Лабиринт костей

Глава 2

Дэн Кэхилл считал, что у него самая занудная старшая сестра на свете. Как же она его раздражала! И это было еще до того, как она спалила два миллиона долларов.

Все началось в тот день, когда они отправились на похороны бабушки. В глубине души Дэн надеялся, что ему удастся сделать оттиск эпитафии с ее могильного камня, когда все уйдут. Он решил, что Грейс не обиделась бы. Она была классной бабушкой.

Дэн любил собирать разные вещи. Он коллекционировал бейсбольные открытки, автографы знаменитых преступников, оружие времен гражданской войны, редкие монеты и гипсы, какие у него когда-либо были со времен детского сада (все двенадцать). В данный момент больше всего ему нравилось коллекционировать эпитафии, скопированные при помощи угольного карандаша с могильных плит. Дома у него уже хранилось несколько шедевров, один из которых гласил:

Ему пришло в голову, что, если бы у него в коллекции была надпись с могильного камня Грейс, возможно, он бы не так остро ощущал, что она покинула его навсегда.

Так или иначе, всю дорогу от Бостона до графства Вустер, где должны были состояться похороны, его двоюродная бабушка Беатрис вела машину, как заторможенный псих. Она ехала двадцать пять миль в час по скоростному шоссе и постоянно перестраивалась с одной полосы на другую, так что машины сигналили и сворачивали, чтобы не столкнуться с ней, в результате врезаясь в дорожные ограждения и тому подобное. Тетя Беатрис просто продолжала крепко сжимать руль пальцами, унизанными перстнями. Ее морщинистое лицо было щедро покрыто румянами и красной губной помадой с блеском, отчего ее голубые волосы казались еще голубее. Дэну было интересно, не вселяет ли она ужас в других водителей своим сходством со старым клоуном.

— Эми! — бросила Беатрис раздраженно, в то время как еще один внедорожник свернул на наклонный съезд с автомагистрали после того, как Беатрис «выросла» прямо перед ним. — Хватить читать в машине! Это небезопасно!

— Но тетя Беатрис…

— Закройте книжку, юная леди!

Эми повиновалась, что было ей свойственно. Она никогда не перечила старшим. У Эми были длинные темно-рыжие волосы, в отличие от русоголового Дэна, что позволяло ему притворяться, будто его сестра — инопланетный нелегал. Однако, к сожалению, у них были одинаковые глаза — зеленые, как нефрит (так, бывало, говорила бабушка).

Эми была на три года старше и на шесть дюймов выше Дэна, о чем не забывала ему напоминать — будто быть четырнадцатилетней так уж важно. Обычно Эми носила джинсы и какую-нибудь старую футболку, потому что не любила, чтобы люди замечали ее. Но сегодня на ней было надето черное платье, так что она была похожа на невесту вампира.

Дэн надеялся, что ее наряд такой же неудобный, как и его идиотский костюм с галстуком. У тети Беатрис случился припадок, когда он попытался надеть на похороны костюм ниндзя. Вот Грейс поняла бы, как важно ему чувствовать себя спокойным и собранным, беспощадным и суровым — так, как он чувствовал себя, представляя, что он ниндзя. Но тетя Беатрис, конечно, этого не понимала. Иногда Дэну трудно было поверить, что тетя Беатрис и Грейс — родные сестры.

— Напомните мне уволить вашу няню, как только мы вернемся в Бостон, — проворчала Беатрис, — вы оба совершенно отбились от рук в последнее время.

— Нелли хорошая! — запротестовал Дэн.

— Ну да… Эта Нелли едва не позволила тебе спалить соседний дом!

— Именно!

Каждые пару недель Беатрис увольняла одну няню и нанимала для них другую. Но хорошо хоть, что тетя Беатрис не жила с ними сама. Ее квартира находилась в противоположной части города в здании, где не разрешалось жить с детьми. Так что иногда успевало пройти несколько дней, прежде чем она узнавала об очередной проделке Дэна.

Нелли продержалась дольше, чем большинство других нянь. Дэну она нравилась, потому что готовила потрясающие вафли и обычно включала свой айпод на такую громкость, что, казалось, сейчас взорвутся мозги. Она даже не услышала ничего, когда набор бутылочных ракет Дэна взлетел и яростно атаковал дом на противоположной стороне улочки. Если Нелли уволят, Дэну будет ее не хватать.

