Легенда

6

Удача с ней, жизнь удалась.

И без исключенья, все с восхищеньем

Смотрят ей в след.

И не замечают, как плачет ночами

Та, что идет по жизни смеясь

_________________________________

Машина времени — Та, что идет по жизни смеясь

Тишину гостиной нарушал лишь звук складываемого и раскладываемого ножа-бабочки, который Лэсс по обыкновению крутил в руке. Парень стоял у окна и задумчиво рассматривал что-то в саду, в то время как Эсс и Мод прожигали дыры у него в спине. Лике все еще пребывала без сознания и находилась на попечении у Кетти и Локи. Парни впервые за многие годы знакомства услышали, что роботесса способна покрывать всех матом. И значить это могло только одно — Кет уже привязалась к девчонке. Общее молчание тянулось уже добрых полчаса. Можно, конечно, предположить, что все просто ждут известий о том, что Лике очнулась или что она нынче уже просто спит, но на деле все было иначе. Ожидались объяснения от Лэсса, которые он не спешил их давать.

— И долго ты еще молчать будешь, брат?

Модеус не выдержал первым. У него и так внезапно оказался не самый удачный день, а тут еще и уговаривать рассказать всю правду пытаются вынудить. Лэсс обернулся к нему, собираясь что-то сказать, но в этот миг в комнате появился ангел, с нескрываемой злостью врезавший не успевшему понять ничего полукровке.

— Ты клялся, что она не будет больше использовать эти силы! Так какого хрена?!

— Скажи спасибо своему бывшему хозяину, да вон его брату.

Короткий кивок в сторону Эсса, и Лэсс поскорее ретировался подальше от разъяренного ангела.

— Ну нет, я лучше просто убью тебя прямо сейчас. Ты хоть понимаешь, что используй она хоть немного больше сил, и мы бы ее просто похоронили?! Я лично больше не намерен терять хоть кого-то! Я не смог спасти Элиан, я вынужден был позволить умереть Лилии. Меня ненавидят все те, кого я мог назвать друзьями! А из-за того, что твой блок оказался столь легко разрушаемым, теперь и Лике отныне ходит по краю!

Впервые за все время, что Локи вновь обитал в поместье ни у Эсса, ни у Мода не возникло желание его убить. Никогда не проявлявший при них эмоции, ангел выглядел крайне непривычно, крича на Лэсса. А тот в свою очередь лишь хмурился и отводил взгляд. Однако Локи быстро взял себя в руки и уже с какой-то слишком спокойной миной поинтересовался:

— Ты уже рассказал им? Рассказал, что с самого детства готовил ее и многих других к этой войне? Видимо, нет, раз все еще живой. Ну, давай, рассказывай. Я тоже послушаю, как ты будешь оправдываться.

— А я не собираюсь оправдываться.

Лэсс был зол. Он и раньше был уверен, что не похвалят его, а сейчас шансы, что убьют, серьезно возрастали.

— После смерти Лилии вся война прекратилась. Прям, как и тогда, десяток с лишним тысяч лет назад. Вы все исчезли, Кет хорошо поработала, чтобы исчезло даже поместье, да и графиня явно оставила здесь прорву магии для сохранения поместья и его защиты. Но ведь Виктора до конца не победили. Я это знал и знал, когда ждать его возвращение. В очередной раз я наблюдал, как меняется мир, как проходит столетие за столетием, превращаясь в тысячелетия. Как исчезли все, кого я когда-то знал, как с лица земли исчезали одна за другой древнейшие расы, пока не остались лишь люди, да легенды. В мире стала исчезать магия. Без нее человечество погибло бы после первой же атаки войска Виктора. И я стал собирать тех, в ком еще сохранялись крупицы силы. Несколько столетий орден просто существовал и воспитывал тех, кто смог бы дать отпор ангелам. Я ставил во главе доверенных людей, ведь бессменный глава сильно бы напрягал их. Каждый новый глава ордена посвящался в мою тайну и узнавал истинную цель существования ордена. И принимал ее. Но с каждым годом людей с силой становилось меньше, а после их стало слишком мало. И они вынуждены были платить за свои силы. Для кого-то плата была вполне безобидной, например, всего лишь выпить банку пива. Но и силы таких людей были не велики. Чем больше сила, тем страшнее плата. Не все могли ее выдержать, некоторые сходили с ума. Пятнадцать лет назад в орден попала девочка. Ничем не примечательная, веселая и добрая. Отмеченная силой. Она ничего не помнила о себе, даже имени. Я назвал ее Лике. Через несколько лет случилось одно происшествие, и малышка впервые использовала силу. И заплатила за это своими воспоминаниями. Я тогда не придал этому значения, но год назад на орден напали. Херувимы. Мы не были готовы к этому, многие погибли. Лике сражалась достойно, но ее силы ведь зависят от воспоминаний. Я едва не опоздал тогда. Она почти все забыла. Еще бы одна ее атака, и следом она заплатила бы жизнью. Если бы я знал, что она и есть реинкарнация Лилии…

