Куликовская битва. Сборник статей

В. И. Буганов От Куликовской битвы до освобождения от ордынского ига (1380–1480 гг.)

Куликовская битва стала важнейшим рубежом в истории Руси времени феодальной раздробленности и золотоордынского ига. С одной стороны, она закрепила то, что уже было сделано в объединении русских земель вокруг Москвы, окончательно определила ее политическое первенство и оттеснила на задний план других претендентов (Тверь, Нижний Новгород и др.); с другой — возвестила зарю грядущего освобождения от власти Золотой Орды, ослабление и распад которой были ускорены тяжелейшим поражением от объединенных (правда, еще не полностью) русских сил. И тот и другой процессы — собирание земель в единое государство и освобождение от иноземного ига — заняли еще примерно столетие. После блестящего успеха на поле Куликовом в ходе национально-освободительной отечественной войны русского народа против чужестранных поработителей Русь еще долго испытывала горечь ордынских карательных набегов и внутренних неурядиц, однако обстановка, в которой пришлось бороться, изменилась существенным образом. Великая победа 1380 г. привела к тому, что Московско-Владимирское великое княжение заняло одно из ведущих мест среди государств Восточной Европы.

Военное противостояние с Ордой принесло Руси немалые потери, и это обстоятельство предопределило те трудности, с которыми пришлось столкнуться Москве вскоре после Куликовской битвы.

Никоновская летопись верно отмечает, что после потерь на Куликовом поле «оскуде бо отнюд вся земля Русская воеводами и слугами, и всеми воиньствы, и о сем велий страх бысть на всей земле Русетей»[820]. К тому же в Золотой Орде после 20-летия феодальных усобиц и начавшегося было распада Улуса Джучи на ряд самостоятельных государств временно восстановилось единство. Это удалось сделать новому хану Тохтамышу при поддержке всесильного Тамерлана. Он довершил разгром Мамая и сосредоточил в своих руках власть над всеми улусами Золотой Орды.

Уже в 1381 г. на Руси появились ханские послы, которые потребовали, чтобы князья явились в Сарай к Тохтамышу. Князья нижегородский и рязанский вынуждены были признать себя вассалами Орды, но Дмитрий Иванович отказался это сделать, поскольку речь шла о восстановлении власти Золотой Орды, о выплате дани и несении повинностей в тех размерах, которые существовали до «замятии» в Орде 60–70-х годов.

Тохтамыш готовится к походу на Русь. Он собирает большое войско («събра воа многи»). Все приготовления делаются тайно, чтобы на Руси не знали о том, что предстоит; с этой целью хан посылает на Волгу отряд, который расправляется с русскими купцами, чтобы они не могли принести известия о готовящемся вторжении на их родину. Тохтамыш в 1382 г. «изгоном», внезапно вторгается в русские земли «со всею силою своею». Некоторые летописи сообщают, что хан «идяше безвестно, внезапу, с умением». К тому же он использует, как и другие ханы, правившие в Орде до него, рознь между русскими князьями: привлекает на свою сторону князей нижегородско-суздальского (тестя Дмитрия Ивановича) с сыновьями и рязанского, и они, чтобы спасти от погрома свои владения, подчиняются ему.

В Москве после получения известий о приближении войска Тохтамыша имело место какое-то совещание у князя Дмитрия Ивановича; в нем участвовали его «братья», «князи русские», которые «начата думу… думати». Обнаружились серьезные разногласия; очевидно, многие выражали сомнение в возможности противостоять новому нашествию; единства, сплоченности не было. В этих условиях, в обстановке паники, охватившей феодалов, богатых людей, и начавшегося народного восстания, направленного против них, великий князь покинул столицу и перебрался в Кострому, чтобы, согласно некоторым летописным известиям, собрать военные подкрепления.

Дело защиты Москвы, сопротивления врагу взяли на себя простые москвичи. Источники сообщают о вече, которое собралось в этот грозный час, чтобы решить насущные дела, поскольку официальные власти покапали свою неспособность. Слова летописи о москвичах, которые «сташа сунмом, а инни но вратом, а ииии на вратех на всех, не токмо пущати хотяху из града крамолников и мятежников (т. е. богатых людей, феодалов, бежавших из Москвы. — В. Б.), но и грабяху их», ясно свидетельствуют о том, что народ стал хозяином положения в столице, диктовал свою волю, организовав защиту города, обеспечив в нем порядок. Оборону столицы возглавил приглашенный москвичами князь Остей — внук великого князя литовского Ольгерда; «и той окрепи град и затворися в нем со множеством народа»[821].

