Курс лечения

27

На следующее утро состоялось новое совещание.

Контр-адмирал не слишком высоко оценивал результаты прошедших дней. Однако прекрасно понимал, что с «кентавров» спрашивать нечего: им приходится действовать по принципу «пойди туда, не знаю куда — найди то, не знаю что».

Тут как повезёт…

— Может, всё-таки начнём закладывать лагерь? — предложил Кирилл. — Квартирьерским навыкам обучены.

Контр-адмирал повернулся к Миланову:

— Что скажете, эксперт? Вы мне докладывали, что обдумаете тактику дальнейших действий.

Миланов кашлянул:

— Ну, если вспомнить поведение гостей на наших периферийных планетах, то такая идея кажется достаточно плодотворной. Ведь ксены никогда не обнаруживались в безлюдных мирах. Возможно, лагерь послужит катализатором…

Кирилл едва не фыркнул.

Катализатором! Слово-то какое нашёл господин эксперт!.. Нет бы прямо сказать — лагерь послужит гостям приманкой… И назовём мы его «Червячок На Крючке». Самое подходящее будет для него название…

— Простите, Пётр Павлович, — сказал он. — Я что-то совсем перестал понимать нашу основную задачу. Для чего мы тут находимся? Если для разведки и изучения планетной системы, которая по неизвестной причине вдруг сделалась для нас доступной, — это, понимаете ли, одно. А если с целью вызвать огонь на себя — это совсем другое.

— Одно не исключает другого, майор.

Кирилл подумал, что сейчас Самсонов ввалит зарвавшемуся безмундирнику по самые помидоры. Однако контр-адмирал крутил ус да помалкивал в тряпочку.

Впрочем, он ведь наверняка знает побольше командира «кентавров». Контр-адмиралу — контр-адмиралово, майору — майорово! Как говаривал Спиря, «всяк сверчок знай свой шесток». Принцип, незыблемый в любой армии…

Попереливали из пустого в порожнее, как выражался тот же Спиря. И в конце концов решили — лагерь всё-таки строить. Человек на пятьсот… Как бы ни закончилась экспедиция, надо создавать на Странной земной форпост. Вряд ли Мешок открылся для того, чтобы выпустить два корабля и три транспорта и снова закрыться. Так что планету в любом случае придётся осваивать. Если не сейчас, то потом… По крайней мере, ТФ-щики (а терраформировать планету всяко придётся — весьма она подходит для людей, даже старбол запускать не требуется) будут начинать не с нуля.

После того как совещание закончилось, Кирилл напросился в гости к Миланову.

Перебрались в каюту, занимаемую экспертом.

Помещение было такого же размера, как и каюты «кентавров». Вся разница — Миланов жил один. Только тут Кирилл заинтересовался, с кем эксперт проводит ночи.

Или яйцеголовым сексуальные партнёры не нужны? Вряд ли… Впрочем, его, Кирилла, это не касается. На кораблях Звёздного Флота, как и в Галактическом Корпусе, тоже имеются женщины. Правда, на старшие офицерские должности их не ставят. Эти места всегда заняты мужиками. Пусть довольствуются метёлки таким отсутствием половой дискриминации…

А ещё в каюте Миланова, в отличие от той, которую занимали Кирилл и Света, присутствовал шеридан.

Что ж, дяденька — учёный, ему положено…

— Я внимательно слушаю вас, майор, — сказал эксперт.

Присесть он не предложил. Видать, насторожился.

Какие вопросы майор Кентаринов может решать с ним тет-а-тет?…

Конечно, к любому офицеру корабля Кирилл бы с таким разговором не полез. Но эксперт — безмундирник, отношение к нему со стороны военного человека может отличаться некоторыми вольностями. Так что вдруг да и удастся прощупать…

— Видите ли, в чём дело, Пётр Павлович… Я вот тут подумал… Если лагерь будет исполнять роли приманки для ксенов, зачем его строить сразу на пятьсот человек? Достаточно — взяться за маленький. И сразу станет ясно — правы вы или нет.

Похоже, Миланов не ожидал такого.

Глаза его сделались круглыми. Однако он сразу взял себя в руки.

— Простите, майор, но мне кажется, что вы меня в чём-то подозреваете…

Кирилл тоже округлил глаза:

— С чего вы взяли?

