Кто моя мама

Встреча

— Почему ты ничего не ешь? Температура спала. Теперь должна кушать! А то и не поправишься. Смотри, руки как спички стали…

Медицинская сестра садилась на табуретку возле кровати больной и сама протягивала к её губам ложку с супом.

Из вежливости Галя съедала две — три ложечки. Потом отворачивалась:

— Не хочу!

Если сестра или няня настаивали, Галя начинала беззвучно плакать. Из-под плотно закрытых век катились на подушку слёзы.

— Просто беда какая-то! — сестра со вздохом отходила от кровати. — Ну что ты с ней станешь делать?

А Галя повёртывалась лицом к стене. Она ничего не хотела: ни есть, ни разговаривать, ни смотреть ни на кого, ни причёсываться. Подумав, сестра остригла её.

Голове стало легко, прохладно и приятно. На кого она похожа теперь? На мальчика? Но уже через минуту Галя забыла о своей голове. Думать тоже не хотелось…

Ребята все учатся, — ну и пусть. И в школу не хотелось. Тоня Серпуховская где-то далеко-далеко осталась… Дядя Паша ещё дальше. Может быть, и забыл её уже? Нет, помнит, конечно. Но сам он так ужасно далеко, неизвестно где… Про маму даже Мария Лукьяновна не может узнать.

Галя начинала плакать, бессильно и неслышно. Она много спала, а то лежала просто так, с закрытыми глазами, тихо-тихо, делая вид, что спит. Лишь бы её не трогали.

Как-то днём до неё донеслось сквозь дрёму чьё-то хныканье и низкий голос няньки:

— Вот я тебя, сынок, укрою! Тёпленько будет, хорошо…

Галя открыла глаза. На пустую кровать справа от неё толстая няня укладывала нового больного. Это был мальчик лет трёх с половиной. Едва няня отошла, он сейчас же сел, жалобно хныча.

Всё лицо у него было красное, в слившейся скарлатинозной сыпи; белым треугольником резко выделялись нос и подбородок, чёрными пятнами — круглые глаза. Он испуганно таращил их по сторонам.

Неужели?! Сердце у Гали заколотилось. Она оперлась на локоть, вся подалась вперёд… Чудо какое!

— Мишенька! — изумлённо окликнула Галя слабым голосом.

Мальчик повернул голову.

Сделав усилие, Галя села и спустила ноги с кровати. Её немножко шатало.

— Ты не узнаёшь меня? Мишук! Маленький мой! Ведь это же я, твоя мама Галя!

— Мама Галя в детском доме живёт, — хрипло произнёс мальчик. Он помолчал. — У мамы Гали волосы. Вот!

— Волосы? — как эхо, повторила Галя. — Ах, да я же стриженая!

Она улыбнулась. Два колеблющихся шага — и вот она сидит на Мишиной кровати, обхватив его двумя руками. От радости Галя тоненько смеётся. Она счастлива!

— Это что за обнимки такие? — Толстая няня спешила к ним. — Ишь ты! Пластом лежала, ложку каши не заставишь проглотить, а тут — на тебе! Марш на свою кровать!

— Да она же его мама Галя! — вступилась рыжеволосая девочка.

Прижимая к себе Мишу, Галя оглянулась на неё с благодарностью. Как же она её прежде не замечала?

— Родные, что ли? — спросила няня.

— Нянечка! Это наш Мишенька! Он в нашем детском доме жил! — радостно объясняла Галя.

— Повстречались, значит? — одобрила нянька; — Экая вам благодать! А на постель свою, всё одно, отправляйся! Обход сейчас будет.