Кризис власти (Альфа-9)

Глава 9 После битвы

— Эй! Ты! Стой! Не проходи мимо! Я тебе говорю, туловище ты имперское! Десница, ты мне должен! А ну куда пошёл⁈ Прекращай меня игнорировать! Я ведь и разгневаться могу!

Обернувшись к катапульте, я уставился на прикованного к колесу Гнусиса:

— Это когда же я тебе задолжать успел? Что-то не припомню…

— Вот что у тебя за память⁈ У таракана и то лучше! Забыл? Без меня эта ваша дурында никуда бы не выстрелила. Получается, вы бы все сейчас Мудавию опыляли серой пылью. То есть я вас спас, а за такое порядочные люди благодарят. Ты, говорят, из самой благородной семейки северных варваров, так что давай, начинай уже благодарить. Весь день тебя тут жду, отлучиться не могу, где тебя столько времени носило⁈

— Ладно, разумно обосновал, долг имеется, — признал я.

Достал из Скрытого вместилища первый попавшийся трофей, прицельно отправил прямиком в лоб вредному гоблину. Тот, несмотря на добротные кандалы, ухитрился извернуться, и ловко поймать кругляш двумя пальцами.

— Эй! Десница! Я что-то не понял! Это что такое⁈

— Как это что? Моя благодарность…

— Вот эту смешную подачку ты называешь благодарностью⁈ Я вообще-то рассчитывал на то, что ты, для начала, снимешь с меня эти ржавые цепи! Я ведь разумное создание, я вам не собака без будки! Десница, а ну быстро начал вести себя достойно!

— Так тебе что, эта благодарность не нужна? Ну ладно, возвращай назад.

Гнусис покрутил кругляш перед носом и воскликнул:

— Великий знак навыка⁈ Ну ничего себе! Вот подгон так подгон!

— Ну так ты отдашь, или как?

— Да не, всё нормально. Прям от души благодарствую!

— На здоровье… пользуйся…

— Куда ты опять пошёл⁈ Этого маловато будет! Это же, если подумать, я битву выиграл. А я, между прочим, не за вшивый знак навыка так надрывался и рисковал! Эй! Десница! Куда ты⁈ Стоять, я с тобой ещё не закончил!

Зайдя в шатёр Кошшока, я едва устоял на ногах. Обычная для этого места смесь алкогольных паров и воздуха сменилась на нечто совершенно непригодное для жизни.

Даже на Венере атмосфера куда приятнее.

Можно даже не говорить, чем в этот поздний вечер занимался здоровяк. Да-да, он пил, причём не в одиночку.

Впрочем, это ещё как посмотреть. Младшие офицеры корпуса, собранные на попойку, все до единого валялись на земляном полу и походили не на собутыльников, а на залежавшихся мертвецов.

— О! Десница! С тобой я сегодня ещё не пил. Садись давай. Куда хочешь садись, места полно. Вот сейчас мы с тобой как следует бахнем!

— Пожалуй, воздержусь. Кошшок, ты в курсе, что твои дозорные спят вповалку прямо на постах? Это я про тех, кто с постов не ушли. А я многих недосчитался.

— А что им ещё делать, десница? Такое случается каждый раз после приличного боя. А этот бой, как по мне, самый приличный из всех, что я видел. Мужики почти себя похоронили, и вдруг на тебе, они живые, а враги драпают. В голове от этого что-то не так у многих становится, уж ты мне поверь. Кого-то отрубает на месте, а кто-то ищет большущую бочку, чтобы выдуть её всю до дна. И знаешь, после боя найти бочку бормотухи гораздо проще, чем до боя. Так что половина моих людей просто упилась до соплей, а с половиной непонятно что творится. И это ни ты, ни я никак не поправим. Так что смирись, десница и выпей со мной.

— Южанам ты тоже такое будешь рассказывать?

— Да я кому хочешь это скажу, мне же нетрудно.

— По моим самым оптимистичным подсчётам, у них выжило не меньше десяти тысяч. Причём далеко они не ушли. А у нас осталось около четырёх тысяч. Если они поймут, что у нас половина погибла да разбежалась, легко устроят реванш. Очень легко, ведь у нас даже дозоров нормальных нет.