Лэсс ненадолго умолк, в то время как Локи презрительно хмыкнул и перехватил нить рассказа в свои руки.

— Виктор только возродился и узнал, что у бескрылых, надо же, есть, кому с ним бороться. И первым делом он решил избавиться от этих воинов. Найти орден было не сложно, Лэсс так хорошо засветился своей силой, да и Виктор не забыл об одном нефилиме, который давным-давно защищал людей от ангелов. Как и приказала Лилия, я выполнял все его распоряжения беспрекословно, хоть мне и не нравилось это. Не заметить Лике, было невозможно. А для меня сразу было ясно, что она может стать моей новой госпожой. Не потому, что она переродившаяся Лилия. Потому, что в ней есть тот несокрушимый стержень, который должен быть у моей госпожи. Заставить Лэсса установить блок на ее силы не составило труда. Он ведь и сам привязался к ней и не хотел ее смерти. А после целый год я вполне успешно отвлекал внимание Виктора от того города, где спрятали девушку.

— Так значит, двадцать с лишним лет жизни — лишь обман? Искусственно созданная память для той, у кого ее не было?

Лике была очень бледной, стояла, опираясь рукой на косяк, но на лице было упрямство лучше всего говорящее, что ее лучше не пытаться уговорить уйти.

— Прости, малыш. В твоей памяти была доля правды, я старался сделать ее на основе того, что сам видел. Те, кого ты помнишь, с кем играла в детстве или тренировалась в кружке фехтования — они существовали и были какое-то время рядом с тобой. Когда-то, только узнав о твоих силах, я считал, что ты станешь той, кто, наконец-то, победит Виктора. Или ослабишь достаточно, чтобы я смог его убить. Мне казалось, что ты лишь удачное приобретение. Весь орден был лишь моим орудием мести. Но ты оказалась слишком живой, слишком открытой. Всколыхнула все то, что, я думал, умерло за тысячелетия. И просто пожертвовать тобой я не мог.

Странно, но сказать правду, глядя в серые глаза оказалось легче, чем рассказывать ее часть остальным. Он столько лет готовился к мести Ангелам за свое вынужденное одиночество, за потерю всех, кто когда-то был дорог, а рыжее сероглазое недоразумение сумело пробить скорлупу отчужденности. И он готов снова на тысячи лет остаться в одиночестве, лишь бы знать, что она просто живет. Не суждено.

— Прости себя сам сперва, мне-то за что прощать тебя? Я этого не помню, значит, и злиться из-за этого не могу. А если просишь прощения за то, что у меня нет спокойной жизни, так это все из-за этих ваших ангелов.

Проходя мимо, Лике рефлекторно протянула руку, чтобы взлохматить волосы нефилима, и поймала чуть удивленный взгляд. А еще надо успокаивающе улыбнуться ангелу, который явно ждет, что она в любой момент рухнет без сил. И устроиться на диване возле полудемона, напрочь игнорируя Модеуса. В последнее время Призрак заставлял ее напрягаться своим присутствием, и причину этого она найти не могла. Окинуть взглядом гостиную и невольно поймать шальную мысль.

— Ха, а я исполнила мечту многих девушек. У меня свой гарем. Ну и раз мы все вместе собрались, устроим военный совет?

Наступившую тишину нарушил смех Кетти, а Лике не могла не улыбаться, глядя на вытянувшиеся лица парней.

— Поговорим?

