Кровные узы (СИ)

Глава 2.30

Акрасу удалось отбить три защитные вышки, когда за ним во дворец пришли демоны. Лора ощетинилась ледяными лезвиями, а Мадар защищал разум юного принца.

— Ты грамотней брата командуешь шавками, — прозвучал усиленный голос из глотки низшего демона, однако самого противника нигде не было видно.

— Не желаешь показаться и поздороваться? — спросил Акрас, осторожно прощупывая пространство с помощью дара.

— Не горю желанием.

Демоны столкнулись с построением веронов под командованием Мадара. Постепенно вокруг принца росла горка из пепла, а главный демон так и не объявился, управляя пешками на расстоянии.

— И не жалко тратить столько ресурсов, чтобы меня устранить? — спросил Акрас.

— Они быстро плодятся, а твои шавки устанут от них отбиваться.

«Он засел на шестой вышке», — подсказал Мадару Акрас.

«Принял».

Застать демона врасплох не получилось. Он легко ушел от назойливых веронов, даже не вступив с ними в бой.

— Разве благородные светлые бьют в спину? — снова раздался его насмешливый вопрос из глотки одного из низших демонов.

— Благородство не применимо для разбойника, нападающего на детей, — отозвался Акрас, следя за перемещением противника.

— О, твой невинный вид не введет меня в заблуждение, веронский ублюдок, — заслонился ледяным щитом рогатый, продолжая избегать прямого столкновения с веронами. — Мне рассказывали, как малыш Фарад громил наши армии в одиннадцать лет. Вы рано взрослеете. И надо быть тупицей, чтобы забыть об этой маленькой особенности вашей расы.

— Как Дэль? — поднял уголок губ Акрас. — Чтобы проиграть моему бестолковому брату, надо сильно постараться. Вы все там такие бесполезные, или Дэль был особенный среди вас?

Демон провел языком по острым зубам, а алые глаза на мгновение сверкнули огнем. Акрас продолжал:

— Если такой как он поднялся до капитана, то я не представляю, какое жалкое зрелище представляют те, что ниже его званием.

— Вероны… бесстрашный, самоотверженный и абсолютно неосмотрительный народ. Ты хоть на мгновение понимаешь, на что ты нарываешься, верон?

— А что может сделать трус? — пожал плечами Акрас. — Ты до мокрых штанов боишься возврата зла, поэтому трусливо бездействуешь и посылаешь других на смерть.

Демон расхохотался.

— Я тебя запомню, мелкий выродок. Ты до коронации своего брата не доживешь…

Рогатый был так увлечен общением с Акрасом и уклонению от атак веронов, что не заметил, как к нему подкралась тень. В последний миг демон обернулся, однако острые когти духа мщения пронзили его грудную клетку.

— Паучиха… — последнее, что он выдохнул вместе с кровью.

— Кажется, мне ты обещал то же самое, — прошептала она, погружая когти еще глубже.

— Я не мог тебя не заметить…

— Оу, прости, — вмешался Акрас с театральным сочувствием. — Мы предпочитаем не оставлять врагов за спиной, поэтому подготовили тебе сюрприз, — и совсем тихо добавил: — это тебе за сестру, гаденыш рогатый.

Демон не ответил, так как Алирая его обезглавила.

«И это ему едва не проиграла Лимра?» — поднял бровь Акрас, обращаясь к Мадару.

«Высокомерие их главный порок, — отвечал верон. — Да и вам, принц, не стоит их недооценивать. Он не был из высшего эшелона. Так, мелкий демон, возомнивший себя большим начальником. Следующий будет вести себя осторожнее».

Но следующий противник приземлился перед Акрасом, словно красуясь перед окружающими и уверенный в собственной силе. Играл внушительными мышцами, под красной кожей. Осторожные вероны не торопились его атаковать, ожидая команды от Мадара.

— Я бросаю тебе вызов, страж! — оскалился демон в сторону юного принца. — Давай решим это быстро один на один!

— Отклонено, — ответил скучающе Акрас, обводя взглядом блестящую фигуру демона с крупными черными бараньими рогами. — Уступлю право ответить ей.