Войско Тохтамыша, перейдя Оку, направилось к Москве. Первые отряды подошли к ней 23 августа, а на следующий день появились основные силы во главе с Тохтамышем. Три дня продолжалась осада города, окруженного со всех сторон. Несмотря на героизм его защитников, ордынцы с помощью обмана захватили Москву, которая тут же подверглась полному разгрому и грабежу; погибло большое число москвичей и сбежавшихся в нее окрестных жителей (по одной версии — 12 тыс. человек, по другой — 24 тыс.). Затем последовало разорение других мест — Владимира, Переяславля, Юрьева, Звенигорода, Можайска, Рязанской земли.

Поход Тохтамыша привел к некоторому ослаблению Руси, восстановлению, хотя и в сильно ослабленной форме, ее даннических, вассальных отношений к Орде. Дань выплачивалась нерегулярно; она зачастую выглядела как штраф за неуплату «выхода» в годы, предшествовавшие очередной карательной экспедиции из Орды. Политическое влияние Орды на Руси все больше слабело[822]. Тверское княжество сумело добиться самостоятельности в отношениях с Москвой, стесненной договором 1375 г. Усилились сепаратистские стремления нижегородско-суздальского князя. Однако, несмотря на «Тохтамышево разорение», положение русских земель после него отнюдь нельзя считать таким, каким оно было в первой половине XIV в., например при Иване Калите. Дмитрий Донской, уплачивая дань Тохтамышу, в конце своего правления, передавая свою «вотчину» — великое княжение владимирское — старшему сыну Василию, не спрашивает согласия хана; более того, он предвидит, что настанет время, когда власть Орды будет свергнута. «А переменит бог Орду, — пишет он в своем завещании, — дети мои не имут давати выхода в Орду, и который сын мой возмет дань на своем оуделе, то тому и есть»[823].

В целом для правления Дмитрия Донского характерны ярко выраженные стремления к объединению русских земель, их подчинению Москве, централизации управления. При нем проводятся в жизнь такие меры, как введение территориального принципа в организации военных сил, чеканка монеты, ограничение права отъезда бояр, централизация суда в Москве. Активизируется внутренняя и внешняя политика[824].

Подобный курс продолжался при его сыне и преемнике Василии I Дмитриевиче. В 1392 г. в результате дипломатических усилий великого князя в Орде к Москве по ханскому ярлыку присоединяются Нижний Новгород, Городец, Мещера, Таруса. Важно отметить, что нижегородские горожане охотно перешли «под руку» Василия I, так как вхождение в состав более могущественного Московского княжества давало лучшую защиту от набегов монголо-татарских отрядов и новгородских ушкуйников, а также освобождало от усобиц нижегородско-суздальских князей. Местные бояре тоже перешли на сторону Василия Московского и отказались служить Борису Константиновичу Нижегородско-Суздальскому.

Влияние Москвы распространяется на север, северо-восток, в частности в Пермской земле, где в качестве миссионера, посланного московскими церковными властями, действовал Стефан, один из учеников Сергия Радонежского. Из-за разногласий по вопросу о подчинении Новгорода митрополичьему суду из Москвы (а не суду местного архиепископа) и в связи с ее требованием о разрыве Новгородом мира с Орденом войска по решению правительства Василия I в 1393 г. заняли Торжок, Волоколамск, Вологду, а через четыре года — всю Двинскую землю, используя восстание местного населения против новгородских властей. Правда, через год новгородцы восстановили статус-кво, а повторная попытка московского войска овладеть Заволочьем в 1401 г. окончилась неудачей, однако указанные действия Москвы недвусмысленно определили ее курс но отношению к обширным новгородским владениям.

Великий князь Василий I и митрополит Киприан в проведении политики объединения использовали, помимо прочего, имевшие в это время место «мятежи и раздоры церковные» (ересь стригольников в Новгороде Великом, дело тверского епископа Евфимия Висленя) для усиления влияния Москвы. Василий I постоянно стремился укреплять свои позиции в других княжествах. Так, но договору 1402 г. рязанский князь Федор Ольгович не мог без согласия Москвы вступать в какие-либо отношения, переговоры с Литвой, Ордой, с другими русскими князьями и даже с удельными правителями своей Рязанской земли. Попытку князя Семена Дмитриевича, сына Дмитрия Константиновича и брата матери Василия I, возвратить с помощью ордынцев Нижегородское княжество московский великий князь пресек в 1394 г. решительно и круто, с помощью военной силы; при этом московское войско проникло далеко в пределы ордынских владений, взяло и разгромило монголо-татарские города — Болгары, Жукотин, Кеременчук, Казань. Василий I внимательно следил за событиями в Тверской земле, поддерживая одного из самых сильных удельных князей — Василия Михайловича Кашинского в противовес великому князю тверскому Ивану Михайловичу[825].

