Кровь и Пламя

Глава XIX. Собрание зверей

*

(21 августа)

Марта Мирбах лежала на мягком пушистом ковре, подложив под голову подушку, предусмотрительно скинутой ей же с дивана. Рукой же девочка обнимала огромного ирландского волкодава молочного цвета. Такого же цвета, как и ковёр, на котором они расположились, пёс словно бы был его частью, и мог вообще показаться какому-то наблюдателю духом этого места, пришедшим защитить маленькую гостью.

Сама же комната была небольшим круглым кабинетом в охотничьем домике в глубине Тевтобургского леса. На противоположной стороне от Марты высился письменный стол с несколькими стульями, задвинутыми под него, а дальше — большой шкаф с книгами в разноцветных обложках. Как уже успела девятилетняя немка выяснить — довольно легкомысленного и даже фривольного содержания. Такие точно нельзя было читать в её возрасте, однако, иных не было. Как, впрочем, и иных развлечений, кроме как лежать, обнимая огромного пса, иногда почёсывая его за бочок — завтрак уже был съеден, и второй тоже. Чисто теоретически скоро должен был быть обед, и местный эльф даже должен был его принести, но Марту это не радовало.

Турецкий плен завершился, сколько там прошло времени, три дня? Но её бабушка, всесильная Брунгильда отправлена на тот свет! С Гельмутом и Матиасом тоже что-то произошло — она это почувствовала буквально вчерашним вечером, когда её везли турки по ночному лесу. Видимо, сейчас она стала главой рода, но какой от этого прок. Да, где-то во Франции есть дядя Валерий, но во-первых, это слишком далеко, а во-вторых, вряд ли фрау Эберль её отпустит. Похоже, спасение из турецкого плена обернулось пленом семьи самых тёмных немецких волшебников.

Хоть Марта и не считала семью Эберлей злыми людьми, но даже она знала про слухи о насаженных на колья чужеземцев в их охотничьих угодьях. Но сейчас это наоборот вселяло уверенность об относительной безопасности её нынешней темницы — только сумасшедший рискнёт сунуться во владения Эберлей в Тевтобургском лесу. Конечно, те же турки убили Броккенскую ведьму, но против силы когтей вестфальцев не устояли.

Марта мрачно и торжествующе усмехнулась, чуть сильнее обняв пса. Тот повёл ухом и скосил глаз на девочку. У двери, метрах в пяти от них лежал ещё один волкодав, только тот был стального цвета с заметной проседью на морде. Девочка не боялась этих собак — настолько они были милыми и ласковыми, однако, всё же не рисковала пытаться выйти из кабинета. Неровен час и два четвероногих стража станут тюремщиками для неё. А оттого она лежала на мягком ковре, откровенно скучая, и ожидая, когда к ней придёт Анна Эберль — ведь та обещала. Как только закончит со всеми делами.

Наследница рода Мирбах догадывалась, что за дела могут быть у Служительницы Холма Калькризе, но предпочитала не думать в этом направлении. В конце концов, Марта видела, что к одному из столбом турками была привязана та самая француженка, которая порывалась отвезти её к дяде Валерию. И её не отвязали. Но она же вроде как глава Франции, нельзя же просто так… — тут девочка осеклась в своих мыслях. Конечно, можно! Нынче вообще можно всё, и никто ни за кого не заступится.

Обернулся на дверь, заворчал и поднялся на ноги пёс с проседью. За пределами кабинета в коридоре, послышались торопливые шаги — Марта заинтересовалась ими, но ещё больше заинтересовался волкодав, которого она обнимала. Он также зарычал и напружиненно поднялся, аккуратно сбросив объятья девочки.

Дверная ручка повернулся, собаки ответили на это басовитым лаем, но не двинулись с места — они наблюдали, кто зайдёт. А в дверном проёме возникла статная черноволосая женщина — Анна Эберль, глава Вестфалии, Марта не видела её раньше прошедшей ночи, но, как и все, слышала пугающие истории.

