Кровные враги

27 Живые и мертвые

Люси пощекотала мужу нос пером. Он чихнул, сел в кровати и протер глаза.

— С добрым утром.

Зарычав, он бросился на нее, но она с хохотом откатилась в сторону.

— Погоди. — Она вскочила с кровати, завернувшись в толстую шаль. Другой одежды на ней не было, и шаль от холода не спасала.

Оуэн тоже почувствовал, что без одеяла холодно.

— Проклятье, ступай обратно в кровать. Я пока не хочу спускать ноги на пол.

— Знаю. И не нужно, если спокойно послушаешь, что я решила.

Оуэн залег под одеяло.

— Так что ты решила и насчет чего?

— Насчет Мартина. Обещаешь полежать тихонько и послушать? — У нее начали стучать зубы.

Он рассмеялся.

— Что, замерзла?

— Ноги заледенели.

— Так почему бы тебе не забраться в постель?

— Ты должен пообещать, что будешь вести себя смирно и выслушаешь меня.

— Просьба вполне разумная. Почему же ты во мне сомневаешься?

— У тебя взгляд какой-то не такой.

— Какой же?

— Пожалуйста, просто дай слово. Я обморожу ноги, если ты не поторопишься.

— Откуда ты знаешь, что можно доверять моему обещанию?

— Чтоб тебе пусто было. — Люси вернулась на кровать, но осталась поверх одеяла, по-прежнему кутаясь в шаль.

— Лезь скорее под одеяло, а то у тебя сейчас пальцы на ногах отвалятся. Несколько секунд я готов вести себя хорошо.

Люси укрылась одеялом.

— Матерь Божия, до чего же сегодня холодно. Я совсем не чувствую ног.

Оуэн протянул под одеялом руку и, схватив ледяные ступни жены, принялся разогревать ладонями.

— А теперь выкладывай свое решение.

— Ты отправишься в дом Амброза, как и было задумано, но вместо того, чтобы вести Мартина в аббатство, ты предупредишь их обоих, чтобы они поскорее покинули город.

— Хороший план, если бы Мартин был в состоянии вынести путешествие.

— Семья Перрерсов уничтожит его, Оуэн. Ему нельзя ехать в Виндзор с архиепископом. А если он окажется в аббатстве Святой Марии, как он оттуда убежит?

— Я поговорю с братом Вульфстаном. Возможно, он что-нибудь придумает.

Люси покачала головой.

— Мартин не должен ехать в Виндзор.

— Я тоже не хочу, чтобы он туда ехал, Люси. Но сейчас ему из города не выбраться. Он слишком слаб.

— Тогда мы его спрячем.

— Где?

— Пока не знаю, но мы обязательно это сделаем.

— Торсби не дурак.

— Я бы сама пошла их предупредить, пока ты не проснулся, но подумала, что сумею тебя убедить. У тебя есть и доброе сердце, и совесть.

— Да, есть, будь оно все проклято. Просто я пока не знаю, как нам удастся спрятать раненого.

Люси в задумчивости прикусила нижнюю губку. Внезапно она села и улыбнулась.

— Мы отвезем его к тетушке Филиппе.

— Люси, что она подумает?

— Она согласится, когда услышит, какая его ждет участь.

Оуэн задумался. Фрейторп Хадден — большое поместье, наверняка там можно спрятать Мартина.

— Хорошо. Сегодня же отвезу его туда.

Люси крепко его обняла, а потом оттолкнула.

— Поторапливайся.

Он уставился на ее обнаженные плечи и грудь, где еще секунду назад была шаль, и подвинулся так, чтобы она почувствовала, как заводит его.

— Ты действительно хочешь, чтобы я отправился прямо сейчас?

Она совсем отбросила шаль.

— Пока нет.

Когда Оуэн пересекал площадь Святой Елены, его начали терзать сомнения по поводу плана.