Тетя Беатрис вела машину и бормотала себе что-то под нос об избалованных детях. Эми потихоньку вернулась к чтению своей огромной книги. Последние пару дней, с тех пор как до них дошла весть о смерти Грейс, Эми читала даже больше, чем обычно. Дэн знал, что это ее способ спрятаться, но не мог сдержать обиду и возмущение, потому что так она закрывалась и от него.

— Что ты читаешь на этот раз? — спросил он. — «Средневековые европейские дверные ручки»? «Всемирная история банных полотенец»?

Эми состроила ему мерзкую гримасу — вернее, более мерзкую, чем обычно.

— Не твое дело, ненормальный.

— Нельзя называть повелителя ниндзя ненормальным. Ты оскорбила честь семьи. Ты обязана сделать себе харакири.

Эми закатила глаза.

Еще через несколько миль город постепенно растаял, и на смену ему пришли поля. Вид за окном стал похож на те места, где жила Грейс, и, хотя Дэн заранее пообещал себе не раскисать, все же ему стало грустно. Грейс была самой классной на свете. Она вела себя с ним и Эми, как с нормальными людьми, а не как с детьми. Поэтому-то она настаивала, чтобы они называли ее Грейс — не «бабушка», не «бабуля», не «буся» или еще каким-нибудь глупым словом. Она была единственным человеком, который когда-либо их любил, заботился о них. Теперь она умерла, и им надо ехать на ее похороны и видеть кучу родственников, которые никогда в жизни не относились к ним хорошо…

Фамильное кладбище находилось у подножия холма, на котором стоял особняк. Дэн подумал, что, пожалуй, глупо было нанимать катафалк, чтобы провезти Грейс сотню ярдов по подъездной дорожке. Могли бы просто прикрепить к гробу колесики, как к чемодану, — сработало бы точно так же.

Летние грозовые тучи сгущались над головой. Семейный особняк выглядел темным и зловещим на своем холме, словно замок лорда. Дэн любил это место, с миллиардами комнат, каминов и окон-витражей.

Еще больше ему нравилось семейное кладбище. Дюжина покрытых трещинами могильных плит лежали тут и там на зеленой лужайке, обрамленной деревьями, а рядом протекал маленький ручей. Некоторые плиты были такими старыми, что надписи с них стерлись. Грейс раньше водила их с Эми на лужайку, когда они приезжали на выходные. Грейс и Эми, бывало, проводили весь день на одеяле для пикника, читая и разговаривая, в то время как Дэн исследовал могилы, и деревья, и ручей.

«Прекрати, — сказал сам себе Дэн. — Ты становишься сентиментальным».

— Сколько народу, — пробормотала Эми, в то время как они шли вниз по подъездной дорожке.

— Ты же не собираешься впадать в панику, а?

Эми теребила воротник платья:

— Я… Я не впадаю в панику. Я просто…

— Ненавидишь толпы людей, — закончил он. — Но ты знала, что здесь будет много народу. Они приезжают каждый год.

Каждую зиму, сколько Дэн себя помнил, Грейс приглашала погостить на недельку родственников со всего мира. Особняк заполнялся китайскими Кэхиллами, британскими Кэхиллами, южноафриканскими Кэхиллами, венесуэльскими Кэхиллами. Большинство из них даже не носили фамилию Кэхилл, но Грейс уверяла его, что все они связаны родственными узами. Она, бывало, объясняла ему про двоюродных братьев, троюродных сестер и четвероюродных — до тех пор, пока у Дэна не начинала раскалываться голова. Эми, как правило, пряталась вместе с котом в библиотеке.

— Я понимаю, — сказала Эми, — но… я хочу сказать, посмотри на них всех.

Она говорила дело. Примерно четыреста человек стягивались к месту захоронения.

— Они просто хотят получить ее богатство, — решил Дэн.

— Дэн!

— А что? Это правда.

Они как раз присоединились к процессии, как вдруг Дэн оказался перевернутым вверх тормашками.

— Эй! — вскрикнул он пронзительно.

— Смотрите, ребята, — сказала девочка, — мы поймали крысу!