Было бы странно, если бы после двух раз Рафаэль не появился бы в третий. И Эсса совершенно не удивило, что встреча произошла в бывшем кабинете Лилии. После того, как Лике вскрыла его, полудемон часто сюда приходил. Создавалась иллюзия, что племянница и брат лишь ненадолго вышли, что сейчас они зайдут, он вновь получит нагоняй от взбалмошной девчонки за то, что сложил ноги на супер-важные бумаги, а Раф с едва заметной улыбкой будет за этим наблюдать. Но кабинет оставался пустым. А сегодня его одиночество было прервано. Рафаэль почти не изменился, разве что теперь одет был в потертый плащ, а не стильный костюм. Да в глубине глаз появилось что-то, что его близнец пока не мог опознать.

— Почему ты меня удерживал?

Спрашивать, где все это время он был, бесполезно. Рафаэль не сказал об этом в прошлый раз, не скажет и сейчас. А вот объяснения его действий хотелось бы услышать.

— Хотел, чтобы проснулось наследство моей дочери. И нет, я не хочу, чтобы оно убило девчонку. В отличие от ангелов я знаю его истинное предназначение. Посмотри это, все поймешь.

Несколько щелчков по клавишам ноутбука и на экране появилось изображение Лилии. Та, что в легендах была известна как Рыцарь, совсем не была похожа на такого. Растрепанная, в мятой одежде, да дымящая сигаретным дымом как заправский паровоз. Вот только выглядела она слишком уставшей, Эсс не помнил ее такой. Впрочем, скрытностью она пошла в отца и могла просто не показывать такого своего состояния. Вслушиваясь в родной голос, полудемон незаметно для себя перестал воспринимать это как видео, подсознательно погружаясь в прошлое, когда она могла также рассказывать о чем-то.

Лилия устало опустилась в кресло и закурила очередную сигарету. В поместье царила тишина, все спали, отразив очередную атаку херувимов. Девушка уже устала от этой войны, хотя сказать об этом никто не мог. Еще бы, так как она бросалась в сражение, не бился даже Эсся. Но не говорить же, что ей нужно настолько измотать себя, чтобы ей перестали сниться эти сны.

Сны. Мысль о них уже выводила из себя. Даже не о них, а о…

— Так, не думай об этом. Еще лишь теория.

Ну вот, она дошла до того, что говорит уже с собой вслух. Так не долго дожить и до того, что на своих нападет. Если она еще будет при этом собой, в чем сильно приходилось сомневаться. Закуривая очередную сигарету, она принялась рассматривать собственный портрет с отцом. Было обидно узнать, что он просто ушел, даже не попрощался. Из-за этого дядюшка стал более замкнутым. Он не показывал этого, но она-то знала, на что смотреть. Из-за этого она не могла с ним поговорить, может быть, было бы легче. Может быть, они могли бы найти другое решение.

Внезапная мысль заставляет нахмуриться. Впрочем, это наверняка лучше, чем просто молча уйти. Несколько нажатий и на экране всплывает окно камеры. Несколько секунд она еще раздумывает, а затем решительно нажимает кнопку записи.

— Кхм, привет. Я скажу банальщину, но, если вы смотрите эту запись, значит меня уже нет. Я не знаю, когда это произойдет, я не знаю, кто этому поспособствует. Но я знаю причину этого.

Глубокая затяжка, да проверить по выходящим в углу экрана показаниям Кетти, что рядом никого нет. Не хотелось бы, чтобы кто-то из них услышал ее. Чувствуя себя немного глупо, девушка продолжила свою речь.

— Причина, по которой меня не стало, кроется в моих снах. Снах об этой крылатой сучке Элиан. Огненная королева, как же. Что она вообще знает об огне?! Упс, забылась, я ведь не это хотела рассказывать. Итак, сны. Эти сны… Они могут быть не совсем снами, я не сильна в этой фигне. В любом случае я вижу ее жизнь. И мне это не нравится, с каждым разом продолжительность снов все длиннее, я не просто вижу ее, я становлюсь ею, я живу за нее.

Пальцы невольно ломают сигарету, которую она вновь собралась закурить. Последний сон повествовал о нескольких неделях из жизни крылатой. Из-за этого проснуться и осознать, что она находится в поместье, оказалось сложно. Была только одна польза — она больше узнавала о крылатых тварях, а значит, могла эффективней их уничтожать.