Откуда у них вдруг такая уверенность, что отец Люси, сэр Роберт, согласится спрятать Мартина? Поместье Фрейторп Хадден принадлежало ему, а не Филиппе. И даже если сэр Роберт уступит просьбе, то можно ли быть уверенным, что он не выдаст Мартина, как только появятся люди архиепископа? Не посланцы священника, а слуги лорд-канцлера. Сэр Роберт много лет провел на службе у короля. Сможет ли он отказаться от прежней привычки при всех обстоятельствах соблюдать верность королю?

К тому времени, когда Оуэн дошел до крыльца Амброза, он принял решение: предложить Мартину скрыться во Фрейторпе, но не утаивать от него возможного риска.

Оуэн постучал. Выждал немного. Снова постучал. Подождал. Приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Впрочем, дверь была массивная. Он нажал плечом, дверь поддалась. Дом был погружен в темноту, хотя в жаровне тлели несколько красных угольков, убедивших Оуэна, что здесь недавно кто-то был и загасил огонь.

Он ощупью нашел масляную лампу, зажег ее от непотухших угольков и поднялся по лестнице. Сундук на чердаке стоял открытый и пустой. Арчер снова спустился вниз, зажег еще несколько свечек. Оказалось, что все более или менее ценное из комнаты исчезло. На полу валялся окровавленный кусок веревки, а у черного хода виднелся кровавый след ступни. Оуэн открыл заднюю дверь и ступил за порог, где занимался жемчужно-серый рассвет. Ни души. В нескольких шагах от двери земля была запятнана кровью. Рядом лежали окровавленные тряпки.

Оуэн не знал, что подумать. Неужели снова открылась рана Мартина, раз натекло столько крови? Или кто-то вчера вечером ворвался и напал на Мартина и Амброза? Но кто? Из поместья Скорби удалось удрать только одному привратнику — если слуги не отпустили Джека и Таннера. Оуэн не мог придумать ни одной причины, по которой слуги могли бы развязать пленников, поверив, что те не причинят им зла.

А может быть, Мартин и Амброз специально разлили здесь столько крови, чтобы сбить его с толку? Что, если Люси на самом деле пришла сюда ночью и предупредила Уэрдира? Нет. Тогда сегодня утром она не стала бы предлагать свой план, если накануне успела его осуществить. Это было для нее несвойственно.

Убедившись, что в доме не осталось ни одной личной вещи Мартина и Амброза, Оуэн уже почти не надеялся, что найдет юношей в аббатстве, но тем не менее, закрыв дом, он отправился в аббатство Святой Марии.

Арчер понял, что прав в своей догадке насчет Мартина, когда увидел, как брат Вульфстан приятно удивился его визиту.

— Доброе утро, Оуэн. Я как раз собирался отвести Джаспера в трапезную. Присоединитесь?

Оуэн взглянул на мальчика, который стоял прямо и робко улыбался.

— Ты настолько поправился, что уже можешь ходить в трапезную?

Джаспер кивнул.

— Мне нравится там бывать. Кто-то один читает вслух во время еды, и никто не разговаривает. Я в первый раз в таком тихом месте.

Вульфстан по-отцовски опустил ладонь на плечо мальчика.

— Итак. Вы пришли навестить Джаспера до открытия аптеки или у вас какое-то поручение?

— Архиепископ просил меня сопроводить сюда сегодня утром одного человека — Мартина Уэрдира. Но того не оказалось дома, и, как я вижу, здесь его тоже нет. Вы что-нибудь об этом знаете?

Вульфстан покачал головой.

— Возможно, аббату Кампиану что-нибудь известно об этом человеке. Если ваше долгое отсутствие не расстроит Люси, то приглашаю вас разделить нашу скромную пищу. После завтрака расспросите аббата Кампиана.

Оуэн принял приглашение. За едой он обдумал то, что намеревался совершить этим утром — ослушаться своего хозяина. Кто он таков, чтобы судить о поступках архиепископа и мотивах, которые им движут? Тем не менее слепо подчиняться — значит угодить в компанию Джека, Таннера и Роби, безоговорочно выполнявших все приказы Пола Скорби.

