Кровные узы (СИ)

Глава 3.8

База стражей границы

Юлиан полулежал в кресле, пока медработники с восторгом крутились вокруг него и обсуждали его эволюцию. Спасибо, крыло поправили. Оказалось, у него какой-то нерв неправильно работал, отчего оно и дергалось. Отрастили второе. Теперь у него было два пушистых маленьких крыла, что выглядело еще смешнее, чем одно.

Раненные стражи границы с любопытством наблюдали за работой медиков, даже пепельный блондин прекратил вырываться из смирительной рубашки и наблюдал за Юлианом.

Вначале никто не поверил, что он адман, за исключением медиков, которые изучили случай Юлиана вдоль и поперек. Приведшие его вампиры стояли с распахнутыми ртами и смотрели на показания экранов. Всё чаще среди стражей границы звучало слово «прощенный».

— Я думаю, что вы все заинтересованы, чтобы таких случаев было побольше, — сказал один из медиков верданов, изучая недоразвитое крыло юноши. — Поэтому о Юлиане лучше не говорить за пределами базы.

— Да нам никто не поверит! — закричал Бухарик, пока остальные согласно кивали. — Прощенные — сказка! Ни один вампир никогда не повторял ваш путь! Тем более адман!

— В любом случае, лучше о Юлиане не говорить для его безопасности…

— Никогда не видел настолько сильного отката в эволюции! — воскликнул один из медиков левкосов, разглядывая непонятные Юлиану знаки на голографическом экране. — Кейр — гений, раз смог направить его эволюцию с учетом скорости превращения! Я бы его правил лет пятьдесят!

Юлиан и не знал, что Кейр ему эволюцию поправил. Обычно люди этой процедуре не подвергались, так как мало жили, практически не менялись, да и имели предубеждения против вмешательства в гены. Человечество против обыкновенных прививок бунтовало, а вмешательство в гены и вовсе считало олицетворением зла. Хотя для древних долгоживущих рас поправить гены и эволюционные приспособленности — обычная практика.

— Такой сильный откат в эволюции из-за того, что его старая тварь укусила? — уточнил еще один медик.

— Ага, адманы ж застывают в одном состоянии, да и по моим данным… наш пациент человеком был.

— У них же происходит моментальное превращение! Как его вообще успели перенаправить-то⁈

— Хотел бы я знать. Если Кейру удаться разобраться…

— Можно будет их лечить, — впервые вмешался пепельный блондин.

Медики и стражи границы переглянулись и по-новому взглянули на Юлиана. Юноше стало очень некомфортно под их взглядами, захотелось спрятаться под столом или убежать.

— Это что получается? — помассировал лысину Бухарик. — И мы тоже сможем по светлой эволюции пойти?

— Ты бухай поменьше! — повернулся к нему медик-вердан. — Может тогда и светлая эволюция запуститься, а пока тебе грозит только пересадка органов!

Остальные стражи заржали, а Бухарик не смутился:

— Какие вы все скучные! Хотите лишить меня единственной радости и источника вдохновения!

— Па-а-ап! Зачем нужно было маму вызывать сюда⁈ — внезапно заорал пепельный блондин, обращаясь к одному из медиков-верданов.

— Без тяжелой артиллерии тебя в отпуск не отправить, — флегматично отвечали ему.

Юлиан перевел взгляд на говорившего. На отца вердан не тянул и выглядел младше, чем сын, и цвет волос у него был фиолетовый, а не пепельный.

Через пару минут сын медика с трудом уклонялся от воспитательной босоножки матери. Тогда же Юлиан понял, от кого отпрыск унаследовал внешность и вздорный характер.

— Так его так! — поддерживал воспитательные действия верданки Бухарик.

Женщина перестала бить сына и недобро повернулась к вампиру. Смешно пискнув, Бухарик спрятался за спинами посмеивающихся медиков.

— Дорогая, давай ты дома продолжишь, — с широкой улыбкой наблюдал за своим семейством вердан.

— Пошел впереди меня и только посмей сбежать! — вновь замахнулась босоножкой верданка на блондина.

— Хорошо, мама, я иду.

Сын примирительно поднял руки и пошел впереди грозной матери.

