«Если», 2015 № 05

Наталия Андреева
СОЙТИ С УМА В БУДУЩЕМ

© Valdram, илл., 2015

/экспертное мнение

/гуманитарные технологии

Каждому времени свойственны свои психозы, обусловленные культурно и социально. Императрица Екатерина II боролась с масонами, викторианская Англия — с заговором мирового еврейства, США эпохи «холодной войны» — с красной угрозой. Список можно продолжать практически бесконечно, и в почетном топе, конечно же, будут находиться конспирологические теории, связанные с пришельцами.

Так исторически сложилось, что XX и XXI века изобилуют отличными поводами для психозов. Летающие тарелки и пришельцы среди нас — один из таких поводов: они органично встроились в общий дискурс «а власти скрывают!». Во всем, конечно, виноваты Лукиан, Джордано Бруно, Доктор Кто и Фокс Малдер. Но свою лепту в нагнетание паранойи вокруг пришельцев внесло и правительство США, которое в еще 1948–1969 годах последовательно выделяло деньги на проекты по поиску свидетельств об НЛО. Тот факт, что из 12 тысяч собранных свидетельств необъясненными остались всего 700, не убавил энтузиазма широкой публики. На фоне бума конспирологических теорий, подстегнутого Вьетнамом и уотергейтским скандалом, Федеральное агентство по делам авиации США в 1975 году даже согласилось провести официальную конференцию по вопросу происхождения НЛО. Именно на этой конференции Аллен Хайнек выступил с предложением развития уфологии как науки. В 1976 году в соответствии с законом о свободе информации были обнародованы данные правительственных проектов по поиску и объяснению происхождения НЛО. После этого тема набрала обороты, причем никого уже не волновало, что изначально уфологи считали НЛО военными разработками кого-то из потенциальных противников.

Как и в случае с другими массовыми психозами, превращение уфологии в вид помешательства связано с целым комплексом факторов.

Первая и очевидная причина популярности уфологии, контактерства и пр. — неблагоприятная ситуация с психическими заболеваниями. По статистике Всемирной организации здравоохранения только депрессией в мире страдает около 350 млн человек (и это не считая не диагностированных случаев), порядка 800 тысяч в год совершают самоубийства. Случаев диагностированной шизофрении тоже становится все больше: в 2014 году количество больных в мире оценивалось в 21–25 млн. Точной статистики по странам, как водится, нет — в том числе и потому, что методики постановки диагноза сильно разнятся от страны к стране, но в целом по миру за последние 20 лет количество людей, страдающих различными психическими расстройствами, увеличилось на 40–45 %. В США в последние годы вообще открыто говорят про эпидемию психических заболеваний, связанную с неравенством доходов, безработицей и пр. Если прибавить сюда возрастные расстройства вроде деменции (это на фоне стареющего-то населения!), картина получится и вовсе удручающая. Если прямо сейчас организовать международную компанию по производству безразмерных шапочек из фольги, безбедная старость обеспечена. Кто-нибудь готов сделать бизнес-план?..

Еще одна причина распространенности уфологии (в версии «а власти скрывают») — глобализация и рост мобильности людей. Конечно, может показаться, что поиск тарелочек и братьев по разуму не имеет отношения к общемировым процессам, но это не совсем так. Уфология и контактерство — этакая странная, хитро вывернутая вариация на тему страха всего чуждого и непонятного. Бояться соседей-мигрантов без вреда для своего и чужого здоровья можно только до ограниченных пределов: в какой-то момент придется либо съезжать, либо брать в руки ломик и идти устранять причину стресса (конечно, еще есть вдохновляющий вариант с толерантностью и уничтожением собственных тараканов, но он доступен далеко не всем). А пришельцев, в особенности жаждущих поработить человечество, можно бояться сколько угодно и с минимальным риском. Опять же, поскольку наличие либо отсутствие пришельцев на Земле доказать невозможно, страх перед ними не может быть устранен конвенциональными методами вроде убеждения, логики или там приведения доказательств. Что само по себе большой плюс для сторонников разнообразных теорий заговора. Если мы до сих пор не нашли внеземной разум — значит, он уже среди нас, просто мы плохо его ищем.

Помимо более-менее очевидного страха перед чужими люди вынуждены иметь дело со сверхсложным и сверхбыстрым миром, который меняется каждые три-четыре года. Люди физически не успевают за этими переменами — и через какое-то время просто выпадают из контекста, начинают подбирать объяснения сложным, незнакомым вещам. Есть даже специальный термин — «синдром современника», обозначающий диссонанс со временем, невозможность угнаться за переменами. В таких условиях понятны и погоня за простотой, и то, что люди неизменно делают выбор в пользу примитивных объяснительных моделей. Хаос и неопределенность — наверное, худший из кошмаров среднестатистического человека. Гораздо проще сжиться с нелепыми, зачастую трагическими случайностями, которыми изобилует окружающий мир, если подвести под них какое-то рациональное обоснование: хоть неисповедимость путей господних, хоть мировой заговор, хоть разлагающее влияние пришельцев.

Опять же мир изобилует явлениями и событиями, на которые среднестатистический человек не в состоянии повлиять, — цунами, землетрясения, рак, обвал национальной валюты. А если нельзя повлиять, то надо хотя бы объяснить. Это тоже снижает тревожность. В конце концов, психологический механизм рационализации давно изучен, а некоторые психологи и философы (в т. ч. Ж.-Ф. Лиотар) вообще считают, что многие явления, включая искусство, религию и пр., — это способ адаптации человека к неопределенности и сложности.

