Кто убил?

ГЛАВА XV В ТУПИКЕ

Слушателю, спрятавшемуся в шкап, показалось, что последние слова Людвига Бренсона произвели на всех глубокое впечатление: он заметил, что за ними последовало полное молчание, длившееся целую минуту. Затем заговорил Фиппс.

— Назвал ли вам господин Постлетуайт сумму этого долга? — спросил он,

— О, да! ответил Людвиг Бренсон. — Двадцать пять тысяч фунтов.

— А векселя у него были с собой?

— Да, он их показал. Заем произведен был в четыре приема: один был в десять тысяч, а остальные три — по пяти тысяч. В каждом случай был выдан вексель.

Снова последовало молчание. Затем послышался голос Крофта.

— Куда же положил господин Постлетуайт векселя после того, как вам их показал? — спросил он.

— Он бросил их в металлическую коробку, которая стояла открытой на его столе. Там же стояло еще две или три таких же коробки, и все они были открыты. Теперь я не могу указать — какая это была коробка. Он закрыл и запер на ключ ту коробку, в которую бросил векселя, и положил ключ вот в этот ящик.

— Это были те самые коробки, которые вы нашли взломанными на следующее утро? — спросил Крофт.

— Да, именно, — ответил Марк Бренсон. — На столе было всего три коробки, и у всех трех замки оказались взломанными. Около них валялось долото, взятое из мастерской.

Опять наступило молчание.

Стэнсби представлял себе всех четверых собеседников, в недоумении смотрящих друг на друга.

— Что же еще сказал Постлетуайт, — послышался, наконец, голос Фиппса, — после того, как показал вам вексель? Ведь, вероятно, сэр Джемс дал ему соответствующие инструкции?

— Что касается векселей, то он должен был прийти к какому-нибудь соглашению с Беннивеллем. Больше Постлетуайт по этому поводу ничего не говорил. По-видимому, его это мало касалось. Что его интересовало — это Строительное Общество. Он сказал, что, если частные дела Беннивелля были в таком плохом состоянии, как это казалось, то он совершенно не был подходящим человеком для заведывания финансовыми делами Общества. Во всяком случае, то, что он узнал днем, возбудило в нем подозрения и недоверие, и он во что бы то ни стало хотел узнать всю правду. Как я только что вам объяснил, я не мог дать ему никаких сведений. Мое глубокое личное убеждение было то, что никто, кроме самого Беннивелля, не знал ничего достоверного о финансовом положении общества. Затем Постлетуайт сказал, что он намерен тотчас же вызвать Беннивелля и объясниться с ним. Он сел за стол, написал несколько слов на листе бумаги, сложил его и передал мне с просьбой занести Беннивеллю, который живет совершенно близко, — напротив конторы. Я спросил его, желает ли он, чтобы я вернулся к нему, но он попросил меня с братом зайти утром. Затем он вернулся в свою мастерскую.

— Еще один вопрос, — воскликнул Крофт. — Скажите мне, где происходил весь этот разговор? Здесь, в конторе, или же в мастерской?

— В обеих комнатах. Прежде он стоял здесь, разговаривая со мной. Затем повернулся и пошел в мастерскую, и я последовал за ним. Через некоторое время он снова вернулся сюда.

— И вы расстались с ним здесь?

— Я расстался с ним, когда он входил в мастерскую. Я прошел затем через контору клерка и увидел там моего брата. Оказывается, он нашел дома мою записку и потому пришел и ждал меня, пока я разговаривал с Постлетуайтом. Вышли мы вместе. Я зашел напротив к Беннивеллю и оставил ему записку. Затем...

— Подождите минутку, — воскликнул Крофт. — Я хочу знать все до мельчайших подробностей: кому вы передали эту записку?

— Я передал ее женщине, которая открыла мне дверь, — вероятно, экономке Беннивелля.

— Сказала ли она вам что-нибудь?