Из тени вышла Алирая в образе гигантского арахнида. Она агрессивно щелкнула жвалами.

— Как подло и трусливо! — перестал улыбаться рогатый, извлекая из воздуха внушительный молот. — Еще светлым себя называешь⁈

— Предпочитаю быть живым трусом, чем мертвым чванливым идиотом, — парировал Акрас. — И мне мамочка не велит разговаривать с подозрительными взрослыми.

— Раз так, то я сначала положу твоих рабов, а затем и до тебя доберусь! — замахнулся оружием демон.

Принц театрально вздохнул и коснулся паучьей ноги, наполняя Алираю своей силой. Демон явно не знал об его даре, поэтому вскоре как послушная кукла опустился на колени, перед тем как дух мщения его обезглавила.

«Подскажи, Мадар, их верхушка решила избавиться от идиотов нашими руками?» — уточнил Акрас, с брезгливостью толкая носком подкатившуюся к нему рогатую голову.

«Вы правильно заметили, — отозвался верон. — С их помощью они изучают со стороны, как мы действуем, а сами не вмешиваются. Нам нельзя расслабляться, особенно после того как всё закончится. Они ничего никогда не забывают. И скорее всего, нас они запомнят и ответят позже, если случиться так, что мы сумеем отбиться».

«Они смотрят глазами низших?»

«Да, как мы смотрим глазами других веронов».

«Мы пробили внутренний купол!» — отрапортовал Стар.

«Рано праздновать, не дайте им заделать пробоину и по возможности прорвитесь к внешнему куполу, — приказал Мадар. — Сильно не рискуйте, они могут призвать пожирателей».

«Понял».

Тем временем к Акрасу наведался еще один демон, который не успел даже слова сказать, как последовал за предшественниками. Дух мщения напала на него из засады на потолке и обезглавила.

«Они, кажется, вообще не в курсе, на что она способна», — прокомментировал Акрас.

«Нет, они просто забыли о ней за тысячу лет… — ответил Мадар. — Демоны называли Алираю бледнокожей паучихой и опасались больше, чем её мужа. Она никогда не работала в лобовую и пользовалась слабостями противника, нападая со спины. Нередко проникала в сновидения и убивала врагов во сне, принимая облик их самых страшных кошмаров. Она и её крохотный лесной город являли собой пример маленькой, но очень эффективной армии».

С улицы донесся оглушительный рев, словно сотня глоток издавала его одновременно. Глазами веронов Акрас увидел как из красной червоточины портала, вынырнула тварь размером с трехэтажный дом и внешне напоминавшую червя с большим количеством шипов по всему желеобразному телу. При его появлении вероны объединились в стаи и атаковали с большого расстояния, не позволяя к себе приблизиться. Тварь же металась за ними как кошка за юркими мухами, бешено размахивая щупальцами.

«Всё-таки призвали пожирателя…», — выдохнул Мадар, чертыхнувшись.

«Какие наши шансы?» — спросил принц.

«Если не помогут мирайя, они будут присылать тварей, пока мы все не ляжем».

Акрас провел руками по волосам. Поддаваться панике рано, битва еще не окончена. Дальше дело за Олегом, если глупый микроб не напортачит в очередной раз.

После погружения Олег осмотрелся. Лес как лес, снег как снег. Ничего необычного. Куда ему идти, и как выбраться из этого пространства он себе не представлял. Из одежды на нём почему-то оказалась дурацкая пижама со слониками…

И просто стоя на месте, он все равно ничем себе не поможет, поэтому Олег решил пройти вперед. Если это испытание, то он обязательно должен наткнуться на какую-нибудь подсказку.

Лес не кончался, а снег продолжал валить, скрывая следы Олега. В какой-то момент ему показалось, что он ходил кругами, пока краем уха не услышал чей-то плач. Не раздумывая об источнике звука, Олег побежал на голос и замер на месте, когда увидел четерыхкрылую женщину в белом, лицо которой скрывала полупрозрачная вуаль, и стоящего перед ней на коленях рыдающего мужчину.

— Искрос, — опознал мальчик предыдущего наследника благодаря картинам в зале совещаний грозовых детей.