— Его тут все Садюгой зовут, — прошептал Бухарик Юлиану, наконец, уводя его из обители любопытных медиков.

— Его за что Садюгой-то назвали? — не понял Юлиан.

— Любит морду бить и молодежь палкой гонять. Вообще безбашенный, и не скажешь, что вердан. Это он перед мамочкой и папочкой шелковый, а ты на него на задании как-нибудь глянь. Там мозги и зубы во все стороны разлетаются.

— Зато его в тёмных мирах боятся, — впервые заговорил Гламурчик, не прекращаясь любоваться когтями. — И там ему дали более романтичное прозвище «Хранитель детей», не то, что у нас одно сплошное быдло-погонялово.

Бухарик показал пальцами, что его тошнит.

— Радуйся, что тебя не назвали задокрутом!

— Как пошло!

Вампиры отвели Юлиана на приём к Кейру.

— Можешь обращаться ко мне в любое время, красавчик, — поворачиваясь спиной, сказал Юлиану Гламурчик.

— Птенчик, береги палубу, — с гыгыканьем предупредил его Бухарик, прощаясь.

— Я все слышал.

Юлиан почесал затылок и зашел в кабинет. Ежедневный медицинский осмотр включили в его график, поэтому после обучения у вампиров Юлиана в обязательном порядке вызывали к злому доктору. Вероны как всегда много работали и не тратили время на приветствия и сантименты. Не прошло и минуты, как Юлиан полулежал в кресле после укола. Айр проводил сканирование, а Кейр анализировал полученные данные.

Юлиан на несколько мгновений отключился, застав необычный разговор Алираи с… а вот с определением личности её собеседника у юноши возникли сложности. Он мог поклясться, что перед ним стоял Амрон со стрижкой, но то, как мальчик говорил и как себя вел, ставило человека в тупик. В какой-то момент ему даже стало страшно, настолько пугающей была сила юного верона.

За время пока Юлиан пребывал в мире иллюзий, Кейр закончил тесты и уже с кем-то переругивался по видеосвязи, а Айр без объяснений понял, что произошло с их пациентом:

— Что там наши интересного обсуждали?

— Эм… я… — Юлиан открыл рот и сразу закрыл его.

— Значит, что-то секретное, — потерял интерес верон, возвращаясь к приборам.

— Получается, я даже не могу рассказать, что слышал и видел?

— Если есть какие-то особые распоряжения от королевской семьи то да, ты будешь молчать.

— Неудобно…

— Почему же? — поднял брови Айр, не отвлекаясь от работы. — Такую информацию из тебя даже под пытками не вытянуть. Ты никогда ничего не расскажешь.

«Неужели это был Амрон? — взялся за голову Юлиан. — Почему он говорил с такой яростью? Что случилось в столице?»

— Можешь к Дарию зайти, — подсказал Айр, пока Кейр кого-то материл по матушке, — я сомневаюсь, что он не знает, но хотя бы скажет тебе, как вести себя в таких ситуациях или инструкцию, какую выдаст. Для тебя же наши кровные узы в новинку.

Юлиан кивнул, решив последовать совету ассистента злого доктора.

Сразу после разговора с Айром Юлиан осторожно заглянул в кабинет Дария. Вокруг верона порхало множество голографических экранов с разными отчетами и изображениями. Стол оборудован специально под летающее существо, как и весь кабинет с очень высоким потолком, где виднелся дополнительный выход на крышу. Дарий очень быстро для человеческого глаза набирал символы. Раньше бы Юлиан даже не разглядел его движений, но с недавних пор некоторые вещи для него замедлились.

— Что-то случилось, Юлиан? — уточнил Дарий, подняв на него взгляд желтых глаз.

Едва юноша открыл рот, как сразу закрыл его. Снова…

— Что-то не так? Тебя что-то беспокоит? — продолжал печатать Дарий.

— Я хотел сказать о… — едва Юлиан хотел произнести «наследник», как его нечто останавливало. — Не понимаю, я хочу сказать, но не могу. Я хочу поговорить об… да что за дела⁈

Дарий понимающе кивнул:

— Запрет королевской семьи, ты не можешь обойти их приказ. Значит, то, что ты хочешь сказать, нельзя никому говорить.

— Почему Амрона нельзя называть наследником?..

