотинец, судя по доспехам. На меня он смотрел будто на демона, выбирающегося из ада, то есть с неописуемым ужасом. Его до того проняло, что не попытался защититься, до последнего изображал столб.

Мне даже опускать меч не пришлось. Окт изящно выпрыгнул из пыльного провала, сбил солдата ударом передних копыт и, не запнувшись, помчался дальше.

Здесь видимость ничто не заслоняло. И если раньше я мог оценивать лишь обстановку на флангах, то теперь, прорвавшись через облако взвеси, убедился, что ситуация по центру прекрасная для нас (и совсем наоборот для врагов). Столь близкий, быстрый и непостижимо-жестокий разгром главных сил скверно повлиял на задние ряды, ни один отряд здесь не устоял. Поблизости наблюдались лишь одиночки и мелкие группы, и все они выглядели так, будто заблудились. И этих «заблудившихся» осталось немного, подавляющее большинство продолжало бежать, огибая с двух сторон устроенную южанами за ночь искусственную возвышенность. Именно с неё запускали те сигнальные ракеты, и там же располагалось командование: аристократы со своими телохранителями.

Сейчас командование в полном или почти полном составе пыталось остановить разбегающиеся остатки центра. Кое-где это начинало получаться, там собирались немногочисленные кучки солдат.

Ну это пока что немногочисленные. Дай врагам немного времени, и если не всех, то многих назад развернут.

Удивительное дело, на меня никто не обращал внимания. Или вообще не ждали столь быстрых активных действий с нашей стороны, или в неразберихе принимали за одного из своих аристократов. В этом мире до стандартизации в военном деле ещё не додумались, одинаковой выделяющейся формой лишь отдельные элитные отряды могли похвастаться. Остальные довольствовались нашивками, гербами и эмблемами, причём благородное сословие частенько ими пренебрегало, из-за чего нередко случались казусы, когда богато разодетых клановых атаковали свои рядовые. Совершивших таковую ошибку, как правило, наказывали жестоко, поэтому простые вояки предпочитали не трогать незнакомых господ, принадлежность которых неясна.

Похоже, затоптанного конём солдата не заметили, или такие поступки у южных аристократов в порядке вещей. Как бы там ни было, неопознанным я здесь надолго не останусь, надо срочно брать от столь благоприятного момента всё возможное. Поэтому я не стал атаковать ближайшую группу растерянных пехотинцев, промчался мимо с высокомерным видом. Никто из них при этом даже не дёрнулся и не попытался окликнуть.

Значит пока что всё нормально, и можно искать цель поинтереснее.

Продолжая всем своим видом демонстрировать высочайшую степень презрения к окружающим, я мчался дальше и дальше. Мой путь лежал к той самой возвышенности из корзин и мешков с землёй, устроенной южанами за ночь. Понимая, что быстро удаляющийся от зоны тотального уничтожения аристократ привлекает внимание, чуть осадил окта, снизив скорость. И, скорчив зверскую рожу, указал ближайшей группке солдат на офицера, собирающего в кучу разбежавшихся бойцов. Дескать, я тут людей куда надо направляю, делами занимаюсь, а не пытаюсь в неразберихе подобраться к вражескому командованию на дистанцию удара.

Я почти половину пути преодолел, после чего резко развернулся. Там, на возвышенности, среди богато разодетых офицеров разглядел пару знакомых физиономий. Уго и Нонд, переговорщики, с которыми общался меньше часа назад. Вряд ли они успели забыть, как я выгляжу. Тем более плащ не полностью скрывает доспех, ещё недавно принадлежавший Нату Меннаю. Так-то приметным его не назовёшь, выглядит как пусть и богатая, но не слишком броская одежда. Однако на поле боя, где все прикрываются грубой кожей и металлом, человек, напяливший на себя что-то хотя бы отчасти похожее на повседневное тряпьё, сильно выделяется.

Ну и про окта забывать не стоит. В элитных конях благородное сословие разбирается, и на столь редком животном я незамеченным не останусь.

Да, ударить по командованию заманчиво, но чересчур рискованно. Новый навык, отобранный у того же Ната Менная, требует несколько секунд на подготовку. И дистанция для него оставляет желать лучшего, поэтому придётся приближаться столь близко, что меня неминуемо опознают. Увы, приготовления к удару не только сильно заметны, а ещё и требуют от меня максимального сосредоточения. Я не смогу при этом ни атаковать, ни отбиваться, ни активировать другие умения. Вряд ли враги будут столь любезны, что не станут меня беспокоить всё это время.

Направил коня к ближайшей группе, которую собирали сразу несколько младших офицеров. При них уже даже горнист с барабанщиком появились. Один что-то трубил, другой то и дело постукивал.