Пока Искрос надрывался от рыданий, крылатая женщина заговорила:

— Я показала тебе то, чего никогда не показывала никому другому.

— Зачем? Я не хотел этого знать! — не поднимал головы верон.

— Затем, чтобы ты сделал выбор. Это трудный выбор, жестокий, но его надо сделать.

— Ты принуждаешь меня… ты что-то мне не рассказала. Какое-то видение скрыла.

— В этот раз я ничего не скрывала. Я показала тебе всё то, что видела сама, каждый твой шаг и каждое последствие твоего выбора.

— Но почему я должен пожертвовать своей семьей, чтобы моя раса выжила? — закричал в отчаянии Искрос. — Разве нет другого выхода?

— Знаешь, сколько я раз задавала себе этот вопрос? Я не бесчувственный монстр, которым меня все считают. У меня тоже болит душа, когда приходит время выбора.

— Я не хочу за него платить такую высокую цену! Я могу ей рассказать! Она поймет!

— И ты погубишь тот мизерный шанс, что у вас есть, — жестоко ответила крылатая. — Я не раз прокляла свой дар за то, что я не могу открыто говорить о том, что вижу, потому что я знаю последствия каждого моего выбора. И ты видел, что будет, если ты расскажешь. Я ни к чему тебя не принуждаю, я дала тебе возможность выбора. Ты считаешь его жестоким? А каково быть мной⁈

— Это же ты показала Дунгрогу? — горько спросил Искрос.

— Я ему ничего не показывала, — с горьким вздохом отвечала она, — он сам увидел. Наш дар — проклятие, юный наследник. И Дунгрог свой выбор сделал, и он был более жесток, чем твой.

— Когда же твоя расплата придет? — зло спросил верон. — Или ты должна только других на алтарь жертвы класть?

— Скорее, чем ты думаешь. Придет день и старую ясновидящую, которую ты так ненавидишь, обезглавят, потому что она нарушила правила и открыто рассказала одному глупому верону, что его ждет.

— Мне? — опешил Искрос.

— Да. А ты думал, только ты здесь должен заплатить?

— И оно того стоит?

— Стоит, — она развернулась в сторону Олега, казалось, взглянула прямо на него. — Я прожила долго и уступаю место молодой. Готов ли ты сделать то же самое?

Крылатая отошла от верона и приблизился вплотную к Олегу. Сомнений в том, что она смотрела прямо на него не осталось. Непонятно каким образом древняя ясновидящая видела его. В какой-то момент она облегченно вздохнула, а позади неё раздался звериный крик Искроса.

Фигуры растаяли дымкой…

— Он совершил ошибку! Я не тот, кто вам нужен! — закричал Олег. — Есть другие! Они лучше справятся, чем я!

Из снежинок возникло другое видение: Генлий ходил с ухмылкой среди многочисленных трупов мутантов, имевших смутную схожесть с веронами. Долол остановился, зависнув над трупом красивого изящного чёрноглазого верона с торчащим мечом из груди.

— Они все сдохли! И ты дохлее дохлого! Гори в бездне, ублюдок! — расхохотался Генлий. — Конец твоего правления, мразь! Ты думал, что раз я твой сын, то не найду способ прикончить тебя⁈ — он с каким-то садистским удовольствием пнул бездыханное тело. — Гори-гори в бездне, ублюдок! — продолжал пинать труп. — Это тебе за Алираю! За Гера и Дания! За всех, когда ты убил проклятый ублюдок!

— Отец, что-то не так с Искросом, — позвал его еще один долол в окровавленной одежде.

Генлий позабыл о трупе, поднял с пола раненного Искроса и усадил его на трон. С каким-то фанатизмом он надел на брата корону, но она упала, так как наследник не смог удержать голову ровно.

— Что ты наделал⁈ — заорал Генлий, осознавая, что происходило с братом. — Зачем?!! Кому ты, сволочь, передал дар?!!

Искрос с полубезумной улыбкой сжал руку долола.

— Это уже неважно. Обещай мне… что будешь заботиться об Инаране…

— Ты не сдохнешь!!! Я убил отца не для того, чтобы ты сдох!!!

