Кто убил?

Главному Полицейскому Надзирателю.

Сельчестер.

Милостивый Государь,

С тех пор, как произошло убийство, которое все теперь называют тайной Сельчестера, а именно, убийство сельчестерского адвоката Постлетуайта, который найден был мертвым в своей комнате утром 6-го ноября, я много читал по этому делу в газетах. Из последних прочитанных мною известий я вывел заключение, что вы все еще лишены каких бы то ни было доказательств относительно личности преступника и что вы были бы благодарны за всякие сообщенные вам на этот счет сведения. Я прочел также в вечерних газетах, что племянник покойного обещал награду в тысячу фунтов тому, кто сможет дать сведения, которые поведут к обличению и аресту преступника. Я весьма был бы рад этим деньгам, однако обстоятельства сложились для меня так, что я не могу рисковать собственной шкурой и прийти лично, чтобы поведать вам то, что мне известно. Тем не менее, то, что я знаю, может иметь большое значение для раскрытая истины в этом сложном и запутанном деле, и поэтому я решился рассказать вам все то, что мне известно. Быть может, если бы вы дали мне уверенность, что мне не грозит никакой опасности в том случае, если я явлюсь лично, и если бы вы мне гарантировали, что я получу обещанную награду в случае, если мои сведения приведут к желанному результату, то я рассказал бы вам с глазу на глаз то, что намерен теперь изложить на бумаге. Но, должен предупредить вас, что всякая ваша попытка обнаружить, кто я, заранее обречена на неудачу. Я знаю, как защитить себя и как сохранить свое инкогнито, и, конечно, не написал бы вам этого письма, если бы не был уверен, что я для вас совершенно недосягаем. Однако я считаю, что оказываю вам большую услугу тем, что пишу эти строки.

Вероятно, вы уже догадались, что я человек с хорошим образованием. Действительно, я посвятил свою жизнь книжному делу и работал в типографии. Кроме того, я очень много читал, и занимался самообразованием, и даже пробовал писать. Могу также сказать, что у меня есть свои твердо установившиеся убеждения и что я питаю отвращение к тред-юнионизму. И вот вследствие моего нежелания сделаться тред-юнионистом и потерять, таким образом, свою независимость, я осенью остался без работы. Тогда я решился пуститься в путь и поискать, не найдется ли в провинции работы для человека, желающего остаться свободным и независимым. Во время моих скитаний, которые происходили пешком, я забрел вечером 5-го ноября в ваш город. Это был ярмарочный день. И вот я хочу вам рассказать о своих приключениях в этом городе, — между временем моего прибытия, которое имело место приблизительно в 7 часов вечера, и временем моего отъезда — около 5 часов утра.

Нужно вам сказать, что я привык говорить правду, и тут должен сознаться, что, когда я приехал в ваш город, финансовые мои ресурсы подходили совершенно к концу и у меня осталось всего приблизительно семнадцать шиллингов. Однако я слышал, что мне удастся достать подходящую для меня работу в Кингспорте, находящемся приблизительно в 20-ти милях от Сельчестера. Поэтому я позволил себе роскошь остановиться на постоялом дворе Куксона и занять там самую дорогую кровать, за которую заплатил девять пенсов, и заказал себе ужин. После ужина я вышел с целью осмотреть город и, так как в этот день была ярмарка, то я некоторое время с большим интересом наблюдал за развлечениями и фейерверками. Затем я выпил пива в тихой таверне (не утруждайте себя поисками, что это была за таверна, ибо никто, конечно, не запомнил такого во всех отношениях мало выдающегося посетителя, как я). После этого я начал бродить по старинной части города. Случайно я зашел в квартал, который был совершенно пустынным и казался очень древним. Потом уже я узнал, что квартал этот называется Паллантой. Я тотчас же заметил, что большинство старинных домов этого квартала были в настоящее время заняты конторами. Мне показалось, что только один из этих домов был обитаем, а именно потому, что я заметил свет в одном из окон нижнего этажа.

Это был угловой дом. Против него находился другой дом, на который я обратил внимание, потому что большая входная парадная дверь его была открыта. Я подумал, что очень странно видеть открытую дверь в такой поздний час (должен тут заметить, что было четверть одиннадцатого — это, быть может, важное сведение для вас). За дверью я заметил лишь очень слабый свет простой маленькой столовой лампы. Я некоторое время постоял около этой двери и прислушивался к тому, что происходило внутри дома. И вот я услышал странный звук как бы какой-то машины. Будучи от природы любознательным, я захотел выяснить происхождение этого звука. Поэтому, убедившись, что никого кругом не было, я незаметно проскользнул в эту входную дверь. Как только я вошел, я заметил, что внутри был еще другой — более сильный источник света. Затем я заметил две слегка приоткрытые двери, — одну как раз против меня, а другую — в конце комнаты, и за этой-то дверью был более яркий свет, и оттуда исходил так заинтересовавшей меня звук. Я тотчас же догадался, что этот звук исходил от небольшого сверлильного станка.

Едва ли я простоял тут в передней более минуты: дальняя дверь широко распахнулась, и на пороге показался пожилой господин. Я успел разглядеть, что в комнате, из которой он только что вышел, стоял столярный станок и что там вообще было много столярных инструментов. Насколько я мог разглядеть, это была маленькая столярная мастерская. Старичок был без пиджака и с засученными рукавами рубашки, а в руках он держал какой-то столярный инструмент. Он вошел в комнату, которую я мог разглядеть, ибо дверь в нее была приоткрыта, и зажег в ней электричество. Тогда я тотчас же увидел, что это была контора: в ней стояли письменные столы и т. д. Старичок некоторое время постоял посреди комнаты, как бы о чем-то размышляя. Затем он направился к одному из столов, вынул оттуда какие-то бумаги и стал их просматривать. Затем он вынул банкнот и какой-то чек, повертел их в руках, положил обратно в ящик, встал и, потушив свет, вернулся обратно в мастерскую. Он оставил дверь открытой и еще минуту или две я наблюдал, как он работал за своим станком. Мне казалось, что он занят был изготовлением какого-то подсвечника или чего-то в этом роде.

Мне показалось странным, что такой пожилой человек, к тому же показавшийся мне тщедушным, работал здесь так поздно вечером, оставляя дверь открытой. Однако это уже было его дело, и я незаметно выскользнул из дома и зашел за угол — дальше в этот старинный квартал. У меня страсть к таким ночным прогулкам, ибо я не могу заснуть до двенадцати часов ночи. Я проблуждал таким образом, пока не услышал, как какие-то большие часы поблизости пробили двенадцать. Тогда я решил возвращаться той же дорогой, которой пришел и, когда проходил мимо дома или конторы старичка, то решил заглянуть и узнать, все ли он еще работает. И в то время, как я осторожно подходил к двери, из нее выбежал высокий и полный человек, издававший во время бега какие-то странные звуки...