Миланов усмехнулся:

— Чувствую. Ставлю себя на ваше место и понимаю, что вы должны меня подозревать. Ни с того ни с сего навязался вам в компанию какой-то яйцеголовый… Путается под ногами во время боя, надо постоянно заботиться о его безопасности, когда и так хлопот полон рот. Разве не так?

Можно было, конечно, запросто отбрехаться. Да что вы, Пётр Павлович, как вы можете думать такое, да я ни сном ни духом не собирался…

Однако — зачем?

Не проще ли оставаться самим собой? В конце концов, эсбэшники не давали агенту Артузу задания разбираться с экспертом Милановым… Правда, вполне возможно, что эксперт Миланов сам теперь разбирается с агентом Артузом. Может он являться частью игры, какую судьба играет со мной? Запросто! На Незабудке — прапорщик Малунов из Галактического Корпуса, на Синдерелле — прапорщик же Оксана Ломанко из службы безопасности. На Незабудке — капральша-медичка Марина-Элен Коржова, на Синдерелле — майор Егоршин. А ещё раньше — на Марсе — внезапно исчезнувший работодатель, любитель банковской информации Лони Ланимер и столь же неожиданно пропавшая госпожа Дельфина Громаденкова из Института вторичных моделей, весьма похожая на актрису Персефону Малинину. И из того же ИВМ — сёстры Марина и Карина Гладышевы… Как же вас много, добрых и недобрых моих товарищей!

А не катнуть ли нам пробный шар?

— Скажите, Пётр Павлович… Вы случайно не имеете отношения к марсианскому Институту вторичных моделей? Это в городе Гагарин, в Сидонии…

Кириллу показалось, что в глазах Миланова что-то промелькнуло.

— Я знаю, где находится Институт вторичных моделей. Тематика моей научной работы отчасти связана с проблемами, которыми занимается ИВМ. Но довольно отдалённо.

Может, стоит упомянуть близняшек Гладышевых? Уж катить пробный шар, так размером с хороший валун!

— Но вы-то, майор, простите, откуда знаете про Институт вторичных проблем? Это довольно закрытое исследовательское учреждение, о деятельности которого мало кому известно. Все осведомлённые входят в довольно ограниченный круг лиц.

— Приходилось как-то сталкиваться… — Кирилл решил, что лучше отыграть назад. — Мне тоже известно, что ИВМ — секретный институт. Впрочем, с меня как-то взяли подписку о неразглашении, так что давайте закроем эту тему. — Кирилл ухмыльнулся. — А то ещё настучите на меня подполковнику Безуглову. Мне ржавые пистоны с эсбэшниками не нужны.

— Ржавые пистоны?… — удивился Миланов.

— Это у нас, у галактов, так называются неприятности.

Кирилл прислушался к себе. ТОЙ тревоги не возникло. И зрачки у господина Миланова были обычными, круглыми.

— Нет, Пётр Павлович, вовсе я вас ни в чём не подозреваю. Просто мне не нравится ситуация. Одно дело, когда «кентавров» посылают воевать с гостями, это в порядке вещей, для этого мы и существуем. И, смею вас уверить, неплохо справляемся со своими задачами.

Пусть думает, что я — хвастливый и не очень далёкий вояка!..

— Но на этой планете мы находимся с совершенно непонятной целью. Воевать не с кем! Если строить лагерь, то мы всё-таки не квартирьеры, хоть и обучены. Так для чего мы здесь? Будь вы военным человеком, я бы даже не спросил вас ни о чём. Но вы — штатский. И тем не менее контр-адмирал к вам определённо прислушивается. Так кто же вы, господин хороший?

Миланов несколько секунд молчал, затем повернулся к шеридану, будто хотел гостю предложить подстыковать лайны к штекам.

Однако не предложил.

— Знаете, майор, — сказал он. — Вы, простите, — хороший мужик. Решительный командир и весьма неглупый человек. Вас уважают подчинённые, к вам хорошо относится начальство. Мне чертовски приятно работать вместе с вами. Но, пожалуйста, не спрашивайте меня пока о сути происходящего! Наступит время, когда характер наших взаимоотношений станет вам известен. Но как скоро оно придёт, зависит и от исхода нынешней экспедиции.

В общем-то они ни о чём друг другу не сказали. Но Кирилл окончательно убедился, что эксперт Миланов играет в нынешних событиях много более важную роль, чем принято считать.

И уж ради этого стоило катать пробные шары любого размера. Всё-таки это был не сизифов труд — существовал, говорят, такой катальщик камней в древние времена. Если не врут, конечно…