Куница. Том 2

Глава 15

Пушкино. Поместье Вескера

Март 1983 года

Поместье Вескера на окраине небольшого города выглядело на удивление скромно, учитывая, какой человек проживал в этом уединённом месте. Хозяин поместья вызывал у Эмиля чувство искреннего уважения, несмотря на все неоднозначные моменты в биографии пожилого учёного, на приём к которому Шолль планировал попасть сегодня.

Альберт Вескер большую часть сознательной жизни работал на Священную Римскую Империю. Основная часть его работы носила исключительно теоретический характер, но практические выводы из его теорий легли в основу многих военных технологий, обеспечивающих превосходство Священной Империи над русскими. В возрасте восьмидесяти девяти лет Альберт попросил освободить его от всех занимаемых должностей. Активная работа на протяжении полувека истощила этого человека, магические способности учёного были слабыми. Три с небольшим года назад, в ноябре семьдесят девятого, Вескер перебрался сюда, в небольшой город Пушкино, к сыну, эмигрировавшему в Россию пятью годами ранее. Сейчас Альберту девяносто четыре, доживёт этот великий учёный, чей талант признают в обеих империях, до ста двух лет.

Альберт, хоть и вышел на заслуженный отдых, но порой принимал у себя необычных гостей, каким был и Эмиль.

— Господин, — подошедшая немолодая служанка учтиво поклонилась. — Вас ждут.

Шолль встал и направился к лестнице, по которой поднялся на третий этаж. Там его сопроводили до кабинета.

Профессор Вескер сидел в инвалидном кресле у окна. Физически он не имел никаких травм, слабые ноги — всего лишь следствие старости.

— Господин Шолль, — Альберт превосходно говорил по-немецки.

Профессор добродушно улыбался. Он производил приятное впечатление. Абсолютно седой, с топорщащимися усами и шевелюрой, с проницательными, и в то же время добрыми глазами, Вескер располагал к себе, вызывал чувство доверия.

— Профессор Вескер, для меня большая честь лично познакомиться с вами, — улыбнулся Эмиль, поклонившись, как равному.

Шолль знал, что старый учёный не любил подобострастия и излишнего акцентирования внимания на заслугах, положительно относясь к взаимному уважению и дружескому общению. Поэтому Шолль сразу же сел, не дожидаясь приглашения.

— И благодарю вас за приглашение. Надеюсь, наш разговор доставит нам обоим равное удовольствие.

Альберт посмеялся в усы и шутливо пригрозил гостю пальцем морщинистой руки.

— Пройдоха. Тогда давай перейдём на имена.

— Как скажете, Альберт, — согласился разведчик. — Насколько я знаю, вы не в первый раз общаетесь с моими коллегами.

Профессор кивнул.

— Это так. Обычно они начинают разговор с фразы: «давайте отстранимся от реального мира, и представим некий иной мир, вымышленный, но очень близко похожий на наш», — он вновь улыбнулся в усы.

— Отлично, тогда не будем нарушать традицию. Давайте проведём некий интеллектуальный эксперимент. Фантазию.

— Я люблю фантазии, — согласился Вескер.

Это была чистая правда. Половина теорий Вескера большую часть его жизни не могла быть ни подтверждена, ни опровергнута, и оставалась в поле чистой фантазии, построения неких вымышленных моделей. Верность его теорий выяснится позже. Шолль знал это из ещё не случившегося будущего.

— Дерзайте, юноша, — попросил Альберт. — Я не могу долго разговаривать, поэтому давайте начнём.

Шолль кивнул.

— Представим, что мы сейчас находимся не в основной линии времени, а во временной петле.

Альберт удивился.

— Даже так? Нечто новенькое! Каков масштаб петли?

— Порядка сорока лет, — ответил Эмиль.

Профессор завозился в своём кресле.

— Пока подобное выглядит слишком фантастичным. Уверен, что мы отталкиваемся именно от этого?

— Абсолютно, — кивнул Эмиль.

Альберт задумался. Его работа в числе прочих была основой проекта Валгалла, в вопросе профессор разбирался.