Нет, сейчас девочку эта женщина не пугала совершенно — младшая Мирбах смотрела, как волкодавы, увидев её, радостно завиляли хвостами и попытались, поднявшись на задние лапы и оперевшись на её грудь, лизнуть её лицо — просто чудо, а не собаки. Даром, что только что собирались броситься на входящего в эту же комнату.

— О, Марта, — потрепав пса по загривку, женщина всё же обернулась к девочке, севшей спиной к дивану, — Прости, что так долго, меня задерживали дела нашей чёртовой немецкой политики, как ты здесь проводила время?

— Скучала, — та насупилась и скрестила руки на груди.

— Да, я понимаю, — немного улыбнулась Эберль, — Здешняя библиотека не слишком интересна для гостей подобного твоему возраста, признаю.

— Как долго я тут ещё буду? — Марта внимательно следила за хозяйкой этой земли, но та если и волновалась, выглядела совершенно спокойной.

— Я была бы рада отпустить тебя домой, но Восточная Германия нынче являет собой не самое безопасное место для маленькой девочки, — Анна присела на край столика, стоявшего напротив дивана Марты.

— У меня нет дома, — не по возрасту мрачно произнесла та, — В нашем доме теперь разве что призраки водятся.

Глава дома Эберль глубоко вздохнула и прикусила губу, чем очень заинтересовала Марту — явно что-то нехорошее происходило сейчас за стенами дома, где они сейчас находились.

— Я буду честно, я не знаю, что именно происходит сейчас в восточных землях, но их буквально наводнили призраки, — Анна на мгновение интонацией выдала своё волнение, но потом справилась и продолжила, — Где раньше поколениями не слышали о призрачных сущностях, те появляются. Притом скажу тебе открыто: в наш мир возвращаются, как призраки цауберов, так и кайнцауберов. И это самая непонятная угроза, но далеко не единственная.

— Германия в огне? — всё также мрачно усмехнулась девочка.

— Да, всё так. И как ни странно, самым безопасным местом является это, — она показала на окружающую обстановку, — Не сам наш охотничий домик, конечно, а Вестфалия. Север стал ничейным, после того, как Нижнюю Саксонию зачистили кайнцауберы по просьбе Берлина, — Марта очень удивлённо посмотрела на женщину, — На юге русские схватились с теми, кто восстал против нового Канцлера, а с востока расположился Гессен, где окопались убийцы твоих родных.

— А на западе Франция?

— Да, там твой дядя Валерий, что ждёт тебя, но и туда тебе ехать опасно.

Девочка от досады сжала зубы — и снова тюрьма, теперь рядом с пушистыми собаками.

— Я хочу, Марта, чтобы ты написала ему письмо, — голос Анны стал очень добрым, словно она и взаправду хотела позаботиться о ней, — Позови его сюда, в самое безопасное место Германии. Ваш род не должен угаснуть на земле Германии.

— Зачем это Вам, фрау Эберль? — девочка внимательно посмотрела на женщину.

— Мне нужна сильная Германия, — маска доброты мгновенно спала с главы Вестфалии, перед Мартой Мирбах был сильный и волевой человек, способный идти до конца в своих деяниях, — И оттого я не хочу, чтобы вот эта техномагия ушла из вашей семьи, — она запустила руку в карман, и довольно изящным движением достала из кармана небольшой предмет и кинула его своей собеседнице.

Тот упал на ковёр перед девочкой и оказался usb-флешкой на серебряной цепочке, которую Марта забрала в кабинете своего отца, и которую уже у неё забрали турки. Оттого сейчас она ошарашенно переводила взгляд с этой вещицы на Анну и обратно, пока та не произнесла:

— Секреты твоей семьи должны оставаться у вас.

— Вы же скопировали оттуда всё, да? — младшая Мирбах прищурилась.

