Курс лечения

17

Последующие несколько дней прошли в спокойствии. В спокойствии — потому что гости больше не тревожили базу «Незабудка Б-один». И потому что никто о несанкционированном проникновении в СОТУ базы так и не заикнулся.

Эта обстановка весьма условно нарушилась лишь на одной из раздач.

Подполковник Смоленский зачитал приказ командования, которым капитану Кентаринову присваивалось звание майора. За находчивость, проявленную при организации обороны базы и города.

Недисциплинированность начальство назвало находчивостью. Впрочем, разве было в таком поведении отцов-командиров что-то новое?

Кирилл опасался, что всем остальным «кентаврам» тоже будут присвоены очередные звания. И после этого кое-кого из его людей уж точно переведут в иные места службы. По крайней мере — капралов Кривоходова, Непосидяку, Гусарского и Стиблину, а также лейтенанта Шакирянова. Ну должны же начальники — в прямом соответствии с принципами повышения боевой выучки — распространять профессиональные умения столь опытных спецназовцев!

Однако опасение оказалось несостоятельным: лейтенант остался капралом, а капралы — прапорщиками. И все они продолжили службу в подразделении майора Кентаринова.

Правда, случись иначе, Кирилл уже готов был идти скандалить — для начала с подполом, а потом и с экспертом-ксенологом Милановым. Теперь он окончательно уверовал, что последний обладает гораздо большей властью, чем та, которая афишируется.

Приказ приказу рознь. Есть обнародованные, а есть секретные. И похоже, существовал секретный приказ, согласно которому эксперт-ксенолог мог отдавать некоторые распоряжения и подполковнику Смоленскому. Иначе бы недисциплинированность капитана Кентаринова хотя бы отчасти (в воспитательных целях) осталась недисциплинированностью, а не сделалась широко объявленной находчивостью.

В курилке новоиспечённого майора встретили привычными дружелюбными подколками.

— Ну всё, — сказала Громильша. — Теперь к Кенту запросто не подъедешь. «Блямба» на погонах перекроет вход любой и каждой.

— Твой вход, Сандрочка, никакая блямба не перекроет, — тут же отозвался Юраша Кривоходов.

Ему такие вольности позволялись — именно он обычно и пользовался по ночам этим самым входом. Штатный любовник Сандры Каблуковой, как повелось ещё с Незабудки…

Кто другой мог бы и по шее схлопотать — у Сандры не заржавеет.

Кроме Кирилла, конечно. Но он давным-давно уже не позволял себе с гаремом подобные шутки. Себе дороже…

— А вот интересно, — сказал ревниво Тормозилло. — На сей раз звание повысили только Кенту. А нас по какой причине не заметили? Рылом не вышли?

— Не поджаривай ботву, Витек. — Фарат Шакирянов прицелился и запулил окурок в пепельницу, стоявшую в противоположном углу курилки. Попал и победоносно оглядел присутствующих. Будто с гостем расправился… — Ты хочешь попасть в офицеры и по-прежнему ни за кого не отвечать? А морда не облезет?

— Да уж, прибереги гонор, — поддержала его Вика Шиманская. — По мне, так лучше оставаться целым и невредимым старшиной под началом майора Кентаринова, чем геройски погибшим прапором при собственном взводе.

Кирилл сдержал усмешку.

Парни по-прежнему верили, что всех их спасает от смерти невероятная везучесть Кента. Хотя, может, они и правы. Эта вера пропадёт только после первой смерти в отряде. И он, Кирилл, приложит все усилия, чтобы смерть пришла к «кентаврам» как можно позже. А лучше — и вообще никогда! В конце концов, разве беречь своих бойцов, если это не противоречит выполнению полученного приказа, — не главная забота любого командира? Тем более если командир «кентавров» склонен считать, что везучесть эта взаимная. Конечно, командиры бывают всякие… Но «всякие» не командуют отрядами специального назначения!

Однако на служебной ревности надо поставить крест. Раз и навсегда! Эта ржа разъедает душу…

— А вообще, друзья мои, если пожелаете, я могу представить вас к очередному званию. Но защитить от перевода в иные подразделения после этого — не в моих силах.

«Кентавры» переглянулись.

— Только не меня, — сказал Гусар. — Обойдусь. Я как-то уже прикидывал кол к носу и пришёл к выводу, что везучесть в боях приносит на банковский счёт много больше кредов, чем надбавка за лишнюю звёздочку.

На сём проблема и разрешилась. Даже Тормозилло между лишней звёздочкой на погонах и постоянной везучестью выбрал последнюю.

А ещё через день наступили окончательные перемены. Правда, поначалу они ограничились очередным вызовом к командиру базы и знакомством с коротким приказом штаба планетной обороны: «Подразделению под командованием майора Кентаринова немедленно прибыть на борт линкора «Юрий Долгорукий». Командиру базы «Незабудка Б-один» подполковнику Смоленскому обеспечить подразделение майора Кентаринова необходимым для выполнения приказа транспортом. В процессе убытия с планеты майору Кентаринову захватить с собой эксперта-ксенолога Петра Миланова».

Привычный бюрократический язык приказа сразу настраивал на деловые рельсы.

Завизировав своё знакомство с ним, Кириллу ничего не оставалось, как согласовать с ответственными должностными лицами точное время отлёта. А потом он в две шеренги построил «кентавров» перед обречённой на сиротство казармой. Посмотрел в переполненные ожиданием лица и сказал:

— Вот что, дамы и господа… Наши здешние игры закончились. Только что поступил приказ из штаба. Так что всем немедленно собрать личные вещи, проверить оружие и приготовиться к убытию с базы.

— Куда нас теперь? — коротко спросила Вика Шиманская.

— На орбиту, — столь же коротко ответил Кирилл.

«Кентавры», не нарушая строя, загомонили.

— Что, Витюша? — сказала Сандра Тормозилле. — Теперь, наверное, даже тебе окончательно стало ясно, что везучесть в боях ещё понадобится.

И Тормозилло не нашёл ответа.