Кровные узы (СИ)

Глава 2.18

Тарален прилетел в столичную больницу, сразу, как только с ним связалась Льяри и сообщила тревожные новости о Юлиане.

В здании некуда было ступить из-за количества стражей границы. Они кивали Таралену как старому знакомому, пока он проходил мимо них по направлению к палате, где держали бессознательного Юлиана. И больше всего Таралена поразило, что человека поместили в карантинное отделение и что встречал его лично Эл.

— Ты здесь… не из-за божественного дыхания, — догадался Тарален.

— Человека растерзал голодный адман, если судить по оставленным следам и яду, — кивнул бывший напарник. — Дворец сейчас проверяется. Кроме Юлиана еще четверо слуг пострадали. Везде ищут эту тварь, пока не началась эпидемия.

Тарален закрыл лицо рукой и спросил совсем тихо:

— Когда Юлиана будут умерщвлять? Он еще что-то понимает или перековка уже произошла?

— Тарален, я не знаю, что сделал ваш наследник, но яд адмана подействовал на него… неправильно.

— Что значит неправильно? — опустил руку верон и нахмурился.

— Юлиан не превратился. Мы пока разбираемся, насколько критичны для человека будут изменения и будут ли вообще.

— Я могу его увидеть?

Эл кивнул и подвел его к энергетическому стеклу, усиленному парой сотней заклинаний. Юлиан находился в сознании и выглядел вполне здоровым, за исключением страшного шрама на шее. Ел самую обыкновенную человеческую пищу и отвечал на вопросы сидевшего возле его кровати Зория. Верданы имели иммунитет к яду адмана, поэтому Зорий находился в палате с человеком без спецодежды.

— Он точно подвергся нападению адмана? — не поверил Тарален, внимательно разглядывая юношу.

Обычно в адмана превращались сразу после заражения. Не проходило и суток, как укушенный видоизменялся: отрастали крылья, хвост, когти, рога, удлинялись глазные зубы, глаза приобретали красный цвет. Адманскому яду подвержены практически все расы, за исключением непривлекательных для проклятия адманов либо же опасных.

— О да, — отвечал Эл, — кровь была везде, как и адманский яд. Перепутать трудно. Но у него нет жажды крови и у него нормальный аппетит.

— Даже если его превратили в лорда…

— Нет, в раба, — возразил афоэлец. — Превращение в лорда — привилегия для богатых клиентов. Даже в стандартного адмана редко превращают, обычно они своих жертв обращают в рабов.

— Я это знаю, — коснулся лба Тарален, — если его отравили рабским ядом, то там превращение моментальное. Кости меняются, укушенный становится больше и сильнее. Даже лицевые кости трансформируются. Ничего из этого я не наблюдаю.

— Дыхание наследника затормозило превращение?

— Невозможно, — покачал головой Тарален. — Если яд уже попал в кровь, назад дороги нет. Проклятие адманов слишком сильное.

— Тогда тем более непонятно.

— Может, применили слезу ангела? — рассуждал Тарален. — Если дать её сразу после превращения, обратить процесс возможно.

— Ему не давали слезу ангела, — отверг Эл, скосив взгляд на Юлиана, который с нервным смехом проходил тест на запахи. — И слеза ангела сразу устраняет из организма адманский яд.

— Ты хочешь сказать…

— Яд по-прежнему циркулирует в его крови, но…

— Но?

— Его изменили. Во что, пока непонятно. У нас нет данных о похожих случаях. Процесс превращение уже запущен. Он медленнее, чем превращение в адмана и требует наблюдения.

— И во что он превратится?

— Пока неясно, ваши будут наблюдать.

— Эл… чем еще кроме дыхания наследника воздействовали на Юлиана?

— Ну, а кто еще ошивается возле наследника? М? Забыл или напомнить?