Кошшок отмахнулся:

— Десница, да забудь хотя бы на время об этих загорелых червях. Мы им тут сделали очень больно, после такого быстро они возвращаться не захотят. Сейчас их грустные командиры посылают птиц и гонцов, потому что быстрой связи в Мудавии, считай, нет. Когда их главное командование поймёт, что авангард ощипали до костей, оно первым делом скажет «стоп». Все остановятся, и будут стоять до тех пор, пока их вшивые аристократишки не выяснят, что именно тут случилось и чем это может им угрожать. И не сомневайся, разбираться они будут долго. Ты прикончил Ната Менная и неплохо пощипал их передовые отряды, твой наёмник с бандой висельников вынудил их идти к столице по рекам, а не напрямик. А теперь их сильный авангард так обидно отшлёпали, что он убежал, бросив обоз. Я, по правде говоря, не очень-то образован, но знаю, как это называется. Это называется непрерывная цепочка хреновых событий. Я южан знаю, они удлинять эту цепочку не захотят. Так что не удивляйся, если завтра увидишь их парламентёров. Со слабаками они не очень-то говорливые, а вот если надрать загорелые зады, очень даже разговорчивыми становятся. Долго водить их за нос вряд ли получится, но можешь не сомневаться, в ближайшие дни они к нам не полезут, говорильней ограничатся.

Кошшок — личность сложная в общении. Да и что с него сейчас возьмёшь? У меня нет большой дружины, чтобы охранять каждый бочонок с вином в захваченном обозе. К тому же многие воины после таких потрясений и без спиртного стали неадекватными, и в лучшем случае спят, как замороженные мухи. Разбудить их можно, но бессмысленно, пользы от них сейчас ни малейшей.

Развернувшись, я направился к выходу, бросив напоследок:

— Там твоя ручная обезьянка к катапульте привязана осталась. А катапульту с утра потащат в лагерь южан.

— Да и пусть этого балабола ушастого на колесо намотает, — равнодушно буркнул полковой рэг и пнул одно из офицерских тел:

— Эй, ты, как там тебя… тело бесполезное… А ну бегом поднялся! Хватит мне одному за всех отдуваться! Начинай уже пить, как мужик!

Выбравшись наружу, я некоторое время стоял, жадно хватая воздух. Пусть не самый свежий, пусть он здесь пропитан пылью от множества растворённых Жизнью людей, но в сравнении с тем, что творится в шатре рэга, это чистейший нектар богов.

Небо звёздное, полное безветрие, не холодно и не жарко. С разных сторон завывают пьяные солдаты, искренне полагая, что прекрасно поют, со стороны заваленного трупами поля боя им аккомпанируют шакалы и прочие ночные падальщики мудавийских степей.

Будь у меня сейчас пара сотен всадников, где бойцы по параметрам и опыту сопоставимы с моими дружинниками, я бы мог разбить наше войско в пух и прах. Боеспособность даже не до нуля упала, она ушла в глубокий минус.

Поверить Кошшоку?

Ну а что мне ещё остаётся? Увы, достать из-за пазухи свежих и дисциплинированных солдат не получится. Придётся как-то мириться с недостатками тех, кто не сбежали без оглядки из боя, который по всем законам войны мы были обязаны проиграть всухую или около того.

Ладно, как ни страшно оттягивать неизбежное, но пора ложиться. Несмотря на все свои грандиозные параметры, несмотря на эффект Героя ночи и прочее, придётся заставить себя заснуть.

Чем раньше я встречусь с Приходящим Во Снах, тем быстрее разберусь с висящим над головой дамокловым мечом.

Не сомневаюсь, что эта таинственная и могущественная сущность очень мною недовольна.

Как обычно.

— То есть ты утверждаешь, что никакого кровопролития не было? — голосом психиатра, общающегося с клиническим идиотом, уточнил Приходящий Во Снах.

— Нет, я такое не говорил. Да, было некоторое кровопролитие, признаю. Ну а как останавливать Тхат без единой капли крови?

— Но речь идёт не об одной капле крови. Далеко не об одной…

— Сначала меня дослушайте, потом придирайтесь к мелочам. Если суммировать потери с обеих сторон, большая их часть это те южане, которые попали под Растворения Жизни. Приблизительно семьдесят процентов от всех потерь. Очень нехорошая смерть, однако вы должны знать, что от жертв при этом не остаётся ничего. Вообще ничего. В том числе нет крови. Ни капли.

Старик покачал головой:

— То есть ты решил, что убивать без пролития крови можно кого угодно в любых количествах? Ты так понял мои слова?

