Кто убил?

ГЛАВА XXII ДИРЕКТОР

Крофт понял и стал размышлять над тем, кто из директоров мог бы успешно заняться этим делом. Он перебирал в уме всех директоров Строительного Общества и недоумевал, на которого же можно было больше всего положиться для достижения намеченного результата.

Однако он решил, прежде чем что-либо предпринять, повидаться с Фиппсом. Ему много нужно было рассказать Фиппсу, и на следующий день, когда главный констебль вернулся в город, они провели большую часть дня вместе в его конторе. Крофт рассказал ему все, что произошло за время его короткого отсутствия и показал ему анонимное письмо, подписанное: «Немо».

Фиппс дважды с большим вниманием прочел это письмо.

— Мне кажется, что это письмо ловко и умно написано, — сказал он, наконец. — Во всяком случае, мы будем считать, что автор говорит правду, — об этом свидетельствует его полное признание в похищении денег, а также присылка им обратно этих денег. Теперь предположим, что Беннивелль был тот полный человек, которого он видел выбегающим в страшно расстроенном состоянии из конторы Постлетуайта. Я думаю, что, несомненно, Беннивелль нашел Постлетуайта уже убитым.

— Вы думаете, что Беннивелль вошел в контору и нашел старика убитым и что это так его расстроило? — сказал Крофт.

— Именно, — ответил Фиппс. — Помните, ведь «Немо» рассказывает в своем письме, что спутник его спрашивал: «Как же это произошло»? а Беннивелль ответил: «Не знаю! не знаю!» Мне сдается, что Беннивелль по всей вероятности под влиянием записки, посланной ему через Стэнсби, изменил свое решение поехать на север, вернулся обратно, получил записку, принесенную Людвигом Бренсоном, и направился к Постлетуайту. Здесь он увидел старичка уже убитым: преступление было совершено после того, как Людвиг Бренсон ушел от Постлетуайта, и до того, как Беннивелль пришел к нему.

— А кто же совершил в таком случае преступление? — спросил Крофт.

— Вот над этим-то вопросом мы и бьемся, — был ответ.

— Значит, — нужно опять все начинать сначала, — проворчал Крофт. — Мне тоже было как-то не по душе, когда я думал о том, что Беннивелль может быть преступником: ведь мы с ним старые знакомые и даже друзья. А, ведь, нужно сознаться, что многое говорило не в его пользу....

— Что же именно? — спросил Фиппс.

— Прежде всего, я подумал, что все произошло из-за этих несчастных двадцати пяти тысяч фунтов, — ответил Крофт. — Я рассуждал таким образом: Постлетуайт сообщил Беннивеллю, что сэр Джемс передал векселя в его руки для взыскания, и спросил Беннивелля, что тот намерен делать. Затем Постлетуайт перешел к делам Строительного Общества, и оба начали горячиться. Спор их скоро перешел в драку, ибо Беннивелль был очень горячий и несдержанный человек, и его легко было вывести из себя. Я представлял себе, что он в ярости схватил молоток, который и был впоследствии найден тут же, и ударил им старика. Затем он схватил векселя. Когда же на следующий день он узнал о смерти сэра Джемса, он решил, что будет о них молчать.

— Вы забываете об одном, мой друг, — возразил Фиппс. — А обстоятельство это весьма важно. Виновен ли Беннивелль или нет, похитил ли он векселя или нет, — об этом можно спорить. Но несомненно одно: ведь сэр Джемс в ту ночь еще не скончался, и никто даже не думал, что он так быстро скончается. Поэтому Беннивелль должен был знать, что даже после смерти Постлетуайта оставалось еще, по крайней мере, одно лицо, которое знало о существовании векселей — а именно сэр Джемс Кардейн. Нет!.. Побудительные мотивы, которые вы приписываете Беннивеллю, не выдерживают никакой критики! Если Беннивелль действительно в ссоре убил старика, то у него были на то совершенно другие побудительные причины... Но какие?..

— Финансовые дела Сельчерского Строительного Общества, — сказал Крофт. — Весьма возможно, что Постлетуайту было кое-что известно об этих делах. По словам Людвига Бренсона, в разговоре с ним Постлетуайт не распространялся на этот счет. Но не забудьте, что Постлетуайт вообще был очень скрытный человек. Весьма возможно, что он просто хотел узнать, — что известно Людвигу Бренсону на этот счет, а что сам он знал гораздо больше. Ведь возможно, что он прямо так и сказал Беннивеллю: «Или предъявите тотчас же все документы, касающиеся этого общества, или…» — понимаете?