Выходит, он ошибался все эти годы, что провел в армии Ланкастера, когда слепо подчинялся приказам и ждал от своих людей того же? Теперь, когда ему стали известны личные корыстные мотивы короля продолжать войну, в которой Оуэн потерял глаз, бывший лучник понял, что никогда больше не сможет служить, не задавая вопросов тем, кто выше его.

Выходит, до сих пор он был глуп? И будет проклят в день последнего суда за то, что отнял столько жизней у людей?

Чтение закончилось. Вульфстан постучал Оуэна по плечу и кивком показал на аббата, который собрался уходить. Арчер быстро к нему подошел, и аббат Кампиан велел гостю следовать за ним.

Они заговорили, только когда оказались в личных покоях аббата.

— Что привело вас в столь ранний час?

— Мне предстояло сопроводить сегодня утром к брату Вульфстану одного раненого фламандца — Мартина Уэрдира. Но когда я за ним зашел, то оказалось, что его в доме нет. Мне пришло в голову, что, возможно, он меня не дождался, хотя особой надежды я не питал.

— Почему?

— Вещи из дома исчезли.

Кампиан нахмурился.

— Неприятная история. Я действительно вчера вечером получил записку от его светлости, в которой он предупреждал об этом человеке. Нет, в аббатство никто не приходил.

— Я так и думал.

— Значит, вы полагаете, он покинул город?

— Мартин не один, с ним был друг, у которого он заночевал. Все их личные вещи исчезли. Уверен, дело не в том, что они переехали в другой дом.

— Но если один из них ранен, как они могли отправиться в путь? Зачем?

— Не знаю.

Аббат устремил на Оуэна пронзительный взгляд.

— Простите, что возражаю вам, капитан Арчер, но вы знаете причину. — Кампиан поднял белоснежные руки. — Не беспокойтесь. Так как это дело архиепископа, я не стану настаивать на объяснении.

— Благодарю вас, отец.

Люси успела открыть лавку к тому времени, когда вернулся Оуэн.

— Ты задержался. Мартин и Амброз с тобой?

— Нет. Я их не нашел. А в доме Амброза творилось что-то странное. — Оуэн рассказал ей о крови.

Люси поразилась не меньше мужа.

— Жаль, они не посвятили нас в свои планы. Теперь придется за них волноваться.

— Я заходил в аббатство, хотя знал, что вряд ли найду их там. Они ведь вынесли из дома все до последней мелочи.

— Джаспера видел?

— С ним все отлично. Прихрамывает, но ходит в трапезную и часовню.

Люси убрала с лица Оуэна прядь волос.

— Ты замерз, бедный. Ступай на кухню, Тилди даст тебе что-нибудь горячее. А потом ты понадобишься мне здесь — будешь обслуживать покупателей, пока я набью подмаренником несколько подушечек для Элис Бейкер.

Вскоре после полудня явился брат Микаэло.

— Аббат Кампиан сообщил его светлости, что Мартин Уэрдир так и не объявился в аббатстве.

— Иначе и быть не могло. Сегодня утром я собирался сопроводить его в лазарет, но нашел дом опустевшим.

— Позволительно ли будет спросить, почему вы не сообщили об этой ситуации его светлости?

— Я собирался это сделать, но вечером, после закрытия лавки.

У монаха затрепетали ноздри.

— Вот как.

Оуэн вышел из-за прилавка, расправляя плечи.

— Сомневаешься в моей честности, Микаэло?

Монах отпрянул на два шага.

— Я передам его светлости ваши слова. Оставайтесь с миром. — И он тихо вышел.

— Миссис Дигби. — Тилди широко распахнула дверь.

— Да, это Магда, детка. Попроси выйти сюда своего хозяина. Магде нужно помочь кое с чем.