— Он… тебе расскажет…

— О ком ты?!!

Магия в глазах наследника затухала по мере того, как из него утекала жизнь.

— Не смей сдыхать!!! — заорал Генлий, силой удерживая Искроса в сознании. — Слышишь меня?!! Ты свободен от его влияния!!! Теперь ты можешь освободить её!!!

— Он… сможет рассеять тьму… — Искрос закрыл глаза. — Он будет… сильнее меня…

Генлий завыл и обнял обмякшее тело брата. Только общими усилиями сыновья смогли оторвать горюющего долола от наследника и увести до того как его обнаружили на месте преступления.

— Я не смогу… — отрицательно покачал головой Олег, глядя, как таяло очередное видение. — Почему я?

Ему никто не ответил, и он продолжил ходить кругами. В лесу не было никого: ни живого, ни мертвого и никаких звуков.

— А на мои вопросы, когда ответят? — беспомощно оглядываясь, спросил Олег пространство. — Где Воскрешенная? У меня нет времени смотреть видения! Мне нужна помощь!

После его слов перед ним сложилась извилистая дорожка из синего огня.

— Будем надеяться, что это приглашение, — поежился Олег.

Дорога привела его к болоту с единственной белой точкой среди незамерзающей чёрной жижи.

— Где-то я уже это видел…

В трясину медленно затягивало мальчика примерно пяти лет. Он не барахтался и казался мертвым безжизненным. По натуре Олег не мог просто стоять и смотреть, как ребёнок тонет. По этой причине он не прошел мимо, когда избивали Федю, не оставил брата, не отвернулся от беды учительской семьи. И сейчас Олег мог помочь.

— Вы же знаете, что я не смогу остаться в стороне, — угрюмо выдохнул он.

С трудом Олег зацепился с берега за чёрный воротник мальчишки. Тянул долго, болото явно не хотело отдавать ему свою жертву. С резким щелчком Олег вытянул мальчика из болота и повалился назад, потеряв сопротивление.

С близи мальчика удалось разглядеть. Черная одежда, ошейник с шипами и незнакомыми рунами, длинные желтые волосы и… четыре белоснежных крыла. Олег засомневался в правильности своего поступка, когда ребёнок открыл невероятно яркие зеленые глаза с совершенно недетским взглядом. Олегу показалось, что его просканировали, а потом незнакомый мальчик расплылся в улыбке.

— Ги, пижама — класс! — первое, что сказал незнакомец очень громким голосом, словно ему неправильно подкрутили громкость.

Олег второй раз в жизни покраснел. Даже дядя и Федя никогда не видели его дурацкой пижамы.

— Её мама купила! — обиженно насупился Олег.

— Да расслабься! Моя маман меня в цветочек наряжала, чтоб не сожрали! — только сейчас Олег заметил, что говорил мальчик на чистейшем русском, хотя к человеческому роду не имел никакого отношения. — Далак, — представился он и сделал знакомый жест: протянул руку для рукопожатия.

— Олег, — подозрительно уставился на протянутую руку ребёнок.

— Болота безмолвия не побоялся, а руки моей опасаешься? — хихикнул крылатый мальчик, поняв колебания собеседника.

— Болота чего? — все-таки пожал протянутую руку Олег.

— Болото безмолвия. Затаскивает зараза, но не убивает, и позвать никого не можешь, отсюда и название. Но это был единственный способ выбраться из западни. Я не знал, куда меня выплюнет… Ты вообще представляешь, где мы находимся?

— Нет, а ты?

— Не-а! — еще веселее ответил Далак.

Мальчик поднялся и прямо на глазах Олега преобразился во взрослого мужчину. Незнакомец глубоко вздохнул, расправил все четыре крыла и осмотрелся, останавливая взгляд на Олеге.

— Ты наследник веронов что ли? — спросил его Далак с подозрительным прищуром.

— Эм…

— Ты не слишком молод для ритуала? — крылатый снова превратился в пятилетнего мальчишку. — Да и что ты тут хотел найти? Маман давно померла или ты решил её дух призвать?