— Так вот. Эта особа была любовью Виктора. И даже действительно его вроде любила, но у этих ангелов с этим все сложно. Вроде как если они кому-то скажут «люблю», то любят его до самой смерти, даже если они не подходят друг другу. Или «любимый» та еще тварь. Их поэтому не так уж и много, они крайне осторожно подходят к выбору спутника. Но я опять отвлеклась, впрочем, надеюсь не сильно. Так вот, будем считать, что Виктор был практически ее супругом, это если переводить все в понятные нам термины. А эта… У нее потом появился любовник. Полукровка, нефилим как Лэсс. Так вот, этот любовник, Асмодей, не напоминает имя никого? В общем, он и Виктор развязали настоящую войну из-за бабы. Не то, что ангелы раньше не питались людьми, но это было в разумных пределах, да и там были какие-то договоренности. А из-за этой Элиан началось истребление. Практически, как и сейчас.

Невесело ухмыльнувшись, она принялась искать новую пачку сигарет в ящике. Как и сейчас. Сейчас истребление идет тоже из-за бабы. Из-за нее. А все потому, что Виктор уверен, что она перерождение Элиан. Но он хотя бы честен и стремиться получить не сосуд королевы, а именно ее. Впрочем, он и той не говорил о любви. Просто был одержим ею.

— Однажды, эти двое сошлись в схватке, а эта дура кинулась их разнимать. В результате погибла от меча Асмодея. Надо ли говорить, что после этого война заглохла? К чему я все это рассказываю, собственно. Виктор считает, что я ее реинкарнация. Локи, он был когда-то телохранителем Элиан, считает это возможным, раз я вижу ее жизнь. Он считает, что из-за войны я стала просто вспоминать прошлое воплощение. Только… я так не думаю. Сны не начались с началом войны. И даже не после той схватки с Виктором, когда он предлагал присоединиться к нему.

Вот теперь она и подобралась к главному. Не думала, что ей на самом деле хочется так выговориться, что она рассказывает практически все, вместо того, чтобы коротко изложить суть.

— Эти сны… Я как будто являюсь ею. И чем дальше, тем больше я живу ими. Если это воспоминания, то так не должно быть, верно? Мне все больше кажется, что она воплощается во мне. Что в какой-то миг я останусь там, во снах, а она пробудится здесь. И от этого страшно. Мне! Страшно! А я, я даже ничего не могу сделать, даже поговорить ни с кем не могу, чтобы не поднять панику. Отец, какого черта ты ушел?! Ты мне так нужен…

На глаза навернулись слезы. Кажется, действительно давно стоило выговориться. Вряд ли, конечно, эту запись увидит ее отец, но и она не железная. Вот, сорвалась, хотя это вообще не имеет отношения к делу. Несколько минут, чтобы успокоиться, не заботясь, что и это записывается.

— Не знаю, если мои подозрения верны, и она воплощается, то вряд ли я смогу это остановить. Но попытаюсь. А если нет… Раз я ее реинкарнация, то когда-нибудь снова появлюсь. А значит, на этот случай я точно должна принять меры, чтобы будущая я жила спокойно. Уже даже нашла пару подходящих идей. Почему бы пробуждающимся воспоминаниям просто не поглощаться и не перерабатываться в ману? И польза, и не будет ощущения проживания другой жизни. И процесс пробуждения так не запустишь. Жаль знаний об этом себе будущей не передашь, но может Кетти просуществует достаточно долго? Кто знает, сколько на реинкарнацию уйдет времени, в прошлый раз это заняло около шести тысяч лет.

Усталость пополам с опустошением неожиданно навалились, напоминая, что уже глубокая ночь и неплохо бы хотя бы раз за несколько дней поспать. Да и рассказала она вроде все, что хотела. Почти все.

— Знаете, а мне ведь действительно страшно потерять всех вас. Су, Эсся, отец… Я надеюсь, что вы переживете эту дурацкую войну. На вас забота о Кет. И Локи. Правда хорошо получилось, смогла отправить его шпионом к Виктору, не вините его. Я… люблю вас всех. И еще. Модеус, я…

Запись резко оборвалась, заставив полудемона даже вздрогнуть. Он забыл, что это лишь запись. Там она была живой. Даже более живой, чем всегда себя показывала. Позволила себе быть слабой. А он. Он в ту пору этого не замечал, погрузившись в свои переживания из-за ухода брата и реагируя только на Суэну.

— Слышал, ты был ей нужен.

— Да. И эту ошибку я признаю. Не заметил настоящую проблему. Я, кажется, начал понимать тебя.

— Почему запись оборвана?

