Куница. Том 2

Глава 22

Подмосковье. Поместье Барона Мартена

Февраль 1983 года

За всеми событиями и нагрузками я банально забыл о предупреждении Славяны. Собственное развитие, работа над методичками для всех вокруг, ещё и подготовка к снятию посмертного проклятия, на фоне чего посещение лицея можно считать отдыхом. Поэтому о родителях Славяны, способных нагрянуть нежданно в любой момент, я банально забыл. Ничего удивительного, в общем-то, ведь я не считал эту встречу проблемой. Небольшая трата времени, не более того. Ну и я понимаю, почему сегодня нет Славяны, наверняка отправили куда-нибудь под благовидным предлогом.

И потому, когда на площадку перед домом въехали две машины, я не придал этому какого-то особого значения. Даже когда увидел вышедших на улицу людей и заметил семейное сходство Кудрявцевых. Девочка явно пошла в маму чертами лица, а волосы взяла у отца.

Быстро убрал рабочие бумаги со стола и отправился встречать гостей, по пути вспоминая, что знаю о Кудрявцевых. Род владеет Рязанской Ружейной Мануфактурой, а это основной поставщик стрелкового оружия для армии и силовых ведомств империи. Прошлые владельцы мануфактуры, Великие Князья Алехины, провалили программу перевооружения, задержав выпуск новой армейской винтовки, чем вызвали крайнее неудовольствие государя. Кудрявцевы должны были очень быстро провести все необходимые мероприятия, наладить рабочий цикл и пустить новое оружие в массовое производство. Задачка была невыполнима, но выкрутились. Пустили сырой перспективный образец, который тут же начали модернизировать. Военные винтовку едва не забраковали, но Кудрявцевы как-то извернулись. К началу войны больше половины линейных подразделений были вооружены уже новыми винтовками, а старые, согласно плану, списывались на склады хранения.

Винтовка вполне сносная, никто не жаловался. А вот пистолеты рязанские — мусор. Простые и относительно надёжные, но слабые, пуля совсем смешная. Для магов огнестрел — оружие ситуативное, винтовку я носил, пока не вышел на двадцатый ранг. Дальше если ты не справился магией, значит, и гаубица в кармане тебя может не спасти. Пистолет носил, да, но трофейный, с очень крупной пулей, иногда даже пользовался.

Что можно сказать про Кудрявцевых здесь и сейчас? Богатые, даже очень богатые. Имеют всё, что можно купить за деньги, но не имеют того, что можно получить только через влияние и преференции. Влияние на большую политику минимальное. Да, они вхожи к государю, но для императора какие-то там бароны, управляющие мануфактурой, всего лишь очередные чиновники, каких вокруг него несколько сотен самых разных, и все так же дворяне, подчас куда более родовитые. Владение предприятием ВПК — это очень вкусно. Армейцы не любят перемены, им удобно, чтобы завод стабильно производил нужные им винтовки и ничего не менялось. А так как смена начальства — это всегда перемены, то сковырнуть Кудрявцевых из Рязани может только император или кто-то из его самых приближённых людей. Однако, при этом у самих баронов нет больших зубов, которыми можно огрызаться. Поэтому Славяна учится с нами, а не в более престижном заведении.

Вышел на крыльцо, взглянул на продолжающийся снегопад. Усилие воли, пара жестов, и надо мной повисает магический зонт, отгоняющий назойливые снежинки в разные стороны. Барон и баронесса идут в компании мужчины и женщины. У Славяны от матери не только лицо, но и глаза. Женщина смотрит на меня вполне дружелюбно, а вот у отца взгляд прищуренный, изучающий. Неизвестный мужчина почти наверняка не член семьи, на охрану непохож. Или очень хорошо маскируется. Женщина... Сложно сказать, на первый взгляд производит впечатление секретаря.

— Рад встретить вас в своём доме. Барон Кудрявцев, госпожа баронесса, господа.