Дэн был не в том положении, чтобы хорошенько рассмотреть, но он догадался, что это сестры Холт — Мэдисон и Рейган — стоят по обе стороны от него, держа его за лодыжки вверх ногами. Близнецы были одеты в одинаковые фиолетовые костюмы, у обеих были тощие «хвостики» светлых волос на голове и кривые усмешки. Им было всего лишь одиннадцать, как и Дэну, но им не составляло труда держать его на весу. Позади них Дэн различил еще фиолетовые костюмы — остальная часть семейства Холт. Их питбуль Арнольд бегал вокруг ног и лаял.

— Давай швырнем его в ручей? — предложила Мэдисон.

— А я хочу швырнуть его в кусты! — сказала Рейган. — Мы никогда не делаем так, как я хочу.

Их старший брат, Гамильтон, захохотал, как сумасшедший. Вслед за ним засмеялись отец, Эйзенхауэр Холт, и мать, Мэри-Тодд, как будто это все было очень весело.

— Ладно, девочки, — сказал Эйзенхауэр, — нельзя швыряться людьми на похоронах. Это счастливое мероприятие.

— Эми! — позвал Дэн. — Может, поможешь?

Ее лицо побледнело. Она пробормотала:

— Бр-бр-бросьте…

Дэн раздраженно вздохнул:

— Она пытается сказать: «Бросьте меня!»

Мэдисон и Рейган бросили его. Вниз головой.

— Ай! — вскрикнул Дэн.

— М-м-мэдисон! — возмутилась Эми.

— Ч-ч-что? — передразнила Мэдисон. — Я думаю, все эти книги превращают твой мозг в кашу, ты же двинутая!

Будь это кто-то другой, Дэн дал бы сдачи, но он знал, что с Холтами это выйдет боком. Даже Мэдисон и Рейган, самые младшие, могли стереть его в порошок. Все семейство Холт — это было бы слишком. У них у всех были мясистые руки, толстые шеи и лица, как у американских солдат. Даже их мама выглядела так, словно она брилась и жевала в зубах сигару.

— Я надеюсь, вы, неудачники, хорошо запомнили этот дом, потому что прогулка по нему была для вас последней, — сказала Мэдисон. — Вас сюда больше не пригласят теперь, когда старая ведьма умерла.

— Гав! — подтвердил питбуль Арнольд.

Дэн поискал глазами Беатрис, но, как обычно, ее не было нигде поблизости. Она уже куда-то уплыла, чтобы поговорить с другими пожилыми людьми.

— Грейс не была ведьмой! — сказал Дэн. — И мы унаследуем это место!

Старший брат, Гамильтон, рассмеялся:

— Ну да, конечно!

Его волосы были зачесаны к середине, так что торчали вверх, как акулий плавник.

— Подожди, пока зачитают завещание, коротышка. Я сам вышибу тебя вон!

— Хорошо, команда, — сказал отец. — Хватит. Всем в строй!

Семейство выстроилось в линию и стало быстро продвигаться по направлению к месту захоронения, сметая со своего пути других родственников, в то время как Арнольд цапал всех за пятки.

— Как твоя голова, в порядке? — спросила Эми виновато.

Дэн кивнул. Ему было немного досадно, что Эми не помогла ему, но жаловаться было бессмысленно. Она всегда теряла дар речи в присутствии других людей.

— Боже, ненавижу Холтов.

— У нас есть проблемы и похуже. — Эми указала в сторону могилы, и сердце Дэна ушло в пятки.

— Кобры, — пробормотал он.

Иан и Натали Кабра стояли у гроба Грейс и выглядели совершенными ангелочками, разговаривая со священником. На них были одинаковые модельные траурные наряды, подчеркивающие шелковые черные волосы и смуглую кожу. Они могли сойти за супермоделей.

— Они же не «выкинут» ничего во время похорон, — с надеждой сказал Дэн. — Они здесь просто ради денег Грейс, как и все остальные. Но они их не получат.

Эми нахмурилась:

— Дэн… Ты и правда веришь в то, что сказал? Что мы унаследуем особняк?

— Конечно! Ты же знаешь, что Грейс любила нас больше всех. Мы проводили с ней больше времени, чем кто бы то ни было.

Эми вздохнула, как бы давая понять, что Дэн еще слишком мал, чтобы судить. Дэна это взбесило.

