Галя едет в такси

В воскресенье утром, после завтрака, Галя хотела пойти в читальню. Но к ней привязалась со своими секретами Маня Ветошкина. У этой голубоглазой, остроносенькой девочки со светлыми, почти белыми волосами, всегда в запасе была куча «секретов». По пять раз в день она, как заговорщик, что-то шептала на ухо то той, то другой девочке.

На этот раз «секрет» заключался в том, что им в детский дом привезли новые зимние шапочки.

— Хорошенькие такие! Вязаные, шерстяные, разного цвета! Я бегала в бельевую, видела там, наша кастелянша их пересчитывала. Но ты пока никому-никому не говори!

Галя пожала плечами.

— Могу не говорить. Только ведь мы их на голове носить будем, всё равно все увидят.

— А заранее пусть только мы вдвоём знаем! — Маня важно задрала свой острый нос.

Галя побежала в первый этаж, в читальню. Когда она спустилась с лестницы, входная дверь открылась. Галя подняла глаза на вошедшего, и ноги её словно приклеились к полу.

— Здравствуй, Галя! — размашистым шагом к ней подходил весёлый военный, которого Галя видела два дня назад.

Растерянно улыбаясь, Галя смотрела на него во все глаза.

Из своего кабинета вышла Мария Лукьяновна.

— Здравствуйте! — Она раскланялась с военным и повернулась к Гале. — Как ты кстати подошла! Знакомься, Галя. Это полковник Павел Федотович Поликеев. Он и его жена, Калерия Дмитриевна, приглашают тебя сегодня в гости. Хочешь к ним поехать?

Галя кивнула, вся раскрасневшись и от смущенья глядя себе под ноги. Воспитанников детского дома нередко приглашали в гости их шефы с завода и из института, но Гале ещё не приходилось ни к кому ездить:

— Тогда оденься, девочка, шарфик не забудь надеть, сегодня ветрено. Но к шести часам вы её привезёте, — обратилась директор к полковнику.

— Уж больно рано, — сказал он жалобно.

— Ну, так и быть, разрешаю привезти её к семи тридцати. Но не позднее.

— Слушаюсь, — наклонил голову полковник. — Будет доставлена в целости и сохранности.


Дома́, решётки скверов, тротуары со множеством прохожих быстро приближались, надвигались, а затем проплывали мимо. Сбоку, совсем близко, высится голубая стенка троллейбуса, а вот уже и нет её — ускользнула. Проносятся трамваи, битком набитые пассажирами. Или это Галя проносится мимо трамваев?

Неужели это Галя едет в такси? Как странно! А рядом с ней сидит широкоплечий плотный человек в военной форме. Беззвучно шевеля губами, Галя повторяет про себя: «Па-вел Фе-до-тович!»

Он показывает Гале через стекло:

— Голубую мечеть видишь? Красивая, верно? А вон там — высокая Петропавловская крепость.

— Я знаю, — кивает Галя. — Туда при царе революционеров заточали. В казематы.

— Правильно. Вот какая ты молодец!.. Это Кировский мост. Прежде назывался Троицкий.

Колышутся на Неве волны, свинцово поблёскивают. Галя едва успевает взглянуть на водный простор, а такси уже огибает Марсово поле. Потом стоит в веренице машин перед Невским проспектом…

На просторной площади Павел Федотович говорит:

— Сенная, какая красивая стала! Теперь она — площадь Мира. А когда-то здесь была толчея, грязища. Помню, мальчишкой я здесь щегла торговал. Страсть как хотелось купить! Так и не пришлось — копейки не хватило.

— Копейки?! — удивлённо смеётся Галя.

— А что ты думаешь? Копейка в те годы была для меня целым капиталом. Впрочем, тогда вскоре же всё и перевернулось: пришла революция!

— Вы брали штурмом Зимний? — тоненьким от застенчивости голосом спросила Галя.

Павел Федотович усмехнулся и покосился на свою спутницу.

— Я тебе, наверно, кажусь лет этак на девяносто… Когда Зимний брали, мне лет двенадцать было от роду.

Галя опять смеётся: такому солидному не хватало копейки на щегла? И вовсе она не думала, что ему уже девяносто лет!

— А ты никак хохотушка? — с удовольствием сказал Павел Федотович. — Эх ты, аистёнок!

Но когда они вышли из машины и оказались в подъезде высокого серого дома с балконами и балюстрадами, Галя притихла. Павел Федотович подбадривающе ей подмигнул, и она ответила несмелой улыбкой.

Жена Павла Федотовича, Калерия Дмитриевна, показалась Гале ещё красивее, чем когда она видела её в первый раз. Высокая, статная, с пышной причёской, в нарядном платье. Она пожала Гале руку, как взрослой.