— Нет, но я и не ожидал, что она что-нибудь скажет. Я ведь только передал ей записку, сказав: «господину Беннивеллю от господина Постлетуайта», и затем ушел. Брат мой ожидал меня, и мы вместе направились домой. По дороге я все рассказал брату, ибо господин Постлетуайт меня на то уполномочил.

— А... что же было потом?

— Потом... Ничего! До того, как мы не услышали на следующее утро об убийстве Постлетуайта.

Снова последовала значительная пауза, после которой заговорил главный констебль.

— Я думаю, — сказал он, — что у вас обоих есть известные догадки и предположения в связи с тем, что вы нам только что рассказали. Не поделитесь ли вы с нами этими догадками?

— Хорошо, — вставил свое замечание Крофт. — Но раньше я все таки хотел бы знать, почему вы не рассказали нам этого раньше? Почему вы так долго ждали?

— У нас были на то причины, — быстро ответил Марк Бренсон. — Вы сами, вероятно, поймете, что, будучи просто платными должностными лицами, мы должны были получить более веские доказательства, чтобы обвинить кого бы то ни было.

— А теперь у вас есть эти веские доказательства? — спросил Крофт.

— Я придаю весьма большое значение тому факту, что векселя эти не были найдены, — ответил Марк. — Я обыскал все самым тщательным образом и могу положительно утверждать, что их нет в конторе.

— Итак, ваше заключение? — прямо спросил Крофт.

— Мы оба думаем, но это, конечно, только догадка, что Беннивелль пришел к Постлетуайту вечером по получении записки, которую мой брат отнес ему, — ответил Марк. — Что оба они сильно горячились и что спор их затем перешел в драку. Я вообще слышал, что Беннивелль очень горячий и несдержанный человек.

— Значит, попросту говоря, вы думаете, что Беннивелль убил старика умышленно или неумышленно, — сказал Крофт. — А я вам тотчас же докажу, что теория ваша совершенно несостоятельна и не выдерживает никакой критики: Беннивелля не было вовсе в городе в тот вечер, ибо он уехал в Лондон и дальше на север с поездом в 6-15 вечера.

После этой тирады последовало новое молчание. Первым заговорил Фиппс.

— Кажется, в этом нет никаких сомнений? — спросил он Крофта. — Вы не думаете, что он выехал из города на другой день?

— О, нет, я совершенно уверен, что он выехал именно в тот вечер. Однако для большей убедительности я тотчас же отправлюсь на станцию железной дороги и проверю его утверждение.

Слышно было, как он поспешно ушел. Затем, несколько минут все трое быстро о чем-то говорили, пока Крофт не вернулся почти бегом.

— Совершенно верно, — сказал он, и в голосе его слышалось торжество: — Беннивелль выехал в Лондон в шесть часов пятнадцать в тот самый вечер. А значит, он не мог в тот вечер прийти к Постлетуайту.

По причинам ему одному известным, слушатель в шкапу напряг все свое внимание, чтобы уяснить себе, какое впечатление это утверждение произведет на обоих братьев.

Последовала долгая пауза. Затем послышался голос Фиппса.

— Мне кажется теперь вполне доказанным тот факт, что Беннивелль не мог быть здесь в тот вечер.

— Отлично, — возразил Марк. — Но остается все-таки загадочным факт, что исчезли векселя, которые ни для кого не представляли никакого интереса, кроме самого Беннивелля.

— Кроме векселей исчезло много других вещей, — пробормотал Крофт.

— Да, — согласился Фиппс и прибавил, по-видимому, обращаясь к обоим братьям:— Предположим, что записка, посланная Постлетуайтом через вас, извещала Беннивелля о том, что векселя находятся в руках старика, и приглашала его прийти и переговорить по этому поводу с ним. Значит, Беннивелль не получил этой записки, будучи в это время уже в Лондоне, и не знал о том, что векселя находятся в руках Постлетуайта.