— Марта, девочка, — усмехнулась и покачала головой Анна, — Я могу загнать в лесу дичь или выследить беглеца по следу, но чтобы что-то откуда-то скопировать, тут у меня лапки, — она ещё раз усмехнулась и саркастически заметила, — Особенно, если пытаться копировать информацию с совершенно незащищённой магией флешки.

— Ладно, давайте я напишу письмо дяде Валерию, только ещё вопрос.

— Своей дерзостью ты пошла в отца, говори.

— Вы убили Кристину Фавр де Поль?

— В политическом смысле, да. В физическом… — Анна повела плечами, — Тебе так дорога эта француженка?

— Она была доброй со мной.

— Она была идеалисткой, — фыркнула фрау Эберль, — За это и поплатилась.

— Вы же тоже хотите видеть сильной Германию, — Марта забрала флешку, повесила себе на шею и посмотрела на женщину.

— К счастью, ради этого я готова залить нашу землю кровью.

— А светлых магов в Германии не осталось?

— Осталось, они все в Гессене.

**

(21 августа)

Свят Салтыков с тяжёлым вздохом шагнул на подстриженный газон заднего двора небольшого дома, который им определили в качестве места для размещения в Байрсброне. После мёртвого мира Нави чистый шварцвальдский воздух пьянил, а другим казавшиеся мрачными и низко нависшими серые тучи буквально ослепляли светом солнца, который всё же проходил сквозь них.

Глава WarConsalting зажмурился и посильнее опёрся посохом о землю — каждый раз ему было трудно справиться с эйфорией возвращения в мир людей, такой живой и пьянящий. Нет, родня может звать его сколь угодно сильно — покинуть этот мир Свят собирался только когда ему предначертано, добровольно уходить в Навь его не прельщало.

Он потёр глаза и огляделся — нет, вроде бы никто не видел его возвращения, даром, что в дом размещались ребята Хеопса. Правильно, по старой традиции, вымуштрованной ещё Куприяновым, если Свят Вениаминович отправлялся поговорить с роднёй, то ни его уход, ни возвращение никто не должен был видеть. Ходили слухи о пропавших наёмниках, что видели это, но сам Салтыков лишь посмеивался над ними в бороду — никого с собой в Навь он не утаскивал, хотя разубеждать людей в правдивости этого и не собирался.

Его взгляд опустился на скамейку, где так и лежали его земные вещи, оставленные при заходе в мир мертвецов: блокнот, ручка, смартфон, трубка с табаком, пистолет. Даром, что они техномаги, но механика ломается в Нави независимо от того, кто её туда проносит, оттого лучше оставить подобное за порогом.

Свят сделал шаг к скамье и понял, что что-то не так. В этом мире было как-то холоднее, чем когда он уходил, он это ощущал буквально спиной — словно там, позади него, была увесистая ледышка, от которой исходил этот холод. Хотя нет, это была не ледышка — там словно была дверь в старый-старый погреб, а скорее — могилу.

Салтыков резко выдохнул, перехватил покрепче посох, развернулся — слишком резко после перехода между мирами, сознание поплыло. А вот то, что он увидел, можно было бы списать на эффект того самого опьянения после возвращение в мир людей, но нет. Всё было взаправду — перед ним стояла маленькая девочка, лет шести от роду, бледная на лицо, но с чёрными, как смоль, волосами, заплетёнными в две косички. Платье на ней хорошенькое — бело-розовенькое, с кружевами и рюшечками, а вон даже ангелочки вышиты и лошадка…

Свят похолодел и отступил на шаг, перехватывая посох в боевую стойку — он сам выбирал это платье больше чем пятьдесят лет назад. Уж очень он любил сестрёнку, не мог доверить взрослым выбирать ей платье для похорон, те и не противились.

