Кто моя мама

Валя Соколова-Паркетова

На занятия Галя не опоздала. Ещё и за столы в групповой никто не садился. Девочки столпились в коридоре у окна. Мальчики держались позади, заглядывали через их головы. Кого это так обступили? Галя раздвинула подруг, протиснулась между ними.

На подоконнике сидит девочка. Да это Валя Соколова из их группы! То есть она прежде была в их группе. И теперь она не Соколова, а Паркетова. Месяца два назад Валя ушла из детского дома, — её удочерила бездетная женщина, работница одного завода.

— Здравствуй, Валечка! — сказала Галя. — В гости к нам пришла?

— Галочка! Здравствуй! — обрадовалась Валя. — Как я рада всех вас видеть. Так вот, — сказала она другим тоном, видимо, — продолжая свой рассказ, прерванный появлением Гали, — мы с мамой решили сшить мне новое платье к Новому году. Мама хотела даже раньше, к седьмому ноября. Но ей непременно надо было купить туфли, и я настояла, что раньше ей туфли, а уже потом мне платье. Мы с мамой обо всём советуемся, как лучше сделать.

Валя, маленькая, третьеклассница, рассказывала так важно, с достоинством. Все слушали затаив дыхание.

«Изменилась она, — подумала Галя. — Выросла? Нет. А лицо какое-то другое… Выражение…»

— Девочки, уроки готовить! — позвала Софья Павловна.

— Ой, я вас задерживаю! — Валя слезла с подоконника. — Я ещё как-нибудь приду. А я уроки вечером могу сделать. — В её голосе послышалась нотка превосходства, — или утром, когда мама на работу уйдёт. Я во вторую смену учусь.

Валя пошла по коридору, оглядывалась и кивала на ходу. Пальто на ней было прежнее, из детдома, а шапочка какая-то другая. И вот она исчезла, эта Валя Соколова-Паркетова, улыбающаяся, совсем какая-то другая, чем та, что жила тут. Даже странно. Три года жили вместе, была просто Валя; два месяца пожила с новой мамой — и уже не та…

Девочки, не глядя друг на друга, молча вошли в групповую. Только первоклашка Нина сказала:

— А я, может, тоже найду себе маму!

— Ой, девочки, нам сколько по истории задали — ужас! — воскликнула шестиклассница Клава.

Как ни в чём не бывало все заговорили об уроках, расселись по своим местам. Кому-то понадобилась чистая тетрадка, у кого-то перо сломалось.

Как всегда, все учили уроки. Потом пошли в библиотеку; мальчики шумно играли. Потом был ужин. После ужина занимались в кружках. Жизнь текла как обычно. Никто ни разу не заговорил о Вале Соколовой-Паркетовой, точно она и не приходила.

А после отбоя, когда все уже лежали в кроватях в спальне, освещённой лишь светом уличного фонаря, Тоня Колосова вдруг произнесла задумчиво:

— Должно быть, туфли у её матери здорово прохудились, раз она настояла, чтобы прежде туфли, а потом ей платье.

Тоня не назвала, кто это «она», но все и так поняли.

— Она не такая какая-то стала, — вполголоса отозвалась Света.

И вдруг Галя поняла, что девочки так же, как и она сама, всё время думали о Вале. Они всё делали как всегда, они смеялись и бегали, и казалось, никто не думал о Вале. Но так же, Как и она, всё время думали о том, как Валя там живёт со своей новой мамой.

— И где может быть моя мама? — как эхо, мечтательно донеслось в темноте с чьей-то кровати. Тон был таким необычным, что Галя не сразу распознала Тамару Иванову, обычно шумную, бурно весёлую.

— А у меня и есть, так уехала… И не пишет, — отозвалась девочка, спавшая у окна.

— А я свою маму почти не помню. Мне пять лет тогда было… когда она умерла… — Кто-то всхлипнул.

Все на секунду примолкли и опять заговорили разом.

Галя вспомнила, как Зина назвала её «сиротинкой», и тихонько заплакала.

— И не стыдно вам, девочки? — раздался сердитый голос с кровати в углу комнаты. — Бессовестные вы, вот что! Есть дети, которые с родными живут, а им в тысячу раз хуже!

Это распалилась семиклассница Марина.

— У меня мамы давно нет; жила я у дальних родственников хуже бездомной. А тут всё вам дают, заботятся о вас без конца. И все мы вместе! Плохо нам, что ли?

«Нам хорошо вместе!» — успокаиваясь, подумала Галя, украдкой вытирая пальцами мокрые щёки.

— Ты, Марина маму свою совсем не знала, так тебе что! — возразила одна из девочек. — А мама — это, знаешь… Самая добрая воспитательница и то…

— Ну и молчи! — резко прервала Марина. — Тут много маленьких, могла бы подумать…

«Мишук маленький как маму звал, дрожал весь, — вспомнилось Гале. — Теперь уж не плачет, привык. Говорит: «Мама Галя, ты скорей, скорей опять приходи!»

Перед глазами у Гали возник черноглазый малыш. Она улыбнулась и заснула.