Юлиан замер, а верон недоуменно на него взглянул, не прекращая работать. То самое слово, которое юноша хотел сказать, только что прозвучало. Так в чем проблема, когда он пытался назвать наследника наследником без упоминания имени Амрона?

— Их…

И снова запрет. В этот раз, когда он хотел сказать: «их двое». До Юлиана, наконец, дошло понимание. Ему запретили говорить о втором мальчике, о близнеце Амрона.

— Юлиан? — позвал начальник.

— Если знаю я, значит, знают все в кровных узах? — провел рукой по каштановым волосам Юлиан, ощущая мурашки по коже.

— Смотря что, — отвечал Дарий.

— А о количестве членов королевской семьи знают все вероны?

И снова начальник никак не показал реакции на новость:

— Возможно, что ты не знал о Скроне — сыне Акрона. Он шестой член королевской семьи, который отказался оглашать о своем существовании. Его кольцо выкрали до того, как о нём стало известно в союзе миров, а наша организация помогает скрывать его, как запасную ветку королевской семьи на случай гибели ветки Инарана.

— Он взрослый?..

— Разумеется, он немногим младше Искроса.

— Значит, он… — снова поморщился Юлиан, не понимая, как сообщить начальнику об еще одном члене королевской семьи.

— Юлиан?

— Меня спас не Амрон, — всё-таки смог сказать юноша, не зная, хватит ли этого, чтобы страж границы понял.

Дарий отложил работу и сложил руки в замок, чтобы поставить на них подбородок. Юлиану показалось, что верон к чему-то прислушался и только затем отрицательно покачал головой.

— Юлиан, это невозможно. Их только шестеро.

Юноша про себя чертыхнулся. И как возразить-то?

— Я не могу говорить о…небо, это так сложно! — посетовал Юлиан. — Я сам заметил только сейчас. Я не знал, что есть…

— Еще один, — закончил Дарий за него, — о котором тебе запретили говорить?

Юлиан хотел кивнуть, но и этот жест ему не подчинялся.

— Так странно, я даже жесты не контролирую, — признался юноша.

— Привыкай, ты еще не раз столкнешься с запретами королевской семьи. Но я понял, что ты хотел сказать. Буду разговаривать с Акроном по поводу того, что ты почувствовал.

— Вы мне верите?

Дарий постучал когтем по стеклянному столу.

— Не совсем, у наследника есть опасный регент. Мы так и не вычислили его личность. И я думаю, что это его ты почувствовал и о нем тебе запретили говорить.

— Опасный? Чем?

— Ты же слышал про необычный всплеск насилия в Размарале? — взлетел из-за стола Дарий и подлетел к скрытым в стене отсекам.

— Да, слышал, — кивнул Юлиан. — Разве они не прекратились после ухода Далака в родной мир?

— Нет, регент продолжает кровавую деятельность и пользуется кровными узами, как ему вздумается.

— Мне казалось, он наказывает преступников…

— Послушай, — перебил его Дарий, включая дисплей планшета. — С точки зрения обычного гражданина, регент — благородный мститель с высокой жаждой справедливости. Но с нашей точки зрения он преступает черту закона и вместо нормального правосудия устраивает кровавый самосуд.

Юлиан поморщился, когда Дарий показал ему фотографии, сделанные на месте преступлений.

— Он не видит, как взятые им под контроль верданы расправляются с обидчиками, — снова сел за стол Дарий. — Он остается в тени. Он откликается на боль в кровных узах, дает верданам огромную силу и ярость, чтобы они могли дать отпор. Но верданы не умеют нашу силу контролировать, поэтому происходит это, — верон указал на фотографии.

— Как было со мной… — вспомнил Юлиан.

— Мы живем с кровными узами с рождения и с детства учимся контролировать силу. Когда мы получаем силу и ярость от королевской семьи, мы не теряем разум и сохраняем трезвую голову. Но регент Амрона не использует веронов, он выбрал верданов. Уж не знаю почему…

В кабинет Дария вошел напарник и, не обращая внимания на Юлиана, долол заговорил:

— Наш «любимый» регент поменял тактику. Теперь в списке не только верданы, но еще и веронские дети. Они своих обидчиков, словно через мясорубку пропустили. Останки собирали в пакетик. Молодых стражей рвало прямо на месте.