— Ну а как ещё мне их понимать, если вы ничего не объясняете и не уточняете? Сначала сказали остановить Тхат, что мирным путём никак невозможно. То есть только насилием. Но при этом заявили, что кровь проливать нельзя. Да я из кожи вылез, но сделал всё возможное, чтобы её, в итоге, пролилось как можно меньше. Никто на моём месте не смог бы решить проблему менее кроваво.

— Так ты вдобавок ко всему ещё и возомнил, что проблема вторжения Тхата решена?

— Ну… пусть временно, но да, решена.

— Ну надо же… временно… Какой занятный молодой человек… Говоришь, тебе не хватает объяснений? Хочешь, кое-что разъясню?

— Я само внимание.

— Ну так знай, что кровь, сама по себе, это ничто. Это часть от жидких тканей тела человеческого, способная сохранять некоторое время признаки жизни после смерти. То, что некоторые мистики называют духом костей, зачастую до последнего момента цепляется именно за кровь. Но если крови не будет, это не значит, что не будет и духа костей. Он проявляется независимо от способа смерти. Сожжение и удушение тоже могут проходить без крови, и дух станет цепляться за иные останки. По итогам процесса распада, он, скорее всего, останется при голых костях, из-за чего и получил своё название. Это безвольная субстанция, всего лишь тень силы и энергии почившего владельца. У неё нет судьбы и сознания, её участь — постепенное размывание в завихрениях ци, или, если повезёт больше, рассеивание в круговороте вселенных, где она может стать частью субстрата для творения нового. И это если кто-то не наложит на него руки раньше. Например, такими делами часто грешит Смерть. Я говорю о силе, но подразумеваю её подручных, ибо сама она до таких мелочей снисходить не станет. Также могут вмешаться даже не её подручные, а осколки их воли. Некоторые из них подобные мне, некоторые гораздо могущественнее. Есть и такие, кто добились самостоятельности, или даже обладали ею изначально, как ключевые элементы самых разных замыслов всевозможных великих сил. Так уж сложилось, что разнообразных сущностей в этом мире скопилось немало. Точнее, скопились их воля и их порождения, сами они существуют на иных планах бытия. Многие из порождений опасны, именно благодаря их деятельности некоторые земли непригодны для жизни и угрожают соседним, благодатным землям. Иногда зловредные могущественные создания начинают проявлять активность после затяжной спячки. Если говорить о тех, которые связаны со Смертью, особенно охотно они активизируются, если где-то поблизости появляется множество свежих духов костей. При этом духи, оставшиеся без костей и иных частей тел, годных для привязки, в некоторых случаях являются наиболее лакомой добычей. Таких проще всего завлечь издали, действуя пустыми ничего не стоящими обещаниями. Они летят на них, как глупые мотыльки на пламя свечи. И, сгорая без остатков, отдают свою энергию весьма недружелюбным силам. Когда-то, очень давно, Смерть намеревалась сделать этот мир свой вотчиной. Владеть им, ни с кем не разделяя. Бушевали войны в небесах и на земле, множество жестоких и продолжительных битв испепелили обширные регионы. Смерть не проиграла и не победила, и она готова всё повторить. Вассалы её, что действуют в этом мире, год за годом копят силы для новых попыток. И ты своими сегодняшними действиями подарил им новую порцию силы. Очень неплохую порцию. Насильственная гибель часто порождает интересных духов костей, а тут они ещё и от частей тела оторваны. Прям лучшее лакомство получилось. Теперь ты понимаешь, что натворил?

Я кивнул:

— Ваши объяснения, скажем так, неполные. Но в целом да, суть я уловил. Получается кого и как ни убивай в Мудавии, сейчас это плохо.

— Да, юноша, плохо. Но можешь чуть утешиться, ведь то, что ты сотворил, если не капля в озере, то очень близко к ней по масштабам. Утром того же дня ваши враги согнали жителей многих селений в овраг, где аристократы, добывая себе множество трофеев, изрубили всех до единого. Даже самых маленьких детей не пожалели. За неполный час было убито одиннадцать с половиной тысяч человек. И это не первый такой овраг, они повторяют свои зверства снова и снова. Очень многих к тому же никуда не гонят, вырезают на месте. И такая судьба ждёт каждого жителя Мудавии. Планы южан жестоки, они намерены полностью опустошить страну, удобрить её землю кровью и плотью, после чего заселить своими людьми. Те, кто уже убиты, лишь первые жертвы грядущей резни. И в целом я не могу не признать, что твоя битва немного оттянула тот момент, когда крови станет слишком много. Впрочем, даже если её не будет вообще, это мало что изменит. В пустыне пробуждаются те, кому не следует пробуждаться. Я, как часть воли, что, помимо прочих задач, противостоит Смерти, обязан сделать всё, что в моих силах, чтобы пробуждение сменилось сном. Желательно вечным. И ты одно из моих орудий.

