«Я – АНГЕЛ!». Часть третья: "Клякса бифуркации"

Глава 8 «Техасская рулетка»

Приехав в столицу будущего Третьего Рейха, первым делом не теряя времени поехали с Давидом Лейманом в центр и погуляв с часок-два по одной из «штрассе», наконец встретили лысеющего человека в очках и с донельзя умным лицом.

Как позже выяснилось, это был Александр Лазаревич Абрамов (Абрамов-Миров) — сотрудник Исполкома Коминтерна (ИККИ) в Берлине, курирующий в Веймарской Республике и всей Центральной Европе деятельность спецлужбы этой организации — Отдела Международных Связей Исполкома Коминтерна (ОМС ИККИ)[1]. Тот возвращался домой со службы и, был несказанно «рад» «случайно» встретить старого знакомого и, не менее рад был познакомиться со мной — представившимся как «товарищ Мюллер».

Дружеские объятия, крепкие рукопожатия, недолгая беседа и, вот мы с Давидом оказались в его достаточно шикарно обставленной квартире. Мда…

В очередной раз удивляюсь — умеют же жить борцы за всемирное счастье народов!

Как только мы убедились в отсутствии прислуги или других посторонних — разговор тут же стал менее «дружелюбным», а вечер — не таким уж и «томным» для главы ОМС Коминтерна в Германии и всей Центральной Европе.

Давид, сперва более-менее спокойно, спрашивает:

— Где Томас?

Тот, сперва улыбнувшись:

— «Томас»? Да, кто его знает. Он ныне мне не подотчётен.

Я, играя роль «доброго следователя», честно предупредил товарища коминтерновца:

— Вам, лучше не злить его…

Но, тот не внял и, после пары хороших оплеух — вскоре оказался в том же «положении», что и парижский резидент ИНО ОГПУ (вечная ему память!): голым, связанным в позе из «Камасутре» — в простонародье более известном, как стойка «раком» и, с занесённым над задницей «самотыком».

Осталось только порадоваться собственной предусмотрительности:

— Я ж говорил — пригодится эта «херовина»… Как в воду глядел!

Однако, в отличии от товарища Отто — товарищу Абрамову было что сказать товарищу Лейману и, дико скосив выпученный глаз на свой «тыл», он тут же панически заверещал:

— Он здесь, он в Берлине!

Хлопнув этой резиновой «хернёй» (напоминающей скорее полицейскую дубинку для разгона демонстраций — чем человеческо-мужской половой орган) по начинающему лысеть лбу «собеседника», Давид деловито интересуется:

— Где он? Адрес?

— Не знаю… — услышав злобное рычание и ощутив прикосновение к своему «шоколадному глазу», поспешил добавить, — я скажу, где его можно найти в это время!

Послышалось плохо запоминающееся название какого-то центрового берлинского ресторана.

Давид развязал руки, а я сунул в них блокнот и карандаш:

— Пиши записку, чтоб срочно приехал сюда. Мол, Москва даёт новое назначение… В Швейцарию! Ферштейн зи, падла? Шнель!

Заставив пленника подробно описать приметы Якова Самуиловича Рейха, мой напарник:

— Покарауль его, Серафим! А я съезжу, привезу эту гниду.

— Хорошая идея, напарник — один ты вызовешь меньше подозрений у товарища Томаса.

Рисунок 13. «Дамский» пистолет «Bayard» 1908 образца 1910 года под патрон 7.65×17 mm Browning.

Пока туда-сюда, взялся обследовать территорию на наличие каких-нибудь полезных в хозяйстве ништяков. Ничего стоящего не нашёл — сравнительно немного денег в ящиках письменного стола, немного документов на русском и немецком и, довольно приличная коллекция холодного и огнестрельного оружия — по большей части пистолетов.

Мимо сабель и кинжалов прошёл равнодушно, хотя среди них были и довольно богато украшенные, а вот на короткостволе ненадолго задержался… Никогда не нравившийся мне «Маузер» — мечта комиссара, убойный «Кольт», зачётные машинки — «Браунинг», «Люгер-Парабеллум» и, ещё какие-то непонятно-неизвестные системы автоматических пистолетов.

«ORTGIES CO. ERFURT ORTGIES PATENT», «O. W. A.», «OYEZ»…

Что это за оружейные фирмы?

Револьверы: британский «Веблей-Скотт», какая-то неведомая мне хрень с логотипом производителя «Орбеа Эрманос», и наш родной «Наган» в «эксклюзивном» исполнении с золотым двуглавым орлом на рукоятке… Видать, наградное оружие.

Нашёл и патрончики к оружию.

Тоже как говорится, от многообразия — просто глаза разбегаются!

Оп… А вот и, что-то до боли знакомое.

«BAYARD» — написано на рукоятки по-детски игрушечного пистолетика.

Верчу-кручу его в руках:

— Так это из такого, Фокс застрелил неверную жену инженера Груздева? Класс…

Всё это время Александр Лазаревич Абрамов, сидя голым и связанным в кресле за своим же письменным столом, за мной внимательно наблюдал и, сперва попросил пить. Я, не развязывая руки, напоил его водой из стакана и, не успев подумать:

«А сцать попросится — писюк ему придётся направить и поддержать»?

Как тот, сбив с мысли напрямки спросил:

— Товарищ Мюллер! Вам нужны деньги?

Умный человек судя по всему и прекрасно понимает — что уже не жилец на этом свете, поэтому будет пытаться меня подкупить. Ну, что ж… Поиграем в эту игру — чисто чтоб убить время.

Усаживаясь напротив него и красноречиво смотря прямо в глаза, ответил по-одесски:

— Лучше спросите у меня, кому они не нужны?

— Я могу дать Вам их, если Вы меня отпустите.

Я, издевательски-недоумённо:

— Неужели, Вам так хочется жить?

— А Вам разве не хочется жить? — тоже, по-одесски ответил тот, — причём жить богато, ни в чём не нуждаясь и позволяя себе того, что сейчас позволить не можете?

— «Жить — хорошо, а хорошо жить — ещё лучше», — философски спокойно замечаю, -согласен: всё продаётся, всё покупается… Но тем не менее, не всё можно купить за деньги!

Красноречиво помолчав и, заметив упавший дух, подбадривающе киваю:

— Но то, что нельзя купить за деньги — можно купить за большие деньги.

Товарищ Абрамов, с заметным усилием задушив в свою очередь душившую его внутреннею «жабу»:

— Там в стене сейф, который Вы не нашли. Я скажу код — возьмите все деньги, что там лежат — два миллиона марок…

Как будто не слышу, а он с отчаянием перечисляет:

— Фунты… Доллары… Золотые николаевские червонцы…

После упоминания про империалы, отрицающе машу головой, а он чуть не рыдая:

— Почему? Ведь это — большие деньги!

— Но не всё можно купить, даже за большие деньги. Например — жизнь.

Играя как кошка с мышкой, после достаточно продолжительной паузы:

— А вот за ОЧЕНЬ(!!!) большие деньги… Ну…?

Что, интересно предложит?

С того пот градом, трясётся как при лихорадке Эбола:

— Что Вы, товарищ Мюллер, знаете о миллионере Второве?

Поморщив лоб с минутку, вопрошаю с крайне заинтересованном видом:

Рисунок 14. Второв Н. А.