— Проклятие! — воскликнул Тарален, а затем зашептал: — Эл, мы имеем дело с мирайя! Только они не боятся адманского яда и могут его видоизменить! Они уже когда-то нечто подобное проворачивали, когда создали верданскую расу!

У Эла брови поползли вверх:

— Знаешь, Тар, я недостаточно сегодня пьян, чтобы поверить в то, что мы стали свидетелями появления прощенного.

— У тебя есть другие идеи⁈

— Допустим, — сдался Эл, — это могло произойти по ошибке. По незнанию. Дети играют и не понимают, что творят. Он определенно знает сюда дорогу и умеет проникать незамеченным. Сегодня он поменял Юлиана, а завтра положит весь замок.

— Он хотел помочь Юлиану, — понял, о ком шла речь Тарален.

— Еще он оставил после себя море трупов. Об этом тоже не следует забывать. Ты подумал над моим предложением?

— Я дам ответ, но вначале… кое-что проверю.

— Надеюсь, ты не будешь затягивать, пока не произошло еще чего-то…

Эл поправил воротник, развернулся и направился к ожидавшим его подчиненным, оставляя Таралена наедине с тяжелыми мыслями.

Большую часть жилища учителя по водной магии принца Амрона Арева оккупировали его жена и младшие дети. На территории реактивной и любящей порядок супруги Арева ходили на цыпочках, дабы что-нибудь не обронить и не разбить, иначе не миновать пробуждения вулкана.

Личным пространством для Арева являлся небольшой рабочий кабинет, где он отдыхал, бил вещи и хулиганил. Там владения «огненной царицы» заканчивались, и начиналось царство «водного владыки».

Арев относился к той разновидности веронов, которая окружала себя последними разработками изобретателей в ущерб комфорту. На его рабочем столе стояло десяток кружек с остатками травяного чая, а каждый миллиметр отведенной ему площади завален «высокими технологиями» или мусором, как выражалась огненная царица. Кабинет Арева считался территорией неприкосновенной, но раз в полгода жена совершала подлый набег, дабы вернуть награбленные мужем кружки на их законное место на кухне.

В кабинете имелась отдельная входная дверь для коллег Арева, чтобы лишний раз не беспокоить огненную царицу частыми визитами и не нарушать устоявшийся в доме порядок. Без стука к нему мог войти любой верон, а дверь никогда не закрывалась.

— Ничего не понимаю, — не сводил взгляда с теста Арев. — Я в третий раз проверяю кровь из фиара и получаю один и тот же невнятный результат.

— Может, уже закончишь, а? — устало попросила зеленоволосая Фирина — личная учительница Лимры. Она принесла по просьбе Арева древний и редкий артефакт, чтобы провести последний тест.

— У нас же не может быть недонаследник⁈ — помассировал виски учитель.

К ним в кабинет вошел в мрачной задумчивости Тарален. Не здороваясь, он установил барьер от подслушивания и впервые в истории закрыл дверь на ключ.

— Тарален? — повернулась к нему Фирина.

Верон словно не услышал её. Он убрал кровь Амрона с проверяющего артефакта, извлек иглу из сапога и капнул из неё несколько капель другой крови.

Фирина и Арев практически одновременно склонились над артефактом. В этот раз тест показал вполне внятный результат и подтвердил, что кровь принадлежала истинному наследнику. Мало того, артефакт показал, каким способностями он обладал на данный момент.

— Эл был прав, — закрыл нижнюю часть лица руками Тарален, устало присаживаясь на стул.

— Это какой-то розыгрыш? — нервно спросила Фирина, вглядываясь в результаты. — Я не могу определить, что у него за способности…

— Стихийный дар — энергия, ментальный дар — возврат зла. Оба дара пробудились, — продолжал Тарален. — Стал бы я шутить такими вещами?

[Возврат зла считался одной из самых опасных способностей света, так как против неё не имелось ни физической, ни магической защиты. Её можно заблокировать с помощью печатей на короткое время. Была так названа из-за способа воздействия: возвращает причиненное зло, многократно усиливая]

— Чья это кровь⁈ — нахмурился Арев.