Навык в деле не отработан, а без дела, на простых тренировках, отработан плохо. Мне даже пришлось на миг отключиться от действительности, чтобы начать активацию. Будто небольшая тяжесть легла на плечи — необычная реакция на подготовку. Я при любой магии испытываю ощущения потери, связанные с расходом энергии, но здесь чувство особенное, не с чем сравнивать.

Всего ничего отвлекся, и секунды не прошло, но этого хватило, чтобы пропустить начало изменений обстановки. Большинство вражеских солдат почему-то уставились в одном направлении, прочие воины торопливо разворачивались туда же. И вот уже все как один смотрят в сторону моего войска, что должно скрываться за плотной пылевой завесой.

Повернуться туда я не рискнул, это может сбить подготовку к удару. Вскидывая левую, свободную от оружия руку, я лишь позволил себе покоситься. И разглядел, что пыльная пелена всё же начала редеть, и теперь в ней просматривается движение. Первые шеренги наших воинов вот-вот доберутся до не попавшей под удар местности, местами их уже можно рассмотреть со всеми подробностями.

Руку начало неприятно покалывать, воздух вокруг меня будто стал плотнее и в лёгкие прорывался с трудом. Кончики пальцев прострелило болью, и от них с треском потянулись тонкие ветвящиеся разряды. Расходясь в стороны, они образовали надо мной причудливую фигуру, похожую на зонт, после чего одновременно рванули вверх, где на высоте в десяток с лишним метров свернулись в несколько шумных, ярких и быстро увеличивающихся клубков.

Зрелище очень заметное и далеко не беззвучное. Многие солдаты и офицеры начали поворачиваться на меня, отвлекаясь от, безусловно, в высшей степени интересной картины приближения сборного войска Мудавии. Тут даже слабо разбирающиеся в магии люди знают, что лишь очень немногие высокоразвитые аристократы способны ею бить с больших дистанций. И раз кто-то подготавливает навык здесь, он, скорее всего, и врежет куда-то поблизости. То есть по ним, или по их товарищам.

Но подготовка не такая уж и долгая, рядом находятся лишь обычные солдаты и младшие офицеры, возможностей у них немного, времени, чтобы отреагировать, не осталось.

Сияющие клубки, что выдавали меня издали, оглушительно затрещали-загрохотали, обрушивая на вражеское столпотворение множество молний. Я вмиг оглох и не ослеп лишь потому что прикрыл глаза. Даже сквозь веки сверкало очень и очень ярко, но не настолько, чтобы временно вывести глаза из строя.

Хорошо, что до этого испытания проводил и знал, к чему следует готовиться. Но на будущее надо поискать способ снижения нагрузки на органы чувств.

Это не дело закрывать глаза, когда находишься в окружении врагов.

Буйство магического электричества надолго не затянулось. Увы, в этом направлении я навык почти не развивал, при моём Балансе приходится многим жертвовать, до мелочей выверять приоритеты. Но даже в такой компоновке Гнев грозовых небес дел наделал. Там где только что переминались с ноги на ногу под две сотни солдат, лишь около пятидесяти устояли. Еще десятка два-три слабо шевелились, лежа на земле в окружении многочисленных неподвижных тел. Причём некоторые сильно дымились.

Никто из уцелевших не торопился устраивать мне месть. Все слишком ошеломлены, включая двух офицеров. Один на коне, второго из седла выбило, но непохоже, что сильно приложило. Уже вскочил, растерянно крутит головой.

В него я отправил добротно прокачанную Искру, и, разгоняя окта, обрушил меч на второго. Тот успел пригнуться, уклоняясь, и клинок прошелся вскользь по шлему, срубив пучок цветных перьев. Конь у врага оказался не из рядовых и глупых, догадался тут же прыгнуть в сторону, не позволив достать хозяина вторым ударом.

Оказавшись в безопасности, офицер заорал:

— Тревога!!!

Я уже мчался дальше, понемногу забирая в сторону. Если получится, то лихо развернусь и потом быстро окажусь возле Камая. Ведь он там, на фланге должен вот-вот появиться.

Наперерез ринулся безрассудный офицер. В причудливо воздетой руке зажат меч с пёстрой кисточкой на конце рукояти, поза особым образом напряжена, выдавая изготовку к удару. Да не простому, а сдобренному каким-то воинским навыком.

Я метнул Искру, но та, не долетев до головы врага несколько сантиметров, рассыпалась на безобидные стремительно затухающие огоньки. При этом фигура южанина на миг окуталась подобием огромного деформированного мыльного пузыря. Похоже на один из распространённых в Раве вариантов щита стихии Воздуха, но явно не он. Если предположить, что врага прикрывает нечто схожее по эффективности, низовыми магическими атаками до полного разряда его доводить долго, времени на это у меня нет.