— … «Миллионер Второв»? Это который, при царском режиме? А что я про него обязан знать, по-вашему?

Как и положено прожженному до появления окалины «заклёпочнику», я знал про этого человека лишь то, что — он построил в Подмосковье первый в России завод по производству легированной стали, известный и «досель» под брэндом «Электросталь». Поздновато, правда, хватился «пить боржоми»: в 1916 году — когда таким как он, надо было уже не строить…

Строить подобные предприятия надо было лет на двадцать раньше!

…А бежать из России изо всех ног.

И тем не менее, товарищу миллионеру — респект и уважуха от забывших даже его имя потомков: давший первую плавку уже после Октября, в 20-е годы — завод единственным в СССР выпускал нержавеющую, магнитную и шарикоподшипниковую сталь и, у меня — на него уже есть вполне определённые виды.

Несколько презрительный взгляд полуголого связанного человека, и:

— Николай Александрович Второв был богатейшим человеком Российской Империи!

Я, изрядно обескуражен:

— Вот, как? А разве, не Николай Второй — Царь, Император, Самодержец Всероссийский и прочая, прочая, прочая…?

Второй тайно-презрительный взгляд, и:

— Это несравнимо! Второв был богатейшим частным предпринимателем России, добившийся огромного состояния собственным умом…

Перебивая, прищуриваюсь как стрелок перед расстрельной стенкой — целясь в привязанного к столбу приговорённого:

— А разве согласно Маркса, Энгельса, Каутского и Троцкого с Лениным — «огромные состояния» создаются не беспощадной эксплуатацией трудящихся? А ваш отец — московский купец, тоже нажил своё состояние «своим умом»? Или, всё-таки эксплуатировал угнетённый народ?

Товарищ Абрамов тотчас заткнулся и обиженно надулся.

Я же, чисто из любопытства, продолжил тему:

— Императора расстреляли — и правильно сделали, а как же вашего «богатейшего» предпринимателя? Тоже «шлёпнули», сперва экспроприировав «собственным умом нажитое» — или, он успел вместе с «огромным состоянием» свалить «за бугор»?

Тот, спохватившись, что обижаться и дуться — не самый лучший стиль поведения в его положении, охотно продолжил:

— Нет, его вовсе не расстреляли и, он отнюдь не сбежал после Октябрьского переворота за границу… Весной восемнадцатого года, Второв погиб при загадочных обстоятельствах в собственном московском особняке.

Иронически хмыкаю:

— «Загадочные обстоятельства»? Бродящая по Европе тень Маркса подкралась к нему спящему и пшикнула «Новичком» в труселя… Хм, гкхм… Накапала ипритом в ухо?

— Вовсе нет. Насколько мне известно, какой-то молодой человек — назвавшийся якобы побочным сыном, пробрался к нему в кабинет и застрелил его, затем — застрелившись сам…

Подумав, я вынужден был согласиться:

— Действительно, для эпохи — когда убивали за ношенные штаны, за хлебную пайку или вовсе за просто так, это убийство — произошло при очень(!) загадочных обстоятельствах.

Абрамов, спросил:

— Вы, те времена — хорошо помните? Период Военного коммунизма?

— Достаточного хорошо.

— Помните тогдашнее отношение Советской Власти к буржуазии?

Конечно же, я не застал те «славные» времена — они прошли ещё до моего появления в этом мире… Но воотчию видя отношение к нэпманам в годы относительно «либерального» НЭПа, даже никакого воображения не надо — чтоб представить, что творилось при Военном коммунизме, в разгар Гражданской войны.

— Как не помнить… — отвечаю, — а, что?

— А то, что ещё более загадочным является то, что на похоронах Николая Александровича Второва — присутствовала почти вся большевицкая верхушка, кроме разве что Ленина и Троцкого. А рабочие несли венок с надписью: «Лучшему организатору промышленности».

Это была действительно новость и, я только ахнул не сдержавшись:

— Да, Вы что⁈

Поахав да поохав, я:

— Всё это мне было интересно, просто до чёртиков… Однако, давайте вернёмся к теме нашего с Вами разговора, товарищ Абрамов. Кажется, Вы хотели купить у меня собственную жизнь… Или, это не так?

Про себя же, лениво-равнодушно подумал:

«Сейчас последует талантливо, но впопыхав придуманный рассказ о кладе миллионера Второва, спрятанном в его особняке. Сам он его добыть не может, якобы по причине нахождения там в данный момент, к примеру — американского посольства[1]… Но у него есть хитромудрый план с многоходовочкой. Что только люди не придумают, чтобы спасти свою задницу».

И здесь я попал пальцем прямо в небо!

Словами главы разведки Коминтерна в странах Центральной Европы — в 1912 году, по плану крупнейших сановников страны и с одобрения самого Императора — группой российских промышленников был создан некий «Фонд индустриализации России». Цель фонда — выкуп у иностранных владельцев государственных и частных долговых обязательств, предприятий российской промышленности, банковского и страхового сектор.

Деньги фонда разместили в евиболее безопасном месте тогдашнего финансового мира — в одном из швейцарских банков.

Однако, осуществить эти планы — сперва помешала начавшаяся Первая мировая война, затем их слила в канализацию Февральская революция.

После Октября, Николай Александрович Второв вроде бы, не против был сотрудничать с большевиками и передать им права распоряжаться «фондом» (при каких-то — вполне определённых условиях, конечно), но…

Но, как нам уже известно — он был убит «при загадочных обстоятельствах».

История вполне правдоподобная и готовность Второва сотрудничать с большевиками — отнюдь не удивляет и не звучит более дико, чем например поступок Военного атташе в Париже генерала Игнатьева — перешедшего на сторону большевиков вместе с резидентурой и, передавшего им счета на 300 миллионов франков.

Вот только при чём здесь я?

С нескрываемым раздражением:

— Вы мне предлагаете, объявить себя ещё одним «побочным» сыном самого богатого человека царской России, что ли? Поехать в Швейцарию и предъявить свои права на «Фонд индустриализации России»?

Отрицающе машет головой:

— Нет, даже у Дзержинского не удалось подобраться к депозитам «Фонда» во время его поездки в Швейцарию осенью 1918-го года. Но я знаю человека, которому Второв передал доверенность на управление активами.

— И кто же это?

— Сперва гарантии на то, что я останусь жив.

Как-то незаметно для нас обоих, мы с товарищем Абрамовым перешли на «ты»:

— Сперва гарантии, что ты не брешешь — спасая свою шкуру.…Ну⁈

Молчит.

Я, ухмыляясь:

— Когда вернётся Давид Лейман, ты нам без всяких «гарантий» — всё расскажешь и всех поимённо назовёшь… Ты уж поверь мне, товарищ Абрамов!

И нагоняя жути, рассекал ему про «случай» произошедший в Париже с товарищем Отто с, естественно, с «небольшими» преувеличениями довольно «пикантных» подробностей в сторону откровенной чернухи.

Тот, облизнув губы, попросил ещё воды…

С самой благожелательной улыбкой, я ему отказал:

— Настоятельно не рекомендую в вашем положении есть или пить, Александр Лазарьевич! Если не доводилось наблюдать, подскажу: после смерти (не говоря уже о пытках) гладкие мышцы расслабляются и человек «ходит под себя». Вам же не безразлично, как будет выглядеть ваш труп, товарищ Абрамов?