— В таком случае давай подробнее остановимся уже на этом факте, если мы считаем его реальным. Известно тебе, Эмиль, что необходимо для создания петли такого масштаба?

Шолль кивнул.

— Перенос в прошлое сознания мага посредством чрезвычайно мощного ритуала, проведённого в прошлом, либо будущем, либо в обеих точках.

Профессор отрицательно покачал головой.

— Наше с моим коллегой, профессором Стадлером, исследование позволило вывести формулу расчёта импульса, способного повлиять на временной поток. В уме я посчитать не смогу, но для переноса на сорок лет потребуется астрономическое количество энергии.

Впрочем, Альберт сразу улыбнулся, подняв указательный палец.

— Однако, слабым местом является константа, характеризующая взаимоотношение энергии, применяемой в ритуале, с потоком времени. Человеческая энергия, манна магов, вас и меня, резонансна времени. Однако, если применять энергию, вступающую в диссонанс с потоком времени, такое перемещение, в теории, становиться возможным.

Эмиль, ещё несколько минут назад плевать хотевший на такие тонкости, заинтересовался. Как много профессор сможет выжать даже из самого факта переноса?

— Насколько в теории?

Альберт улыбнулся.

— Здесь мы должны отойти от нашей маленькой интеллектуальной фантазии, обратившись к феномену пантеонов и населяющих иные миры существ в целом. Видишь ли, мой друг, за исключением демонической бездны, существа прочих пантеонов ограничивают своё влияние на реальность. Например: наиболее яркий зафиксированный факт отказа от сотрудничества. Вторая колонизация Америки, Мачу Пикчу, культ Супай, существа, более известного в Старом Свете, как Хранитель Мёртвых, Аид, Хель и прочие боги смерти или подземных царств.

Он вздохнул, достав из небольшой коробочки, встроенной в подлокотник кресла, пару таблеток и проглотив их.

— Жрец Кутель Хаутеп собирал жертвы для Супай, чтобы обрушить на европейцев гибель и страдания. Дальнейшее изучение города, уже после его штурма, показало — накопленной силы было более чем достаточно, чтобы убить десятки миллионов, обрушь Хранитель Мёртвый эту силу на смертных. Однако этого не произошло. Одно из сильнейших существ своего пантеона не только отказалось выполнять желание своего фанатика, но даже не взяло предложенную силу.

Альберт на какое-то время задумался, что-то вспоминая, прежде чем продолжил.

— Третий Крестовый поход, Хасан ар-Дин Синан готовит прорыв демонической бездны в реальный мир. Остановить прорыв являются четыре аватара сущностей порядка. А ведь с великой четвёркой был целый отряд, и кто знает, сколько среди спутников было аватаров иных существ, не желающих привлекать к себе внимания?

Профессор сосредоточил взгляд на Эмиле.

— Согласно теории Коха, моего родственника, существа иных планов поддерживают наш мир в определённом ведомом только им, равновесии. Много раз люди устраивали войны, большие и маленькие. И всегда маги взывали к иным планам, от жажды власти ли, или от отчаяния. Но вмешательство иных сущностей всегда носила эпизодический, точечный характер. Чтобы потусторонний решился всерьёз менять реальный мир, в будущем должно случиться нечто сопоставимое. Нечто, что можно назвать катастрофой.

Шолль откинулся на спинку, задумавшись.

— Должен ли я понимать, что стоит рассматривать вернувшегося в прошлое, как аватара того, кто создал петлю?

Альберт улыбнулся.

— Почти наверняка.

Эмиль поднял взгляд, заглядывая прямо в глаза учёного.

— И не должен ли я рассматривать этого аватара, как того, кто катастрофу предотвратит?

Вескер кивнул:

— Именно так ты и должен о нём думать, мой друг. В формате нашего воображаемого эксперимента, конечно же! — Альберт вновь улыбнулся в усы. — Есть и иная трактовка событий. Нельзя забывать, что создавший петлю вполне в силах её разрушить. Для иного существа действия собственного аватара могут быть таким же интеллектуальным экспериментом, как нас с тобой этот разговор. Создатель петли лишь смотрит, что будет. Что произойдёт. Чем всё закончиться, если повлиять на цепочку событий.