Перекинув меч в левую руку, я чуть пригнулся, дотянулся правой до подарка Буйвола — грубого тяжеленного вульжа. Успел его правильно перехватить и даже размахнуться, после чего обрушил на офицера.

Тот, поняв правильно, чем грозит мой выбор оружия, передумал наносить свой коронный удар, попытался изящно блокировать, с отводом в сторону. Видимо не сомневался, что Сила у меня развита по остаточному принципу. У магов ведь не принято её качать.

Универсалы в этом мире попадаются редко, а такие как я, возможно, вообще единичный экземпляр. Так что мыслил он здраво.

Но неправильно.

Прежде чем наши кони разминулись, я успел оценить, как лицо противника вытянулось от великого изумления. Нет, дотянуться до врага не получилось. Его тонкий меч остановить вульж не сумел, а вот щит сработал достойно. Хоть «пузырь» подёрнулся тревожным волнением, среди которого одна за другой расползались рваные прорехи, но лезвие тяжеленного оружия замедлил до такой степени, что оно лишь крохотную зарубку на пластине доспеха оставило. При этом толчок вышел знатный, противника едва с лошади не сбросило. Удержался лишь благодаря хитроумной конструкции седла, заработав при этом знатное ошеломление тела и психики.

Разрыв шаблонов — маг с прокачанной Силой.

Легко отделавшийся южанин остался за спиной. Я на него даже не обернулся. В динамичной конной схватке всё происходит настолько стремительно, что опасаться его теперь не стоит. Вряд ли мы вообще в этом бою ещё раз пересечёмся.

А вот и новый всадник наперерез рвётся, и один из тяжёлых пехотинцев изготовился метать дротик. По каждому врезал магией. Всё теми же несерьёзными навыками, но им хватило. С рядовым всё и так понятно, а офицер не из богатых: ни амулетов эффективных, ни хорошо прокачанных навыков защитных не оказалось. Они в этом мире не для каждого доступны, многочисленное племя низовых аристократов обычно лишь мечтать о подобном снаряжении может.

Ещё один всадник торопится умереть. Каменная игла — низовой, «стартовый» навык, к тому же у меня он прокачан не сильно. Но мощность достаточна, чтобы пронзить плохо защищённое тело насквозь, через грудь. Всадник вывалился из седла, одна нога застряла в стремени, и разогнавшийся конь потащил его дальше.

В кучку пехотинцев полетел Огненный шар. Массовость его более чем сомнительная, но если хорошо прокачать и бить по тесному строю, при удаче можно накрыть одновременно несколько человек.

Строй у противников отсутствовал, стояли свободно, и чуда не случилось, под раздачу попал лишь один. Зато остальные прыснули от загоревшегося в разные стороны, даже не помышляя швырять в меня дротики, или пытаться навредить каким-либо иным образом.

В этом мире даже слабых, начинающих магов уважали, а я своими молниями убедительно показал, что новичком в волшебных делах не являюсь. И времени с первой атаки прошло достаточно, чтобы враги начали это понимать.

А если они, по невежеству, и разгром, устроенный Жизнью, считают результатом действий наших магов, то мою предполагаемую силу могут мысленно завысить в сотни и тысячи раз.

Я даже пожалел, что ухватил вульж. Это тяжеленное оружие истинных воинов совершенно не вяжется с традиционным обликом волшебников. Ну да вроде не придирается никто: рядовые дружно разбегаются с моего пути, некоторые офицеры как бы движутся наперерез, но без энтузиазма. Ко мне всё меньше и меньше интереса проявляют.

Конь ни с того ни с сего резко подался влево. Не успел я удивиться, как мимо лица просвистела длинная стрела, и тут же вторая задела плечо, разрядив одно Игнорирование. На автоматизме перезарядил навык и следом накинул Нестабильный щит Хаоса.

В меня полетели новые стрелы, болты, дротики и даже камни. Оказывается, и у южан пращников хватает, просто не довелось столкнуться с ними в первом походе.

Я отвечал врагам магией. Бил Искрой раз за разом, она из низовых навыков прокачана лучше прочих, откат минимальный, и скорость движения заряда внушительная. Плюс тренировался её отрабатывать несколько месяцев, опыта поднабрался. Почти без промахов раздавал смертоносные подарки, что заставляло врагов опасаться меня всё больше и больше.

Завершил разворот возле края поредевшего облака взвеси. Отсюда, несмотря на пыль, прекрасно можно рассмотреть первые ряды моих солдат. До ближайших всего-то шагов пятьдесят осталось. Но я на них лишь покосился, моё внимание устремлено параллельно их строю. На тот фланг, где вот-вот должны появиться всадники Камая.