— То есть, получается, я не так уж сильно провинился? Или даже всё правильно сделал?

— Ты мог сделать лучше, но не сделал. Но хорошо, я признаю, ты старался, и у тебя даже что-то получилось. Теперь прими мою волю: за твои действия не будет наказания, но и награды тоже не будет. Не заслужил. А теперь слушай, что будет дальше. Смерть идёт за выродками рода людского. Глупцы неразумно кормят зверя дикого, с которым не смогут совладать. Они верят, что идут по пути поиска личного могущества, но не ведают, что их дорога ведёт в сторону чужой мощи. Я почти уверен, первое, что сделает пробудившийся зверь, это вкусит их плоть. И поделом, они на это сами напрашиваются. Но, к сожалению, этой жертвы будет недостаточно, поэтому через какое-то время армии Тхата перестанут быть твоей самой большой проблемой. А ты перестанешь так сильно их волновать, потому что у них появится новая проблема, куда более серьёзная. Наверное понимаешь, что она будет и твоей проблемой тоже. Да что там ты или Тхат, она угрожает стать проблемой для всего мира. Слишком многие спящие спят чутко, и если начнётся грандиозное пиршество, восстанут шестеро или двенадцать, и, возможно, это будет лишь началом великого пробуждения. Такое случается не первый раз, однако не надо думать, что и сейчас пронесёт. Этот мир не раз оказывался на краю гибели, и каждый следующий раз может стать последним. Всегда это помни.

— Разумеется, запомню. Но я так и не понял: что именно от меня требуется?

— Сейчас ты это узнаешь. Слушай мою новую волю. Ты будешь продолжать прилагать все усилия для избегания великого кровопролития на землях Мудавии. Без неразумных увёрток, как сейчас. Каждый человек важен, отнимай жизни лишь в безвыходных случаях. Ты меркантильный стяжатель, и я решил использовать твою меркантильность во благо. За сбережённые жизни ты будешь получать щедрые награды, за растраченные будешь получать долги. Хорошая стимуляция. И ещё собирай все сведения о пустыне, какие сможешь. Мои возможности ограничены, имеющейся информации не хватает. Если выяснишь что-то важное, получишь случайную награду. Не сомневайся, она тебя не разочарует. Возможно, очень скоро я смогу сообщить тебе что-то новое, после чего ты отправишься в край песков и обожжённых камней, где должен будешь отыскать кое-что очень важное. Но, возможно, обойдётся и без этого. А пока что береги жизни. Не убивай понапрасну. Узнай всё, что сможешь, о пустыне. Теперь покинь меня, ты узнал всё, что должен был узнать. Принимайся за дело.

Осколок воли, оставленной неизвестной силой, подсчитал предположительное количество сохранённых вами жизней — 6211.

Вам начислено — 6211 малых пилюль Баланса (виртуальных).

Осколок воли, оставленной неизвестной силой, подсчитал количество смертей, которые случились сегодня благодаря вашим решениям и действиям — 10892

Вы получаете штраф — 10892 пилюли Баланса (виртуальных).

По итогам прошедшего дня вы должны выплатить 4681 единиц в пилюлях Баланса (виртуальных или реальных).

При недостатке единиц пилюль в действующих хранилищах и на виртуальном счету вам будет предоставлен непродолжительный срок для пополнения их запасов. В случае если вы не пополните их в заданный срок, недостающее количество единиц пилюль будет отторгнуто от вашего Баланса (в эквиваленте).

Осколок воли, оставленной неизвестной силой, действует вам во благо, и штраф отменяется.

Осколок воли, оставленной неизвестной силой, действует вам во вред, и начисление отменяется.

Ваш баланс виртуальных пилюль — 0 единиц.

Пока что не всё понятно, но вот эти строки неправильно понять невозможно.

Привычный язык приобретений и потерь, что чётко и ясно выражены в цифрах.