У Олега случилось дежа вю, словно он снова повстречался с Пламенеющим. Или очень похожей на него силой.

— Сразу тебе скажу, хреновая затея, — продолжал Далак. — Она и живая была не слишком разговорчивой, а после смерти так и подавно. Мама называется… — он явно передразнивал кого-то. — Собственному сыну сто лет ответить не может.

— Извини, я не понимаю, о чем ты, — ошеломлено сказал Олег. — Я не думал призывать покойницу, я хотел позвать её преемницу…

— Ты из какого леса-то вышел?

Олег невольно указал себе за спину.

— Постой-ка… ты не знаешь, кто я? — почему-то обрадовался мальчишка, снова превращаясь во взрослого и наклоняясь к собеседнику.

— Тебя зовут Далак.

— А расы я какой?

Взгляд Олега заметался. Про крылатую расу ему никто не рассказывал. Брат и сестра как-то не потрудились познакомить его с расовым многообразием открытых миров. Он лишь знал, что в открытых мирах много разных народов, в том числе тех, кого люди считали сказочными созданиями…

— Ангел? — неуверенно ответил Олег.

На мгновение Далак задумался, прежде чем выпалить не по теме:

— Интересно, ты говоришь не на веронском языке, а на каком-то ответвлении славянского, хотя и знаешь родной язык, но редко пользуешься им. Давно это было, когда я последний раз навещал человеческую расу в закрытом мире, но пару слов знакомых проскальзывает. И раз с тобой говорили на ответвлении славянского языка с рождения, значит ты родом из закрытого мира.

— Как… ты это понял? — поперхнулся Олег.

— Особенность моей расы. Мы подстраиваемся под собеседника и разговариваем с ним на том языке, на котором с ним говорили с рождения. Все ваши переводчики работают на принципе нашего считывания души, хотя они и не так хороши… В общем, я — мирайя и хранитель миров.

Ни название расы, ни тем более громкий титул незнакомца Олегу ни о чем не говорили. Единственное что он знал, так это то, что мирайя сильнее веронов.

— Мирайя? — уточнил мальчик, вспоминая, как выглядел Пламенеющий. — Но у мирайя огненные крылья и рога.

Далак некоторое время смотрел на Олега, словно мысленно спрашивал, серьезен ли он, а затем очень громко расхохотался.

— У нас есть боевые облики, вот они бывают с рогами, — подсказал мирайя, отсмеявшись и превращаясь в нечто похожее на Пламенеющего только с чешуей изумрудного цвета. — Мы потомки двух рас: древних драконов и мия. После объединения этих двух рас нас стали называть мирайя.

Олег едва не пожал плечами.

— Я так понимаю, всё очень запущено, — констатировал Далак, превращаясь обратно в ребёнка. — Не знаю как, но подозреваю, что и вырос ты среди людей закрытого мира и понятия не имеешь кто я такой. Но… как же ты здесь оказался? И главное, зачем?

— Меня нашли мои брат и сестра, и я пришёл сюда, что получить память предков и ответы на свои вопросы.

— Какие у тебя вопросы? — наклонил набок голову Далак и коснулся плеча наследника: — Чего ты хочешь на самом деле?

— Я… хочу стать человеком и избавиться от способностей, — сказал Олег и выпалил как на духу, словно сам вид хранителя заставлял говорить то, что накопилось на душе: — Я хочу, чтобы обо мне забыли, хочу, чтобы прекратили преследовать меня и мою семью, чтобы оставили в покое. Не хочу становиться королём, не хочу… никому больше выжигать глаза… не хочу, чтобы из-за меня погибали…

Далак перестал улыбаться, выпрямился и опустил руку. Некоторое время он угрюмо молчал и смотрел себе под ноги.

— Видимо, мама предвидела нашу встречу, иначе я не могу объяснить подобное совпадение, — сказал хранитель миров, наконец, — твое желание, неисполнимо. Ты можешь утратить дар только посмертно, а человеком верону, да еще и наследнику, никогда не стать. За твое существование заплатили другой жизнью, не менее ценной. За твоей спиной стоят твои предшественники. Остаться в тени они тебе не позволят.