Но нет, быстро я туда не доберусь. Врага мой короткий и кровавый «рейд» всё же напугал не так сильно, как предполагалось. Решили, что со мной можно легко покончить. Со стороны позиции командования мчалась группа всадников. Дорогие кони, блеск золота и серебра на доспехах, причудливо украшенные шлемы. Чуть вперёд вырвался недавний знакомец — Нонд Акке. Тот заносчивый юноша, который так презрительно кривился на переговорах, то и дело пытаясь перебить старшего родственника. Чем-то я ему ещё тогда сильно не понравился, и вряд ли он сейчас торопится ко мне для того, чтобы извиниться.

Всадников с ним не больше четырёх десятков, скорость высокая, массовый удар молниями у меня отработан слабо, всех за раз не накрою. К тому же новенький навык ещё в откате, и не вижу смысла оттягивать на себя эту кучку младших аристократов с их телохранителями. Нет, всю ораву мне не осилить в честном бою, а вот прорваться через них смогу без труда. У них лишь один шанс меня остановить — скинуть с коня, или убить его. Но первое я постараюсь не позволить, а в окте уверен всё больше и больше.

Он даже выстрелы лучников, что били вслед, почуял раньше меня. И даже успел предпринять некоторые меры, пытаясь уберечь хозяина.

Начинаю понимать Дорса.

Нонд так рвался вперёд, что первым попал под раздачу. Последовательно выпущенные Огненная искра, Ледяная капля и Воздушный толчок разбились о его щит, скорее всего созданный каким-то не самым простым амулетом.

Убедившись, что мои атаки без малейшего эффекта гасятся защитой, младший Акке поднял градус презрительности раза в три.

А ведь жить ему оставалось не больше секунды.

У меня ведь не только низовая магия развита. Хорошо помню, как в своё время мастер Ур прочёл мне коротенькую лекцию на тему развития Огненной искры. Я её только-только добыл в Лабиринте, так что урок оказался своевременным.

Большинство стартовых стихийных навыков эволюционны по умолчанию. За каждым тянется разветвление из различных умений, обладающих своими особенностями. При этом стартовый навык убирать из списка доступных не обязательно, ведь он и сам по себе, без преобразований, способен развиваться. Если не жадничать, щедро вкладывать трофеи, со временем он его параметры смогут удивить.

Вот так и получилось, что наряду с той же Искрой у меня и Огненный шар имеется, и Огненное копьё. Первый даже неплохо развит, но второе, пусть и значительно от него отстаёт, может справиться в тех ситуациях, где он спасует.

Защищённая от магии цель — одна из таких ситуаций. Немалый заряд стихии Огня всю энергию передаёт в одну точку. Даже сильные навыки и редкие амулеты не способны обеспечить защиту от такого давления со всех сторон. Но они в таких случаях, как правило, «запрограммированы» снимать часть мощности с других направлений, молниеносно укрепляя ничтожную площадь. Перед такой преградой даже самое редкое и хорошо прокачанное умение может спасовать. Амулеты — аналогично.

Огненное копьё ударило Нонда в шею. Защита его сюрпризы не преподнесла, отработала удовлетворительно, а этого недостаточно. Она лишь частично расплескала скрытую в заряде мощь. И вместо того, чтобы пробуравить в человеческой плоти узкое отверстие, магия навыка прошла раскалённым кулаком, сжигая мышцы и разбрасывая кости. Голова аристократа отделилась от тела, и, одарив меня напоследок последним презрительным взглядом, покатилась по земле.

Ещё двоих я в последний миг удачно накрыл Огненным шаром, и, промчавшись мимо пары пылающих всадников, снова пустил в дело вульж. Выбил рослого гвардейца из седла, даже толком не понял, убил или ранил, но доспех ему помяло знатно.

За ним на меня налетел офицер. И этот был готов к встрече с опасными противниками, потому что использовал тяжеленное подобие молота, где ударная часть походила на пару массивных стальных конусов установленных зеркально на кубическом основании. Таким если и не проломишь щиты, так озадачишь изрядно, или даже из седла вышибешь.

Пустить молот в дело он не успел, я не стал рисковать и убил его перезарядившейся Искрой. Слабенький защитный амулет на миг окружил фигуру врага россыпью светящихся точек, но против неплохо прокачанного стихийного навыка они не сработали. За офицером на меня налетели сразу двое телохранителей. Одному я раздробил плечо вульжем, второй успел дотянуться до моего бедра мечом, разрядив одно Игнорирование.

Следующий противник выстрелил из маленького, но мощного на вид арбалета. И, должно быть, удивился тому, что умудрился промазать в упор.

Слава Хаосу!

Арбалетчика я тоже огрел вульжем, а дальше только и успевал принимать удары и бить-бить-бить в ответ. Окт хорошо разогнался, враги тоже на месте не стояли, мелькали быстро. Я основной упор делал на атаку, стараясь успеть поразить как можно больше противников. Поэтому не успевал блокировать все удары, то и дело с меня снимали одно Игнорирование за другим. В какой-то момент я вообще без них остался, но стихийный щит и трофейные доспехи продолжали надёжно защищать.

