«Академик Мстислав Келдыш»

But I hulled him once for a clumsy crimp and twice because he lied

Неприятности имеют кумулятивное свойство. Пять часов спустя выхода на досвет в расчёты пришлось внести коррективы: сайлонский куб — а с ним и «Келдыш» — разгонялся.

Вместо недели на решение проблемы у нас оставалось меньше суток, после чего корабль пройдёт по кромке газопылевого диска. При той скорости, которую мы наберём, ближайшей аналогией будет палец, прижатый к точильному кругу.

Капитан продолжал переписку с Землёй, стармех затворился в решётке привода, а в трюме кипели страсти. Дипломат и два физика стали в оппозицию механикам и, когда я отлучился в перерыве между сообщениями посмотреть бесплатный цирк, в воздухе уже ощутимо пахло озоном.

Прения сторон завершились ничем, и диалог постепенно близился к применению грубой силы. Гольдман сотоварищи успели завести себя до почти берсеркерского состояния, в котором кулачищи Елены уже их не страшили.

А потом к нам спустился капитан, опоясанный кобурой с табельным акустическим лазером. На лице капитана читалась неуклонная решимость материкового дрейфа. Жестом он позвал меня за собой и объяснил на пальцах, что передатчик у нас сло-мал-ся. Последнее слово он повторил три раза: слитно, по слогам и по буквам. Судя по всему, капитан только что объяснял это Алмазу, который намёки понимал только от лиц противоположного пола, и только определённого рода.

Далее он объявил по громкой связи, что на ближайшей остановке посол Сайлонов сходит, как злостный безбилетник, портящий подвижной состав — даже если экипажу придётся съесть этот куб без хлеба и соли и избавиться от него вместе с остальными продуктами метаболизма.