— Полуидентичного близнеца Амрона. Поэтому у тебя неразбериха с тестами. Мальчики связаны.

— Где ты его нашел⁈ — практически одновременно спросили оба учителя.

— Там, где они родились. В закрытом мире. Его не видят радары стражей границы, хотя он пятого или шестого уровня. О нём еще никто не знает, но за его голову уже назначена награда, так как это его дар убил Дэля.

Оба учителя отстранились от стола, словно кровь истинного наследника представляла невидимую угрозу. Обычные вероны редко обладали двумя способностями сразу, как королевская семья. У них пробуждался стихийный в пять лет либо ментальный дар в одиннадцать. И вторая способность опаснее, так как её труднее распознать и увидеть. Дар, как правило, влиял на выбор будущей профессии. Вероны-стихийники сталкивались с ментальной магией лишь через кровные узы, но когда узы порваны, они не имели к ней доступа.

— Я когда-нибудь убью Завса и плевать, что меня посадят! — прорычала Фирина, сделав соответствующие выводы.

— Ты уверен насчет возврата зла? — в полном ошеломлении смотрел на результат теста Арев.

— Я несколько раз проверил, — ответил Тарален, проводя рукой по волосам. — У него возврат зла. И худшего дара для будущего короля я себе представить не могу. Я даже думал, что вторым мальчиком притворяется кто-то из мирайя, но… кровь-то веронская. Я не знаю, какая должна быть иллюзия, чтобы обмануть эту штуку, — он ткнул на проверяющее устройство.

— Не понимаю, как мальчик до сих пор не устроил в закрытом мире бойню⁈ — ужаснулась Фирина.

— Может, потому что у него недостаток в магии? — предположил Арев.

— Он не испытывает недостатка в магии, — отверг его теорию Тарален. — Он адаптировался. И ответ прост: его дар не действует на людей. Однако… я не уверен, что не подействует на веронов…

— Он же наш наследник, а не людей! — воскликнула Фирина.

— Да, наш, — согласился Тарален с грустью, — но вырастили его люди. И пока он не научится себя контролировать, о переезде не может быть и речи. И я… не уверен, что могу доложить о нём народному совету.

— Но нам ты рассказал, — нахмурился Арев.

— Да, потому что вы тесно связаны с его братом и сестрой, а он здесь бывает.

— Что⁈ — переглянулись учителя. — Как⁈

— Я предполагаю, что он был здесь два или три раза, — продолжал Тарален. — Никто не заметил, что мальчик-то другой. Он говорит на нашем языке и выглядит как Амрон. Даже их отец не понял. И я считаю, что вы должны знать о том, что он может попасться вам на глаза, но…

— Но мы не должны его выдать, — закончил Арев. — Вести себя, как если бы он был Амроном.

— Да. Никто не должен знать, что их двое, пока мы не решим, что делать дальше. Кого привлекать, а кого нет. Уж очень опасен у него дар.

— Чем мы можем тебе помочь? — спросил Арев, поправив завязанные в хвост волосы.

— Нужны самые мощные ограничители и ученические сферы, которые он не разобьет сразу.

— Сегодня заберу заказ для Амрона и передам тебе, — активно кивнул Арев.

— Еще надо найти того, кто владеет возвратом зла и может мальчика обучить, — дополнил Тарален.

— Я не помню, чтобы встречал среди веронов обладателей возврата зла…

— Таких не существуют. Возврат зла — способность мирайя, значит среди мирайя и надо искать, но искать так, чтобы информация не просочилась. Разовьем слишком бурную деятельность, и мальчику конец.

— Я все-таки считаю, что надо сообщить народному совету! — упрямо заявила Фирина.