Рубеж XIV–XV столетий — время обострения обстановки в Золотой Орде, связанного с борьбой Тамерлана и Тохтамыша. Достигнув власти в Золотой Орде с помощью могущественного среднеазиатского правителя, Тохтамыш вскоре меняет свой политический курс. Начинается (1384–1385 гг.) борьба между ними за Иран и Азербайджан. Военные действия происходят и в Средней Азии (1387–1389 гг.), для Тохтамыша они закончились серией поражений. После поражения Тохтамыша на р. Кундурче (1391 г.) начинается ожесточенная борьба за власть в Золотой Орде и в ее улусах. Не успела Орда оправиться от страшного поражения, как последовал новый, еще более опустошительный поход Тимура 1395–1396 гг. Он начался битвой у р. Терек, которая закончилась полным поражением ордынского войска, бегством Тохтамыша на среднюю Волгу, в Булгар, поблизости от русских владений. Последовал страшный погром всего Поволжья, западных улусов по Дону, Днепру, в Крыму. С частью войска Тимур дошел до русских земель, разорил Елец и его окрестности, но, получив известия о большом войске Василия I, ожидавшем его у границ московских владений, 26 августа 1395 г. повернул из Рязанской земли обратно, в Золотую Орду. Здесь происходит жестокое и методичное разрушение ее городов, уничтожение населения; многих увели в плен. Это была катастрофа, экономическая и политическая, для некогда могущественного Улуса Джучи.

Первая четверть XV в. в истории Золотой Орды заполнена непрерывной борьбой феодальных группировок за власть. Государство сразу же после ухода Тимура, в 1396 г., распалось на несколько улусов во главе с враждующими между собой ханами. Правда, при хане Шады-беке, за спиной которого стоял всесильный Едигей, произошло их объединение (на рубеже XIV–XV столетий), но ненадолго.

Русские князья, воспользовавшись поражением Тохтамыша, прекратили с 1395 г. уплату «выхода» и поездки в Орду. Этим был вызван поход Едигея на Русь в 1408 г., приведший к разорению ряда городов; взять Москву ему не удалось. Получив откуп с Москвы, Едигей поспешно вернулся в Орду, где в его отсутствие начался очередной тур борьбы за ханскую власть. Междоусобица, продолжавшаяся в течение двух десятилетий, во время управления Едигеем делами Орды, привела после его гибели (1419 — начало 1420 г.) к появлению ряда ханов, оспаривавших власть друг у друга. В ходе ожесточенной борьбы к началу второй половины 20-х годов XV в. Золотая Орда разделилась на две самостоятельные части; границей между ними стала Волга[826]. Орда окончательно потеряла былые могущество и вес, однако могла еще беспокоить соседние государства, в том числе и шедшую к объединению Русь.

Русским землям, помимо постоянной ордынской угрозы, необходимо было в то же время отражать натиск со стороны феодалов Великого княжества Литовского. В 1390-е годы войска Витовта захватили Смоленскую землю, разоряли Рязанское княжество; он же претендовал на северо-западные русские земли (Новгород Великий, Псков). Поражение на Ворскле от Орды (1399 г.), неудачи в войне с Орденом привели к временному ослаблению натиска на Русь. В 1401 г. Смоленск в результате народного восстания отпал от Литвы, но через три года Витовту снова удалось овладеть городом. В 1406 г. он напал на Псковскую землю; с помощью Москвы удалось предотвратить угрозу; к тому же часть русских и литовских князей отъехала от Витовта на службу к Василию I.

Эти события, как и поход Едигея на Русь, показали возросшие мощь и политический вес Московского княжества. Борьба против угрозы с юго-востока и с запада способствовала мобилизации, сплочению сил, последующему расширению национально-освободительной борьбы против иноземного ига[827].

Главное противостояние было сосредоточено, конечно, на линии взаимоотношений с Ордой, которую раздирали смуты, междоусобицы; в ней нарастали процессы упадка, экономического и политического, ослабления центральной власти, децентрализации. Все это привело в конечном счете к ее распаду на ряд самостоятельных государств. На востоке образовались ханства Казахское, Узбекское, Сибирское, Ногайская Орда, в Среднем Поволжье — Казанское, по правому берегу Волги в ее низовьях, по Манычу, Куме и Тереку — Астраханское, между Волгой и Днестром и частью на Северном Кавказе — Большая (Великая) Орда, в Крыму, Причерноморье и Приазовье — Крымское. Процесс распада происходил во второй и третьей четвертях XV в. (1430–1460-е годы)[828].

