Квартирный вопрос (октябрь 2007)

- Игорь Васильевич, вы еще в начале 1970-х разработали в Институте социологии АН альтернативный генеральный план развития Москвы. В нем вы предупреждали лидеров СССР о недопустимости экстенсивного развития города и о наступлении скорого коллапса столицы. Почему к вам тогда не прислушались?

- Наш институт с конца 1960-х фактически стал отделом науки ЦК КПСС, нам поручали множество задач. Моя лаборатория с конца 1960-х до середины 1980-х занималась тремя проблемами. Первая - стратегия преодоления алкоголизма в Советском Союзе. Масштаб оскотинивания населения стал ясен властям в середине 70-х, но в ЦК боролись две фракции, если так можно сказать. Фракция ВПК и силовиков была за спаивание населения, поскольку алкоголь давал до 15% госбюджета. Фракция реформаторов, во главе с Горбачевым и Яковлевым, пыталась преодолеть алкоголизацию СССР. Нам было поручено найти «золотую середину». И запрет, и спаивание имели огромные минусы, и мы призывали изменить алкогольный баланс с водки на вино и пиво. Нас не послушали.

Вторая задача - изучение теневой экономики в СССР. К началу 80-х ее доля достигла 10-15%, а в национальных республиках - 20-25%. Элиты на уровне среднего звена партийных работников начали перерождаться в феодалов. Вот эту мысль - перерождение не в капиталистов, а в феодалов (т. е. регресс советской системы) - нам и не простили. В 1984 году я приехал в Грозный с докладом на эту тему, на вокзале у меня отобрали все бумаги и отправили обратно. Дальнейшие работы по теме были прекращены.

Наконец, третья тема - альтернативный генеральный план Москвы. Уже в начале 70-х стало понятно, что в экстенсивном пути развития Москвы заложена медленная бомба (которая и рванула в начале 90-х). Например, тогда все трудоспособное население города очень четко делилось на четыре примерно равные группы. Первая - чиновники и их обслуга. Вторая - наука, культура, в целом интеллигенция. Третья - рабочие. Четвертая - сфера обслуживания. Огромную надежду партийные деятели возлагали как раз на вторую группу, интеллигенцию. Рассчитывали, что именно благодаря ей Москва (а затем и страна) сможет плавно войти в постиндустриальный мир. Но исследования нашего института показали, кроме того, что 80% ученых были заняты в ВПК, еще 12% - в идеологическом обслуживании власти (марксизм-ленинизм и прочая псевдофилософия), и только 8% занимались реальной наукой. От 60 до 90% ученых (в зависимости от отраслей) вообще были не способны участвовать в научном процессе. То есть это был балласт, который затем, кстати, и стал основой перестроечных процессов.

И эта группа постоянно накачивалась детьми рабочих или выходцами из провинции (как и категория начальников). В результате в среде рабочих образовался страшный дефицит рабочих рук, и с начала 70-х годов было принято решение устроить так называемый лимит, который для Москвы составлял 80-100 тыс. человек в год. Таким образом к началу 90-х в Москву прибыло около 2 млн лимитчиков. К чиновникам, милиции и прочей обслуге власти ежегодно прибавлялось 12-14 тыс., по своим интеллектуальным качествам они мало отличались от лимитчиков. Ни о каком вхождении Москвы в постиндустриальный мир уже не было и речи.

- Как вы тогда предлагали спасать ситуацию?

- Устроить по периметру Москвы десятки Зеленоградов для настоящих ученых, прекратить развитие города как промышленного центра. Но работы института в этом направлении тоже были свернуты.

- Социальная структура Москвы в 90-е еще ухудшилась?

- Например, доля рабочих в городе осталось та же - 1/4. Только в строительном комплексе Москвы занято 950 тыс. человек. Но на 60-70% это гастарбайтеры, на фоне прежних лимитчиков они - каменный век. С 25 до 35% увеличилось число чиновников и начальников, включая их обслугу: водителей, охранников и т. п. Около 500 тыс. бандитов и 100 тыс. проституток. Резко съежилось число интеллигенции. Теперь Москва по этим показателям - типичный мегаполис стран третьего мира. Происходит и физическое вырождение москвичей. 80% молодежи сейчас - это больные люди, психофизическое развитие среднего 30-летнего москвича соответствует возрасту 14-16 лет.

- Если при тоталитарной административной системе не удалось исправить развитие города, то возможно ли это сделать сейчас?