— Аннушка, — выдохнул он, перебирая в голове заклинания, которые следует сейчас применить. Да, она явно за ним увязалась, он-то шёл и не оборачивался, а мертвецы ступают неслышно. Чёртовы шутки Кровавой Барыни!

— Братик, не бойся… — она склонила голову набок, в её чёрных глазах блеснули озорные нотки, но Свят напротив похолодел. Перед ним стоит умершая пятьдесят четыре года назад его младшая сестра и говорит с ним, не имея ни носа ни рта. Да, на её круглом личике были только лишь глаза, чёрные, как угольки, и бездонные, как бездны Космоса.

— Братик, бабушка сказала, что вам помощь нужна будет… — голосок у неё был точь-в-точь, как у умершей сестрёнки. Только ничего не было, что могло этот голос издавать, только лишь глаза…

— Твоё место среди ушедших… — сдавленно произнёс Салтыков, так и не придумав, что лучше сделать со своей родственницей. Если она, действительно, здесь по воли их бабушки, а не благодаря шуткам Кровавой Барыни, то, может, и не стоит её прогонять?

— Я не претендую на то, чтобы остаться здесь, — её голос был одновременно и грустным и шутливым, Свят совершенно был сбит с толку, — Я бы и не пошла за тобой, братик, но бабу Соню надо слушать.

Глава WarConsulting сглотнул, да, бабу Соню надо слушать, кто не слушает ту, что нынче предстаёт в образе тени в маске с мечами и звёздами, тот обычно плохо заканчивает. И даже не по её воле.

— Баба Соня сказала, что вы одни не справитесь… — Аннушка провела ладошкой по лицу, и на том месте, где до этого не было ни носа, ни рта, они проступили. Точно такие же, как много лет назад.

— С прорехой в Завесе уж как-нибудь разберёмся, — проворчал Салтыков.

— Дело не только в ней, — голос девочки был полон волнения и заботы, она шагнула вперёд, и сильнейший тёмный маг русских наёмников весь внутри сжался. Он понял, что он не сможет ничего сделать своей сестрёнке. Даже если она сейчас вцепится в него зубами.

— Не бойся, Свят, меня правда бабушка послала… Она сказала, что один лисёнок освободил старика…

— И что с того? — мрачно произнёс русский волшебник, — Он в целом догадывался, кто мог быть тем “лисёнком”, но идти справляться о берлинской операции, не решив, что делать с Аннушкой, он не собирался.

— Я буду рядом с тобой… Если что, меня благословила бабушка…

И тут, видимо, не выдержав напряжение, Салтыков расхохотался. Сильнейший некромант семьи, его бабушка, мог, конечно, кого-то “благословить”, но благословлённый после этого испытывал крайне интересные чувства. Оттого слова его сестры звучали чертовски иронично.

Но и списывать со счетов её было невозможно — умертвие прошло в мир живых, либо его надо отправить назад, либо…

— Я не могу тебя оставить, — он опустил посох, нет, это существо, каким стала его сестрёнка, по-настоящему представляло опасность, но что если взаправду их бабушка её прислала? И что если взаправду им всем грозит опасность, с которой они не справятся?

— Не бойся, я с тобой, — девочка то ли прыгнула, то ли просто переместилась в пространстве, но буквально через мгновение после её слов, она уже обнимала своего постаревшего старшего брата за ногу. А тот, обливаясь холодным потом, пытался придумать объяснение для своих коллег, откуда взялась эта девочка, и кто вообще она такая есть?

***

(22 августа)

С морского побережья задувал свежий бриз. В небольшой беседке, стоявшей на прибрежном холме, он надувал парусами занавески и заставлял сидевших там волшебников то и дело поправлять волосы, сбивающиеся на глаза.

