Лангуста с мочёными яблоками

5

Освежившись мочёной антоновкой, Филипп Аркадьевич несколько приободрился и, нежно обнимая мятую промокшую шляпу, до краёв наполненную яблоками, направился к своему подъезду.

На площадке третьего этажа, в углу сидел тот самый кот Ферапонтус, с которым он минут двадцать назад расстался. Кот, как и положено котам, тщательно вылизывал языком брюхо, затем, задрав заднюю ногу выше головы, занялся туалетом всего остального. Филипп Аркадьевич подумал, что вот сейчас опять начнётся давешнее навождение, а потому сделал вид, что впервые видит животное. Кот закончил туалет, расправил лапой седые усы, как это делал маршал Будённый, и уставился на Филиппа Аркадьевича насмешливым взглядом.

— Ну что, освежился? — спросил кот.

Филипп Аркадьевич закрыл глаза и подумал, что всё же в понедельник надобно будет отпроситься с работы и пойти к знакомому врачу-психиатру.

— Да не мучайся сомнениями, — продолжал кот. — Мы с тобой действительно очень мило беседовали несколько времени назад. Положи на пол шляпу. Она всё равно промокла от рассола и не годна для носки. Подсушишь и будешь ею туфли чистить. На большее она не годится. Из-за рассольного духа её даже моль не станет потреблять. Ну же!

Филипп Аркадьевич нашел совет кота весьма практичным, и осторожно положил шляпу с яблоками на пол у двери. Он облегченно вздохнул, вынул ключи и открыл дверь. «Как это я сразу не сообразил?» — подумал Филипп Аркадьевич.

— Ты слишком впечатлительный. И в то же время трудно расстаёшься со стереотипами о природе материального мира, усвоенными ещё в школе. Это так характерно для людей. Но со временем ты преодолеешь эти недостатки. Иди отдыхай. И не забудь оставить открытой форточку. Ломиться в твою комнату достаточно трудно. Ширина карниза, сам понимаешь, не даёт возможности для маневра. Пока!

Филипп Аркадьевич зашел в свою комнату, положил яблоки на стул у двери, сбросил туфли, прилёг на тахту и закрыл глаза.

То ли жесткая свалявшаяся подушка, то ли последствия вчерашней попойки, то ли действительно лёгкая травма головы, полученная при погрузке в фургон спецмедслужбы, катализировали в воспалённом мозгу Филиппа Аркадьевича совершенно удивительные сны. Не то, чтобы они были цветные. Это само собой. Они были настолько живые, стереоскопические, что впоследствии, когда Филипп Аркадьевич пытался их проанализировать, порою казалось, что все эти события произошли наяву. Но наяву они никак не могли произойти, поскольку существование некоторых героев его снов по времени не совпадало со временем его собственного существования. Да и мысли, высказывавшиеся ими, не всегда, мягко говоря, совпадали с концепциями современной науки. Поскольку путешествия во времени сегодня ещё относятся к сфере научной фантастики, Филипп Аркадьевич справедливо заключил, что все его видения — суть сон или галлюцинации, возникшие в его болезненном сознании.