С некоторыми из указанных ханств, прежде всего с Казанским и Большой Ордой, правители которой считали себя правопреемниками Джучи и Бату, и пришлось в XV в. вести борьбу русским князьям, прежде всего московским, продолжавшим последовательный курс на объединение и национальное освобождение. Эта борьба протекала в очень сложной внутренней и международной обстановке. Еще при Едигее Орда оказывала поддержку тверским правителям, бывшим нижегородским князьям Даниилу и Ивану, которые одно время получили обратно владения своего отца Бориса Константиновича, совершала грабительские, опустошительные набеги на московские владения (разгром Владимира в 1410 г. и др.). Цель, как и прежде, состояла в том, чтобы противопоставить друг другу русских князей, отдельные группы феодалов.

К концу правления Василия I, как отмечал Л. В. Черепнин, складываются предпосылки той многолетней войны, которая впоследствии, во второй четверти XV в., ведется между сторонниками и противниками объединения, централизации. Первой из них автор считает политическую консолидацию отдельных княжеств Северо-Восточной Руси; централизованное государство не могло сложиться без решающего столкновения между ними; второй — сопротивление удельных князей из-за угрозы ликвидации удельной системы; третьей — усиление противоречий между феодальными группировками в связи с подходом к решению вопроса о путях, методах объединения. К этому нужно добавить и обострение классовой борьбы (Новгород и Псков, конец 10-х — 20-е годы XV в.), которое не могло не заставить феодалов искать новые пути усиления аппарата своего господства, эксплуатации народных низов[829].

Необходимость объединения земель, окончательного освобождения от ига Орды, к этому времени сильно ослабленного (а в этом нельзя не видеть результат национально-освободительной борьбы русского народа, особенно его победы на Куликовом поле), наконец, усиления аппарата господства феодалов внутри страны выдвигала насущную задачу создания сильной власти, способной решить указанные проблемы. В ее создании (в форме централизованной монархии) были заинтересованы все слои русского общества. В то же время часть феодалов — удельных князей и бояр — выступала против усиления центральной власти, поскольку оно грозило им потерей некоторых экономических и политических привилегий; эта прослойка не хотела уступить хотя бы часть своих прав формирующейся центральной государственной власти.

После смерти в 1425 г. великого князя московского Василия I Дмитриевича центром удельно-княжеской оппозиции его преемнику Василию II Васильевичу стало Звенигородско-Галицкое княжество дяди последнего князя Юрия Дмитриевича (сына Дмитрия Донского). Существовали и другие удельные княжества — Серпуховско-Воровское князя Василия Ярославича (внука Владимира Андреевича — двоюродного брата Дмитрия Ивановича Донского), Можайское князя Ивана Андреевича, Верейское князя Михаила Андреевича (оба — внуки Донского), Дмитровское и Углицкое князя Петра Дмитриевича (сына Дмитрия Ивановича) и др. Юрий Дмитриевич Галицко-Звенигородский не признал право племянника на великокняжеский престол и заявил о своих претензиях на него. Началась кровавая междоусобица, совпавшая с сильной эпидемией чумы, унесшей в том же, 1425 г. много жизней.

Князь Юрий «тое же весны разосла по своей отчине но всех людей своих; и яко снидошася к нему вси из всех градов его, и въсхоте поити на великаго князя»[830]. До военного столкновения дело не дошло; во время переговоров решили отдать решение спора о том, кому быть великим князем (Василию или его дяде), на рассмотрение ордынского хана. Но договору 1428 г. Юрий отказался от своих притязаний, но вражда продолжалась. Она ослабляла Русь в политическом отношении — Москва в условиях междоусобицы не могла оказать помощи Новгороду и Пскову, чьи земли подвергаются в это время нападению войск литовского великого князя Витовта (1428 г.). Тверской, рязанский, пронский князья «даются в службу» тому же Витовту. Снова обостряются отношения между Василием II и Юрием, которые прибегают к помощи хана; последний утвердил первого из них великим князем. Между ними начинается война. В 1433 г. Юрий разбил на р. Клязьме войско Василия II, который перебрался с семьей сначала в Тверь, потом в Кострому. Юрий Дмитриевич вошел в Москву и объявил себя великим князем; его поддерживала часть консервативно настроенных московских «старых бояр», а один из них — весьма влиятельный — И. Д. Всеволожский очень активно содействовал его победе.

Василий II, получивший от Юрия Коломну в удел, готовит силы для реванша. К нему из Москвы, покидая Юрия, бегут многие бояре, дети боярские и дворяне, которые, согласно Ермолинской летописи, объясняющей причину их перехода к Василию II, «не повыкли бо служити уделным князем»[831]. Новый московский правитель оказался в полной изоляции и, покинув Москву, вернулся в удел. Василий II восстановил свои права.