- В первую очередь надо остановить московский строительный молох. Всю эту массовую застройку кварталами и точечное строительство, уродующее город. Вы посмотрите на Европу - там в миллионном городе вы встретите 1-2 строительных крана. Все усилия сосредоточены на реставрации, если что-то строится, то только на окраинах. Центр вообще неприкосновенен. Такая политика, кстати, приведет и к тому, что сотни тысяч гастарбайтеров вынуждены будут уйти из сферы строительства и покинут город.

Второе - полный вывод всех заводов из Москвы. Ну, это ведь XIX век - держать в 10 километрах от Кремля такие монстры, как АЗЛК, ЗИЛ, а в 20 километрах, в Капотне, нефтеперерабатывающий завод. Но самая главная задача такой реформы не просто «точечное» улучшение, но резкое сокращение численности жителей Москвы экономическими методами.

- Что же это за методы?

- Население Москвы необходимо сократить минимум на 5-6 миллионов человек. Даже официальный генплан Москвы в 70-е годы констатировал, что в городе возможно комфортное проживание максимум 7 миллионов человек. Но в нынешнее время, при повальной автомобилизации, например, и такой показатель завышен. Москва начала XXI века рассчитана на 5-6 млн человек.

Тут необходимы действия в несколько этапов. Первый, и один из самых главных - перенос столичных функций из Москвы в пригород. Зачем чиновнику из министерства в министерство или в Госдуму ехать через весь город? Это же нерационально. В 50-60 километрах от Москвы нужны 3 городка, каждый на 200-300 тыс. человек - это чиновники, их семьи и обслуга. И не надо говорить, что на такое нет денег - более слабая в экономическом отношении Бразилия смогла реализовать эту идею, создав такой столичный округ в джунглях.

- Но тем не менее это не сократило 11-миллионное население Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу.

- А потому что нужны последующие этапы. Вот около 800 тыс. чиновников с их обслугой, охранниками, милицией, мигалками и джипами, потребляющими 40-60 литров бензина в день, уехали из Москвы. Мигрируют туда, поближе к кормушке, и несколько сотен тысяч так называемых «бизнесменов», которые не создают прибавочной стоимости, а занимаются только посредничеством (фактически это курьеры по переноске денег от одного чиновничьего клана к другому) и паразитируют на нефтяной трубе. Тут же на 25-30% сократилось число машин в городе. А перед этим покинули Москву как минимум 500 тыс. гастарбайтеров с московских строек и десятки тысяч бетономешалок, грузовиков.

Осталось 3 млн московских пенсионеров. По статистике, половина их, или 1,5 млн человек, одинокие, очень несчастные люди. Москва по отношению к ним - жестокий город. Им негде гулять в этом каменном мешке, для них нет никаких развлечений, до больниц надо ехать на метро час. Тут нужен так называемый «флоридский вариант» - создавать в дальних районах Подмосковья пансионаты для пенсионеров. С качественными больницами, культурными центрами, парками и т. п. Не дома для престарелых, которые в нынешних условиях - полутюрьмы, а обычные пенсионерские городки, как во Флориде. Продали московские квартиры и уехали жить туда, как люди.

Третье - ликвидация так называемых «культурно-развлекательных центров» в Москве, под вывеской которых на самом деле скрываются казино, публичные дома и точки для распространения наркотиков. Кому-то это нравится, конечно, - в первую очередь, инфантилам и людям с психосоматическими отклонениями, которых немало в городе. Ну, так вынесите все это за 101-й километр. Пусть они там сидят; кому трудно ездить из Москвы, купят рядом с публичным домом или казино квартиру.

С третьим шагом увязывается четвертый - закрытие всех ужасных мегамоллов, ашанов и рамсторов, в самой Москве и по периметру МКАД. Эти же торговые центры парализовали движение в Москве и окрестностях. Туда подвозят товары приблизительно 80 тыс. многотонных грузовиков. Все это, как в той же Америке, должно быть вынесено далеко за город, как минимум за 50-60, а лучше за 80-100 километров от города. Туда же переместится и часть обслуживающего персонала. В московской торговле сейчас занято около 1,5 млн человек, половина из них работает фиктивно - сидит девушка на 30 квадратных метрах, в день к ней заходят 10 покупателей. Причем в ее лавке нет эксклюзивного товара, как у того же европейского ремесленника. Такой непроизводительный труд еще возможен в Китае, где надо чем-то занимать миллиард человек, но для европейского города это неслыханная роскошь. Один интернет-магазин может заменить 100 таких бессмысленных, с точки зрения рынка труда, девушек.

Взамен этих торговых центров должны быть магазины шаговой доступности и дистанционной торговли, типа «Утконоса». Отрадно, что правительство Москвы поддержало эту идею.