— Кто знает? Наверное, Лилия просто передумала ее оставлять. Может сперва и думала оставить, но передумала на счет концовки. Я нашел ее случайно, Кетти даже не знала о ее существовании. А это в принципе невозможно, только если Лилия не затерла ей память.

Тишина. Боль утраты притупилась со временем, но «прощание» пробудило чувство вины. Можно сколько угодно пытаться оправдать себя тем, что Лилия была скрытной, что не позволяла кому-либо увидеть свою слабость, что, в конце концов, она могла сказать о появившихся снах не только крылатому телохранителю. Вот только Эссиорх отчетливо вспомнил, как однажды выносил на руках обессилевшую племянницу с поля битвы, вновь спасшую их жизни, и брошенную ею в полузабытьи просьбу «С тебя чашка кофе… черного, крепкого… приготовленного тобой…». Рафаэль с грустью проматывал в голове все те моменты, когда он вступал в бой рядом с дочерью, и она становилась более уверенной. Они были нужны ей, но оба оказались слепы и не увидели очевидного.

— Знаешь, я ведь считал всех вас виноватыми в ее гибели. Даже хотел убить, но поместья не было. Не знаю как, но Лилия умудрилась встроить в систему защиты еще и магию. И она сработала, закинув все поместье вместе с вами в какой-то пространственный карман в междумирье. А когда это понадобилось, оно вернулось. Только к тому времени я уже остыл. Сложно несколько тысяч лет злиться. А потом я нашел эту запись.

— Она сделана за две недели до ее гибели.

— Именно. Зная ее, она могла позволить себя убить, лишь бы не дать той появиться в мире. Если у нее осталось мало времени…

Рафаэль умолк. Дочь была сильной, он знал это. И если она позволила себя убить, то ее сила была гораздо больше, чем он думал. Для такого шага у него точно не нашлось бы сил.

— Раф, есть мысли, кто стоит за этими снами? Не могут же они сами по себе проявиться.

— Самое очевидное — Виктор. Но подозревай она его, то сказала бы прямо. А в записи она даже как будто подчеркивает, что сны с ним не связаны. Локи? Вот уж кто точно не заинтересован. Он клянется в верности именно настоящей личности, для него это не пустой звук и добровольно предать… В общем, очень маловероятно. А почему ты спрашиваешь?

— Лике во время истерики сказала, что видит сны. И порой наяву тоже. Да и Лэсс как-то обмолвился, что она не перерождение Лилии, да и сама Лилия чье-то перерождение, но он об этом не знал. И что ответы надо искать в прошлом или что-то такое.

— Знаешь, давай мы еще раз посмотрим запись. Лилия не могла не оставить подсказку. Если не увидим, то посмотрим еще раз. И еще.

Вообще, по мнению Эсса, просмотр этой записи был подобен садомазохизму. И если сам на втором просмотре он смог смириться, то брат явно каждый раз испытывал боль и чувство вины. Просмотрев третий раз, полудемон заметил странность.

— Странно, что она обрезала свое обращение к Моду. Или это настолько личное? Так мы все вроде знали об их отношениях. И упоминает она его в самом конце.

— Разве? Мне казалось, что его имя звучит раньше.

— Включай еще раз.

Искать что-то конкретное уже проще. Тем более что теперь они не просто искали какую-то возможную подсказку, а отслеживали конкретное явление. Эссиорх в очередной раз отметил, что племянница гораздо больше живая на записи, чем он помнил. Невольно он всматривается в ранее почти незаметные эмоции, желая сохранить их в памяти. Презрение на имени крылатой, страх и слезы на обращении к отцу, печаль и нежность, когда говорит о них, боль со странными нотками в самом конце. Боль? Что-то похожее мелькало ранее.

— Раф, перемотай назад. Стоп, вот здесь. Она говорит про любовника этой Элиан. Имя похоже на Мода, вот и кажется, что она его упоминала. И эмоции, она как будто его лично знает.

— Асмодей? Да, схоже звучит. Асмодей, Асмодей, Модей, Мод…

— Модеус.

«Так вот, этот любовник, Асмодей, не напоминает никого?»

Напоминает. И запоминавший эмоции племянницы полудемон видит на этой же фразе те же боль и неясные нотки, что звучат на имени Призрака.

«В твоем прошлом, братишка».