— Но я этого не хотел! Меня никто не спросил! — жарко возразил Олег.

— И я не хотел, и меня не спросили, — горько усмехнулся Далак. — Не хотел заглядывать в память матери, не хотел получать самый опасный дар света, не хотел быть хранителем миров, — он стянул ошейник с шеи, демонстрируя Олегу жуткий рваный шрам. — Мама знала, что я так и не смирился, поэтому привела тебя сюда, а сама не пришла. Теперь я знаю кто ты и что за дар у тебя. Королями веронов всегда занимался мой брат Кантор после того как они побеседуют с мамой, но так как его еще надо вытаскивать из задницы, то придется мне с тобой повозиться. Я пробужу память предков в тебе.

Олег сглотнул. Наступал самый страшный момент. Он слабо себе представлял, какими будут знания предков и что они ему дадут.

— Один момент уточню, — продолжал Далак, — если правильно понимаю одну из причин твоего раннего появления здесь, то у тебя грандиозные проблемы из-за твоего дара. И соответственно, у меня вопрос: насколько всё плохо?

— На столицу веронов напали.

— Ну спасибо, мама, удружила…

Из носа Галария потекла кровь, от напряжения долол был даже не в состоянии её вытереть. Синие линии на его теле и лице бледнели. Коллеги и вероны с беспокойством смотрели на него. Из всех находившихся под щитом лишь у него одного имелись кровные узы с королевской семьей.

— Сила наследника слишком мала, — посетовал Шераин, с напряжением глядя на постепенно разрушающийся щит. — Его резервуара магии не хватит даже до вечера… Почему сейчас⁈ — он пнул ни в чем неповинную стену школы. — Мы даже толком не были готовы к этому повороту событий!

— У нас есть надежда на вмешательство хотя бы Пламенеющего? — спросил Дарий, едва держась на ногах от усталости.

— Нет, они не сделают нам такого подарка, — стер с лица пепел Шераин. — Мы здесь заперты. Если принцу не удастся пробить внешний купол…

Едва он это произнес, как раздался рёв, от которого у каждого знакомого с ним стража границы побежали мурашки по коже. Шераин опустил пушку, а его лицо потеряло всякую эмоциональность.

— Это конец… они нас не выпустят…

— Бл…дь, Шераин, мы еще не сдохли! — заорал Галарий. — Я еще не сдох! Не смей примерять на всех нас погребальный костер!

Шераин его не слушал, наблюдая за тем, как бесновался пожиратель. Раз враги выпустили одну тварь, значит, выпустят и вторую и третью. Силы одного города недостаточно, чтобы справиться даже с одной такой тварью. Мирайя могли, вероны без кровных уз — нет. И Шераин хорошо представлял, чем заканчивался приход пожирателей, чтобы питать хоть какие-либо иллюзии на счет спасения.

Со спины раздался плач детей. Ариант обернулся. Родители беспомощно успокаивали малышню и с надеждой смотрели на своих защитников. Без кровных уз, они легкая добыча для пожирателя. И единственная их защита горстка застрявших в столице стражей границы, да Галарий…

— Нужна помощь, мальчики? — к щиту долола добавился огненный.

На ветру развевались рыжие волосы, а немного дерзкое красивое женское лицо покрывали синие линии. Рядом с веронкой встал синеволосый верон, призывая цунами за внешней стороной щитов не меньше, чем у Амрона, и смывая визжащую орду демонов.

— Но магия почти закончилась… — поразился Дарий.

— Надо знать, где брать, — подмигнула ему рыжая.

— Кажется, я влюбился… — покачнулся Галарий, выдавая нервный смешок.

— Твоя ревнивая жена пробьет оба купола только затем, чтобы отгрызть тебе голову, — проворчал напарник.

— Не самая плохая смерть, — продолжал веселиться долол.

Видя воодушевление подчиненных при появлении веронов с кровными узами, Шераин поднял пушку, направляя на ближайшего низшего демона прицел.

— Что ж, молитесь, парни, и может быть произойдет чудо, и мы все вернемся домой…

— Бл…дь, какой же ты душнила, Шераин…