— Барон Мартен, — кивает мне отец Славяны.

— Дмитрий, пожалуйста, — прошу, чтобы немного снизить градус формальности, и протягиваю руку.

— Григорий, — нехотя, но всё же отвечает мужчина. — Моя жена — Виктория.

— Прошу, проходите.

Внутри уже ждёт Анна со слугами, забирающими у гостей верхнюю одежду.

— Поужинаете? — предлагаю, хотя уверен в ответе.

И Григорий уже готов сказать нет, но вмешивается Виктория.

— Да, с удовольствием.

Хм, ладно. Киваю Анне, чтобы всё устроила. Мы проходим в обеденный зал, редко используемый по назначению. Я предпочитаю обедать в общей столовой, рядом с кухней, экономлю время. А кроме меня, обеденным залом и воспользоваться некому. Однако здесь всегда чисто, как раз на случай нежданных гостей.

Не имел большого опыта проведения таких трапез, поэтому слегка растерялся. О чём мне с ними говорить? О погоде? Вопрос, нормально ли они доехали, будет звучать, на мой взгляд, глупо.

— Приятного аппетита.

Чувствую себя нелепо. Сидим, едим суп. Григорий посматривает на меня, желая начать разговор, но ловит взгляд жены и медлит. Не названные мужчина с женщиной вообще не обращают внимания ни на что вокруг. Унесли основные блюда, сейчас понесут десерт. Решил прекращать комедию, пока она не стала фарсом.

— Полагаю, у вас есть вопросы по поводу нашего со Славяной сотрудничества...

— Ещё какие, — подтвердил Григорий.

Виктория тут же перехватила разговор.

— Славяна много времени проводит в вашей, Дмитрий, компании. Естественно, это не могло нас не заинтересовать.

Вот с темы «проводит много времени» надо съезжать.

— Она делилась своими результатами? — улыбаюсь, всеми силами не замечая намёка. — Среди нашей компании она показывает одни из лучших результатов. Идёт наравне со мной и Павлом Светловым.

— Да, она делилась своими успехами, — тоном, каким выносят приговор, ответил Григорий.

— Правда, она мало рассказала о методике, которую вы практикуете, — вновь сразу подхватила Виктория. — Сказала, что...

Киваю:

— Методика ещё сырая, требует отработки. Поэтому у нас такая разнообразная компания. Хотим обнаружить все подводные камни.

Чушь, сырые методики отрабатывают на наименее полезных членах рода. Раз мы все вместе пользуемся каким-то хитрым методом, значит, уверены, что он работает, причём именно так, как нам надо. Но это обычная отговорка, способ вежливо сказать: «не ваше собачье дело».

Принесли десерты. Большую часть того, что оказалось на столе, я уже пробовал, пока утолял голод по мирной жизни. Сейчас успокоился и на сладкое тянуло уже не так сильно.

— Методика, да? — хмуро произнёс Григорий. — Славяна рано уезжает в лицей и поздно возвращается, тратя всё время на вашу... методику? Я ничего не упустил?

Он к десертам даже не притронулся, уже без остановки сверля меня взглядом.

Киваю:

— Всё верно.

— Она увезла некоторые вещи, не сказав, куда, — это снова Виктория. — Она привезла их сюда?

Смысл отрицать? Подтверждаю.

— Да, в особняке есть комната, сейчас выделенная для вашей дочери, и несколько таких же комнат...

— На что ты рассчитываешь, Мартен? — в лоб спросил Григорий.

Виктория посмотрела на мужа неодобрительно, возвращать вопрос не стала.

— Нам известно, что методика принадлежит тебе, Дмитрий, — продолжила придерживаться дипломатического тона женщина. — И мы хотим знать, какую цену ты установил.

Я вздохнул.

— Сотрудничество.

И замолчал. Естественно, такой ответ их не устроил.

— Это всего лишь слово, — мужчина, похоже, был зол. Не удивительно.