Последующие события представляют собой длинный ряд взаимных нападений, побед и поражений, в ходе которых разорялись многие города и селения. Юрий и его сыновья Василий, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный не раз наносили поражения Василию. В 1434 г. Юрий снова захватывает Москву, но в том же году умирает. Феодальная война расширяется.

В Москве вокняжился Василий Юрьевич, двоюродный брат Василия II Васильевича. Но родные братья, оба Дмитрия Юрьевича, не признали его великим князем и примирились с Василием Васильевичем, снова возвратившим себе благодаря миру с двумя Юрьевичами престол.

Василий Юрьевич, бежавший из Москвы, собирает войско, в которое, как и при отце князе Юрии, вливаются пополнения из Вятской земли, а также из Костромы; он опирается на поддержку Твери и Великого Новгорода. Василий Юрьевич дважды потерпел поражение от московского войска, был захвачен в плен и ослеплен по приказу Василия II (1436 г.). Действия удельной оппозиции возглавляет с этого времени его брат Дмитрий Шемяка.

Дальнейший ход феодальной войны осложняется нападениями монголо-татарских и литовских правителей, вмешательством Тверского княжества и Новгородской феодальной республики, классовой и национально-освободительной борьбой русского народа против своих и чужеземных феодалов.

В 30–40-е годы Орда Улу-Мухаммеда, лишившегося власти в Сарае, обосновалась сначала в Белеве, в верховьях Оки, затем в Среднем Поволжье. Отсюда его войска не раз совершали Нападения на русские земли, опустошали их. В 1437 г. он разгромил московское войско на пути к Белеву. Но через семь лет сам хан потерпел поражение под Муромом и Гороховцом; одновременно под Рязанью воеводы Василия II разгромили войско ордынского царевича Мустафы. Тогда же, в 1444 г., литовское войско напало на Калугу и соседние с ней города.

7 июля 1445 г. в битве около Суздаля монголо-татарское войско во главе с сыновьями Улу-Мухаммеда Мамутяком и Егупом одержали победу над войском Василия II; сам великий князь попал в плен. Одной из причин поражения явились разногласия между русскими князьями — некоторые удельные правители (например, Дмитрий Шемяка) не прислали помощи, враждебную позицию занимали тверской князь Борис Александрович и новгородские бояре, ориентировавшиеся на союз с Литвой.

Суздальская катастрофа дорого обошлась Москве, самому Василию II. Отпущенный из плена за огромный выкуп, он вернулся в столицу, сопровождаемый монголо-татарскими послами. Резкое увеличение налогов, необходимых для внесения «окупа», вызвало недовольство населения, особенно народных низов. Под влиянием этого недовольства и из-за приближения монголо-татарского войска к столице, в которой к тому же вспыхнул большой пожар, в Москве началось сильное восстание в том же, 1445 г. Оно приобрело характер национально-освободительного антифеодального движения. Как и в 1382 г., рядовое ремесленно-торговое население Москвы действовало согласованно, готовясь к отпору внешнему врагу и давая отпор паническим настроениям врагов внутренних, классовых — московских феодалов и посадских богатеев, пытавшихся бежать из города. Народные движения происходили в это десятилетие и в других городах (Смоленск, Новгород Великий, Можайск).

События 1445 г. привели, помимо прочего, к захвату в следующем году Москвы Шемякой, использовавшим недовольство населения действиями Василия II (обещание «окупа», передача монголо-татарским князьям ряда городов в кормление). Великого князя московского эмиссары Шемяки захватили в Троице-Сергиевом монастыре и ослепили (отсюда его прозвище — Темный), как за 10 лет до того московские агенты поступили с Василием Юрьевичем (прозванным впоследствии Косым).

С вокняжением Шемяки усиливаются тенденции к феодальной децентрализации, обособленности. По воле казанского хана Улу-Мухаммеда он восстанавливает Нижегородское княжество[832]. Укрепляется самостоятельность Твери и Новгорода Великого по отношению к Москве. Но снова московские бояре и дети боярские отворачиваются от удельного князя, ставшего великим князем московским, и тот вынужден был сначала освободить своего противника из заточения в Угличе и выделить ему «в вотчину» Вологду, куда вновь потянулись к нему его сторонники из Москвы, а затем уступить ему великокняжеский престол. Проводимую удельным смутьяном политику децентрализации, увеличения налогового бремени, захватов крестьянских земель, сопровождавшуюся хозяйственным разорением, внутриполитическими неурядицами, судебным произволом (Шемякин суд!), не приняли все слои населения Московского великого княжества. В 1447 г. Василий II вернулся в Москву. Через три года он после нескольких побед над Шемякой взял его удельный город Галич. Князь Дмитрий Юрьевич некоторое время отсиживался во взятом им Устюге Великом, умер он в 1453 г. в Новгороде Великом.