Если каким-то образом сберегу жизни, получу прибавку к своему многострадальному Балансу. А если пролью кровь, которую (по мнению непонятной сущности) не должен проливать, мой Баланс пострадает.

А это означает, что вторая такая битва может за один день превратить меня в инвалида, неспособного о себе позаботиться. И останется лишь на Кими рассчитывать, да, возможно Паксуса. Может у них получится как-то меня спрятать на годы и годы, пока Баланс не перестанет штормить.

Вроде и перспективы интересные вырисовываются, но и пострадать можно фатально…

Ввалившись в шатёр, Бяка с возмущением воскликнул:

— Гедар, тот жезл, который ты просил подобрать на поле боя, не могут найти!

— Так поищите получше. Я же указал место. И вместе с ним рука должна валяться.

— Да это понятно. Нашли и руку, и жезл нашли. Сразу нашли. Потом жезл положили в ящик с ценными трофеями. А когда в лагере начали сортировать добычу, жезла в ящике не оказалось. И браслета дорогого не было. Его с той оторванной руки сняли. Получается, какие-то негодяи украли и жезл и браслет. И не надо на меня так смотреть, я к ним пальцем не прикасался.

— Я тебя и не подозреваю, я о другом думаю. О том, что тебе следует поискать вора. Ты же спец.

— Это почему же я спец?

— Ну ведь именно тебе поручили найти тех, кто катапульту у интенданта спёр? Значит, разбираешься. Кстати, как там расследование продвигается? Нашли злодеев?

Бяка помялся, после чего ответил неестественно-уверенно:

— Пока нет, но мы уже близко к ним подобрались. Вот-вот должны что-то выяснить.

— Ищите дальше. Вот и жезл заодно поищешь. Вещь не такая уж маленькая и приметная, незамеченной не останется. Может в суматохе где-то выронили, это тоже надо проверить.

— Да какая тут суматоха, Гед? Уж поверь моему богатейшему опыту, украли его. Точно тебе говорю, украли. И там… это… от южан какой-то петух в цветных перьях прискакал. Переговоры хотят устроить. Что с ним делать прикажешь? Я бы говорить не стал, а просто повесил, уж больно вид у него вороватый. Не могли приличного гонца найти, что ли?

— Пошли, посмотрим на него, для начала. А там посмотрим…

Встречу условились провести километрах в десяти ниже брошенного южанами лагеря, в похожем расширении речной долины. На этот раз заявились три аристократа, из них я с одним уже имел честь недавно общаться — Уго Акке. Выглядел он далеко не так блестяще, как позавчера утром: лекари не успели долечить уродливый рубец под глазом, дорогая кираса изобиловала вмятинами и царапинами, вид не очень-то горделивый. Второй переговорщик смотрелся бедным родственником и скромно держался позади. Скорее всего, взяли в качестве почётного телохранителя. А вот третий напоминал бледную копию Ната Менная. Доспехи дорогие, но сильно в глаза не бросаются; кожа заметно темнее, чем у жителей стран Тхата; губы мясистые, «надутые», что характерно для уроженцев далёких тёплых стран; из ножен выглядывает рукоять храмового меча. Оружие далеко не уникальное, однако можно жизнь прожить и ни разу его не увидеть даже издали. К тому же блеск некрупных самоцветов намекает на возможную модификацию, что намекает на широкие возможности. Ведь её в Раве никто не возьмётся сделать, даже на крайнем юге таких мастеров по пальцам пересчитать, и с улицы к ним никого не пропустят.

Я подъехал в сопровождении Кими, хотя мог бы и сам, мне поддержка не требуется. Слегка кивнул, глядя на Уго Акке. И тот, чуть поморщившись, представил старшего спутника:

— На этот раз я с господином Элеем Нугром, он из рода Нао.

Я снова кивнул и произнёс:

— Так понимаю, мне можно не представляться? Ваш посыльный сказал, что вы хотите поговорить о мире. Ну что ж, я всегда готов выслушать такие предложения.

Элей покачал головой:

— Вас ввели в заблуждение, или это какая-то ошибка. Я хотел обсудить с вами условия перемирия.

— Со всем уважением, но зачем мне нужно это перемирие?

— Нам потребуется время, чтобы позаботиться о павших. Также мы готовы выкупить пленных и родовые реликвии. За тела павших, мы, разумеется, тоже готовы заплатить.