— А если за нами проследят? Что тогда? — сложил руки в замок Тарален. — Закроем мир, как это сделали мирайя? Да нашу оборону сметут. Мы сейчас не на пике силы, как в былые времена. Из взрослых стражей в Размарале один Инаран и тот без дара. Демоны ни за что не остановятся, чтобы перебить нас всех и добраться до мальчика.

— Но что нам делать⁈

— Возьмешь с собой Лимру и под видом дипломатической миссии навестишь юную императрицу мирайя. И только там ты рассказываешь о мальчике. Сделаем всё так, как скажет императрица мирайя. Понятно?

Фирина убрала волосы за уши и с усилием кивнула.

— У тебя есть причины не доверять народному совету? — уточнил Арев.

Тарален отклонился на спинку стула и посмотрел на потолок, где висело множество магических кристаллов, помогавших Ареву взаимодействовать с даром и накапливать энергию.

— Я не уверен, что за ними не следят, — отвечал Тарален. — Уже не первый год у меня подозрения, что враги слишком хорошо осведомлены о том, что у нас происходит. Возможно, что в народном совете находится манипулятор разума и даже не один.

— Но они все опытные менталисты! — возразила Фирина.

— И что⁈ Если их противник хотя бы такой, как Генлий, то они ему не соперники без усиления кровными узами. Слишком высокий уровень. Вспомни Мэрга. Вы забываете, что у тьмы хватает тех, кто может нам на равных противостоять. Вы все застали правление Конрака, неужели забыли насколько могут быть жестоки и коварны дети тьмы? Они без колебаний пойдут по трупам, пока мы будем терзаться муками совести. Мы можем рассказывать только тем, у кого будут кровные узы. Без кровных уз кому-либо доверять опасно.

Арев грустно опустил плечи. Тарален с сочувствием взглянул на юного учителя. Идеалист, который верил в светлое будущее. Верил, что добро способно побеждать. Верил, что его ученик однажды будет коронован и даст отпор врагам. Тар не витал в облаках и осознавал, что в жестокой битве с тьмой выживали лишь чудовища подобные королям их прошлого, чьи имена внушали ужас как врагам, так и союзникам. Амрон — добрый мальчик, которого мало кто боялся, несмотря на ужасающую силу, а вот его брат… его брат еще мог превратиться в чудовище, хотя бы за счет дара. И враги это хорошо понимали, потому и пытались задушить его в колыбели.

— Арев, ты летишь за сферами-ограничителями, — распорядился Тарален, — а ты, Фирина, ведешь Лимру к мирайя. И никому ни слова о нём. Если заметите, что кто-то случайно его увидел, то стираете память всем свидетелям, даже веронам. Ясно?

— Мы сделаем, — сказала Фирина.

Арев промолчал и кивнул.

На второй день Таралена среди ночи разбудила звук тревоги, исходивший из больницы, где дежурила Льяри и проходил лечение Юлиан. Едва накинув верхнюю одежду и позабыв об обуви, верон вылетел в сторону звука.

У входа его встречала дрожащая Льяри. В больнице царила паника и пахло гарью. Бегали медики вперемешку со стражами границы.

— Ты в порядке? — взял супругу за плечи Тарален.

— Да.

— Что случилось?

— На Юлиана напали…

— Он жив?

— Он да, — Льяри прикрыла ладонью нижнюю часть лица. — А вот нападавшие — нет. Юлиан… выжег им глаза.

Тарален опешил. Неужели совпадение, что у человека такой же дар, как у истинного наследника? Или же…

— Льяри, ты была там, когда Юлиан использовал дар? — спросил Тарален медленно.

— Да…

— На что это было похоже?

— Я не уверена. Он был словно под воздействием… силы наследника… Тарален, что происходит? Я ничего не понимаю…

Из ближайшего портала появился Эл и взглядом показал, чтобы Тарален подошел к нему. Верон поцеловал супругу в висок и приблизился к бывшему напарнику.

— Размараль берет под охрану Пламенеющий, — сказал Эл без приветствия.

