Крошка Сэм

15

Дуглас Пейн внимательно просмотрел конференцию в записи, несколько раз прокручивая наиболее интересные моменты, стараясь не упустить ни малейшей детали. Он ну никак не мог поверить во всю ту чепуху, что наплели эти трое журналистам. Нюхом чуял, что это чистой воды спектакль.

Уж он не пожалеет сил и средств, чтобы докопаться до истины. Нельзя упускать ни малейший шанс очернить если не Гарри, то хотя бы его дочь. Если ему удастся накопать что-нибудь достаточно интересное, у него появится возможность давить на Холлиуэла. Тот точно не захочет, чтобы какая-нибудь грязная история — из прошлого ли, из настоящего — выплыла наружу, и тогда он, Дуглас Пейн, сможет диктовать ему свои условия. Если, конечно, Гарри не окажется чрезмерно щепетильным и не подаст в отставку. Такой вариант устроит Пейна не меньше первого, хотя, если ему снова не удастся протолкнуть на место Холлиуэла своего человека, не избежать мороки с новым кандидатом.

Нанятый им фотограф, как Пейн и предполагал, оказался довольно шустрым малым — рано утром он притащил целую пачку фотографий дочери Гарри в компании того же самого певца, сделанных в каком-то захудалом баре. Как и договаривались, пришлось расстаться с крупной суммой — за расторопность, проявленную латиноамериканцем, надо было платить, хотя проку от фотографий было мало.

Никаких пикантных моментов на них не обнаружилось, по всей видимости, потому, что Саманта и Коул были не одни, а в компании еще одного музыканта и ее подруги. Той самой, которая тоже участвовала в спектакле, организованном хитрой мисс Холлиуэл для журналистской братии. Скорее всего, эти четверо отправились туда праздновать удачно проведенную пресс-конференцию, наивно полагая, что им удалось всех одурачить. Рано радуются.

На фотографа можно было положиться, он своего не упустит, будет день и ночь следовать за мисс Холлиуэл по пятам, да и сыщику он отвалил немалые деньги, чтобы тот как следует порылся в семейных архивах. С помощью этих двоих он непременно вытянет на свет божий какую-нибудь темную историю, это лишь дело времени.

Весь вечер Гарри пытался дозвониться до дочери, но та отключила телефон. Поэтому, как ему ни хотелось, обсуждение пресс-конференции пришлось отложить до утра.

Когда помощнику сенатора удалось-таки дозвониться до трудноуловимой дочери шефа, он передал ей настоятельную просьбу отца заглянуть к нему в кабинет, что Саманта и поспешила сделать, появившись на работе.

— Доброе утро, — приветливо произнесла она, закрывая за собой дверь отцовского кабинета.

После приятно проведенного вечера у нее было прекрасное настроение, которое не омрачали никакие угрызения совести. Ей удалось прийти к компромиссу с собой по поводу дальнейшего общения с Джейсоном. Она убедила себя, что, пока она не делает ничего предосудительного, их знакомство будет спокойно восприниматься общественностью. Доказательством тому может послужить вполне доброжелательное поведение журналистов на вчерашней конференции. Так как в основном именно они формируют мнение масс к тем или иным событиям, пока они благожелательны к «случайному» и в какой-то мере «романтичному» знакомству рок-певца и дочери сенатора, ей не грозит никакая опасность. Кроме разве что недовольства отца, желающего видеть свою дочь замужем за человеком, подобным Барнсу.

Гарри нахмурил брови, глядя на светящееся лицо дочери, и недовольно буркнул в ответ:

— Не знаю, для кого оно доброе. Вчера весь вечер пытался до тебя дозвониться. У тебя начинает входить в привычку отключать телефон по поводу и без повода.

Саманта смущенно улыбнулась, понимая, что оправдываться нет смысла, так как она явно была неправа в этой ситуации. Нужно было лишь объяснить, какие причины побудили ее вчера поступить так. И надеяться, что Гарри с пониманием отнесется к ним.