Того, аж в жар-пот кинуло и, он торопливо затараторил:

— Хорошо, я скажу через кого можно добраться до депозитов Второва! Но полагаюсь на вашу порядочность…

Резко перебиваю:

— Сразу предупреждаю: это ты — зря! И как разведчик — сам должен прекрасно это понимать. Говори мне имя, а я подумаю и возможно… В любом случае — шанс уцелеть у тебя есть, хотя и самый минимальный. Итак, я жду?

Ещё раз облизнув губы, он ухватился за «соломинку»:

— Борис Бажанов.

Признаюсь, я тут же изрядно окуел:

— «Борис Бажанов»⁈

Неправильно поняв моё замешательство, тот с готовностью подсказал:

— Это — личный секретарь Сталина… Сталин — это Генеральный секретарь ВКП(б).

Я, в дичайшей непонятке:

— Как, каким образом⁈

— Обстоятельства поручительства именно Бажанову так же загадочны — как и смерть миллионера Второва. Сталин же, узнал имя распорядителя «Фонда» от Дзержинского — ездящего в Швейцарию на переговоры в конце восемнадцатого года, как я уже говорил.

Да, это — галимый «развод»!

С выражением высочайшего недоверия, на него глядя:

— А у Вас откуда такие «разведсведения»? Через «сарафанное радио»?

— Мне рассказал об этом Григорий Каннер… Ещё один личный секретарь Сталина.

Так, так, так…

Знакомые все лица. Вспомнилось из мемуаров самого Бориса Бажанова:

«Постоянно работают в Секретариате три помощника Сталина: я, Товстуха и Каннер. Бажанов — личный секретарь Сталина по Политбюро, Товстуха — секретарь по полутемным делам, Гриша Каннер — по темным…».

Хорошо, пока брешет складно.

— Он, эту занятную историю слышал лично от Бажанова?

— Нет, случайно подслушал разговор между Сталиным, Дзержинским и Бажановым…

Ладно, сделаем вид — что верим в такую «сказочную» версию. Тогда, ещё вопрос:

— А кто ты такой Григорию Каннеру, чтоб тот поведал тебе сию государственную тайну? Брат? Сват? Или любимый супруг?

У товарища Абрамова забегали глазки:

— Он рассчитывает сам… Ну, сами понимаете! Но я объяснил ему, что без самого распорядителя «Фонда» ничего не выйдет и, предложил выкрасть Бажанова и вывезти в Швейцарию.

— А он что?

— Каннер сказал, что ничего хорошего не получится. Что Борис — фанатично преданный Сталину и Коммунистической партии большевик. Что он скорее язык себе откусит, чем…

Я не смог больше сдержаться и прямо-таки — жеребцом стоялым заржал-расхохотался ему прямо в лицо:

— БУГАГАГА!!!

Это, перебежчик и диссидент Борис Бажанов, то — «фанатично преданный Сталину и Коммунистической партии большевик»⁈

— БУГАГАГА!!!

— … Что он если и окажется на Западе, то только ПО ЛИЧНОМУ ПРИКАЗУ(!!!) Сталина и Дзержинского.

И тут меня как быка — кувалдой в лоб: не сидел бы кресле — упал бы задрав все четыре «копыта»:

— ЧТО⁈

— Я сказал, что…

Ладонь вперёд:

— Всё, заткнись! Я буду думу думать.

В голове с громким щелчком щёлкнула какая-то извилина и, всё выстроилось в стройную логическую цепочку — уже произошедших событий и, событий — которым ещё предстоит случиться в «реальной» истории: Фонд индустриализации — «странная» смерть Второва — взятие Сталиным личной власти в СССР в 1927 году — объявление курса на индустриализацию — «странный» побег Бажанова на Запад сразу после принятия этого решения — начало индустриализации…

…Вторая мировая война⁈

Во время «перестройки и гласности» — читал-почитывал всякую-разную диссидентско-антисоветскую литературу, в том числе и книгу Борис Бажанова «Воспоминания бывшего секретаря Сталина», было дело… Да и позже пару раз перечитывал: когда «там» — сам стал пописывать АИ и, уже «здесь» — когда сочинял чернуху под видом «Дневников Златы Лилиной».

В первые разы меня несколько смущало резкое несоответствие бажановских «Воспоминаний» прочей диссидентщине, а в последний раз я задал себе прямой вопрос:

Рисунок 15. Кто Вы, мистер Бажанов?

— А чего это он вдруг? Вроде по «ГУЛАГам» не сидел за дезертирство как Солженицин, не подвергался преследованиям за убеждения, как Сахаревич с супругою и, материально-финансово — ни вы чём не нуждался, как прочие беглецы в «свободный мир»… Чего это вдруг, он на Советскую Власть взъелся и лично на товарища Сталина?

Объяснения, что типа Бажанов внезапно прозрел, осудил все гнусности, творившиеся коммунистическим режимом и прочее тому подобное — из разряда тех же на дурачка рассчитанных баек, типа — что жена Сталина якобы застрелилась в знак протеста против насильственной коллективизации крестьян, осуществляемой супругом.

Три раза «хахаха»!

Среди определённой части публики с девственно чистыми мозгами и паралельно-прямыми извилинами, этот вариант прокатит — на счёт «раз» и на «ура». А думающий человек — по крайней мере засомневается в мотивах побега.

Так какие мотивы для побега — кроме вышеприведённых «сказочных», конечно, могут быть у личного секретаря Сталина?

Сперва, давайте вспомним кто это такой.

Личность этого человека выбивается из ряда не только диссидентов-перебежчиков-невозвращенцев, но и кремлёвской партноменклатуры.

Борис Бажанов, 1900-го года рождения — ровесник 20-го века и моего «нынешнего» тела, то есть. Вступив в компартию в 19-ом году, он уже через три года входит в чрезвычайно ограниченный (не более дюжины человек) круг лиц, принимающий ключевые решения и вершащих реальную политику страны.

В этом — в 1925 году, Бажанов — занимает должность личного секретаря (по современной мне терминологии — секретаря-референта) человека — метящего в Вожди.

Поднимите мне веки и покажите ещё одного землянина — который сбежал бы на пике подобной карьеры!

В пределах обитаемой части нашей Галактики, вы такое разумное существо не найдёте.

Угроза жизни?

Не канает, от слова «вообще»!

1927-ой год — это вам не 1937-ой и, даже ни разу — не 1934-ый. Ещё не было ни процесса «Весна» — когда стали массово расстреливать военных специалистов, на дела «Промпартии» — когда взялись геноцидить уже гражданских спецов.

Да и какое отношение имеет Бажанов к обоим группам? Он, относится к высшей политической элите страны, у него самые радужные перспективы карьерного роста. Таких тоже, пока не только не расстреливали — но даже не садили.

Даже злейшего, непримиримого врага Сталина — Троцкого, просто выслали из СССР, дав возможность вывезти архив и снабдив средствами — позволяющими тому довольно безбедно жить и путешествовать по всему миру, вплоть до далёкой Мексики — где из колючих кактусов, потомки ацтеков и конкистадоров гонят забористую текилу.

В своих «Воспоминаниях», Бажанов честно рассказывает о полном доверии к нему «кровавого тирана». Тот якобы, даже давал ему читать доносы Генриха Ягоды на самого себя любимого и, они вместе над ними и незадачливым гэбистом — не по-детски угорали.

