Лангуста с мочёными яблоками

9

Утром Филипп Аркадьевич чувствовал себя бодрым, будто помолодевшим лет на десять. Глянув в зеркало, он не обнаружил никаких следов синяков и ссадин. Здоровый, и не отягощённый неприятными ощущениями, с покойным и не озабоченным ничем умом, человек склонен не думать о неприятных вещах, случившихся с ним ранее или предстоящими.

Дежуривший в кухне Сидорович, остолбенел, не обнаружив никаких следов физического воздействия на лице Филиппа.

— Как это, Филипп? У тебя же вчера морда была побита, а сегодня как бы и ничего не было, — в растерянности заметил Сидорович.

— Это вам почудилось. Пить меньше надо.

— Э-э! Я вчерась не пил. Брюхом маялся. А ты вот, вроде, как после попойки был. По духу услышал. Хоть я и стар, а нюх не утратил. Что ты меня за придурка держишь.

— Сколько я вам говорил, Сидорович, не употребляйте этот тюремный жаргон. И так русский язык испортили вконец.

— А это и есть русский язык. Я правильно говорю. Как все. Не ндравится ему тюремный жаргон, — ворчал Сидорович, — Скажи спасибо, што не сидел. А то ещё и не поздно. Тогда спасибо мне скажешь за науку. Тюрьма да лагерь — это передовая, можно сказать, строительства социализма! А то ты всё пишешь. Кирку или тачку в руках не держал. Вот это — работа. Пол страны работает, пол страны охраняет.

— Значит вы считаете, что те, кто работает головой — не работает?

— Вестимо. Разве ж это работа?

— А у вас разве была работа? Вы ведь тоже не тачку возили, а охраняли.

— Ого-го! Ещё какая работа! Я ж охранял преступников. Врагов, можно сказать, народных. Каждую минуту на грани смерти! В любую тебе стужу. Это тебе не тёплый кабинет!

— Так почему бы вам не поменять было работу на тёплую, в кабинете?

— Што ты не понимаешь? Науку надобно было пройти! Либо лапу иметь.

— Так в чем же дело?

— А я слаб в науках. Не дано. И лапы не было.

— То-то и оно. Потому мучайтесь брюхом и продолжайте считать, что самая что ни на есть работа — махать лопатой. А мне недосуг. На работу пора. К празднику готовитесь?

— А как же. Вчерась бутылочку Московской взял. Старуха сварганит холодец. Картошечки пожарим и поднимем стопарь за здоровье Ильича и процветание развитого социализма.

Филипп Аркадьевич взял чайник и направился в свою комнату.