Когда она призналась отцу, что после конференции отключила сотовый, так как вместе с Джиллиан, Коулманом и Маккеем отправилась в бар, возмущению Гарри не было предела. Мало того что дочь взяла явно не тот тон на пресс-конференции. Ей следовало занять более дистанционную позицию, а она позволила вовлечь себя в этот фарс. И уж совсем лишним было приглашать на пресс-конференцию того музыканта. Да, стоит признать, вел он себя на удивление прилично, но появиться на сцене с таким несерьезным человеком (ведь все творческие личности крайне несерьезный и ненадежный народ) было огромной ошибкой с ее стороны.

А про то, чтобы после завершения конференции ехать с ним в какую-то забегаловку, вообще не должно было и мысли возникнуть. Такого легкомыслия от Саманты, которую Гарри до сих пор считал благоразумным человеком, он не ожидал. Все, что от нее требовалось, это поблагодарить Коулмана за то, что он согласился участвовать в интервью, и по окончании пресс-конференции пресечь малейшие попытки продолжить общение.

Саманта дождалась, когда отец выдохнется и позволит ей объяснить, почему она поступила так, а не иначе. Она спокойно привела свои аргументы в пользу собственных действий. Главным ее козырем стало полное приятие ситуации журналистами и отсутствие с их стороны малейших намеков на что-то недостойное в поведении дочери политика. Ей постепенно удалось убедить Гарри, что она правильно сделала, пригласив Джейсона на пресс-конференцию и вместе с ним избавив журналистов от малейших подозрений, которые могли возникнуть у них после выхода скандальной статьи.

Правда, об одном она умолчала. Хотя Саманта не видела ничего предосудительного в продолжении знакомства с Джейсоном и Ником, она ничего не сказала отцу о том, что планирует и дальше поддерживать с ними дружеские отношения и не далее чем сегодня после работы собирается присутствовать на записи их альбома.

Оставив отца в более миролюбивом настроении, чем нашла его за полчаса до этого, Саманта прямиком отправилась на заседание комитета, которое значилось первым номером в ее расписании на этот день. Согласно ежедневнику, до вечера ей предстояло переделать много скучных, но крайне важных дел. Мысль, что этим вечером она попадет на студию звукозаписи и снова увидит Джейсона, придала ей сил и терпения, но от скуки не спасла. Заседание по поводу очередного законопроекта показалось ей нескончаемым. Все два часа она одним усилием воли удерживала челюсти, сводимые зевотой, в сомкнутом положении.

Просто замечательно, подумала Саманта, что существуют беспроводная гарнитура и плеер, встроенный в сотовый телефон. Технический прогресс сделал возможным слушать музыку так, чтобы окружающие оставались в уверенности, что ты просто стараешься всегда оставаться на связи, поэтому и используешь устройство «хэндз-фри».

Заседание было в полном разгаре, а она никак не могла заставить себя расстаться с проникающим до глубины души голосом. Она никогда не была многословной, поэтому ее молчание в течение всего совещания не насторожило никого. Совесть кипела и возмущалась, требовала от нее вникнуть в обсуждаемый вопрос, а не уноситься мыслями прочь из скучного интерьера.

Ей на самом деле было нестерпимо скучно. И она ничего не могла с собой поделать. Стена, выстраиваемая годами, начала рассыпаться по кирпичику: озорной маскарад перед концертом, поход на концерт, безумная ночь в номере Джейсона и в довершение ко всему — полное отсутствие интереса к делам.

Что самое забавное, Саманте абсолютно не хотелось вычеркивать эти события из памяти и возвращаться к прежней мисс Холлиуэл. Она снова балансировала на грани и не могла с уверенностью сказать, что после небольшого послабления захочет вернуться к прежнему образу жизни.

Она усиленно делала вид, что обсуждаемый вопрос ее волнует, а низкий родной голос манил ее забыть обо всем и сказать «да». Всего лишь одно слово, такое простое слово, которое перевернет все.