Что ещё? Какие ещё причины для побега можно привести?

…Финансово-материальные? Бажанов недоедал и, был так по-совдеповски нищ, что не мог купить себе — ни «тачку», ни «дачку» с «харнитуром», ни даже синих американских штанов с американскою же «жвачкой».

Даже не смешно!

Развитая западная демократия не могла ему дать больше, чем недоразвитый сталинский социализм.

Возможно, некоторые скажут, типа — секретари у Сталина трудились как рабы на галере, не имея даже возможности съездить на отечественный курорт, не говоря уже про заграницу…

А вот и не угадали!

Бажанов, выбивался даже из ряда личных секретарей Вождя — подобных Поскребышеву, вынужденных приноравливаться к рабочему ритму своего шефа-трудоголика.

С 1925-го году, он неоднократно свободно выезжал в страны «дальнего зарубежья», а через год изменил род деятельности — перейдя в Наркомфин, сохранив в то же время свободный доступ к Сталину и к государственным секретам.

Воистину уникально!

Сам побег Бориса Бажанова выглядит не менее странно.

Имея возможность выехать в любую страну Западу на вполне законных основаниях (по крайней мере, обстоятельств этому препятствующих в его книге не приведено), он тем не менее выбирает нелегальный переход через советско-персидскую границу… Где его не только мог прирезать первый попавшийся на дороге бандит, контрабандист или запросто пристрелить какой-нибудь бдительный пограничник… Но ещё он, дитё городской европейской цивилизации — вполне мог банально сдохнуть от какой-нибудь тропическо-экзотической инфекции.

Не менее странно выглядит и то, что он сбежал не в одиночку — а в сопровождении чекиста!

Правда, у этого «чекиста» — родственника небезызвестного Якова Блюмкина, была весьма тёмная биография…

Уже рассказывал про него, да?

Но вполне возможно, что от того чекиста сопровождающего Бажанова в его тернистом пути в «свободный мир» — к тому времени осталась лишь его имя и запятнанная репутация, а на самом деле — это был совсем другой человек, вполне даже вероятно — не гражданин СССР.

Кто-то поспешить напомнить мне: а как же гнусный антисоветский пасквиль — написанный этим изменником пролетарского дела?

Отвечу: а чем же ещё по-вашему должен заниматься диссидент-невозвращенец, чтоб якобы иметь средства к существованию? Возле Эйфелевой башни с протянутой рукой стоять, или в нью-йоркском метро по карманам мелочь тырить?

Так что вполне вероятно, что «мемуары» Бажанова — это операция финансового прикрытия.

Кстати, ничего больше кроме этих «Воспоминаний» он не написал, что тоже — говорит о очень многом.

Да к тому же, если хорошенько разобраться — ничего там особо компрометирующего про Сталина нет. Обычный путь человека к власти, вполне соответствующий букве и духу времени. Про Черчилля и Рузвельта можно написать тоже самое, с учётом национального «колорита», конечно.

Знаю, скажите: ну, те то — демократы, а наш то — диктатор и тиран!

«Наш» тоже до поры до времени был вполне себе демократом. Возможно, для многих это станет откровением — но подобно этим двум, Сталина выбирали вполне демократически — тайным голосованием на партийных съездах.

Чем хуже съезда Консервативной партии Британии, или сходняка выборщиков в Штатах?

По крайней мере до 1934-го года, когда он проиграл Кирову и удержался в кресле Генсека, лишь благодаря тому, что Сергей Мирович по неясным для меня мотивам взял «самотвод». После этого Иосиф Виссарионович, уже никаких «случайностей» в своей политической карьере не допускал.

Вопросы возникают и про жизнь Бажанова на Западе, конкретнее в Париже. Почему ОГПУ, а затем НКВД СССР — не объявило на него сезон охоты, как на Троцкого? Или, как на белогвардейских генералов — руководителей РОВС?

Сам Борис упоминает лишь об одном покушении — когда некто неизвестный, кинулся на него с кинжалом…

Что-то, как-то несерьёзно для «кровавой гэбни», не находите?

В ликвидации украинского националиста Коновальца, напомню — было проявлено куда больше изобретательности и профессионализма. Его взорвали в парижском кафе, на глазах у всех коробкой шоколадных конфет «Рошен».

Так что, прожил этот человек долгую, спокойную и даже в чём-то — скучную на события жизнь и скончался своей смертью в полных 82 года.

Но даже, судьба бренных остатков этого человека — уникальна и неповторима!

Борис Бажанов был похоронен — не вместе с собратьями-эмигрантами на нищем парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, а на престижном Пер-Лашез, вместе с выдающимися людьми — учёными, политиками, литераторами, художниками, композиторами и актёрами…

За какие-такие заслуги, интересно?

За свой единственный «литературный шедевр», в котором он даже не смог как следует очернить Сталина?

Например, тоже выдвиженец Ягодки, автор опуса под названием «История сталинских преступлений» — чекист-перебежчик Александр Михайлович Орлов (Лейба Лейзерович Фельдбин), явно имеющий больше заслуг перед западной демократией, таких почестей не удостоился.

Связанный и полуголый Александр Лазаревич Абрамов (Абрамов-Миров), глядя на меня — истекал потом и страхом, а я продолжал «думу думати»…

Другой вопрос: а на какие извиняюсь — «шиши», Сталин провёл индустриализацию СССР?

Общепринято считать, что индустриализация была проведена за счёт грабежа крестьян, принудительно сгоняемых в колхозы. Мол отобрав у последних хлеб, устроив так называемый «голодомор», кровавый тиран продал его за границу и на вырученные деньги — купил оборудование, технологии и, оплачивал услуги заокеанских специалистов.

Рисунок 16. Доля зерна в общем экспорте СССР.

Одни историки, а за ними и читающие их труды обыватели за это Сталина — ругали-проклинали, другие — оправдывали его, его же словами «иначе нас сомнут», третьи…

За неимением другой (не то чтобы правдивой — правдоподобно выглядящей), я тоже был вынужден как попугай повторять эту версию.

Хоть и с оговоркой: не хлебом единым жив экспорт СССР!

Доля продажи зерна, не превышала тридцати семи процентов (в рублёвом эквиваленте) в 1924 году, снизилась до чуть более процента в «год великого перелома» (1929).

Всё правильно: с началом Великой депрессии, цена на Чикагской бирже упала с 68-ми, до восьми(!) долларов за тонну.

Как провести индустриализацию, за счёт отбираемого у крестьян — но столь дешёвого на мировых рынках зерна, если услуги лишь одного Роберта Кана обошлись стране в два с лишним миллиарда долларов⁈

…Молчите?

Вот и я не знаю!

Так что коллективизация была проведена, не с целью добыть средства для индустриализации — а всего лишь дать дешёвые рабочие руки для строительства промышленных гигантов первых пятилеток и продовольствие для строителей.

А откуда взялись денежки?

Из какой-такой «тумбочки»?

Конечно кроме зерна, за границу продавали другие товары. В основном — так называемого «традиционного экспорта»: лён, пенька, пушнина, мёд, лес-кругляк, дёготь, нефтепродукты и так далее…

Но так было всегда, ещё со времён Царя Гороха!

Почему же тогда не было индустриализации?

Конечно же, историки способные соображать — а не переписывать друг у друга «фэнтазийщину» с добавлением «отсебятины», ищут ответа на этот вопрос.