— Пошли, — сказала она. — Мы тоже должны через это пройти.

И вместе они присоединились к толпе.

Процесс похорон слился для Дэна в сплошной туман. Священник говорил что-то насчет праха. Гроб опустили в могилу. Каждый бросил туда горсть грязной земли. Дэну показалось, что присутствовавшим на похоронах эта часть понравилась больше всего, особенно Яну и Натали.

Он узнал еще нескольких родственников: Алистер Оу, старый корейский щеголь с тростью с алмазным набалдашником, который всегда настаивал, чтобы они называли его «дядя»; русская дама Ирина Спасская, у которой был нервный тик в уголке глаза, за что все за спиной называли ее Спаз;[1] тройняшки Старлинг — Нед, Тед и Шинейд, которые были похожи на часть клонированной лакросс-команды Лиги Айви. Даже тот парень с телевидения приехал — Йона Уизард. Он стоял в стороне, позируя для фотографии с кучкой девиц, а рядом выстроилась очередь людей, которые ждали, чтобы с ним поговорить. Он был одет так же, как на телевидении — множество серебряных цепочек и браслетов, драные джинсы и черная рубашка, призванная подчеркивать мускулы (что было несколько глупо, потому что никаких мускулов у него не было). Позади него стоял темнокожий парень постарше, в деловом костюме, делая заметки в свой смартфон «Блэкберри». Возможно, это был отец Йоны. Дэн слышал, что Йона Уизард состоит в родстве с Кэхиллами, но никогда раньше не встречался с ним. Интересно, можно будет взять у него автограф для своей коллекции?

После службы человек в темно-сером костюме поднялся на возвышение. Дэну он показался смутно знакомым. У него был длинный прямой нос и лысеющая голова. Он напомнил Дэну грифа.

— Спасибо вам всем, что пришли, — сказал он серьезно. — Я — Уильям Макентайр, юрист мадам Кэхилл и ее душеприказчик.

— Душеприказчик? — прошептал Дэн Эми. — Он что, ей приказывал?

— Нет, дурачок, — прошептала Эми в ответ, — это значит, что он — исполнитель ее завещания.

— Если вы заглянете в свои конверты, — продолжал Уильям Макентайр, — некоторые из вас найдут там золотые пригласительные открытки.

Четыре сотни человек загомонили и зашуршали конвертами. Большинство бранились и выкрикивали жалобы, не найдя ничего. Дэн разорвал свой конверт. Внутри была открытка с рамкой из золотых листьев. На ней было написано:

— Я знал! — воскликнул Дэн.

— Уверяю вас, — сказал мистер Макентайр, повысив голос в попытке перекричать толпу, — приглашения были вложены не наугад. Я приношу извинения тем из вас, кто был исключен. Грейс Кэхилл не стремилась выразить вам неуважение. Из всех членов клана Кэхилл только несколько человек были выбраны как подающие наибольшие надежды.

Все принялись кричать и спорить. В конце концов Дэн не выдержал и крикнул:

— Подающие надежды в чем?!

— В твоем случае, Дэн, — пробормотал Иан Кабра прямо за его спиной, — в том, чтобы стать тупым американским мерзавцем.

Его сестра Натали захихикала. Она держала в руках приглашение и выглядела очень довольной собой.

Прежде чем Дэн смог пнуть Иана в слабое место, человек в сером костюме ответил:

— В том, чтобы стать обладателями привилегии завещания Грейс Кэхилл. Теперь, если вы будете столь любезны, получившие приглашения могут пройти в Большой зал.

Люди с приглашениями устремились к дому с такой скоростью, словно кто-то только что крикнул: «Бесплатная еда!»

Натали Кабра подмигнула Дэну:

— Чао, кузен. Мне пора бежать за денежками.

Затем они с братом рванули вверх по подъездной дорожке.

— Забудь о них, — сказала Эми. — Дэн, возможно, ты прав. Наверно, мы что-то все-таки унаследуем.

Но Дэн нахмурился. Если это приглашение было такой отличной штуковиной, почему юрист выглядел так зловеще? И почему Грейс включила в список приглашенных Кабра?