— Конечно, я понимаю, — сказал Фиппс. — Мне кажется, что я уже уяснил себе все положение дела: Беннивелль, обнаружив, что поверенный леди Кардейн знает про векселя, нашел, что самое лучшее — тотчас же уплатить по ним, ибо дальнейшее расследование по этому поводу могло бы привести к не совсем приятным для него открытиям. Значит, все дело в Строительном Обществе.

Он снова взял в руки анонимное письмо и просмотрел некоторые места.

— Представляете ли вы себе, кто мог быть тот господин, с которым Беннивелль во второй раз прошел в дом? — спросил он.

— Нет, должен сознаться, что совершенно себе не представляю, — ответил Крофт. — Вероятно, один из друзей Беннивелля, которых у него так много. Ведь обычно у него каждый вечер бывает кто-нибудь из его друзей. Он так любит общество.

— А женщина…

— О, женщина — несомненно его экономка, — тотчас же сказал Крофт. Ведь автор анонимного письма прямо указывает, что она слегка хромала на левую ногу.

— Я недоумеваю, зачем же она ходила в дом Постлетуайта? — в раздумье сказал Фиппс. — Да, — странное все это дело, — добавил он затем. — И, я не удивлюсь, если мои предположения правильны и Беннивелль, придя в контору, нашел действительно старика уже убитым. Однако, прежде всего, необходимо найти автора анонимного письма, не правда ли?

— Я уверен, что все ваши старания будут тщетными и что вы не найдете его, — заметил Крофт, указывая на заключительные строки анонимного письма.

— Все это чепуха, — возразил Фиппс. — Мы найдем его, ведь он даже указал нам, что просит поместить в «Таймсе» извещение о том, что вы получили банкноты и перевод. Прибавьте к этому, что вы просите его явиться к вам и обещаете ему полную безопасность. А, главное, прибавьте, что в том случае, если его показания помогут найти преступника, он получит обещанную крупную денежную награду. Уж тогда-то он, наверное, явится! Кроме того, скажите ему, что все его расходы по путешествию и т. д. будут ему возмещены... Нужно его разыскать во что бы то ни стало!...

— А пока? — спросил Крофт.

— Пока не подлежит никакому сомнению, что нужно поступить согласно совету директора банка, — ответил Фиппс. — Но к какому же из директоров Строительного Общества мы могли бы обратиться?

— Я уже над этим думал, — заметил Крофт. — Лучше всего обратиться к Фелкину.

— Отлично... Но я знаю его только по виду.

— Из всех директоров это тот, на которого можно больше всего положиться, — продолжал Крофт. — Он очень замкнутый человек и не разболтает того, что мы ему расскажем, по всему городу. А кроме того, думаю, что он участвует в этом деле крупным вкладом и что он будет действовать энергично, как только узнает, что его деньги в опасности.

— Гм! — промолвил Фиппс, — но, кажется Фелкин — друг Беннивелля?

— Во всяком случае, они хорошо знакомы между собой, — ответил Крофт. — Но Фелкин, прежде всего, деловой человек, и личные отношения не будут ему препятствовать произвести тщательное расследование дел этого общества.

— Однако нужно, прежде всего, решить, что мы ему скажем. Конечно, ни слова о том, что мы подозреваем участие Беннивелля в убийстве старика. Нужно только говорить о расследовании финансовых дел Строительного Общества. Если же окажется, что Беннивелль действительно злоупотреблял доверием директоров, то мы уже будем знать, что нам делать! Постарайтесь же привести сюда Фелкина, если это действительно может помочь делу. Но, прежде всего, нужно действительно быть уверенными, что на него можно положиться и что он не разболтает всего Беннивеллю. Иначе все наши планы просто рухнут!

— О нет, я всегда слышал о нем, как об очень серьезном человеке, — ответил Крофт.

Выйдя из конторы, он направился прямо в контору Фелкина, зная, что в это время дня его можно было наверное застать там. Сам Крофт глубоко был убежден в том, что Фелкин окажет им нужное содействие. За время своей службы в Сельчестере полицейский надзиратель хорошо изучил психологию жителей этого города, а в особенности — деловых людей. И он знал, что, когда дело касается денежных интересов и когда имущество человека в опасности, когда деньгам его грозит потеря, он не пощадит своего лучшего друга для защиты своих прав.