Я пожал плечами:

— Понятно, что вам сейчас выгодно взять передышку, но повторяю, мне-то она зачем? Просто сидеть и ждать, пока вы подготовите новый удар? В моих интересах решить наши с вами разногласия без проволочек.

Уго не выдержал, встрял раньше старшего, что не очень-то приветствуется у аристократов:

— Нам не нужно готовиться к новому удару, все наши силы уже готовы к битве. Предлагая перемирие в таких невыгодных для вас условиях, мы проявляем щедрость.

Я улыбнулся:

— Помнится, позавчера, утром, ваш племянник Нонд тоже говорил о щедрости. Примите, кстати, мои соболезнования. Такой перспективный молодой человек. Был.

Уго побагровел, но сдержался, лишь медленно кивнул.

А Элей обернулся и скомандовал третьему аристократу, которого мне не представили:

— Эккон покажи господину Гедару то, что ему следует увидеть.

Тот спешился, достал из объёмной седельной сумки деревянную шкатулку объёмом литра на три, подошёл ко мне, раскрыл крышку, показывая содержимое: золотые украшения, драгоценные камни и разнообразные трофеи ПОРЯДКА, преимущественно крупного и среднего номинала, но далеко не самые редкие. Так сказать, ширпотреб повышенного качества.

Предсказуемо.

— Ваш клан переживает трудные времена, — заговорил Элей. — Вы не смотрите, что шкатулка не слишком велика, её содержимое ценнее, чем бочонок, набитый чистым золотом. Вашему клану эти средства будут весьма кстати.

— А что взамен? — едва не зевая, уточнил я.

По глазам заметно, что моё равнодушие к выставленному напоказ богатству южанина удивило. Но виду не подал:

— Вы покинете Мудавию. В одиночку, или с верными людьми, или даже со всеми частями, что остались от корпуса… Да кого угодно и сколько угодно забирайте, но через неделю вас здесь быть не должно. Этих средств вам хватит, чтобы умаслить имперских чиновников и приобрести недурственный надел. Да, я понимаю, что он будет располагаться где-нибудь не в самых лучших уголках страны, и это плохо. Однако у вашей семьи вообще не осталось родовых земель, надо с чего-то начинать.

— Вот так всё просто? — делано изумился я. — Даёте деньги, и ваша проблема уезжает на север?

— Господин Гедар, а что здесь такого? — в свою очередь удивился южанин. — Обычная практика. У нас достаточно сил, чтобы вы перестали быть проблемой, но мы прекрасно осознаём, что потратим на вас время и рискуем при этом понести новые потери. Вы нам не враг, вы лишь подданный нашего злейшего врага, и мы уважаем древность крови вашего рода. Так почему бы не решить вопрос вот так, полюбовно?

— Да, действительно, вариант неплохой, — признал я. — Но у меня есть встречное предложение.

— Если содержимого шкатулки вам недостаточно, это обсуждаемо, — намекнул Элей. — В разумных, разумеется, пределах.

— Нет, — отмахнулся я. — Мне всё равно, сколько вы там предлагаете, просто я бы хотел предложить противоположное. Сколько надо заплатить, чтобы вы убрались из Мудавии? Все до единого, до последнего солдата.

Южанин усмехнулся:

— Боюсь, господин Гедар, у вас нет таких средств.

— Откуда вам знать, какими средствами располагает моя семья? У родов с древней кровью много тайн, о которых подобные вам даже не подозревают. Так сколько?

Посерьёзнев, Элей покачал головой:

— Никакие деньги не заставят наши армии уйти из Мудавии. Решение принято, эта страна должна перестать существовать. Так что если вы сейчас серьёзны, разговаривать нам не о чем.

— В принципе да, я всерьёз. Но я не рассчитывал, что вы на такое согласитесь, просто для завязки правильного разговора. У меня к вам несколько иное предложение. Надеюсь, оно вас заинтересует.

— Ну так озвучьте его, господин Гедар.

— Вы там, — я указал на юг, — Сгоняете людей с обжитых мест, убиваете их в селениях и на пастбищах, собираете толпами в оврагах, где их вырезают ваши аристократы. И всё ради чего? Ради жалких горстей самых низовых трофеев. Ничего лучше вы из здешних бедняков не добудете даже при самых высоких Мерах ПОРЯДКА. Я же предлагаю вам вообще убрать момент с их вырезанием и сразу получить самое приятное. Вы приводите мудавийцев к нам, сдаёте моим доверенным людям. Вам за каждого щедро платят. За ребенка, допустим, малый знак атрибута, за женщину три знака, за мужчину четыре, за стариков по два. Разумеется, знаки универсальные, передающиеся. Но цена обсуждаемая.