Проходя через главный вход в особняк, Дэн посмотрел вверх на каменный герб над дверью — громадная буква «К», окруженная четырьмя фигурами поменьше — дракон, медведь, волк и две змеи, обвившиеся вокруг шпаги. Герб всегда завораживал Дэна, хотя он и не знал, что он означает. Все животные, казалось, пристально смотрели на него, словно были готовы напасть. Он последовал за толпой внутрь, удивляясь, почему эти животные на гербе в таком бешенстве.

Большой зал был огромен — размером с баскетбольное поле. Его стены были обильно украшены амуницией и шпагами, а гигантские окна выглядели так, словно Бэтмен мог вломиться сквозь них в любую минуту.

Уильям Макентайр стоял за столом напротив входа, позади него был экран проектора. Он ждал, пока все займут места в креслах, выстроенных рядами. Всего собралось порядка сорока человек, включая Холтов, Кабра, тетю Беатрис, на лице которой было написано отвращение к тому, что ей приходится здесь быть — или, возможно, ей было отвратительно то, что все остальные были приглашены на чтение завещания ее сестры.

Мистер Макентайр поднял руку, призывая к тишине. Он плавно вынул документ из коричневой кожаной папки, поправил свои бифокальные очки и приступил к чтению:

— «Я, Грейс Кэхилл, находясь в здравом уме и твердой памяти, данным документом разделяю все свое состояние между теми, кто принимает вызов, и теми, кто его не принимает».

— Ого, — перебил Эйзенхауэр Холт, — какой еще вызов? Что она имеет в виду?

— Я как раз приступаю к сути, сэр. — Мистер Макентайр кашлянул и продолжил: — «Вы были выбраны как имеющие наибольшие шансы преуспеть в величайшем и опаснейшем предприятии всех времен — в поиске, жизненно важном для всего рода Кэхилл и для мира в целом».

Сорок человек принялись говорить одновременно, задавая вопросы и требуя ответов.

— Опаснейшее предприятие? — закричала кузина Ингрид. — О чем она говорит?!

— Я думал, речь идет о деньгах! — выкрикнул дядя Хосе. — Поиск? За кого она нас принимает? Мы — Кэхиллы, а не искатели приключений!

Дэн заметил, как Иан и Натали Кабра обменялись многозначительными взглядами. Ирина Спасская прошептала что-то на ухо Алистеру Оу, но большинство участников выглядели такими же сбитыми с толку, каким чувствовал себя Дэн.

— Леди и джентльмены, будьте добры, — сказал мистер Макентайр. — Если вы обратите внимание на экран, возможно, мадам Кэхилл сможет объяснить все лучше, чем я.

Сердце Дэна подскочило. О чем это говорит мистер Макентайр? Затем проектор на потолке зажужжал. Крики в зале стихли, как только на экране появилось лицо Грейс.

Она сидела в постели, с Саладином на руках. На ней был черный балахон, словно она была одной из приглашенных на собственные похороны, но она выглядела более здоровой, чем когда Дэн видел ее в последний раз. Цвет лица у нее был свежий. Щеки еще не так запали, и руки не были такими тонкими. Видео было снято, по-видимому, несколько месяцев назад, до того, как рак лишил ее сил. У Дэна сжалось горло. Им овладело сумасшедшее желание крикнуть: «Грейс, это я, Дэн!» Но конечно, это было всего лишь ее изображение. Дэн взглянул на Эми и увидел, как по лицу ее скатилась слеза.

— Друзья Кэхиллы, — сказала Грейс. — Если вы смотрите сейчас это видео, значит, я умерла и решила использовать альтернативное завещание. Несомненно, вы спорите сейчас друг с другом и наседаете на бедного мистера Макентайра по поводу соревнования, которое я учредила. — Грейс сухо улыбнулась в камеру. — Вы всегда были упрямыми. Но на этот раз закройте рты и послушайте.

— Эй, минуточку! — издал возглас протеста Эйзенхауэр Холт, но его жена шикнула на него, заставив замолчать.

— Уверяю вас, — продолжала Грейс, — это состязание — никакой не трюк. Это невероятно серьезное дело. Большинство из вас знают, что вы принадлежите к роду Кэхилл, но многие, возможно, не догадываются, насколько важен и значителен наш род. Говорю вам: Кэхиллы имели большее влияние на человеческую цивилизацию, чем любой другой род в истории.