Оуэн вышел из дома. В воздухе чувствовалась сырость, дул сильный ветер. Приближалась буря. Оуэн прищурился в темноте. За воротами стояла ручная тележка. Магда поманила его, и когда он подошел, то увидел в телеге деревянную кадушку, набитую свежей свининой.

— Пошевеливайся. Заноси в дом. Это для твоей семьи.

Оуэн отнес кадушку на кухню. У Тилди засияли глаза.

— Какая огромная туша.

Люси пригласила Марту присесть к огню.

— Это весьма щедрый подарок, миссис Дигби.

— Магда тут ни при чем. Это от музыканта и Пирата. К подарку прилагается вот что. — Она передала Люси клочок пергамента.

Люси нахмурилась, читая послание, а потом принялась хохотать. Передала записку Оуэну.

— Миссис Уилтон, наконец я предпринял меры. Пусть эта свинка будет вам и капитану Арчеру в радость. Амброз Коутс.

Оуэн посмотрел на Люси, утиравшую глаза кончиком фартука. Магда тоже поглядывала весьма лукаво. Оуэна возмутило, что он не понял очевидного для всех остальных юмора.

— Что смешного? И что он хотел сказать этим: «наконец я предпринял меры»?

Люси сжала руку мужа.

— Помнишь, его сосед держал свинью? Я спросила Амброза, почему он не сообщит куда следует, если свинья так ему досаждает, а он ответил, что не хотел бы затевать ссору с соседями. Я же думаю, что дело тут в Мартине и желании соблюдать осторожность. Амброз не хотел, чтобы его сосед начал выискивать повод с ним расквитаться.

— Так это соседская свинья?

Магда кивнула.

— Да, зарезана вчера ночью.

— Значит, вы видели Мартина? — спросил Оуэн.

— Видела. Пират сильно страдает. Но Магда промыла рану, обернула вокруг целебными травами и отправила Пирата и Ангела в хорошее, надежное место. Они не будут скучать по дому, потому что захватили с собой абсолютно все, даже кота. — Она усмехнулась. — Хорошее дело, да? Теперь Ворону их не найти.

Оуэн улыбнулся.

— Торсби будет разочарован.

— Вот и отлично. — Магда поднялась. — Должна вас оставить. Магде предстоит трудный день.

Люси поднялась, чтобы проводить знахарку.

— Спасибо за новости, и за свинину тоже.

Магда покивала, глядя на нее.

— Мясо как раз кстати, да? Будете зимой есть вдоволь.

— Ваша правда. Скоро я зайду к вам.

Старуха снова закивала.

— Магда позаботится о тебе. Леди Филиппе не на что будет жаловаться.

И знахарка заковыляла из кухни.

Оуэн повернулся к жене.

— Что она имела в виду?

Люси взяла его за руку.

— Тилди, запри дверь на ночь.

— Слушаюсь, хозяйка.

Люси отвела Оуэна наверх и прикрыла за ними дверь.

— Ладно, — сказал Оуэн, — что такого знает Магда, чего я не знаю? У тебя будет ребенок? И ты предпочла рассказать первой ей, а не мне?

— Ничего я ей не рассказывала. Просто она знает такие вещи, Оуэн. Ну, что скажешь?

— Не нравятся мне эти игры.

— Это не игра, Оуэн.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Я только сейчас убедилась. Поверь мне.

— Ты не расстроилась?

— Расстроилась? Какой же ты глупый! — Люси обняла его.

Оуэн тоже хотел заключить ее в объятия, но в последний миг засомневался. Люси расхохоталась.

— Неужели ты хочешь лишить меня объятий до середины лета?

— Середина лета?

Люси сомкнула руки Оуэна вокруг себя.

— Ради бога, Оуэн, не заставляй меня жалеть о том, что сделала наша любовь.

— Ребенок может вырасти и стать солдатом.

— Это все-таки лучше, чем архиепископом.

Только тогда Оуэн обнял ее, но гораздо нежнее, чем обычно.