Феодальная война второй четверти XV в. — важный этап в формировании единого Русского государства. В ходе борьбы с удельной оппозицией Москва опиралась на те силы в русских землях, которые выступали за объединение, централизацию, поскольку именно такой политический курс отвечал интересам широких слоев населения, стремившихся к освобождению от удельных неурядиц, иноземных вторжений, к развитию хозяйства в более спокойных и благоприятных условиях.

Война показала возросшую мощь Москвы, правитель которой, несмотря на неоднократные поражения, снова и снова, опираясь на поддержку всех живых сил русского общества, восстанавливал свои позиции и в конце концов одержал победу над силами удельной княжеско-боярской децентрализации. Попытки некоторых феодальных центров (Тверь, Великий Новгород, Нижний Новгород) ослабить Москву как политическую силу, возглавившую процесс формирования единого государства, окончились неудачей, как и агрессивные поползновения феодальных правителей Великого княжества Литовского и ханств — правопреемников Золотой Орды.

Несмотря на все потрясения и передряги, Московское великое княжество вышло из испытаний второй четверти XV в. окрепшим, а вторая половина того же столетия стала временем окончательного решения проблем, вставших перед Русью в эпоху великой победы на Куликовом поле[833].

Вскоре после окончания феодальной войны правительство Василия II ликвидирует Можайский удел (1454 г.), затем Серпуховско-Боровский (1456 г.). Правитель единственного оставшегося удела — Верейско-Белозерского — князь Михаил Андреевич полностью подчинялся Василию II и его преемнику Ивану III. Но с вокняжением последнего появляются (по завещанию Василия Темного) новые уделы — Юрия Васильевича (Дмитров, Можайск, Серпухов и др.), Андрея Большого Васильевича (Углич, Звенигород, Бежецкий Верх и др.), Бориса Васильевича (Волоколамск, Ржев, Руза и др.), Андрея Меньшого Васильевича (Вологда и др.).

В отношениях с другими землями позиции Москвы усиливаются. В Рязанском княжестве появляются наместники Ивана III, что было следствием установления своего рода патроната московского великого князя над 8-летним рязанским князем Василием Ивановичем по завещанию его умершего в 1456 г. отца. Правда, через восемь лет подросший князь, находившийся все эти годы в Москве и женившийся на сестре Ивана III Анне, возвращается в Рязань «на великое княжение», а управление московских наместников прекращается, но Рязань фактически утрачивает свою независимость.

Василий II в 1456 г. заключает с тверским князем Борисом Александровичем договор о согласовании внешнеполитических действий (подтвержденный впоследствии их сыновьями). В том же году он совершает поход на Новгород Великий, правители которого поддерживали связи с Литвой и занимали недружественную к Москве позицию во время борьбы с Шемякой. После поражения новгородцев в сражении под Русой стороны заключили мирный договор в Яжелбицах, серьезно ограничивший независимость Новгородской феодальной республики (лишение веча законодательных прав, права самостоятельного ведения внешней политики). — Псковская республика также попадает под контроль московского правительства — по соглашению 1460 г. псковский князь, назначаемый на вече, рассматривается как наместник великого князя Василия Темного. Этот порядок соблюдается и при Иване III.

Военный поход 1459 г. закончился покорением Вятской земли. В Ярославском княжестве в 60-е годы появляется московский наместник князь И. В. Стрига-Оболенский, и оно уже тогда именуется «отчиной» Ивана III, хотя в нем продолжал править местный князь Александр Федорович. После смерти последнего в 1471 г. Ярославское княжество окончательно включается в число московских владений. Через три года Иван III купил у двух ростовских князей «половину Ростова» (другая половина уже ранее принадлежала Москве), и тем самым все Ростовское княжество вошло в состав формирующегося государства.

С конца 60-х годов начинается новое обострение отношений с Новгородом Великим. Московские власти обвиняли Новгород в неуплате пошлин, неисполнении повинностей, захвате уступленных в свое время московскому великому князю земель, нападениях на пограничные места Московского княжества и др. Кроме того, в 1470 г. новгородцы по договору с дольским королем и великим князем литовским Казимиром IV пригласили к себе из Литвы князя Михаила Олельковича. Это был по существу переход под протекторат Литвы. К тому же Новгород решил утверждать своего архиепископа не в Москве, а в Киеве, т. е. пошел на церковное подчинение Литве.

В связи с этими решениями на новгородском вече происходят столкновения, споры между их сторонниками и противниками. Между тем Москва деятельно готовилась к походу против новгородцев под предлогом их отпадения из православия в «латинство», т. е. в католичество. Совет, созванный Иваном III в марте 1471 г., вынес решение о выступлении. Помощь Москве оказали Тверь и Псков.