— В вашем предположении все зависит от того был ли Беннивелль в городе или нет, — ответил Марк Бренсон.

— Но Беннивелль же отсутствовал! — воскликнул Крофт. — Я только что окончательно убедился в этом!

Последовала еще пауза, в течение которой Стэнсби представлял себе всех четверых, в недоумении глядящих друг на друга.

— По всей вероятности, векселя похищены были вместе с другими бумагами, — предположил Фиппс.

— Из бумаг ничего не было похищено, — быстро сказал Марк Бренсон. — Мой брат видел, как Постлетуайт положил векселя в металлическую коробку, и все коробки оказались взломанными, будто вор знал, где найти векселя.

— Как же вы представляете себе все происшедшее? — спросил Фиппс.

— В противоположность тому, что утверждает господин Крофт, я думаю, что Беннивелль был здесь в тот вечер и что Постлетуайт немного резко сказал ему, что векселя находятся у него в одной из этих коробок. Затем Беннивелль, не зная в точности, в которой из коробок они находятся, взломал их все и, наконец, нашел векселя....

— Но ведь я же говорю вам, что Беннивелль отсутствовал из города в тот вечер! Если вам уж хочется узнать все подробности, то я могу вам рассказать, что у меня только что был совершенно доверительный разговор с начальником станции. Он сам разговаривал с Беннивеллем перед отходом поезда в Лондон и видел, как Беннивелль уселся в вагон первого класса в отделение для курящих.

— Отлично, — сказал Марк Бренсон, — значит, не стоит больше обсуждать этого вопроса! Однако нам казалось, что мы должны были рассказать все что знаем.

— И вы поступили вполне правильно, — заметил Фиппс. — На основании ваших слов мы произведем дополнительное расследование. Что же касается состояния денежных дел этого Строительного Общества, то нельзя ли было бы получить какие-нибудь фактические справки? Кто остальные директора этого общества?

— Остальные директора существуют только для видимости, — ответил Людвиг Бренсон. — Все это очень пожилые люди, которые ни во что не вмешиваются. Лишь один из них кое-что делал для общества — это господин Фелкин, но он всецело на сторона Беннивелля и находится под его влиянием.

Опять последовало молчание и, вслед за этим, шум отодвигаемых стульев.

— Об одном прошу вас, — сказал Фиппс, — чтобы разговор этот остался между нами. Никому ни слова, не правда ли?

Стэнсби понял, что совещание окончилось. Он бесшумно покинул свой шкап, вышел в коридор и затем, убедившись, что на улице никого нет, проскользнул обратно в контору.

Рассыльный мальчик усердно сидел за перепиской.

— Никого не было? — спросил Стэнсби. — И оттуда еще не вышли? Однако...

Он остановился, ибо увидел, что в дверь вошел высокий загорелый мужчина военной выправки.

— Что вам угодно?.. — спросил Стэнсби.

— Господин Бренсон здесь? — спросил вошедший. И, не дожидаясь ответа, прибавил: — Я — полковник Постлетуайт.

Стэнсби подошел к двери, за которой только что было совещание и, даже не постучав, вошел. Тотчас же он появился снова, попросил полковника войти и закрыл за ним дверь. Он продолжительно свистнул и повернулся к рассыльному мальчику.

— Знаешь ли ты, бездельник, кто это? Ведь это хозяйский племянник и законный его наследник! Он только что приехал из Египта. Что-то теперь будет?

Через несколько минут Фиппс, Крофт и Людвиг Бренсон вышли из комнаты и прошли через контору на улицу, тихо разговаривая между собой.

Полковник Постлетуайт заперся с Марком Бренсоном и они совещались около часа. Затем Бренсон вышел и протянул Стэнсби лист бумаги.

— Снесите это в типографию, — сказал он, — и попросите, чтобы к двум часам принесли пробный отпечаток. Вы знаете, в чем дело? Полковник Постлетуайт обещает награду в тысячу фунтов... Вы догадываетесь, за что...