[Пламенеющим называли одного из сильнейших мирайя на службе у стражей границы и совета магов, он являлся существом высшего порядка четвертого уровня. Обладал драконьим боевым обликом]

— Ты, наверное, шутишь, — провел рукой по волосам Тарален.

— Если бы я хотел пошутить, я бы выбрал шутку посмешнее, — ответил бывший напарник. — Юлиан использовал возврат зла.

— Как об этом узнали?

— Наследница Воскрешенной подняла панику из-за какого-то видения. У нас вся база на ушах стоит. Шераин в ярости. Совет магов рвет и мечет. Оказывается, демоны сразу поняли, какой дар убил Дэля, поэтому с таким усердием искали его обладателя среди окружения Амрона.

— Значит, они изначально не искали его среди веронов…

— Наши враги сделали выводы, прежде чем мы сами догадались, где надо искать, — продолжал Эл. — Раз этого дара нет у наследника, значит надо смотреть, что изменилось в его окружении. А появился у него новый слуга — человек — неприметный, слабый и бестолковый, — Эл потер переносицу. — Идеальное прикрытие, тебе так не кажется? Если так подумать, всё сходится. Везде мы находили человеческие следы: когда пробили купол, когда положили армию и убили Дэля. Но никто из нас не подумал на человека! Никто!

— У людей никогда не было такого дара.

— У людей никогда не было и кровных уз, — съязвил Эл, — а у твоего Юлиана они внезапно проявились, что он и продемонстрировал. Он вполне способен использовать силу Амрона в случае опасности. То, что случилось в мире Йотов тому доказательство.

— Я и забыл насколько сложно воевать с демонами. Они так быстро его вычислили и так легко проникли в Размараль…

— Раньше их останавливали хранители миров, а сейчас у них этой преграды нет. Они обнаглели и осмелели, — Эл скрипнул зубами. — Пока мы перья считали, демоны начали действовать. Они перекрыли портальные пути к миру мирайя, чтобы мы не могли его перевезти. И если бы не наследница Воскрешенной, то уже сегодня бы заявился кто-то из высших в ваш мир. И сейчас вторжение высших сдерживает присутствие Пламенеющего. Но я не знаю, насколько далеко они готовы зайти, чтобы устранить человека и не разнесут ли здесь всё на куски.

— Сам по себе без наследника он не представляет угрозы, — коснулся подбородка Тарален. — У него не те запасы силы.

— Пусть даже не сами, они его всё равно убьют, — возразил Эл. — У него возврат зла! У него нет своих сил, но с помощью Амрона он убил Дэля! Слабый и никчемный человек расправился с высшим! Да его вместе с планетой взорвут за такую грандиозную пощечину!

Тарален впервые видел, чтобы бывший напарник находился в таком сильном потрясении. Обычно высшие демоны сидели тихо, отдавали приказы и не вмешивались в разборки средних и низших существ. И если они зашевелились, то ничего хорошего ждать не стоило. Особенно, когда не имелось надежды на защиту хранителей миров.

— Эл… я не уверен, что человек — источник силы, — шепнул Тарален.

Как он и надеялся, бывший напарник обо всем догадался без дополнительных пояснений. Эл едва не заработал себе вывих, настолько низко его уши опустились к плечам. Он минут десять стоял и молчал с непроницаемым выражением лица.

— Помилуй нас мироздание, — все-таки смог выдавить из себя афоэлец. — Ты проверял?

— Да. Если потребуется, я подтвержу, что Амрон — наследник. Акрон должен вернуться.

— Мирайя потребуется какое-то время, чтобы пробить заслон, — другим более тихим тоном заговорил Эл.

— До этого нам жизненно необходим Акрон.

— Если его сюда пустят…но я сделаю, что смогу, чтобы связаться с ним и провести к вам.

— Спасибо.

Когда Эл уходил, было слышно, как он ругнулся матом и едва не сбил с ног подчиненного. Да, им обоим было о чем подумать.