Московские войска, шедшие «разными дорогами» к Новгороду, нанесли поражения новгородским ратям у Коростыни, Русы. Решительное сражение произошло на р. Шелони. Плохая боеспособность новгородцев, большей частью ремесленников, в ратном деле неискусных, нежелание многих из них воевать с великим князем московским, низкий уровень организации, руководства предопределили полное поражение новгородского войска, победу Москвы. В то же время другие военные отряды — московский и устюжский — «повоевали» Двинскую землю. Коростынский договор 1471 г., поездка Ивана III в Новгород в конце 1475 — начале 1476 г. и поход в конце 1477 г. привели к полному его подчинению и включению обширных новгородских владений, простиравшихся до Северного Ледовитого океана и Урала, в состав Московского княжества. На них вводилось такое же управление, как и в других частях государства, о чем недвусмысленно заявил Иван III новгородским послам в декабре 1478 г. («… мы, великии князи, хотим государства своего, как есмы на Москве, так хотим быти на отчине своей Великом Новгороде»)[834]; в январе следующего года в Новгород были присланы московские наместники.

Наступление Москвы на пограничные земельные владения тверских феодалов вызвало обострение отношений с тверским великим князем Михаилом Борисовичем, который в 1483 г. заключил договор о союзе с Казимиром IV. Это вызвало походы московского войска в Тверь зимой 1484–1485 гг. и осенью 1485 г., приведшие к включению Тверской земли в состав Русского государства[835].

Формирование территории единого Русского государства в основном было, таким образом, закончено к 80-м годам. К этому же времени доводится до конца борьба с Ордой. Она проходила в условиях сложной для Руси международной обстановки, дипломатической борьбы с рядом государств, враждебно относившихся к росту могущества Москвы, — Большой Ордой и Казанским ханством, Литвой и Польшей, Швецией и Ливонским Орденом.

В 60-е годы активизируются действия Москвы против Казанского ханства. Происходят взаимные нападения. Одного из татарских царевичей — Касима, сына казанского хана Мамутека, перебравшегося на службу к Ивану III, от которого он получил Мещерский городок на Оке (впоследствии Касимов), Иван III рассматривал как возможного претендента на казанский престол. Успешный поход 1469 г., сопровождавшийся осадой Казани, привел к заключению мирного договора, предусматривавшего выдачу русских пленных, скопившихся за многие годы в ханстве, и запрет набегов; этим было обеспечено спокойствие на восточной границе до конца 70-х годов[836].

К 60-м годам окончательно оформилась государственная территория Большой Орды, правители которой, как и казанские ханы, организуют грабительские походы на русские земли. Так, в 1468 г. «приходиша татарове от Болшие Орды и воеваша около Рязани села и волости и множество изсекоша, а иных в полон поимаша, рязанци же совокоупишася и гнаша по них»[837]. Через четыре года хан Ахмат с согласия Казимира IV нападает со стороны литовской границы на Алексин. Несмотря на то что город охранял небольшой гарнизон, Ахмату не сопутствовал успех — русские воины мужественно сражались с намного превосходящим врагом; приход подкреплений и боязнь нападения на Орду татарских царевичей, служивших Ивану III, заставили Ахмата уйти.

В начале правления Ивана III существовали в той или иной форме отношения вассальной зависимости Руси от Орды, которые в течение XV в. отличались постоянной неустойчивостью. Но с начала 70-х годов, как можно понять из сообщения Вологодско-Пермской летописи (см. ниже), Иван III «выход» Орде не посылал, сам туда не ездил, ограничиваясь подарками ханским послам.

Претензии хана Большой Орды на наследство Батыя, его агрессивная политика по отношению не только к Руси, но и к другим татарским ханствам (например, временный захват Крымского ханства в 1476 г.) привели к образованию сильной коалиции против него в составе Руси, Крымского, Сибирского ханства, Ногайской Орды[838]. Иван III использовал одних ханов в борьбе с другим.

По и против Москвы сложилась коалиция в составе Большой Орды, Польши и Литвы, Ливонского Ордена. Хан Ахмат готовился к походу против Ивана III, в чем его поддерживал Казимир IV, а Орден в начале 1480 г. организовал военные нападения на Псковскую землю, в отражении которых принимали участие московские «вой», разбившие войско магистра. К тому же подняли мятеж братья Ивана III Андрей Углицкий и Борис Волоцкий, «отъехавшие» к Казимиру.