Не заработав ни царапины, ни ушиба, прорвался через отряд непростых всадников, и разглядел, наконец, Камая. Но внимание привлёк не он, и не его бойцы, а то, что происходило в их ближнем тылу. Там Дорс, Кими и Глас устроили подобие суетливого хоровода. Даже не сразу понял, чем они, собственно, занимаются.

А занимались они тем, что пытались утащить Гласа назад. Он бешено сопротивлялся их усилиям, пытался прорываться дальше, к Камаю, в авангард отряда. Повоевать захотел.

Не первый раз на моей памяти. Тогда, при нападении бандитов в пустоши, он тоже помчался рубиться, невзирая на все приказы. Именно по этой причине я сейчас оставил при нём пару сильнейших бойцов: и от врагов прикроют, и от разрушительных желаний отвадят.

Не отвадили. Всё же как-то вырвался, и теперь его приходилось гонять в опасной близости от противника.

А нет, уже не гоняют. Всё же не зря я позволил здоровяку пользоваться октом. Элитный конь легко предугадывал все манёвры Гласа, и вот уже Дорс хватает лошадь, а подскочившая Кими отвешивает беглецу столь жестокий подзатыльник, что у того глаза закатываются. И вот уже бессознательного возмутителя спокойствия транспортируют назад.

А бой, меж тем, не останавливался. Вряд ли здесь кто-то кроме меня уделил столь пристальное внимание столь незначительному и бескровному эпизоду. Камай не только успел перебраться через поражённую Жизнью землю, его подчинённые уже вовсю воевали, отправляя в сторону вражеских командиров множество стрел. Благо, экономить их не надо, в городе нашлись запасы, и почти все они теперь при них или в обозе.

Врагам такая активность, конечно же, не нравилась, но немедленно разобраться с отрядом Камая здесь некому. Всех приличных, кто были под рукой, отправили гонять меня. Ничем не занятой пехоты хватало, но её ещё не успели организовать, и почему-то почти всю собирали ближе к реке, совсем уж на краю фланга. Таким образом, непосредственно между моей дружиной и искусственной возвышенностью серьёзных сил не оказалось, и лучники работали без малейших помех.

Командование южан такое положение дел не устраивало, к моим людям целенаправленно приближалась тройка всадников. Как бы, количество врагов не впечатляло, но тут, в Роке, и один приличный аристократ способен легко устроить большое горе моей невеликой дружине. Тем более эти противники выглядели подозрительно. Первые два вообще непохожи на аристократов, у них нет ничего лишнего в доспехах, одежде и оружии, но при этом всё недешёвое. Так, обычно, выглядят рядовые телохранители. А вот последний явно не воин из свиты. Доспехи скромные, зато разодет богато. И самое главное — в руке у него короткий жезл. Не разновидность булавы — именно жезл. Причём хлипкий: тонкая рукоять, причудливые завитушки из золота, россыпи мелких самоцветов, здоровенный рубин или похожий на него камень в навершии. Такой штукой если врежешь по башке, все ценности разлетятся при ударе.

Кучу денег потеряешь.

Это оружие не воина, а мага. Или какой-то артефакт, усиливающий волшебство в широких рамках (что великая редкость), или повышающий отдельные параметры, важные для стихийных навыков (что гораздо чаще). Мне бы тоже не помешало таким обзавестись, но пока что никак, в свободной продаже ничего приличного не встречал.

И на жезл я начал поглядывать по-хозяйски.

Взглядом Бяки.

Конь дёрнулся, пропуская очередную стрелу, выпущенную неизвестно кем сзади слева. Но я на это ни малейшего внимания не обратил, оно сейчас всецело поглощено тройкой, что так целенаправленно мчится к моим людям.

Первые два — явные воины прикрытия. Латы крепкие, кони тоже доспехами защищены, в руках здоровенные щиты. Ими и себя прикрывать можно, и тех, кто следом мчатся.

Следом мчался маг, и он уже начал заниматься чем-то нехорошим. Сидел в седле неестественно, будто статуя, лицо запрокинуто, взгляд застывший, рука с жезлом вскинута выше головы. И даже пробивающееся через редкую облачность солнце не может скрыть искры, что всё чаще и чаще пробегают по богато разукрашенному навершию волшебного оружия.

На что угодно готов поспорить, что он собирается врезать навыком, похожим на мой Гнев грозовых небес. Не в том смысле, что у него тоже изучены молнии, а что-то иное, тоже массово-смертоносное. Ударит всего-то один раз, и я в одно мгновение останусь без идзумо клана и остатков дружины. Эти балбесы как назло держатся кучно, прекрасную мишень изображают. Мои теоретические наставления Камай или вовсе позабыл, или опрометчиво решил, что вражеские маги исчезли вместе с центром войска Тхата.