Каких только версий мне не приходилось читать!

Вплоть до того, что Сталин был человеком Рокфеллера…

ХАХАХА!!!

Упс…

Однако — всё мимо и факт остаётся фактом: если предположить, что одно предприятие в среднем «вставало» Советскому Союзу в тонну золота — что явно заниженная расценка, то вся Индустриализация — обошлась примерно в десять тысяч тонн «презренного металла[1]».

Откуда столько золота в прошедшей через две революции(переворота) и две разрушительные войны стране — если в 1923 году, даже ста пятидесяти тонн золота не нашлось на погашение государственного долга? Если вся золотодобыча была целенаправленно похерена (кремлёвские идеологи всерьёз считали, что после Мировой революции, золото потеряет значение эквивалента стоимости и, собирались из него делать сельские нужники) и, даже в конце 30-х годах огромные армии зэков и вольных старателей — добывали в совокупности всего лишь около 200–300 тонн золота ежегодно?

Другой вопрос: в каким в таком случае должен быть «Фонд индустриализации Второва», если весь золотой запас Российской Империи накануне Первой мировой войны — составлял порядка всего лишь тысячи шестисот тонн, с учётом ходивших среди населения николаевских империалов?

Вопросы, на которые нет ответа, возникали один за другим…

А может, Фонд Второва был лишь «поводом для знакомства» Сталина с финансово-олигархической верхушкой Штатов?

А может в какой-то момент, он трансформировался в «номер» счёта — через который, так называемая «мировая закулиса» — банально переводила Сталину средства на модернизацию страны?

Если это так, то с какой целью?

Да с той целью, что и Гитлеру: разрушить мировую колониальную систему чужими руками!

Нацистская Германия под началом «Фюрера всех немцев», перед Второй мировой войны — тоже показывала чудеса экономического роста, за счёт американских инвестиций в оборонку.

Именно так выращивают двух бойцовых собак для поединка — на кону которого, стоят умопомрачительные суммы.

Кто развязал Вторую мировую войну?

Чтоб ответить на вопрос о каком-то событии, всегда ищи — кому это в конечном итоге выгодно.

Вы подумали про то же, что и я⁈

Америка в 30-е годы стояла перед выбором: или вечная рецессия и тоталитарный режим, или новая мировая война — открывающая для неё глобальный рынок.

Ещё один нюанс…

Виктор Резун выдвинул версию, что Сталин якобы готовился напасть на Гитлера, а предупреждениям советских разведчиков не верил…

Почему тогда он верил в предоставляемые ими сведениям о явно завышенной численности Вермахта и многократно преувеличенного количества и качества техники на вооружении Люфтваффе и Панцерваффе?

Почему в ответ о наличии якобы германских толстобронных танков, снимается с производства «сорокопятка» и срочно разрабатывается 107-миллиметровая противотанковая пушка «М-60» и её аналоги — устанавливаемые на бронетехнику?

Почему всерьёз ставится вопрос о снятии с производства новейших танков КВ-1 и КВ-2, и срочно пилятся семидесяти- тонные КВ-3?

От сталинского недоверия разведчикам?

Сталин вовсе не был дурачком!

Если желаете полюбоваться на такового, откройте жизнеописание последнего российского недержанца — развязавшего Первую мировую войну объявленной всеобщей мобилизацией, неожиданно и вероломно вторгшегося в Восточную Пруссию и Галицию и, полюбуйтесь на портрет самого богатого и единственного курящего православного великомученика…

Грех и смех, пилиять!

Прекрасно зная, что лёгкой прогулочки по германским автобанам не будет — Сталин не готовился первым нападать на Третий Рейх отчётливо понимая, что русский мужик не будет воевать за то, чтобы «землю в Баварии крестьянам отдать»… Он, этого не понимает: земля в России всегда была общинной или барской, затем — колхозной или государственной. А менталитет русских крестьян — общинно-артельным, а не жлобско-хуторским.

Зато за родные берёзки у крылечка, наш Ваня — порвёт любому «освободителю» хрип!

Поэтому, Сталин вполне мог спровоцировать нападение Гитлера — рассчитывая на волне «ярости благородной», утвердиться хозяином в Европе.

А почему бы и, нет?

Если бы война началась и велась чуть удачней для нас — вполне реально, что русские танки дошли бы не только до Берлина и Вены — но и до Парижа и Мадрида, оккупировав таким образом всю Европу.

«А оно нам надо?», — спросите.

А двадцатилетняя оккупация Афганистана нужна была американскому народу?

Вот и, я про то же!

Как же произошла эта провокация?

Осенью 1940 года в Москве побывал личный посланник Рузвельта, который имел долгую личную беседу со Сталиным, так сказать — «без галстуков». О чём беседовали эти два джентльмена?

А фиг его знать!

Но сразу после этого, в свою очередь поехавший в Берлин Молотов — предъявил Гитлеру такие хотелки насчёт Финляндии (никель и лес), Румынии (нефть) и Болгарии (контроль над Балканами), что тот срочно отдал своим генералам приказ о подготовке к нападению на СССР.

Версия, не хуже самой распространенной, по которой якобы — Германия напала на СССР, чтоб Британия лишилась последней надежды и воли к сопротивлению.

Однако, это смеху подобно!

Черчилль с самого начала посматривал в поисках спасителя за океан, а не в сторону уральских гор. Вступление в войну СССР, было для него лишь неожиданным лишним бонусом.

Приятным бонусом — согласен, но не более того.

Конечно, как и при каждом международном договоре каждая из «высоких договаривающихся сторон» — держит за спиной пальцы крестиком, рассчитывая наипать другую «высокую договаривающуюся сторону».

Не мне, при моей скудной осведомлённости судить — кто и кого и, через что «кинул» в конечном итоге… Но не всё было гладко, для всех без исключения участников этого всемирного заговора.

Навряд ли, Сталин мог — даже в самом страшном сне подумать, что немцы дойдут до Москвы и, даже до Сталинграда и Грозного…

Гитлеру, даже под действием самых сильных галлюциногеннов — никогда бы не привиделись русские танки в Берлине и разделённая Германия…

Стоящие за Рузвельтом «кукловоды», скорее всего не рассчитывали что обескровленная Красная империя — будет «трепыхаться» супротив их воли после Второй мировой войны… Да ещё так долго и, распадётся — лишь перед самым закатом самих Штатов как сверхдержавы.

Но, тем не менее!

После войны, оценивая вклад стран-союзниц по антигитлеровской коалиции, Сталин сказал:

— Англия дала время. Америка дала деньги. Россия дала кровь.

Он забыл, или не захотел сказать…:

— Германия дала повод для войны за передел мира.

…Или, просто не понял сути грандиозного «развода» — беря деньги у тайных правителей мира на индустриализацию СССР.

Повод для передела мира, после которого колониальный период человечества закончился и начался нео-колониальный. Когда миром правили не через золото, христианство, канонерки и пулемёты «Максим» — а через бумажный доллар и политтехнологии, которые очень удачно дополняли авианосцы и «ядрён-батоны».

И Советский Союз, как ни трепыхался, в конце концов там же и оказался — в «нео-колониях», никуда он не делся!

Осознав это, я шибко — чуть ли не до истерики, перепугался!