Лэсс не знал, что Лилия чья-то реинкарнация. А еще он чертов менталист-интуит. Чертовски редкое явление даже тысячелетия назад. Не просто способность манипулировать мозгами других или копаться в них. Он мог на основании одного просмотра выдать что-то, что даже сам не осознает. Почти на уровне предсказаний. Не поэтому ли он не собирается участвовать в войне? Чувствует, что брат в чем-то виноват, но не хочет вставать на его сторону? И против идти не может, на такое похоже только они двое способны.

— Черт.

— Эсс, ты ведь понимаешь, что мне плевать, что он твой друг?

Рафаэль. Как всегда, сдержанный и равнодушный. Даже намека на желание бежать и бить морду Призрака нет. Только во взгляде холодная ярость. И это заметно притупляет его собственную злость и недоумение. Впрочем, это и к лучшему. Если они правы, если действительно Мод виновен в этом, то сейчас с Лике творится тоже самое. Если не хуже — Лилия то только сны видела, а девчушка жаловалась на видения и наяву. И Лэсс опять же тогда подглядел «воспоминание» не во сне.

— Лилия… хотела что-то предпринять для защиты. И с Кетти передать объяснения.

— Могла не успеть, но это легко проверить. Кет!

— Да, господин?

Голограмма появилась посреди кабинета. Эссиорх невольно отметил, что она не удивлена присутствию здесь его брата, даже откликнулась, как всегда это бывало. Впрочем, он же граф, не удивительно, что киборг относится к нему совершенно иначе. Он для нее такой же хозяин, как и Лилия.

— Кет, Лилия оставляла какие-нибудь инструкции для своей возможной реинкарнации?

— Нет. Но… В день, когда она умерла, перед самой тревогой она хотела о чем-то поговорить. Сразу после ритуала.

— Ритуала?

— Да. Ничего не объясняла, говорила, что потом все расскажет. Несколько недель делала какие-то расчеты, но все бумаги сразу же сжигала.

— Знаешь, я сейчас вспомнил. В тот день она была чуть более довольной, чем до этого. Но когда мы добирались до места прорыва, настроение у нее словно ухудшилось, она стала более раздраженной. И еще… Я не вспомню, что Суэна у нее спросила, но племяшка не ответила, и вид тогда был такой. Отсутствующий. А потом словно очнулась, сказала, что просто задумалась.

Братья переглянулись. Все определенно сводилось к тому, что у Лилии на деле оказалось меньше времени, чем они думали. Но что-то она успела сделать. И они могут только предполагать, что именно.

— Лике может использовать огонь, но в ней не чувствуется очаг. А Лилия что-то сказала о переработке воспоминаний в ману. Только работает это странно, Лике платит своими воспоминаниями, а не пришлыми.

— Это из разряда магии души и менталистики. Тонкая грань между двумя направлениями. А дочь не была даже учеником ни в одной из них. Даже если она, на минутку огневик, смогла разобраться и совместить несколько ритуалов из той области, то вероятность ошибки в проведении далеко не пять процентов, а все пятьдесят. Что-то могло произойти не так. Защита могла сработать раньше, чем появились пришлые воспоминания. Она могла вообще не поставить «фильтр» этих воспоминаний. Даже любой стресс девчонки мог нарушить установленный порядок.

— Значит на эту защиту надежды мало. Нужно узнать, как он вызвал эти «сны», если это, конечно, действительно он.

Эсс сомневался. Не то, чтобы он считал Призрака близким другом, скорее напарником и хорошим собутыльником. Но поверить в то, что он мог начать пробуждать в любимой кого-то другого, кого-то, кого нет уже тысячелетия, он не мог. Или не хотел.

— А ты уверен, что он любил Лилию? Я видел лишь, что какой-то мутный тип крутится возле моей дочери, а она со временем, а может из-за постоянного риска умереть, сошлась с ним. «Призрак» — весьма говорящее прозвище, не его природа, а именно прозвище. Ведь он такой же нефилим, как и его брат, Лэсс. Я хотел лишь узнать, что он из себя представляет на самом деле.

Эссиорх смотрел на своего брата и понимал, что вот именно сейчас ему чуть ли не прямым текстом говорят причину, по которой их когда-то покинули. Они никогда не интересовались прошлым друг друга. А Рафаэль, как отец, хотел знать, кто рядом с его дочерью. И не хотел лишних ссор с Лилией, которая обязательно взбесилась бы узнав, что отец не одобряет ее «любовь».

— Мы выясним. Мы все выясним.