Такая формулировка нравилась Эмилю ещё меньше, чем первый вариант. Катастрофа? К сожалению, Шолль точно знал, что катастрофа неизбежна. Она произойдёт, происходила на его глазах. Война, что обескровила две самые могучие империи мира. Что будет после? Каким будет мир после победы? И не будет ли он настолько ужасен, что даже сущности иных планов захотят всё исправить?

— А что касается аватара. Получается, его можно найти? Ведь он не только ключ ко всему?

Вескер отрицательно покачал головой.

— Парадокс Стефановского. Жертва заклинания не может по энергии, используемой в этом заклинании, найти того, кто заклинание создал. Чтобы найти автора, надо обратиться к тому, на кого заклинание не подействовало.

Эмиль хмыкнул.

— К существам с других планов, достаточно могущественным, чтобы не попадать под действие петли.

То есть настолько могущественным, что даже обращение к ним потребует человеческих жертв, а плата за их помощь и вовсе выйдет за все рамки разумного.

— Или же, — подхватил мысль профессор, — к тем, сама природа которых позволяет в некоторой степени обходить данный парадокс. Ведь нет ничего невозможного, достаточно найти ключ к решению проблемы.

Шолль вздохнул.

— Да, пожалуй. Правда, после ваших слов мне начинает казаться, что лучше вообще ничего не делать, чтобы просто не мешать.

Профессор рассмеялся.

— Этот вывод означает лишь, что ты не сошёл с ума и не лишился способности анализировать окружающую действительность. Умение понять своего противника, а судя по контексту, аватар предполагается, как противник, — Альберт не стал дожидаться подтверждения, продолжив, — очень важно. Не всегда победа означает смерть. Оппонента можно завербовать, переубедить, подчинить, в конце концов.

Эмиль сомневался, что в его ситуации получится переубедить инициатора. Это он, Шолль, не видел победы Священной Империи и падения империи Российской. Инициатор вполне мог отправиться в прошлое уже после поражения, и тогда чувство мести сделает аватара непримиримым врагом. Или же...?

Предположение о катастрофе имеет под собой определённое основание. Если отталкиваться от этой теории, указывая инициатору на простое логическое умозаключение: независимо от того, кто станет победителем, катастрофа уничтожить всех, можно попробовать убедить аватара сотрудничать. В формате снижения потерь с обеих сторон и признание властями России поражения.

— Тебе известна аксиома, названная моим именем? — спросил Вескер.

— К моему смущению нет, — признался Эмиль. — Хоть я и готовился к этой встрече, но...

— Понимаю, она затеряна в объёме научных трудов, — снисходительно отмахнулся Альберт. — Если перейти сразу к изложению сути... Путешественник во времени, не являющийся инициатором создания петли, ограничен в распространении сведений о будущем несколько меньше, чем это изложено в теории Кюри. Представим себе, что я вернулся из будущего.

Альберт многозначительно улыбнулся.

— Я не могу раскрывать события будущего. Либо я просто не смогу сказать ничего, если Кант был прав, либо сразу исчезну из временного потока, как только решу нарушить закон нераскрытия. Однако, если я буду рассказывать о чём-то, что должно было произойти, но уже точно не произойдёт... Ничего не случится. Пространственно-временной континуум не будет нарушен. Информация о неслучившемся станет просто абстрактными размышлениями не тему.

Эмиль задумался, покрутив эту идею в голове.

— Но рамки этого ограничения...

— Весьма размыты, — согласился Вескер. — Как ты понимаешь, проверить теоретические выводы на практике не представилось возможности.

Вскоре Эмиль покинул особняк. Он остановился у припаркованной машины. За спиной разведчика остался один из, возможно, величайших умов современности. Альберт Вескер, принятый в род Вескер после свадьбы на Мари Вескер, вынужденный брак, потребовавшийся для дальнейшей учёбы и работы. Сын Германа Коха и Паулины Эйнштейн.