Ведь, кроме того, чтоб отвлечь внимание от формирующейся Нижегородской партийной группировки (мафии) и желания скинуть «с кошта» многочисленных и прожорливых дармоедов из Коминтерна — операция «Вброс дохлой кошки», была направлена на то — чтобы хотя бы на два раньше привести Сталина к власти.

По моей казалось бы неопровержимо-железной логике, разогнав всю эту путающуюся под ногами шушеру из «ленинских гвардейцев», взяв единоличную власть — не в конце 1927-го, а в конце 1925-го — Сталин на два года раньше начнёт индустриализацию. В результате чего, к 1941 году, СССР — получит так необходимые дополнительные два года для перевооружения и подготовке к войне.

Это, даже не считая «роялей», что я непременно буду ему подкидывать.

Опять же, по моим прикидкам, индустриализация должна проводиться по способу «а-ля барон Мюрхаузен» — «вытаскивания себя за волосы из болота», с «опорой на собственные силы», под которыми я подразумеваю в первую очередь себя, мой компьютер с программами и «послезнанием» и, создаваемую мной подпольную промышленную «империю-корпорацию»…

И самый главный «рояль» в виде титано-циркониевых песков Лукояновского месторождения[2], находящегося под самым боком у меня в Ульяновске.

А теперь, что получается?

Сталин во мне не нуждается⁈

Это, выглядит примерно так:

Вы — тренер какого-нибудь популярного вида спорта… Представили?

Вы нашли перспективного парня из нищего простонародья, составили по всей науке программу его подготовки в олимпийские чемпионы и, мотивирую «вывести в люди» — приступили к усиленным тренировкам…

А тот вдруг получает наследство от американского дядюшки-миллионера!

Конечно же, юное дарование тотчас забивает вполне себе соответствующий «болт» на тренировки, пускается «во все» тяжкие и, в ответ на все ваши увещевания — снисходительно обещает специально для вас купить целый футбольный клуб, а на крайняк устроить швейцаром в личный бордель.

Не, вариант тоже неплохой…

Но мне, он что-то «не зашёл».

— Значит, жить хочешь? — спросил я Александра Лазаревича Абрамова (он же Абрамов-Миров).

Тот, вымученно улыбнулся:

— В данный момент мне больше хотелось бы закурить…

Из одного кармана выложив на письменный стол «одолженный» из коллекции хозяина квартиры револьвер системы «Наган», из другого — пистолет похожий на «Люгер»:

— Хорошо! Я сейчас развяжу тебя, дам тебе возможность одеться, попить водички и закурить — причём в любой последовательности. Но сперва расскажи мне, как заряжается и работает эта штука.

— Это — «Luger Parabellum».

Меня сомнения дрючат:

— Согласен — похож, но что-то калибр вроде бы маловат…

— Это, модель под патрон «7,65×21[3]», предназначенная для армий Швейцарии, Болгарии, Португалии…

Патроны, на которые он указал, были похожи на маузеровские, только несколько укороченные.

Ладно, хорошо — Миша просил ствол покруче — в самый раз ему будет.

— Забавная штуковина, — сказал я, — я возьму его себе для подарка очень хорошему человеку? Если не возражаете, конечно.

— Берите, конечно: жив буду — ещё себе достану. А если…

Прервав, достаю из кармана «Баярд»:

— Не возражаете, если и эту «игрушку» я возьму себе? Как подарок для любимой женщины?

— Ну, если для любимой… Тогда не возражаю.

Раз уж к слову пришлось.

Каждый член в СССР, имеет право на вполне законных основаниях владеть огнестрельным оружие — разрешением на ношение которого, при таком раскладе является партийный билет.

А если нет партийного билета?

Тогда штраф в тысячу рублей или шесть месяцев домзака!

Кроме того, карманные (дамские) пистолеты типа того же «Байярда», считались гражданским оружием не требующим никакого разрешения и, владеть ими мог любой гражданин страны.

Однако и себя, любимого, нельзя обидеть!

Выбрал, что попроще и спрашиваю:

— А это что?

— Это — «настоящий Руби[4]»!

— А, что? Бывают ещё поддельные?

Объясняет, как полному лабуху — коим я и, являюсь:

— Пистолеты «типа Руби», во время войны производились для французской армии более чем пятьюдесятью фирмами, в основном испанскими…

Во мне тотчас проснулся завзятый «заклёпочник»:

Рисунок 17. Пистолеты фирмы Виктора Бернардо входят в пятерку наиболее качественных «Руби».

— Ага! То есть, конструкция настолько проста, что её можно даже воспроизвести напильником на коленке!

Тот, не без сомнения:

— Не могу сказать с уверенностью. Но качество многих было настолько отвратительным, что иногда «не настоящие Руби» — начинали стрелять как пулемёт

— Значит, в принципе его можно запилить под пистолет-пулемёт?

Как и в истории с «Люгром», по моей просьбе — Александр Лазаревич всё показал, обо всём рассказал и помог зарядить оружие.

В этом пистолете радовал небольшой вес и объём, простота разборки-сборки и повышенная по сравнению с другими образцами ёмкость магазина — девять патронов. С другой стороны — огорчала небольшая мощность патрона «7,65×17» и, следовательно — слабая останавливающее действие…

Да, ладно!

Не на слона же в самом деле, мне с ним ходить!

Тем более, что бывший хозяин пистолета утверждает, что патрон хоть и слабый — зато из-за меньшей отдачи, позволяет даже плохому стрелку вести прицельную стрельбу.

— Годно, берём… Если не возражаете, конечно.

Тот:

— Да, как Вам возразить? Вы столь убедительны…

Прижав ладонь к груди, слегка кланяюсь, и:

— Огромное Вам спасибо! Желаете испить водички, говорите? Тогда пройдёмте на кухню. И умоляю Вас — держите руки подальше от всего колюще-режущего…

На кухне, аппетиты хозяина квартиры выросли на порядок:

— Хотелось бы вместо «водички» попить кофейку, товарищ Мюллер… Да и Вам бы не мешала, не правда ли?

Знакомый психологический приём. Хочет меня «очеловечить»? Ну, пускай попробует — попытка, как в народе говорят — не пытка.

— Без проблем, товарищ Абрамов. Но постарайтесь без глупостей! Ибо, у Вас будет всего лишь одна попытка — да и та заведомо неудачная.

Естественно сперва «оправив» естественные надобности, затем одевшись в отличный повседневно-выходной костюм, выкурив пару папиросок и попив со мной кофейка, мой пленник вновь расположился в кресле за своим столом, а я напротив него.

— Итак… Продолжим разговор. Кажется, мы остановились на цене вашей жизни, Александр Лазаревич и, сочли её достаточно высокой. Так?

— Так! Если вы с товарищем Лейманом вывезете Бажанова в Европу и доступными вам средствами — продемонстрированными на мне, «уговорите» его…

Я, так спокойненько вопрошаю:

— Газеты читаете? Знаете, что в последнее время творится?

— Да… Читаю, знаю… Происходит что-то непонятное, ужасное для…

Кулаком по столу, тот аж вздрогнул и рявкаю:

— ЧУШЬ!!!

Встав, через стол нависаю над собеседником:

— Лейман — фанатик не хуже вашего Бажанова и он действует по прямому приказу Сталина, собирая компромат на руководителей Коминтерна! Неужели Вы этого ещё не поняли? Сталин расчищает себе путь к личной власти.

Тот, разрумянившийся было от выпитого кофе, разом побледнел:

— Так значит…?