У северян волшебство распространено не настолько широко, как у южан, вот и не выработался рефлекс в первую очередь опасаться именно магии.

Дистанция применения — это то, на чём при развитии умений обычно экономят. Традиционно в первую очередь вкладываются в мощь, в площадь поражения, в длительность разрушительного воздействия. Но даже так велик риск, что маг подберётся на расстояние удара раньше, чем я смогу достать его Огненным копьём.

Торопливо отправив вульж в Скрытое вместилище, я вместо него достал лук, после чего наложил на тетиву артефактную стрелу. Увы, не из самых дорогих, но сейчас это единственное доступное оружие, которым можно дотянуться до мага.

Окт будто мысли прочитал, помчался ровно, стараясь как можно меньше раскачивать меня в седле. Мы сейчас двигались столь удивительно плавно, будто славный конь обзавёлся самой качественной пневматической подвеской.

Да, Дорс не зря сбрендил, не зря.

Выстрел.

Фигуру магу обволокло вихрем сработавшего щита стихии Воздуха. И, к великому сожалению, артефактная стрела не смогла через него пробиться. Однако не всё потеряно, концентрацию она сбила, опасный враг уже не изображал статую. Повернулся ко мне, уставился злобно, наставил жезл и выпустил Огненное копьё.

Тот самый навык, который я мечтал против него использовать, да дистанция не позволяла.

Этому позволила, причём скорость движения заряда не впечатляла, да и визуальные эффекты намекали, что особой силы от заряда ждать не приходится. Возможно, маг вкладывался именно в дистанцию применения, или его жезл значительно усиливал этот параметр.

Как бы там ни было, моим щитам отрабатывать не пришлось. Да что там говорить, мне вообще не пришлось ничего делать. Конь, продолжая двигаться так же плавно, чуть сместился, пропуская заряд магии мимо.

А я выпустил вторую стрелу.

Снова сработал стихийный щит, и мой недешевый артефакт разлетелся на щепки и осколки. Но маг заметно засуетился, непрекращающиеся атаки его нешуточно напрягали. Крикнул что-то воинам, в ответ один покачал головой, отбивая голой ладонью стрелу. Возможно, одного телохранителя попытался натравить на меня, а тот объяснял, что второй без него не справиться с прикрытием, ведь люди Камая, наконец, начали реагировать на угрозу. Пока что лишь единичные подарки прилетают, но всё очень быстро может измениться.

Я достал третью стрелу, и маг совсем уж нервным стал. Резко осадил коня, затем наоборот его пришпорил, пытаясь сбить прицел. Но между нами около сотни шагов осталось, для моих параметров это почти ничто. Он даже стрелу, наверное, не успел разглядеть, при таком уровне навыка да при таком качестве лука они вылетают со скоростью сопоставимой с некоторыми образцами не самого медлительного огнестрельного оружия.

Однако и на третий раз я противника не угомонил. Щит у него прокачан неплохо, зря так суетится.

Стремительно мчащийся окт, наконец, пересёк ту черту, за которой уже я мог использовать магию. Не убирая лук, выпустил Огненное копьё. Оно летело не так быстро, как мои стрелы, враг почти успел уклониться и вместо того, чтобы попасть ему в грудь, навык ударил чуть выше локтя правой руки. Стихийный щит всё ещё работал, но защитить полностью не смог. Как и с тем офицером, заряд, как бы, расплющился, но при этом местами прошёл дальше, и жезл мага полетел на землю.

Вместе с рукой, что продолжала его сжимать.

Я лишь на миг позволил себе проследить за ней жадноватым взглядом. Надо запомнить место. Если поле боя останется за нами, пошлю кого-то, чтобы подобрали в первую очередь.

Хорошо бы прихватить ценный трофей прямо сейчас, но ситуация не располагает. Даже покалеченный маг остаётся магом, способным наделать много нехороших дел. Пусть убийство покалеченных выглядит неблагородно, всё равно придётся завершить начатое.

Я снова потянулся за вульжем, и в этот миг окт беспричинно рванул влево, причём без какой-либо плавности, резко и грубо. Не успел я удивиться странности его поведения, как рядом сверкнуло, взметнулся огонь, меня обдало волной жара. Успел краем глаза рассмотреть клубы чадящего пламени, вздымающиеся там, где мы должны были промчаться мгновение назад.

Магия?..

Да нет, тут же понял, что она здесь совершенно ни при чём. Сам ведь приказал бить в эту область зажигательными, и сам же чуть не попал под огонь своей единственной катапульты.