— Господин Гедар, я правильно вас услышал: четыре знака атрибута за мужчину? — как-то суетливо, будто торговец, а не благородное лицо, уточнил Элей.

Я кивнул и добавил:

— Повторяю, цена обсуждаемая. Кроме того, за каждую тысячу приведённых мудавийцев будет дополнительная премия. Допустим, четыре малых знака Хаоса, или пять малых универсальных Состояний. Это тоже можно обсудить. Дополнительно с каждым человеком вы будете передавать запас еды, достаточный, чтобы кормить его три недели. И да, я из Кроу, и честью семьи могу поклясться, что обмана в моём предложении нет. С вами будут расплачиваться честно.

— В такой клятве нет нужды, — заявил Элей. — Не будь вы из Кроу, я бы начал смеяться при первых словах, но сейчас я, право, в замешательстве. Те цифры… цены, что вы озвучили. Я даже не знаю, что тут можно обсуждать. Разве что в сторону уменьшения, но это ведь не в наших интересах, как вы понимаете. Весьма щедро.

— То есть вас мои условия устраивают? — уточнил я.

— Более чем. Но вы, надеюсь, представляете, сколько этого отрепья мы можем вам обеспечить? Тысячи. Много-много тысяч. Вы осознаёте масштабы возможных затрат?

— Чем больше, тем лучше, такие расходы я потяну.

— Но… Хаос… — растерялся Элей. — Это огромные средства. Особенно нам интересны знаки Хаоса, разумеется. Могу и от себя и от своих соратников заверить, что мы готовы в придачу к вашим раскладам выкупать их за содержимое этой шкатулки и похожие ценности. Вот только я не понимаю, зачем вам эти мудавийцы? При такой платежеспособности мы можем обеспечить вас людьми с наших земель. Не шудрами, разумеется, а батраками, не привязанными к благородным семействам. Но даже так качество нашего материала будет несравнимо лучше.

— Нет, в толпе ваших мелких шпионов я не нуждаюсь. Давайте всё же поговорим о мудавийцах.

— А о чём тут говорить? Мы, разумеется, согласны.

— Говоря мы, вы подразумеваете всё ваше командование?

— Господин Гедар, в таком вопросе я не могу говорить за всех, но сомневаюсь, что кого-то ваши цифры оставят равнодушным.

— Отлично. Тогда давайте обсудим детали.

Кими заговорила едва мы отъехали от удаляющихся южан:

— Гедар, с тобой всё хорошо?

— Да я бы даже сказал, что всё прекрасно. А зачем ты это спросила?

— Да так… ничего. Мне просто показалось, что ты перегрелся на южном солнце. И особенно сильно перегрелась твоя голова. Для чего тебе понадобились эти толпы мудавийской черни?

— А ты что, разве не поняла?

— Что я должна понять?

— Кими, ну я ведь тебе рассказывал про последнюю встречу с Приходящим Во Снах. Всё рассказал, не одного слова не пропустил.

— Ну да, я всё помню. Но не понимаю, при чём здесь торговля мудавийцами?

— Эх… я думал, ты сама сообразишь. Ну вот смотри: что говорил старик во сне? Он сказал, что за спасённую жизнь мне полагается плюс один к Балансу, а за потерянную минус один. Ну а что получается с торговлей, которую мы сейчас обсуждали? Вместо того чтобы вырезать мудавийцев в оврагах, их погонят ко мне. Получат за них чуть больше добычи, чем при резне, плюс бонусом немного трофеев от Хаоса. А они везде ценятся, всем нужны, их чертовски трудно покупать за деньги. Каждая выкупленная жизнь это плюс один мне к Балансу, и минус к запасам Тхата. Обозы у них богатые, но снабжать каждого схваченного простолюдина припасами накладно, потому что их тысячи и тысячи. Ну разве не прекрасные расклады?