Такие действия приведут к тому, что как минимум две трети бандитов покинут город - ведь сейчас основной их доход как раз и есть паразитирование на торговле и «культурно-развлекательных центрах». Останется без работы и половина торговых работников, это 700-800 тыс. человек. Не нужно будет и столько силовиков, как сейчас. Ведь у нас в 3,5 раза больше милиционеров на душу населения, чем в Нью-Йорке. В общей сложности государственных и частных силовиков в Москве около 1 млн человек. Почти 400 тыс. подмосковных жителей работают охранниками в Москве. Как та самая девушка-торговка, такой охранник бдит на 20-30 кв. м. И ладно бы он охранял ювелирный магазин, так нет, какие-нибудь китайские шмотки или водку. Заодно переселение горожан в ныне умирающие малые города Московской и сопредельных областей будет способствовать повторной урбанизации этих мест.

- Смогут ли они там прижиться, ведь местное население враждебно настроено к москвичам?

- В этих малых городах надо ломать мафиозные кланы, а не оглядываться на простых людей. С тех пор, как мы в институте 25 лет назад изучали теневую экономику, ничего не изменилось. Как правило, клан состоит из 30 человек - столетняя практика мафии показала, что именно при такой численности возникает самая устойчивая система. Если в клане становится в разы больше человек, они начинают пожирать друг друга, как это произошло с бандитскими сообществами в конце 90-х. Меньше - кланы не могут противостоять конкурентам. Среди этих 30 человек в условном районном городке в 100 километрах от Москвы числятся местная силовая и чиновничья верхушка, пара крупных бандитов, директора градообразующих предприятий. Главные звенья - местный прокурор, бандиты и директора. При их замене на других людей и ликвидации глав бандитских сообществ местная система становится как сырая глина - лепи, что хочешь. Кстати, все последние 8 лет федеральная власть, трансформируя систему, шла по этому классическому пути, прописанному в учебниках криминологии.

- Представляю себе эту картину - опустевшие панельные дома, здания министерств и офисов. Так сейчас выглядит Детройт, где из-за перманентного спада в автомобильной промышленности население сократилось с 2,5 миллионов человек до 800 тысяч.

- Детройт всегда был моноцентричным городом, там все вертелось вокруг автомобильных заводов. Но в Москве, к счастью, есть чем зарабатывать.

От панельных домов, о которых вы говорите, надо как можно скорее избавляться. Ведь что такое панельный дом? По сути это многоквартирная изба, или комфортабельная казарма. Вот у меня сосед сверху весь день псалмы поет, у соседа снизу собака воет, справа постоянно дрель или перфоратор работают, слева - какой-то вертеп, где либо стонут, либо кричат. Как нормальный человек может жить в таких условиях?

Надо просто сносить такие дома, а на их месте строить таунхаусы, с 3-4 сотками земли на каждый дом. Население по менталитету у нас крестьянское, и большинство на этих сотках с радостью будет выращивать цветы или капусту. А сейчас как еще свободное время крестьянину занять - только водку пить или подглядывать за чужой жизнью через телевизор.

Москва должна зарабатывать на двух вещах. Первое, она просто обязана стать ведущим учебным и научным центром страны. Здание на Лубянке или еще какое-то здание министерства - прекрасная основа для создания нового учебного кластера, нового университета или лаборатории, например. Второе - это туристический центр. В том же Париже 20% населения живет за счет обслуживания туристов. В этой отрасли занято 1,5 млн парижан. В Москве можно будет создать не меньшее число таких рабочих мест.

Сто лет назад Москва считалась гастрономической столицей всей Восточной Европы. А сегодня люди забыли, как выглядит классическая русская кулебяка. Все сейчас носятся с поиском духовности - стержня, который бы вновь соединил русских в монолитную нацию. В той же Франции такой дух идет через кухню и вино. У нас это будут прорывные научные технологии. Ну и кухня пусть будет.

- Игорь Васильевич, по большей части эти идеи выглядят как главы из научно-фантастического романа. Главное для их осуществления - политическая воля, скорее уже не московских властей, а федеральных. Вы сами верите в их реализацию?

- С большим опозданием, методом проб и ошибок, но какие-то элементы этого плана начинают реализовываться уже сегодня. Тот же запрет на точечное строительство в Москве, уход части стройкомплекса в регионы, грядущая ликвидация игорных заведений, закрытие вещевых рынков и промзон, ужесточение миграционного законодательства, переселение бизнесменов в свои мини-городки - коттеджные поселки. Чиновники тоже люди, и им хочется жить и работать не в клоаке, а в современном городе. С опозданием лет на двадцать, но этот план «перестройки Москвы» все же будет реализован.