— Совет магов?

— Тишина. Даже наши скандалисты молчат. Керш на несколько тонов посветлел. Никаэра изображает мумию под прицелом журналистов.

— Вы говорили, что вероны не теряют контроль… — напомнил о себе Юлиан.

— Наши дети — исключение из этого правила, — коснулся висков Дарий и заставил все экраны испариться. — Они родились после разрыва кровных уз и знают о них теоретически, да еще и сами по себе вспыльчивы.

— Но откуда у них взялись кровные узы, если их не было? — нахмурился юноша. — Они же не возникнут просто так, особенно если дети не понимают их ценности?

— В момент отчаяния и страха вероны могут позвать на помощь. И даже с порванными узами королевская семья способна отозваться на их мольбу и временно наполнить веронов силой без восстановления кровных уз.

— А затем кровные узы могут восстановиться?

— Да, хотя и не всегда.

— Но если регент не член королевской семьи, как он может отозваться? Вероны же не его зовут. Насколько широки его полномочия как регента наследника?

После его слов Дарий недобро прищурился, а Галарий присел рядом с юношей:

— Птенчик, ты точно не ошибся со специальностью? Может, ты не инженером хочешь быть? М?

— Не, мне нравится там, где я сейчас работаю, — нервно засмеялся Юлиан.

Галарий не настаивал и перевел внимание на напарника:

— Возможно ли так, что Инаран еще где-то наследил, а мы не заметили? Баб-то у него было немерено. Тот же Акрас стал отображаться на радаре только после того как возглавил город, до этого его даже в лупу никто не видел.

— Но его-то мы чувствовали, — возразил Дарий.

— Ну, так он сидел в столице, а если бы он родился в другом мире? Ты сам признавался, что Акрас едва ощущался. Может, с регентом ситуация аналогичная? Птенчик, ты как считаешь?

— Мне запретили говорить, — неловко ответил Юлиан.

— Кто? — не понял Галарий.

— На нем действует запрет королевской семьи, — пояснил Дарий. — Он не может его обойти, да и не умеет.

— Но он только что говорил о регенте…

— Да, но он не может подтвердить, что регент член королевской семьи. Ему запретили о нем говорить, как о седьмом.

— Почему на мне это не действует? Я ж вроде могу подключаться к кровным узам, как и отец.

— А ты попробуй назвать регента членом королевской семьи, — предложил Дарий.

Галарий широко улыбнулся, а затем уголки его губ резко поползли вниз:

— Это не смешно.

— Что ж, мы получили подтверждение: регент — седьмой член королевской семьи наподобие Акраса. Настолько слабый, что никто из нас его не чувствует.

Юлиан поджал губы, не зная как им сообщить, о том, что мальчик далеко не слабый. Сидел как истукан и даже глазными яблоками не управлял. Если еще о существовании мальчика он сумел намекнуть начальству, то остальная информация ему намертво все жесты сковала. Может стражи сами догадаются?

«Кажется, твой брат слишком рьяно взялся за это», — посетовал Стар, наблюдая за очередной толпой веронских детей в окровавленных одеждах, которых встречали плачущие родители.

«Хоть какая-то польза от его глупейшиства микроба», — ухмылялся Акрас, следя за сценой воссоединения. Не зная того, Олег пополнял количество подданных младшего брата юными сильными по-звериному свирепыми веронами. Родителей принц не брал в расчет, едва ли треть от них восстанавливала кровные узы, да и то их нити едва заметно мерцали.

«Если так дальше пойдет, и он начнет наполнять силой подростков…»

«Их уже могут судить?» — у Акраса опустились уголки губ.

«Да, к веронам относятся предвзято. Верданов-то очень любят за их целительские способности. К нам поблажек не будет как к ним. Если твой брат возьмется за подростков и веронов чуть старше, то ничем хорошим его охота на вредителей не закончится. Надо как-то перехватить у него контроль над процессом, пока он не натворил беды…»

Им пришлось прерваться, так как к принцу заглянули двое стражей в сопровождении веронов из народного совета. И того и другого Акрас знал, хотя лично еще ни разу не сталкивался с командирами Дарием и Галарием.