Резкие манёвры окта разлучили меня с магом и его телохранителями. Обернувшись, я убедился, что с ними и без меня справятся, люди Камая дружно заливали уже не такую опасную тройку ливнем стрел.

Стоило отвлечься, как чуть не схлопотал дротик в грудь. Даже окт не успел среагировать, а значит метнул его, скорее всего, кто-то непростой.

На рефлексах попытался вернуть сбитое Игнорирование, но навык не сработал, что случается только при отсутствии энергии или если все слоты забиты.

Энергия есть, значит, никто ничего мне сейчас не сбивал. Выходит то, что я принял за попадание, таковым не является.

Вскользь задело, настройки навыка не сочли это угрозой, на которую надо срабатывать.

Покосился в направлении угрозы. Там выстроились под сотню пехотинцев. Щитами прикрылись, копьями ощетинились, дротик за дротиком швыряют. Кто из них такой опасный умелец, не понять, к тому же обстрел вот-вот затихнет. Остатки той группы аристократов и их телохранителей, через которых я успешно прорвался, убив при этом младшего переговорщика, успели развернуться и вновь устремились за мной. Кратчайший путь ко мне пролегал как раз мимо строя, и через несколько секунд они перекроют своим солдатам видимость.

Упорные.

Нестабильный щит Хаоса всё ещё работал, и, пользуясь этим, я активировал откатившийся Гнев грозовых небес. Большая часть стрел, болтов, дротиков и камней сейчас пролетает мимо, а тем, что попадут, придётся пробиваться через Игнорирование, щит Воздуха и непростые трофейные доспехи. Так как продержаться надо всего ничего, есть надежда, что концентрацию сбить не успеют.

Так и получилось. Молнии ударили по пехотному строю и накрыли часть конного отряда, удачно подоспевшего к месту. Кони, испуганные грохотом и вспышками, рванули кто куда, унося всадников, пехота сильно пострадала, солдаты, не попавшие под раздачу, начали разбегаться. И я, пребывая посреди вражеского войска, внезапно остался сам по себе.

Никто моей персоной не интересовался.

Пользуясь неожиданным «личным затишьем», покрутил головой, в первую очередь выясняя, как там дела у Камая. Вроде всё неплохо. Той тройки уже не видать нигде, все прочие лезть к моим людям не торопятся. Лишь со стороны реки надвигается пехотный строй, но приближается он неспешно, и прежде чем доберётся, столкнётся с нашей пехотой. Та наступает бодро, надеюсь, сразу назад не побежит.

Ведь на другом фланге не побежала. Схлестнулась с не успевшей прийти в себя и перестроиться вражеской пехотой. Там орут тысячи голосов, звенит сталь, изредка применяются низовые магические навыки. Непонятно, кто кого давит, больше похоже на равновесие.

Наши части в центре запаздывают, им приходится перебираться через центр поражённой Жизнью зоны, а это замедляет. Но они вот-вот выберутся из пыльного провала, развернутся, ударят, помогая сражающемуся флангу. И тогда чаша весов может склониться в нашу сторону.

И я помчался туда.

Помогать ей склоняться.

Я метался по тылам вражеского строя, выбивая офицеров и самых опасных на вид рядовых. Я по откату разряжал Гнев грозовых небес, каждым ударом уничтожая десятки солдат и пугая всех оставшихся. Ни у одного из уцелевших вражеских магов не было ничего сопоставимого по мощи с моим самым разрушительным навыком.

Я до такой степени достал южан, что они чуть ли не большую часть сил выставили, чтобы меня, если не прикончить, так хотя бы не подпускать к ключевым точкам. Теснили развернувшимися задними рядами, обстреливали всеми стянутыми сюда стрелками, гоняли тяжёлой конницей. Благодаря окту я без затруднений выбирался из опасных ситуаций, чтобы вновь в них вернуться, где бил, бил и бил. В основном магией, но и за лук приходилось браться, и за меч, и за вульж.

Его я, наконец, начал понимать и ценить. Действительно перспективное оружие.

И несколько офицеров южан тоже его оценили.

Напрасно понадеявшись на защитные навыки и амулеты.

В какой-то момент самый край вражеского фланга, пробиваясь вперёд, упёрся в выступ обрыва, что ограничивал здесь долину. И без того плотный строй, собранный из первых подвернувшихся под руку солдат, уплотнился до опасного состояния, когда рукой подать до хаоса и смертельной давки. И в эту спрессованную толпу идеально лёг очередной Гнев грозовых небес. Потери получились грандиозные, и это, наконец, существенно сдвинуло чащу пресловутых весов. Враг попятился, потом побежал, наша пехота помчалась следом, безжалостно вырезая отстающих.

В этот же момент центр нашего войска добрался до искусственной возвышенности, и, невзирая на несколько слабых магических ударов, согнал вражеских офицеров с их удобной позиции, после чего направился дальше, к лагерю и обозам. Здесь не было серьёзных сил, останавливать их некем и нечем.