— Здравствуй, Галя! — Серые красивые глаза внимательно с головы до ног оглядели девочку. — Садись на диван, будь как дома. Сейчас я вас напою кофе. И мы пойдём погуляем до обеда или… что ты хочешь делать, Павел?

— Придумаем, что делать. Ну как, Галя, нравится тебе у нас? Давай-ка пройдёмся по квартире, я тебе всё покажу.

Павел Федотович взял Галю за руку и провёл её по всем комнатам.

Она рассматривала картины на стенах, цветы в горшках и в вазах, фарфоровые статуэтки и вышитые подушки на диване, длинные ажурные занавеси на окнах.

— А у нас занавеси вышивали девочки сами. — И вежливо добавила: — Конечно, они не такие красивые, как у вас, но тоже очень хорошие.

Павел Федотович засмеялся.

За Галиной спиной раздался спокойный мелодичный голос Калерии Дмитриевны:

— Это очень хорошо, что вас приучают к рукоделию. А ты любишь вышивать?

Галя обернулась и покраснела:

— Я плохо вышиваю. У нас очень хорошо Марина и Надя вышивают. Они уже в седьмом классе.

— И ты всему научишься! — весело сказал Павел Федотович. — Чему захочешь, тому и научишься!

В угловой комнате стоял большой письменный стол, книги беспорядочно теснились за стеклянной дверцей шкафа, а на стене висело несколько фотографий.

Приглядевшись, Галя поняла, почему фотографии, такие разные, показались ей в первый момент одинаковыми. Все эти люди, снятые то на фоне деревьев, то в землянке, то на улице, то просто в комнате, одеты в военную форму.

— Мои боевые друзья, — проследив Галин взгляд, сказал полковник и вздохнул. — Если бы ты знала, девочка, какие среди них замечательные люди…

— Были? — спросила Галя и смутилась.

Он пристально посмотрел на неё.

— Многие — да, были… На фронтах погибли.

Из коридора Галя увидела в спальне какую-то девочку с большими, немного испуганными глазами. Косички у девочки висели двумя мышиными хвостиками, тонкие ноги в ботинках стояли на блестящем паркете как-то неуверенно. Вдруг Галя поняла, что это она сама отражается в большом зеркале, и невольно одёрнула платье.

Павел Федотович взял Галю за руку и повёл в столовую.

Кофе пили из фарфоровых чашечек, таких хорошеньких, что Галя боялась свою чашку разбить и пила очень осторожно. Пирожные в вазе напомнили ей Валерку. Она задумалась и пролила на белоснежную скатерть кофе.



Растерялась Галя так, что чуть не заплакала. На гладком лбу Калерии Дмитриевны поднялись тонкие брови. Только это еле заметное движение и указывало на то, что она заметила Галину оплошность. А Павел Федотович, наверно, и правда, не видел кофейных пятнышек. Мало того, — он и сам нечаянно пролил немножко кофе на скатерть.

— Павел! — укоризненно сказала Калерия Дмитриевна.

— Что? Ах, кофе пролил? Подумаешь, беда! — сказал он равнодушно и продолжал с воодушевлением рассказывать про северных оленей:

— Удивительное это животное — северный олень! Снег в метр толщиной копытами разрывает ягель отыскивает. Разроет такую ямищу, что весь в неё уйдёт, только зад торчит. И нюхает. Если пахнет ягелем, дальше роет, а нет — может, там река внизу, под снеговой толщей, — бросит рыть. А как разроет до ягеля — не ест, уйдёт дальше рыть. Оленихи и оленята в уже готовой яме роются — мох поедают. Ну, прямо молодчага этот северный олень!

Галя обо всём забыла, слушая рассказы Павла Федотовича. В тундре он ездил на оленях и на собаках, в пустыне — на верблюдах. Плавал и на теплоходах, и на плотах. Летал на самолётах над горными кряжами.

— А где вы не были? — спросила Галя.

— Как так — где я не был?

— Да вы же везде побывали!

— Ну, везде… Скажешь тоже, Галка! Страна наша знаешь какая огромная! Но малость поездил, конечно…

Гулять не пошли, — погода плохая. Павел Федотович предложил Гале поиграть в «морской бой».

— Да у нас мальчишки в это играют! — сказала Галя. — Я не умею.

— А мы что — хуже мальчишек? Живо тебя научу!

Играл в эту немудрёную игру Павел Федотович с необыкновенным увлечением, волновался, сердился, когда ему не удавалось найти Галину подлодку. Галя от души веселилась; ей казалось, что уже давным-давно она знает Павла Федотовича. Она заливалась смехом над его промахами. Калерия Дмитриевна вышивала гладью дорожку и изредка своим спокойным голосом задавала Гале вопросы о жизни в детском доме.

Часов в шесть пообедали. Павел Федотович вызвал по телефону такси и отвёз Галю в детский дом.

Загрузка...