Судя по отголоскам эмоций стражей границы, они были не слишком довольны тем, что их привели к ребёнку. Особенно негодовал долол.

— Что вас привело ко мне? — спросил Акрас, не тратя времени на приветствия.

— Седьмой, о котором вы приказали молчать, — в лоб отвечал Галарий. — Можно поинтересоваться причиной? Почему данная информация скрывается от нашей организации и от столицы?

— Даже если я что-то приказал, то данный приказ действует только на веронов и то не на всех, — Акрас насмешливо взглянул на напарника додола.

— На данный момент вы являетесь одним из регентов наследника, — продолжал уже Дарий, — хотя я удивлен данным обстоятельством, учитывая вашу взаимную неприязнь с братом.

— С чего вы решили, что именно я его — регент?

— Я это вижу. Может, у меня и порваны кровные узы, но такие вещи я увидеть способен. Да и ваш приказ подействовал не только на веронов вашего города, но даже на Акрона. Только король может ему приказывать, так как Акрон — старший.

— Так наш наследник еще не коронован, — возразил Акрас. — Амрон слушается Акрона как послушный питомец.

— Не коронован, — согласился Дарий, — но назначив регента, он возвысил его над всеми, в том числе и над старшим.

Акрас постарался скрыть эмоции, так как сильно удивился, что Олег передал именно ему полномочия регента. По незнанию? Или сознательно? Неужели он так сильно хотел переложить на кого-то свои обязанности?

— Допустим, — вновь заговорил Акрас, — мой глупый братец действительно передал мне права регента, что вы от меня хотите-то? Я узнал об этом только что и не в курсе об его коварных планах на меня.

— Повторим вопрос, — не смутился Дарий. — Почему вы скрываете информацию о седьмом члене королевской семьи от нашей организации и лично от меня?

— У вас есть радары, — холодно отвечал Акрас. — Если вы считаете, что я от вас что-то скрыл, то вы можете всегда проверить. Даже меня ваш радар с недавних пор показывает.

Отголоски эмоций верона ясно давали понять Акрасу: на радаре уже проверили.

— Он слишком слабый, его не видит радар, — все-таки произнес Дарий.

— В таком случае его не существует. Вы со мной не согласны?

— Его сокрытие не приведет ни к чему хорошему, ваше высочество, — упрямо заявил Галарий.

— Я не могу рассказать о том, чего не существует, — развел руками Акрас. — Человек, который у вас служит, еще не разобрался в устройстве кровных уз. Ему следует больше уделять времени учебе, чтобы впредь не отнимать время у таких значимых фигур как вы.

— Мы не говорили, что нам о седьмом сказал человек, — ледяным тоном заметил Дарий.

— Ну, а кто еще кроме него мог ошибиться в количестве членов королевской семьи? — увернулся Акрас к удовольствию народного совета, предоставившего ему переговоры. — Не верон же. Мы-то с вами знаем, что членов королевской семьи шестеро.

Дарий повернулся к молчаливым членам народного совета.

— Принц всё верно сказал, нам нечего добавить, — слегка склонил голову Мадар.

— Вы понимаете, что быть последствиям, если вы лжёте? — вмешался Галарий.

— В таком случае, обратитесь к мирайя, — с насмешкой предложил Акрас. — Они уж точно развеют все ваши сомнения.

Дарий недобро взглянул на принца и, не прощаясь, вместе с напарником покинул дворец.

— Вот же хитрый змееныш, — прокомментировал Галарий, пока они шли к порталу. — Даже голос не дрогнул. Это его будут готовить для выступлений в совете магов?

— Уже готовят, — признал Дарий, поправляя высокий воротник. — Ему уже подписали разрешение.

— Мы так всё и оставим?

— У нас нет доказательств существования седьмого, а вероны Вэндэйра отказываются сотрудничать. Даже мои родственники ничего мне не рассказали.

— Вы же умеете обходить приказ старшего.

— Галарий, они не хотят обходить, — покачал головой Дарий.

— Вероны всегда с нами сотрудничали, почему они сейчас отказываются? Мадар всегда казался мне здравомыслящим вероном…

— Потому что они ввязались в противостояние с красноторами, — перебил напарника Дарий. — Седьмой их подставляет, откликаясь на зов детей, поэтому им проще сказать, что его не существует и что дети сами призвали кровные узы. Ты сам знаешь, как филигранно работают вероны, чтобы к нам не докопались.