Иван III в результате переговоров с крымским ханом Менгли-Гиреем заключает в 1480 г. с ним договор о военном союзе против хана Ахмата и Казимира IV, собирает военные силы, отзывает свои войска из Новгорода и Пскова. Положение, сложившееся к осени 1480 г., — продолжающиеся нападения Ордена на Псковскую землю, поход Ахмата, враждебная позиция Казимира, мятеж удельных князей-братьев, грозивший опасностью новой внутренней феодальной войны, — никогда за все правление Ивана III не было, по словам К. В. Базилевича, более сложным и трудным[839].

Ахмат подошел к Угре 8 октября 1480 г. Он надеялся соединиться здесь с войском Казимира. Но помощь не пришла, помешали нападение войск Менгли-Гирея на владения Казимира и внутренние усобицы — выступление православных русских князей в Литве против короля. Ордынцы попытались перейти с правого берега реки на левый, где располагалось русское войско. Началось продолжавшееся четыре дня сражение, в ходе которого русские воины не дали — врагу переправиться через Угру. Хан отступил и встал в Лузе в двух верстах от реки. Вскоре монголо-татары пограбили в Литве район «верховских» княжеств (в верховьях Оки и ее притоков), очевидно враждебно настроенных по отношению к Ахмату (их правители из числа русских князей были вассалами великого князя литовского и позднее перешли со своими владениями «под руку» Москвы).

Опасаясь выступления Казимира на стороне Ахмата, Иван III с целью выиграть время идет на переговоры с ханом. В это же время он старается убедить двух своих мятежных братьев, делает им уступки (обещает увеличить их уделы), чтобы они присоединились к нему в интересах общей борьбы с нашествием Орды.

Хан не принял подарки, посланные ему Иваном III с послом И. Ф. Товарковым, и, согласно Вологодско-Пермской летописи, заявил при этом: «Не того деля яз семо пришол, пришол яз Ивана деля, а за его неправду, что ко мне не идет, а мне челом не бьет, а выхода мне не дает девятой год. Приидет ко мне Иван сам, почнутся ми о нем мои рядцы и князи печаловати, ино как будет пригоже, так его пожалую»[840]. Переговоры, естественно, ни к чему не привели. Между тем с 26 октября установилась зима с сильными морозами, ордынцы же «бяху бо… наги и босы, ободралися», не хватало продовольствия и фуража. Хан, не решаясь снова перейти реку, уже замерзшую, и напасть на русское войско, около двух недель стоит у Угры, очевидно в ожидании помощи от Казимира.

К Ивану III пришли, наконец, на помощь братья Андрей Большой и Борис — надежды Ахмата на усобицу не сбылись, как и на приход литовского войска. Объединенные силы Ивана III стояли на выгодной позиции у Кременца, готовые к схватке. Попытка нападения монголо-татарского отряда на Конин и Нюхово была ликвидирована — Иван Васильевич послал туда своих братьев с воеводами, и ордынцы обратились в бегство.

Вскоре, 11 ноября, отступил и сам хан Ахмат. В связи с этим не лишено оснований, как полагает К. В. Базилевич, сообщение Казанского летописца о нападении на ОРДУ русского войска во главе со служилым царевичем Нур-Даулетом Городецким и князем Василием Ноздреватым Звенигородским. Оно разорило Сарай — столицу Большой Орды. Ахмат в начале следующего года погиб от руки своих соперников — ногайцев, и в дальнейшем борьбу с его сыновьями («Ахматовыми детьми», как их называют русские летописи) вел Менгли-Гирей; Большая Орда перестала существовать в начале XVI в.

В победном исходе событий осени — начала зимы 1480 г. главную роль сыграли возросшая экономическая, военная, политическая мощь Москвы, решительная позиция народа, ярко проявившаяся в событиях в Москве, напоминавших обстановку в столице в 1445 и 1382 гг. Московский народ в эти тревожные дни, когда часть бояр толкала Ивана на соглашение с ханом, недвусмысленно потребовал от великого князя решительно противостоять врагу[841].

Героические усилия русского народа позволили окончательно решить великую национальную задачу — довести до конца борьбу с иноземным игом, которая велась почти два с половиной столетия. За столетие, прошедшее после победы на Куликовом поле, силы Руси возросли неизмеримо. Если в 1380 г. русские люди заплатили за победу страшную цену и все же вынуждены были снова подчиниться власти Орды, хотя и ослабленной и все более слабевшей в XV в., то «стояние на Угре», закончившееся освобождением от ненавистного бремени, обошлось без генерального кровопролитного сражения, на которое Большая Орда попросту не решилась, опасаясь, и не без оснований, полной своей гибели, что, впрочем, и произошло через каких-нибудь два десятилетия. А в это время Россия набирала силы для решения новых задач, встававших перед государством, в строительство которого, в его национальное освобождение внесли свой вклад герои Куликова поля и «стояния на Угре». Их образы стоят перед нами в дни 600-летия и 500-летия славных и великих событий истории Отечества.