Компания подобралась такая, что может случиться только лишь на атлантическом побережье Европы: глава французских Великих Родов Мишель Колиньи в белом костюме-тройке, рядом с ним сидел Теодор Нотт, новый Ректор Шармбатона в чёрном костюме такого же покроя, а напротив на такого же покроя костюме, только коричневом, был Анри де Камбэрак, глава Департамента Магического Транспорта Магической Франции, а рядом с ним сидел в льняном вполне себе летнем костюме Министр Магии Магической Британии Драко Малфой, блондин с зачёсанными назад волосами.

— Что ж, в эти тёмные времена даже море неспокойно, — британец отпил из бокала вино.

— Оно явно волнуется от того, что происходит на западе, — ответил ему Колиньи, бросив взгляд сквозь занавески.

— Как писали в газетах, над тевтонскими лесами сгущается тьма? — иронично произнёс Малфой.

— Всё так, но эта зараза проникла и к нам, во Францию, — выдохнул де Камбэрак, — Но мы же собрались здесь именно затем, чтобы обсудить сложившуюся обстановку?

— В некотором роде так и есть, — ответил блондин, — Но, думаю, у месье Колиньи есть, что сказать нам всем.

— Так и есть, — кивнул Мишель, — Но вначале я хочу представить вам нашего неожиданного союзника, — он кивнул в сторону особняка, что стоял чуть поодаль, и от которого уже шла стройная молодая девушка в кожаных брюках, таком же корсете и белой кружевной сорочке. Её белоснежные волосы развевались на морском ветру, словно живя своей жизнью. Когда она вошла в беседку, то, обратившись к Колиньи, произнесла:

— Сеньор Колиньи, Вы представите меня собравшейся публике? — на лице девушки было явное презрение ко всем окружающим, но тон был совершенно спокойным, даже деловым.

— Конечно, мадемуазель Понсе де Леон, — тот учтиво улыбнулся и указал на стул во главе стола, — Присаживайтесь, — после он перевёл взгляд на собравшихся, — Нереа Понсе де Леон, представляет Магическую Испанию, что решила включиться в наши с вами дела и оказать посильную помощь в разрешении сложившегося кризиса.

— Понсе де Леон? Род изгнанников, породнившийся с королями Испании? — удивился Малфой, — Я ожидал более представительного посланника.

— Может, Вам, сеньор Малфой, также не по душе, что я девушка? — та прищурилась, глядя на британца.

— Это не имеет большого значения, — тот пожал плечами, — Учитывая, что номинальная глава Франции тоже вашего пола. Пока что.

— Насколько знаю, это ненадолго? Она пропала без вести в Берлине.

— Её погубила её тяга к авантюризму, — поморщился де Камбэрак.

— Если подобная тяга является проблемой, мы не сработаемся, — девушка покачала головой.

— Вовсе нет, просто удивительно, что не член рода Бурбонов представляет Францию.

— Ваши позиции шатки, как эти занавески на ветру, — усмехнулась Нереа, — Зачем Бурбонам вас поддерживать, пока непонятно. Потому здесь я.

— Что правда, то правда, — пожал плечами Колиньи, — Но мы собрались здесь, чтобы разработать план укрепления наших позиций.

— Вы готовы сражаться с русскими?

— Они нам не особо интересны, пусть с ними разбирается глава Гессенского дома.

— Того, которого обвинили в пособничестве Анненербе? — удивлённо подняла бровь Понсе де Леон, — Союзников, конечно, не выбирают, но я бы предпочла свести контакты с ними до минимума. И тщательно помыться после, если всё же контакт состоится.

— Вам так претит союз с немецкими волшебниками? — бесстрастно спросил Нотт.

— Лично меня не прельщают люди, профессионально занимающиеся замерами черепов, того и гляди, мой решат измерить.

— О, это вряд ли, — усмехнулся Драко, — Тем более, что в нашем плане им уготована очень простая роль, они будут нашим тараном в войне с Берлином, — он пригубил вина, — Давайте по порядку, раз уж начали с Германии, предлагаю обсудить состояние дел там.