Развожу руками:

— Вы обречены в любом случае. Увы… Но это так!

Помолчав, траурно-похоронным тонном:

— Как и у товарища Отто и шестерых товарищей в Париже, у вас с Яковом Рейхом имеются лишь два варианта: умереть очень мучительно при отказе сотрудничать, или умереть легко — подписав всё, что тот вам подсунет.

Тот, в панике:

— Заберите все деньги и дайте мне убежать!

Со всем присущим мне вульгарно-практичным резоном, отвечаю:

— Тогда на вашем месте окажусь я… А оно мне надо?

— Давайте убежим вместе! Денег, на двоих надолго хватит.

— Нет, такой вариант тоже не пойдёт: в отличии от вас с Рейхом — мне в России есть что терять. Считайте, что у Сталина и его людей в заложниках — самое для меня дорогое.

Схватившись руками за голову:

— Так что же делать?

Помолчав, недоумённо спрашиваю:

— Александр Лазаревич! Вы же добровольно, то есть — без всякого принуждения, стали революционером. И, даже в разведчики Вас никто не звал — сами пришли. Возможно, даже напросились — проявив известную назойливость, так присущую вашей национальности… Кстати, Вы не хотите обвинить меня в антисемитизме?

Едва не крестясь:

— Нет! Что Вы⁈ Как Вы такое только могли подумать!

— Вот и ладненько. Неужели, Вы не знали, что это — довольно рискованная профессия? Что в любой момент Вас могут арестовать, пытать и убить? Почему же тогда, страх смерти вызывает у Вас столь животный ужас?

Глазами, полными от слёз на меня глядя:

— Я всегда готов к смерти от рук врагов…

— Ээээ, бросьте! Крестьянину «от сохи» или пролетарию от станка — ещё простительно по темноте их. Но Вы — как человек образованный должны прекрасно знать, что от рук «своих» во время Французской революции — погибло больше революционеров, чем от вражеских. Так, что хорош придуриваться, товарищ Абрамов! Сумейте умереть настоящим мужчиной, стойким борцом не дав себя сломить даже самыми страшными пытками…

«Верный ленинец», аж позеленел от страха.

Вполне его понимаю и ему сочувствую и, не строю из себя особенного героя: на его месте — я б ещё и «обделался» жидко.

Однако, в данный момент каждый из нас — на своём собственном месте!

Сидим, молчим — друг про друга всякую гадость думаем.

Посмотрев на часы: «что-то товарищ Лейман задерживается…» и, уловив новую волну паники в глазах пленника, зевнув подсказываю:

— У Вас один выход — уйти из жизни легко, красиво и напоследок громко хлопнув дверью.

Поднимает на меня поникший было к плинтусу взор:

— Как это?

Глаза в глаза:

— Вы, не в силах спасти себе жизнь, но в ваших силах — отомстить за неё уже после смерти.

В его потухшем, как пепел костра взгляде, загорелась едва видимая злая искорка:

— Объясните пожалуйста, как? Каким образом?

— Напишите в Центральный комитет, в Политбюро или ещё куда… Или просто, человеку — которому Вы наиболее доверяете, письмо — где Вы раскрываете план Сталина по установлению личной власти путём компрометации Коминтерна… Про участие в нём Авеля Енукидзе, Генриха Ягоды, Давида Леймана и всех прочих — чьи имена я Вам назову или Вы мне подскажите. Про распространяемые группой Сталина фальшивки за границей — вроде «Дневников Златы Лилиной» и «Записок агента». Мол, тоже в этом «шабаше» участвовал — являясь тайным агентом сталинской тайной спецслужбы, но потом осознал, раскаялся и решил собственной кровью искупить вину. А перед тем разоблачить коварные планы этого перерожденца от большевизма… Как Вам такое, Александр Лазаревич?

Изрядно помолчав соображая, Абрамов с хорошо заметной подозрительностью, весома нелепо выглядевшей в его положении:

— А для чего это Вам надо, товарищ Мюллер?

Пожав плечами, мол — обыденное дело:

— Обыкновенный карьеризм, ничего более! Устранив вашими руками, к примеру — Ягоду, я вполне могу рассчитывать на его должность в структуре ОГПУ.

Такое объяснение товарища Абрамова вполне устроило и, где-то за два часа мы с ним состряпали вполне приличный по объёму, весьма правдоподобно выглядящей посмертный политический донос.

Перечитав ещё пару раза, пока «автор» докуривал пачку папирос, положив его в бывший при себе саквояжник, зевнув:

— Полдела сделано, теперь надо выбрать способ «лёгкой смерти» — пока товарищ Лейман не вернулся. Если он явится, да ещё и без товарища Рейха — то нам двоим места в этой квартире будет мало!

Пока тот забился в очередном приступе паники, ещё раз осмотрел кабинет: дом старинной постройки, с толстыми кирпичными стенами, да к тому же со стороны смежной квартиры обит толстым персидским ковром…

Отличная звукоизоляция!

Подошёл к окну, отодвинул шторы и посмотрел на хорошо освещённую — но относительно безлюдную по причине позднего времени «штрассе» и, закрыл форточку.

Зарядив «Наган» одним патроном, провернув барабан в нужное для смертельного выстрела положение, протягиваю рукояткой вперёд… Не забывая «Руби» контролировать «процесс»:

— Предлагаю выстрел в висок: мгновенная и как говорят — безболезненная смерть.

Последовал вполне логичный вопрос:

— Кто «говорит»? Покойники?

— Нет, медики…

Посмотрев на потолок и массивный крюк люстры на нём:

— … Впрочем, Вы можете предпочесть повешенье, но предупреждаю: из-за недостаточной высоты потолка — удушье будет довольно продолжительным, а сама смерть — мучительной и не красивой.

Нерешительно взяв револьвер:

— Может, Вы меня сами застрелите, товарищ Мюллер?

Энергично протестую против такого варианта:

— Никогда никого убивать не приходилось и не намерен этого делать впредь! Впрочем, можете дождаться прихода товарища Леймана, ответить на все его вопросы, подписать соответствующие бумаги… И умретё легко и быстро! Наверное… Всё зависит от его настроения.

— Ни за что!

Прислонив револьвер к виску, закрывает глаза, и…

Бросает оружие — слёзы, сопли и упрёки:

— Вы обещали дать мне шанс, за историю с «Фондом Второва»!

Фффуууффф, как с вами — революционерами-разведчиками, тяжело.

— Вы правы — слово надо держать, — согласно киваю, — хорошо! Я дам Вам шанс остаться в живых, товарищ Абрамов… Верните мне «Наган»!

Получив оружие, прижав к предплечью, изящно-скользящим движением от сгиба локтя к кисти, верчу барабан:

— Поиграем в игру под названием «Техасская рулетка» — которой развлекаются американские трудящиеся-животноводы в салунах на Диком западе.

Как я уже говорил, мне было очень удивительно, что в этом мире «Русская рулетка» — якобы забава перепивших шампанского гвардейский русских офицеров, была совершенно неизвестна[1]. Про «их благородий» и их «подвиги» после употребления в изрядных количествах «Мадам Клико», современники-очевидцы рассказывали много чего «дивного»: придавленные тоталитаризмом советские офицеры — нервно курят за поребриком и, массово — как от световой вспышки «ядрён-батона», сгорают от лютой зависти…

Но столь на всю голову отмороженными, они отнюдь не были!