Свою лепту в рост ужаса перед непонятным вносит технологическое развитие. В современном мире, полном гаджетов, беспроводных сетей и всевозможных средств мониторинга, грань между реальностью и фантазиями очень зыбка: если вы параноик, это еще не значит, что за вами никто не следит. В середине 2000-х в США имели место протесты против безобидных «умных» счетчиков электроэнергии, которые передавали энергокомпаниям информацию о потреблении электричества в режиме реального времени. В России еще свежи в памяти пляски вокруг китайских утюгов-шпионов, самовольно пытающихся подключиться к Wi-Fi. Ну a Windows 10, собирающая информацию обо всех действиях пользователя, — пожалуй, квинтэссенция подхода «privacy не существует», которая вполне способна породить новую волну шпиономании. Ситуация ухудшается тем, что технологии все больше напоминают магию: для рядового пользователя смартфон — это черный ящик, напичканный неизвестно чем и работающий неведомо почему. Пришельцы, следящие за делами землян и периодически вмешивающиеся в дела планеты, прекрасно вписываются в сверхсложный непознаваемый мир.

Сценарии развития уфологии как массового психоза, конечно же, связаны с потенциальным контактом с пришельцами — и оттого выдержаны в лучших традициях отечественных анекдотов: пятьдесят на пятьдесят — либо встречу, либо не встречу.

Если контакта таки не будет, градус страстей вокруг пришельцев существенно понизится (собственно, он поступательно понижается в последние 20 лет по всему миру; Россия, пожалуй, едва ли не единственное исключение). Просто потому, что объемы человеческого ужаса перед непонятным и неопределенным ограничены, а количество поводов для паники поступательно растет. Терроризм, войны, птичий грипп, вредоносные прививки, продажные чиновники, рептилоиды, заговор производителей биоимплантов — да мало ли что может привлечь внимание людей, склонных к конспирологии. Кроме того, под раздачу с легкостью могут попасть роботы, правительство (в очередной, леденящий душу раз), любители авторской песни, адепты нейронета — проще говоря, любые группы и сообщества, не понятные окружающим, а то и вовсе несуществующие. Впрочем, с учетом постоянного роста населения Земли можно ожидать, что совсем уж уфология не вымрет: на нее найдется спрос, как и на любой другой продукт.

Что интересно, после гипотетического контакта с представителями внеземной цивилизации количество конспирологов, разоблачителей заговоров и контактеров не только не уменьшится — оно стремительно возрастет. Потому что неясный, не существовавший в реальности повод для спекуляций и страхов внезапно станет предметным, будет явлен, так сказать, во всей своей красе — и оттого будет совершенно не пригоден для дальнейшей эксплуатации: как уже было сказано, невозбранно фантазировать можно только в тех случаях, когда доказать наличие либо отсутствие явления принципиально невозможно. Соответственно, люди, склонные к вере в разное странное, будут вынуждены искать себе новые поводы для психозов. В конце концов, первична не информация об НЛО, первично истовое желание в эту информацию поверить.

Впрочем, еще есть призрачный шанс, что вызовы сложности и неопределенности все же будут преодолены и конспирологические психозы просто отомрут за ненадобностью. Современная психология вообще активно работает с темой того, как человеческая психика справляется с неопределенностью: уже разработаны и используются специальные методики для определения уровня «толерантности к неопределенности», уровня когнитивной сложности и пр. Решения проблемы адаптации к неопределенности могут быть разными. Например, один из вариантов — сверхсложные индивидуальные технологии мышления, создаваемые для каждого отдельного человека с учетом особенностей психики. Ровно противоположная версия — концепция множественного интеллекта, этаких распределенных вычислений, которые осуществляются на базе сети из «железных» дата-центров и «органических» ячеек человеческого мозга.

В любом случае для мира, базовой характеристикой которого является сложность, простота не просто хуже воровства, она — новое варварство. И поддержание хрупкого баланса между бытовой простотой и сложностью внешнего мира — только кажущийся выход: в какой-то момент сознание разорвет на много маленьких хомячков, потому что раздвоение личности может быть управляемым только до какого-то момента. Большому кораблю — большое плавание, сложному миру — сложных людей. Конечно, где-то в мире могут сохраниться «заповедники простоты», допускающие использование простых объяснительных моделей — хоть конспирологических, хоть религиозных. Но толку от них не будет, разве что в отпуск съездить: пляж, этнографическая деревня, заповедник простоты. Не более того.

Ужас будет корениться не в неопределенности и сложности, а в чем-то другом. Скорее всего — в осознании того, что мир существует только постольку, поскольку зафиксирован в каждом отдельно взятом мозгу. Точно можно ожидать постоянных сомнений в реальности собственного существования: солипсизм на марше, имплантация воспоминаний и прочие ужасы в духе «Ghost in the shell» и Станислава Лема, «Господи, если ты есть, помоги мне, пожалуйста, если я есть». Если человеческое тело и сознание — это продукт инженерии, то кто определяет техническое задание на эту инженерию? И где заканчивается инженерия и начинается свобода воли?.. То есть проблема будущего — проблема границ человеческой личности.

И это уже совсем, совсем другая история, которая охотникам за тарелочками и не снилась.