— А дела там за пределами Гессена не очень хороши, — пожевал губами Колиньи, — Русские при поддержке немецких маглов смогли пробиться в Браубах и вывести оттуда всех волшебников, что не решились присягнуть Вальдхаузенам. Пока что их довезли до Байрсброна и разместили, по моей информации, в этом городке. Из-за этого можно смело утверждать, что мы по-прежнему контролируем Рейнланд-Пфальц и Саар, там не осталось никого, кто мог бы организовать сопротивление.

— Три земли из шестнадцати? — подняла бровь Понсе де Леон, — Не густо.

— Нижняя Саксония вместе с Бременом и Гамбургом вышла из под юрисдикции Магической Германии, маглы по наущению Вильгельма Эрнста арестовали тамошних глав нашего сообщества.

— Канцлер Германии продался маглам? — всё также бесстрастно уточнил Нотт.

— Именно так, — вздохнул Малфой, — Безумный тюрингиец, видно, решил уничтожить волшебников своей страны.

— А я же верно помню, что в Байрсброне сейчас находятся турецкие террористы, захватившие там заложников? — Нереа перевела взгляд с Драко на Мишеля.

— Всё так, там же находится магловский военный отряд и русские наёмники, ведомые восточными тёмными волшебниками, — кивнул последний, — Но при этом Виктор Церинген потворствует им и отказался примыкать к нашей коалиции.

— Идиот, — пожал плечами Теодор Нотт, — Он хочет, чтобы его маглы посадили на цепь.

— Я слышала про этих русских, не могу понять, почему никто их не выгнал из Германии до сих пор? — спросила Понсе де Леон.

— Им потворствует Канцлер Магической Германии, а также глава их мракоборцев, — ответил Малфой, — Но мы уже работаем над планом устранения, как первого, так и второго. После их кончины можно будет легко разобраться и с этими восточными варварами.

— Из ещё плохого из Германии, — Мишель Колиньи отпил вино, — Дом Виттельсбахов оказался разбит отрядами фон Вальдбург, Альбрехт с остатками лояльных ему волшебников бежал в Гессен.

— Баварию мы потеряли, — кивнул на эти слова Малфой, — А вместе с ней потеряли и возможность вступления в войну Австрии, как я понимаю. Нужно добиться мирного вывода турецкого отряда из Байрсброна.

— Террористов, держащих в заложниках женщин и детей? — удивилась Понсе де Леон.

— Али Демир, который руководил штурмом лечебницы, пропал без вести, — пожал плечами британский Министр Магии, — Теперь турками командуют несколько наших волшебников, нехорошо, если они будут убиты при штурме.

— А как они там оказались?

— Пришли с миссией доброй воли.

— Президент Международной Конфедерации Магов уже объявил Канцлера Магической Германии нелегитимным правителем и пособником маглов, — Мишель потёр глаза, — Правда, учитывая, что за последние несколько дней это уже который призыв к волшебникам о неподчинении его руководству, вряд ли это подействует.

— Думаете, никто не решится на открытое противодействие? — Нереа посмотрела на главу Великих Родов Франции.

— Все, кто мог, уже выступили против с оружием в руках, — пожал плечами тот, — Боюсь, сейчас на территории, которую контролирует Эрнст, остались только лояльные ему маги. Ну, и ещё запуганные им.

— Кроме этого Президент также призвал Канцлера дать туркам безопасный коридор в Пфальц, — заметил глава Магической Британии, — Если он не согласится, а он не согласится, то быть Вильгельму Эрнсту палачом женщин и детей Байрсброна, ведь по его вине они погибнут.

— А что у нас с Вестфалией? — внезапно спросил де Камбэрак, но никто ему не ответил, собравшиеся лишь пожали плечами, чем сильно удивили Нерею, но она не стала пока задавать вопросы об этом, а спросила самую банальную вещь:

— А какие планы в итоге по Германии?