Он был уверен, что Фелкин вложил значительную сумму денег в Строительное Общество. Достаточно было намекнуть ему на то, что дела общества ведутся небрежно, чтобы он пожелал узнать во всех подробностях положение этих дел. Нужно было только слегка напугать его перспективой возможной потери денег.

Фелкин, высокого роста мужчина с добродушным и открытым лицом, разговаривал с каким-то клиентом в глубине конторы, когда вошел Крофт. Он заметил Крофта и приветливо ему кивнул и улыбнулся.

— Чем могу быть вам полезен, господин Крофт? — спросил он. — Мы, к сожалению, не часто видим вас у себя в конторе.

Крофт отвел его немного в сторону.

— Я надеюсь, что у вас найдется свободных полчаса, — прошептал он. — Главному констеблю и мне нужно переговорить с вами об очень важном деле. Не можете ли вы сейчас прийти в его контору?

— Отлично! Я буду к вашим услугам через минуту, — ответил хозяин конторы.

Он пошел в глубину конторы, взял пальто, шляпу и палку и поспешно вернулся. Когда же они вышли на улицу, он вопросительно посмотрел на Крофта.

— Разве что-нибудь произошло? — спросил он.

— Фиппс хотел только знать ваше мнение по поводу одного дела. Дело это общественного характера, но Фиппс хотел бы иметь с вами по поводу него беседу совершенно частного характера. Вы понимаете?

— Правильно! — заметил Фелкин. — Никому ни слова! Я же умею держать язык за зубами... И городок наш этому меня научил. Здесь иначе нельзя.

Он последовал за Крофтом в контору главного констебля и, когда они уселись, стал ожидать дальнейших объяснений.

— Я просил вас прийти сюда, — начал Фиппс, — ибо решил, что вы — единственный человек в городе, который может помочь нам в очень щекотливом деле.

— Весьма польщен вашим доверием, майор Фиппс, — ответил Фелкин с добродушной улыбкой.

Фиппс понизил голос до шепота:

— Насколько я знаю, вы один из директоров Сельчестерского Строительного Общества.

— Совершенно верно. Уже в продолжении семи лет, даже около восьми.

— Как общественный деятель, вы, конечно, поймете, что мы здесь, в полиции, получаем часто негласные сведения…

— Знаю, знаю! У нас в городе ведь любят почесать языки.

— Короче говоря, мы получили сведения о том, что в Сельчестерском Строительном Обществе не все обстоит благополучно, — продолжал Фиппс. — Я имею в виду финансовые дела Общества. Понимаете? Что вы на это скажете?

— Если это так, то меня это очень удивляет, — был ответ. — Я никогда об этом ничего не слышал. Но, быть может, вы объясните подробнее...

— Подробностей я не знаю. Но, согласитесь в том, что такой слух, распространившись по городу, может привести к печальным последствиям.

— Но ведь всем заведует Беннивелль!.. Он казначей уже в течение многих лет. Можно даже сказать, что он олицетворяет Общество. Все, что касается финансовых дел общества, всегда было всецело в его руках.

Фиппс задал вопрос:

— Вероятно, он помещает деньги Общества и заведует всем его имуществом, не так ли?

— Совершенно верно! Он просто говорит нам, что намерен поступить так-то и так-то, и мы всегда со всем соглашаемся.

Фиппс подождал минуту или две и затем ближе нагнулся к своему посетителю.

— Я буду с вами совершенно откровенен, господин Фелкин, — сказал он. — У нас есть сведения, что дела ведутся не так, как бы следовало. Не можете ли вы, как директор, созвать собрание директоров, на котором Беннивелль дал бы полный отчет в своей деятельности и предъявил бы все документы?

Фелкин некоторое время сидел молча и смотрел то на одного, то на другого из своих собеседников.

— Вы услышали или узнали что-нибудь определенное? — спросил он наконец.

— Предположите, что да! — ответил Фиппс.

Фелкин быстро встал и взял шляпу.

— Да, я могу это сделать, — сказал он. — Но вы должны дать неделю или десять дней для подготовки. А за это время я прошу вас ничего не предпринимать со своей стороны.

— Отлично! — согласился Фиппс.

После ухода Фелкина двое полицейских еще некоторое время обменивались мыслями и впечатлениями. Затем Крофт вышел из конторы. На улице он почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо и, обернувшись, увидел Марка Бренсона.