Объясняю правила:

— В барабане один патрон, как Вы сами уже знаете. Вертим его в произвольном порядке и поочерёдно стреляемся, — выкладываю из кармана патронную пачку, — если повезло обоим — добавляем по патрону и начинаем всё сызнова… Такой вариант годится?

Сперва опешив, но довольно быстро придя в себя, тот с поспешной готовностью согласился:

— Годится!

А что ему ещё оставалось делать?

Однако, был ещё вопрос:

— Кто будет стреляться первым?

— «Кто будет стреляться первым»? — переспрашиваю и отвечаю, — как правило, такие вопросы среди ковбоев решаются методом жеребьёвки… Нет, самцы их мустангов здесь вовсе ни при чём.

Взяв со стола один патрон, под столом зажимаю его в правой ладони и протягиваю оба кулака сопернику по «ристалищу»:

— … Угадаете в какой руке — будете первым. Не угадаете — первым буду я.

Он не угадал.

— Ну, что ж… Значит, это — судьба!

Возможно этот мир «параллельный» — спорить не буду, но Александр Абрамов про «Русскую рулетку» тоже ничего не знал. Самом собой понятно, что в отличии от меня — не знал он и, про некоторые манипуляции с «Наганом» — позволяющие с почти стопроцентной гарантией, обезопасить себя при этих игрищах самоубийц.

Почему «почти», спросите?

Что ни говори, но риск случайно «обдёрнуться» каморами барабана — перепутав заряженную с пустыми, всё же существовал. Тем более, я уже давно — после того случая с Мишкой Бароном, не практиковался.

Глубоко вздохнув и, вижу — Абрамов тоже затаил дыхание, прикладываю дуло ствола к виску и смотря прямо в глаза противника, нажимаю спусковой крючок…

ЩЁЛК!!!

Мы оба в унисон вздрогнули, затем так же разом выдохнули. Я с облегчением, тот с нескрываемым разочарованием.

— Видите? Это совсем не страшно — «щёлк» и всё!

Протягиваю револьвер и как можно строже:

— Теперь ваша очередь, Александр Лазаревич. И не вздумайте больше филонить!

Тот, уже более смело берет «Наган», с минуту его обследует и, не обнаружив подвоха — копируя меня вертит барабан об рукав, прикладывает дуло к виску и, закрыв глаза и набрав побольше воздуха — как перед броском в ледяную прорубь, нажимает на спуск…

ЩЁЛК!!!

— Ну, что ж… — подвожу итоги первого «раунда», — пока нам обоим чертовски везёт.

Заряжаю револьвер ещё одним патроном и, процедура повторяется по новой и с тем же результатом.

Потом — ещё раз и ещё…

Александр Лазаревич Абрамов, он же Миров-Абрамов — с каждым разом всё больше и больше смелел и даже уже не зажмуривался перед очередным выстрелом в себя.

Почему?

Во-первых, присущий всему живому элемент привыкания к опасности.

Во-вторых, возможно он не верил (и правильно делал!) что я — ради данного слова об предоставлении «шанса», подвергаю себя равной с ним опасности. А, следовательно — это всё какой-то розыгрыш с непонятными пока целями.

И в-третьих, самое главное: это уже не было, по его мнению — тупо безысходным самоубийством по принуждению более страшным и жестоким убийством, а являлось скорее поединком — когда шансы на жизнь и на смерть у всех равны.

Наконец, смерть в бою — более почётна, чем суицид!

Но, на пятом «раунде», вместо «шёлк», раздалось:

— БАХ!!!

Везение товарища Абрамова закончилось, причём — самым радикальным способом из всех возможных…

Он умер!

Довольно неприятное зрелище, скажу вам, когда целая голова человека — с пока ещё живыми глазами, вдруг становится пробитой с одной стороны и вывороченной розовой костью с другой, а практически высковшие глаза — стекленея мертвеют. Слав те Господи, мозгов на стол выплеснулось сравнительно немного и совсем чуть-чуть крови брызнуло на шторы занавешивающие окна, вслед за пробившей их пулей.

А где же она сама? Звона разбитых стёкол вроде бы не слышал…

Подавив позывы рвоты — впрочем довольно слабые по сравнению с прошлыми в аналогичных случаях (должно быть привыкаю), подошёл к окну и раздвинул шторы.

А вот она — застряла в деревянной фрамуге.

Всё же патрон «Нагана» излишне мощный для короткоствольного оружия!

Присмотрелся в свете уличных фонарей: в направлении нашего дома шло двое, о чём-то по пути довольно оживлённо беседую. Одного из них, я узнал практически сразу: это бы Давид Лейман…

До их приходя, я ещё успел несколько опустошить сейф Начальника берлинского Отдела международных связей (ОМС) Исполнительного комитета Коммунистического интернационала. Справедливо рассудив, что фунты и доллары ему больше не нужны — а вот кооператорам Ульяновска вполне могут на что-нибудь пригодиться. Находящие же там документы на немецком языке, тяжеловесные золотые империалы и беспонтовые немецкие марки — оставил на месте для нищей берлинской полиции.

Не надо жадничать!

Господь, жадин не любит…

[1]Первое письменное упоминание про «Русскую рулетку» было в 1937 году, в одноименном рассказе американского писателя Джорджа Сурдеза в журнале «Collier’s Weekly», где этой забавой занимались солдаты французского «Иностранного легиона» в Африке.

[1]С 1926 Абрамов А. Л. (Абрамов-Миров) — Заведующий Отделом Международных Связей ИККИ (ОМС ИККИ), занимавшегося разведывательной деятельностью.

[1] В московском особняке Второва, посольство САСШ разместилось лишь в 1933 году.

[1]Согласно расчётов Катасонова В. Ю. — российского учёного-экономиста, доктора экономических наук, специалиста в областях экономики и международных финансов (международные валютно-кредитные отношения, банки и банковский бизнес, золото в международных финансах).

[2]Лукояновское месторождение титано-циркониевых песков, богатейшее по содержанию циркона и его запасам в России, представляет собой систему пространственно и структурно разобщенных залежей, наиболее крупные из которых Итмановская, Сунгуловская, Шатковская, Ульяновская, Исуповская. Месторождение расположено в Гагинском и Лукояновском районах в 180 км от Нижнего Новгорода и в 20 км от железной дороги. Согласно данным Министерства природных ресурсов РФ, Итмановская россыпь месторождения является самым богатым в России по содержанию циркона, а также входит по этому параметру в ряд лучших месторождений мира.

[3]Кроме «Luger Parabellum» на экспорт, патроны 7,65×21 использовались в немецких пистолетах-пулемётах «MP 18.I» (M aschinen p istole 18.I), австрийском «Steyr-Solothurn S1–100» и финском «Suomi-konepistooli M/31» (KP/-31, Suomi KP).

[4]Пистолеты типа «Руби» — самозарядные пистолеты, известные прежде всего как личное оружие Французской армии во время ПМВ, под названием «Pistolet Automatique de 7 millim.65 genre 'Ruby»«. Являясь подражанием пистолетам Браунинга, они производились более чем 50 испанскими фирмами, но главным образом фирмой 'Llama, Gabilondo y Cía. S. A.». Небольшие размеры и приличная ёмкость магазина делали его популярным «резервным» оружием для условий траншейной войны