Ну это я так на скаку подумал. На деле в битве, где всё и все смешались, слишком много переменных, и ситуация может резко измениться в любой миг.

Изменения примчались на сёдлах лёгкой конницы южан. Той самой, которую в самом начале направили в обход, дабы не позволить никому из наших уйти. Ведь не сомневались, что разгромят нас легко и быстро, вот и позаботились заблаговременно.

Вражеское командование о них не забыло и после неприятного изменения ситуации передало новые приказы. Теми самыми сигнальными ракетами, их ведь издали видно. И конница ударила сзади в самый неподходящий момент. От немедленного разгрома нас спасло лишь то, что множество всадников опрометчиво сунулись в кошмарную котловину, оставленную Жизнью посреди долины. Там быстро двигаться не получалось, к тому же пыль, поднимаемая копытами многочисленных коней, «обновила» завесу, видимость стала даже хуже, чем была в самом начале.

Попавшие под неожиданный удар мудавийские отряды тут же начали разбегаться. И это, как ни странно, тоже сыграло нам на руку. Всадник, что кровожадный хищник, вид бегущей добычи провоцирует его на преследование. Увлекаясь, он зачастую начинает игнорировать приказы.

Пока большая часть вражеской конницы утопала в пыли да гоняла доблестных мудавийцев, наши устоявшие части отогнали меньшую и, кое-как перестроившись, начали отбиваться с двух сторон.

Я тут, в одиночку, мало что мог поделать, и, возглавив отряд Камая, догнал командование южан. Перебить всех не сумел, но неплохо потрепал.

И, главное, не позволил им продолжать выпускать ракеты и посылать гонцов с приказами.

Бой что с нашей стороны стал неуправляемым, что с их. Но не самые лучшие части корпуса и удержавшиеся от бегства мудавийцы к хаосу привычны, он у них в генах, а вот дисциплинированным южанам пришлось туго. Послушание с младенчества вбивается, инициатива на низах не приветствуется ни в каком виде. Враги отбивались яростно, теряли двоих, а мы пятерых, но при этом наши вояки без оглядки на командование использовали каждую слабину, чтобы именно в этих местах продавливать строй.

В итоге и без того не монолитная линия южан разбилась на несколько невеликих огрызающихся сталью участков. Отогнав командование, я вернулся назад и вместе с Камаем ударил по одному из таких обособленных отрезков, где южане бились почти в полном окружении.

Гнев небес снова сработал, как надо, а остатки запасов стрел обрушились на тех, до кого не дотянулась магия. Враги здесь снова побежали, и сейчас их некому было останавливать.

Паника заразна, и следом потянулись другие части. Кто-то улепётывал без оглядки, кто-то пытался огрызаться, отходя частично организованно. У нас не хватало сил ни тех, ни тех добить. Мало того, что люди вымотались, так снова лёгкая конница нарисовалась. Оказывается, несколько отрядов занимались грабежом нашего обоза, потому к битве подоспели к шапочному разбору.

Хотя, что там у нас, грабить? В нашем обозе даже всеядным мудавийским мышам делать нечего. Невеликие припасы долго растягивать невозможно, и к началу битвы продовольствия не осталось вообще.

Хорошо, что мародёров оказалось немного. Да и видя разгром и отступление пехоты, они не очень-то рвались в бой. Однако даже так отбились мы из последних сил, понеся при этом самые большие потери за всю битву. В основном не повезло самым робким воякам. То есть досталось тем из наших, кто не устояли. Вот их, бегающих по всей долине, запоздавшие всадники немало порубили.

Но и это не стало последним эпизодом растянувшейся на бесконечно-долгие часы битвы. Разобравшись, наконец, с последними организованными отрядами вражеской лёгкой конницы, я повёл свою невеликую дружину «принимать» вражеский обоз. Однако и тут не обошлось без крови. Оценив наш измотанный вид и малочисленность, обозники осмелели и решили устроить отпор. К ним начали присоединяться драпающие пехотинцы, сопротивление стало нешуточным, пришлось спешно отходить.

И тут сами же южане помогли. Часть отступающих частей решили под занавес что-нибудь из своего обоза ухватить. Здешние обозные — настоящие звери, даже своих не пожалели, били от души. Пока они между собой разбирались, подоспел Кошшок Баил с остатками боеспособной пехоты, после чего мы дружно подавили последние очаги сопротивления.

Разгром получился знатным, но не полным. Большинство врагов отступили, и догонять их у нас не было возможности.

В любом случае, это честная победа.

Для многих совершенно неожиданная.

Да ладно, скажем честно, никто не думал, что у нас есть хоть какие-то шансы.

Даже я сомневался.