— Но оно полностью передаёт смысл. Мы — единомышленники, занятые развитием. Сейчас нас меньше десяти, со временем станет больше.

И этот ответ они тоже не хотели принимать.

— Неважно как вы сами себя называете, — Виктория пыталась удерживать тон голоса, но тоже начала проявлять неудовольствие. — Знаниями, что предоставил род Мартен, не разбрасываются. Такие тайны хранятся в семье, либо продаются за что-то равнозначное. Славяна не говорила о цене, из чего мы делаем вывод, что тебя интересует она сама.

Отрицательно качаю головой.

— Славяна — хороший друг. Я уважаю её и никогда не предложу подобного.

— Хватит ходить вокруг да около! — повысил голос мужчина. — Мы проявили к тебе уважение. Возможно, даже большее, чем ты заслуживаешь. Мы осознаём ценность знаний, которые предоставляет род Мартен, и готовы говорить о браке, но ты грубишь нам в лицо!

Я вздохнул.

— Прошу прощения за то, что был неправильно понят. Попробую объяснить ещё раз. Мы создаём группу единомышленников, будущий альянс, если хотите.

— Мы знаем, что такое альянс, — уже без мягкости заговорила Виктория. — А также знаем, что надёжного альянса без династического брака не бывает.

Неглупые вроде люди. Совсем неглупые. Даже оценили знания и пришли говорить, за что им огромный плюс. Не ворвались в мой дом с претензией: «как ты посмел заявить права на нашу дочь». Меня никто не обвинял в том, что я имею недостаточно высокое происхождение. То есть их можно считать прогрессивными и гибкими. Но даже они не могут поверить в сотрудничество без матримониальных планов. Не могут. Как не смогут поверить, что машина может ездить не только на бензине, пока не увидят какой-нибудь электромобиль своими глазами. Как не поверят в то, что телефон можно носить с собой в кармане брюк, и не только звонить практически из любой точки мира, но и делать куда большее.

— В нашей компании три девушки уже сейчас. Я же не могу жениться на всех сразу? А с двумя юношами что делать?

Григорий отмахнулся.

— Вассальные клятвы или плата иными услугами, это очевидно!

Какие упёртые. Славяна была права, это утомительно.

— Хотите начистоту? Хорошо. Я действительно хочу получить Славяну. Но так, чтобы она этого тоже хотела. То есть никакого принуждения, ни с моей стороны, ни с вашей, ни с чьей-либо ещё. Это должно быть решение Славяны, только так я получу не её тело, а её душу. Её искреннюю симпатию. Поэтому никаких договорённостей до момента, пока у нас сложатся отношения.

Виктория сразу подобрела, да и Григорий успокоился, хотя подозрительность в нём осталась.

— А если она не захочет? Не сейчас и не в будущем? — спросил он.

Пожимаю плечами:

— Значит, я её не заслуживаю, — и, опережая напрашивающийся вопрос, продолжаю. — И тогда уже можно будет говорить о других формах сотрудничества.

— А какие у вас сейчас отношения? — сразу спросила мать девушки.

Ох, пожалею я ещё, что подал всё в таком свете.

— Мы друзья.

Виктория улыбнулась.

— Друзья-друзья? Или друзья — друзья?

Ага, Freund-Zone, как говорят немцы. Или очень близкие друзья, уже на самой грани отношений, просто пока не осознали, что им ничего не мешает пойти дальше.

— Близкие друзья...

По ощущениям у нас всё же второе, хотя может быть и первое, просто я этого не осознаю. Хотя... Не признаваться же, что меня держат на скамейке «просто очень хороший друг». Пусть думают, что я от подростковой любви выдаю желаемое за действительное.

Остаток разговора прошёл спокойнее. Пара невинных вопросов про общих друзей и планы, и родители Славяны меня покинули. Проводив их, отправился принять контрастный душ, надо взбодриться.