— А седьмой так не умеет…

— Пока Вэндэйр не победит красноторов в противостоянии за детские жизни, мы не сможем рассчитывать на их сотрудничество. И я надеюсь на то, что Акрас в роли регента окажется толковее седьмого, если, конечно, его не убьют раньше.

— Думаешь, веронам стоит усилить его охрану? — Галарий похлопал себя по карманам.

— Он уже перешел дорогу демонам и если они захотят его убить, мы их не остановим. В случае со столицей они прекрасно показали, насколько наша оборона перед ними бессильна. После гибели Дунгрога мы ослабели. И можно считать везением, что вмешался Далак.

— Так может не самая дурная идея скрывать седьмого? Не знаем мы, не знают и враги.

— Галарий, я сомневаюсь, что они о нём не знают. Он слишком сильно наследил.

— Какое-то проблемное у вас поколение королевской семьи в этот раз, — поморщился долол, закуривая и прикрывая сигарету от ветра.

— Какое есть. И ты обещал бросить эту гадость…

— Брошу… — затянулся подобно наркоману Галарий. — Почему вероны не объяснят ему, что его деятельность не совсем законна и привлекает к себе много внимания?

— Не знаю, может они не имеют к нему доступа и не знают, где он? Может, его силы недостаточно, чтобы общаться через кровные узы? Или он даже не верон, как ты и твой отец.

— Думаешь… он вердан?

— Я этого не исключаю, в прошлом среди прощенных было немало веронов, — пожал плечами Дарий.

— Будем искать?

— Кого? И где? Да и я не хочу привлекать к этому делу лишнего внимания. Пускай Вэндэйр с ним разбирается, раз они решили молчать.

Галарий нецензурно выругался, делая еще одну затяжку.

— И мы должны закрыть глаза на его действия⁈ — возмущался долол. — Да совет магов нас с потрохами сожрет! У меня на столе куча жалоб лежит со всех концов мира!

— И что ты предлагаешь⁈ — оскалился Дарий, забрав у напарника сигарету и сжигая её прямо в руке под вихрями снежинок. — Наши ребята весь союз миров перерыли в его поисках, подняли всех на уши! Он не оставляет следов! Понимаешь⁈ Народный совет, как видишь, отрицает свою причастность, а Инаран притворяется тупым, как он умеет: «Не знаю, не видел, не понимаю!»

— Хочешь сказать, что его деятельность распространяется не только на ближайшие к Размаралю миры? — растерял боевой запал Галарий.

— Он откликается везде, где есть верданы и веронские дети, в том числе и в тёмных мирах. Сам по себе седьмой слабый, но Амрон по глупости наделил его полномочиями регента, как и Акраса.

— Разве Амрон не слабейший в роду?

— Он — существо высшего порядка, Галарий. Об этом не стоит забывать. Поэтому жалобы лежат не только на твоем столе, а на всех наших базах. Пока объясняется это внезапным помешательством, но чем дальше, тем сложнее нам будет скрывать, что ответственность лежит на Амроне.

— Почему не поговорить с Амроном и не потребовать от него, чтобы он забрал полномочия у седьмого?

— Говорил я с ним, — потер переносицу Дарий. — Не умеет он и не понимает, как это сделал. Акрон обещал разобраться, но говорит, что случай там крайне сложный. Из-за приказа Акраса, он не смог мне ничего толком рассказать. Сложно починить то, что давно сломали, Галарий, сложно. И за совет магов можешь не переживать, они уже вынесли на рассмотрение поводок для Амрона на сорок лет. Еще одна ошибка и мальчишке поводок обеспечен.

— Зараза…

— Зато убийства прекратятся, и твой стол прекратят заваливать жалобами.

— Лучше пускай заваливают… Оспорить никак? Он же ребёнок, да кто из нас в детстве не косячил-то? Виноват же не он, а седьмой.

— Попытаемся, но вряд ли. Может, Амрон и ребёнок, но он так же существо высшего порядка, которое вышло из-под контроля, а совет магов таких не любит.

Галарий снова хотел закурить, но поймал недобрый взгляд напарника и передумал.