Раздались еще более удивленные возгласы. Ирина Спасская встала и прокричала:

— Замолчите! Я хочу слышать!

— Родственники мои, — произнесла Грейс на видео, — вы стоите на пороге величайшего испытания. У каждого из вас есть потенциал, чтобы победить. Некоторые из вас могут решить объединиться в команду с другими людьми в этом зале, чтобы добиться победы. Некоторые могут предпочесть принять вызов единолично. Большинство из вас, боюсь, откажутся от участия в состязании и сбегут поджав хвост. Только одна команда победит, и каждый из вас должен принести в жертву свою часть наследства, чтобы принять участие.

Она продемонстрировала светлый желто-коричневый конверт, скрепленный красной восковой печатью. Взгляд ее был сияющим и твердым, как сталь.

— Если вы примете вызов, вам будет дан первый из тридцати девяти ключей. Эти ключи приведут вас к секрету, найдя который, вы станете самыми могущественными и влиятельными людьми на земле. Вы осознаете предназначение и судьбу рода Кэхилл. Теперь я прошу вас всех выслушать мистера Макентайра. Позвольте ему объяснить правила. Подумайте без спешки, хорошенько, прежде чем вы сделаете свой выбор.

Она пристально посмотрела в камеру, и Дэн захотел, чтобы она сказала что-то особенное только для них: «Дэн и Эми, я буду скучать по вам больше всех. Никто в этом зале, кроме вас, на самом деле ничего не значит для меня». Что-то в этом духе.

Вместо этого Грейс сказала:

— Я рассчитываю на всех вас. Удачи и прощайте.

Экран погас. Эми с силой сжала руку Дэна. Ее пальцы дрожали. Для Дэна все было так, словно они только что еще раз потеряли Грейс. Затем все вокруг заговорили одновременно.

— Величайший род в истории?! — орала кузина Ингрид. — Она что, спятила?

— Упрямые? — кричал Эйзенхауэр Холт.

— Уильям! — Голос Алистера Оу перекрыл все остальные. — Минуточку! Здесь есть люди, которых я даже не знаю в лицо, люди, которые, возможно, даже не принадлежат нашему роду. Откуда нам знать?..

— Если вы в этом зале, сэр, — сказал Макентайр, — вы — Кэхилл. Является ваша фамилия при этом Кэхилл или нет, все равно. Это не имеет значения. Все, присутствующие здесь, Кэхиллы по крови.

— Даже вы, мистер Макентайр? — спросила Натали Кабра со своим шелковым британским акцентом.

Старый адвокат покраснел:

— Это, мисс, не имеет значения. Итак, если мне позволено будет закончить…

— Но что там было насчет того, чтобы пожертвовать своей долей наследства? — запричитала тетя Беатрис. — Где деньги? Это так похоже на мою сестру — придумать какую-нибудь глупость!

— Мадам, — сказал мистер Макентайр, — вы, разумеется, можете отказаться от соревнования. Если вы откажетесь, вы получите то, что находится у вас под стулом.

Сорок человек внезапно согнулись и полезли под стулья, на которых сидели. Эйзенхауэр Холт так стремился поскорее добраться до цели, что перевернул стул Рейган вверх ногами прямо вместе с ней. Дэн обнаружил под своим стулом конверт, приклеенный скотчем. Когда он вскрыл его, то увидел зеленую полоску бумаги, на которой была куча цифр и слова «Королевский банк Шотландии». У Эми был такой же. И у всех в зале.

— То, что вы сейчас держите в руках, является банковским ваучером, — объяснил мистер Макентайр. — Он будет активирован только в том случае, если или когда вы отзовете свое имя из списка участников соревнования. Если вы выберете этот путь, любой из вас может покинуть этот зал обладателем одного миллиона долларов и ему больше никогда в жизни не надо будет думать о Грейс Кэхилл и ее последней воле. Либо… Вы можете выбрать ключ — один только ключ к разгадке, который станет вашим единственным наследством. Больше никаких денег. Никакого имущества. Только ключ, который может привести вас к самому важному сокровищу в мире и сделать настолько могущественным, что это не поддается воображению…

Серые глаза Уильяма, казалось, остановились на Дэне.

— …или может убить вас. Один миллион долларов или ключ. У вас есть пять минут, чтобы решить.