— Да, я была неправа, ты умно придумал, — признала Кими. — А что с этими мудавийцами дальше будешь делать? Ты не забыл, что в этой дурацкой стране рабство, как бы, официально запрещено, а должниками тебе их сложно будет объявить, или как-то иначе закабалить. Просто силой это сделать, конечно, можно, но за такое сам император может тебе взбучку устроить. Ты, как-никак, десница, ты его здесь представляешь. Тебе нельзя просто так людей рабами объявлять.

— Кими, да я сейчас хоть кем могу их объявить. Под моим командованием главная военная сила страны. Да и кто мне здесь хоть слово против скажет после такой победы? Ну а что до императора, так он даже на связь перестал выходить. Ему плевать на Мудавию, и на то, что здесь про меня говорят, тоже плевать.

— Я поняла, ты снова прав. Но что тогда с ними делать? Сгонять к столице? Там неспокойно, там запросто зарежут за жменю риса. То есть на их припасы найдётся много желающих. Старик из сна не станет ослаблять твой Баланс за такие смерти?

— Не знаю, и выяснять, так ли это, не хочу. Я вообще не собираюсь оставлять их в Мудавии. Полагаю, хлебнув горя в плену у южан, они будут рады убраться из страны куда угодно. Объявлю их своими батраками, посажу на землю, пусть рис выращивают.

— У тебя нет земель в империи, и никто тебе нормальные наделы не продаст. Ты же Кроу. Хотя нет, Гедар, я ошиблась. Немного земли у тебя в Раве есть. Я про тот участок в столице. Только как ты себе представляешь выращивание риса посреди города? Да и что там того участка…

— Я распоряжусь, и мой управляющий купит землю на севере, не в империи. Хотя бы в тех краях, где я в детстве жил. А самых перспективных мудавийцев можно в Пятиугольник отправить, его ведь надо кем-то заселять. Территории там сложные, но если их развивать, толк будет.

— Гедар, это не империя, это северные независимые территории, на которые Рава претендует, но не очень-то. Однако в любой момент их принадлежность могут оспорить, как и твои права на них.

— Да, Кими, там пока не империя, и претензии словесные, делом их доказывать не спешат. И я понимаю, что меня оттуда могут попытаться выдавить враги Кроу, или просто сильные и жадные кланы. Даже войны не надо, достаточно оспорить купчую, что достаточно просто, ведь в Раве не очень-то признают документы северных независимых территорий. Но сама же сказала, нормальную землю мне в Раве купить не позволят.

— Конечно. Лучше земли принадлежат крупным кланам, и владельцев они меняют в результате войн, слияний или полных уничтожений родов и брачных договоров. Другие причины срабатывают так редко, что можно о них не думать. Так что если у тебя нет на примете невесты с большим приданым, ничего тебе не светит. Ну, то есть, не светит, если воевать не станешь. А от войны не отвертишься, тебе ведь рано или поздно земли Кроу отбивать придётся. Да и земли моей семьи тоже нельзя оставлять врагам наших кланов. Воевать нам придётся много. Я уже тебе это говорила.

— Да, помню, Кими, помню… И ещё ты говорила, что я здесь, в Мудавии, зря время трачу. Что мне пора начинать думать о возврате потерянного.

— Вот-вот. Я именно этого от тебя и жду. Давно пора заняться делами семьи, а не выполнять непонятные поручения какого-то непонятного старика из сна.

— Ну ты же видишь, как у меня всё сложно. Я ведь не по своей воле здесь оказался, а по приказу императора. Мне что, следовало пойти наперекор его воле?

— Я такое не говорила. Ты десница, ты должен подчиняться. Но ведь цепляешься за эту Мудавию ты уже не из-за приказа Кабула, а из-за непонятного упрямства и из-за того, кто приходит к тебе во снах. И меня это сильно беспокоит. Древние сущности себе на уме, и их настоящие цели мы никогда не узнаем. Опасно играть в игру, когда не знаешь все правила.

— Ну а как мне от этой игры отказаться?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. И да, ты не забыла послать человека к Буйволу?

— Нет. Но боюсь, он из твоего приказа ничего не поймёт.

— А что тут непонятного? Разузнать всё, что сможет про обстановку возле южной пустыни и доложить мне. Желательно лично. Простейший приказ, как по мне.

— Эх Гедар… Это же наёмник. Всё, что не касается войны, для него непонятно. А что бы там тебе этот старик не говорил, возле пустыни воевать Буйволу не с кем, только с колодцами. Но зачем ему их там травить? Южане туда если и сунутся, то в последнюю очередь.