— Гессен и Пфаль атакуют родовую землю нынешнего Канцлера, Тюрингию. Основные силы техномагов сейчас размещены в Берлине, потому проблем для захвата этой земли быть не должно. Затем наши входят в Саксонию, полностью отрезав Берлин от Баварии, — ответил Драко, — Сейчас лояльные нам волшебники из Нижней Саксонии размещаются в Гессене, ударной группировки будет достаточно для захвата вражеских земель и быстрого продвижения. Ну, а после падения Саксонии мы устраним Вильгельма Эрнста и Виктора Шваница, обезглавив техномагическое чудовище.

— Это прекрасно, но меня сейчас волнует другое техномагическое чудовище, поменьше, — подал голос де Камбэрак.

— Глава Французской Директории пропала без вести, — Колиньи отпил вино из бокала, — Де Ноай медлит. Глава мракоборцев в берлинской лечебнице. Нас поддерживают Великие Рода и Шармбатон. Ситуация во Франции намного благоприятнее для нас, чем то, что происходит в Германии.

— Думаю, не стоит доводить до гражданской войны во Франции, — поморщился Анри, — Но как по мне, сейчас отличное время для нашего выступления, — он повернулся к Нерее, — Наша испанская гостья сможет поддержать нас боевыми отрядами, если это потребуется?

— Наша испанская гостья сначала хотела бы посетить замок Шармбатон, — улыбнулась Понсе де Леон, — Отряды, если такое понадобится, будут, но пока не до конца понятны силы противника.

— Рода де Ноай и Талейран-Перигор, мракоборцы и полукровки, — пожал плечами Мишель, — Это не то, чтобы мало, но Габриэль де Ноай политик, а не воин. Полководцев у них пока что нет.

— Именно потому что он политик, мы не можем пока организовать интервенцию, — повёл плечами Малфой, — То есть можем, но пока его игра слишком осторожна, чтобы это было оправданно.

— Насколько я знаю, мадемуазель Фавр де Поль собиралась организовывать выборы Министра Магии, — сухо произнёс Теодор Нотт, — Но кто знает, где она теперь? Так что предлагаю организовать нам самим эти выборы в стенах Шармбатона. Мы соберём магическую конференцию и представим нашего лидера, альтернативного Парижу.

— Думаю, мистер Колиньи будет отличной кандидатурой на эту роль, — улыбнулся Драко и поглядел на Нотта, — Тем более, как показала практика, проводить выборы в Шармбатоне умеют. Сколько потребуется времени?

— Думаю, нескольких дней будет достаточно.

— А если объявится мадемуазель Фавр де Поль? — спросил Анри де Камбэрак.

— Насколько я понимаю, к её исчезновению причастны турецкие волшебники, так что не объявится.

— Устранить нынешнего главу Директории не планируете? — спросила Нереа.

— Пока нет, — повёл плечами Колиньи, — Но вполне возможно, что в какой-то момент он пропадёт без вести. Как и младший Талейран-Перигор.

— Тогда я, пожалуй, отправлюсь в Шармбатон, посмотрю на выборы, — улыбнулась Понсе де Леон, — Если никто, конечно же, не против?

— О нет, но могу ли я надеяться на то, что после выборов Магическая Испания сформулирует свою позицию более чётко, чем прибытие наблюдателя?

На это девушка не ответила, она откинулась на спинку стула и посмотрела на пенящееся море:

— Мы все здесь, чтобы покончить с угрозой техномагии в Европе, но Германия слишком далеко, потому мы туда точно не полезем. Но вот участие в подавлении этого зла во Франции, думаю, сможем принять, — взгляд испанки скользнул по собравшимся и упёрся в Мишеля Колиньи, — В обмен на выгодное предложение, естественно.

— Ни сколько не сомневался, — тот расплылся в улыбке, — Обсудим это в Шармбатоне через несколько дней.

Больше книг на сайте — Knigoed.net