Легенда

Глава 19 Ацамаз

Горы! Как там у Лермонтова?

- Горные вершины

Спят во тьме ночной;

Тихие долины

Полны свежей мглой…

На сколько же точное описание дал гениальный поэт всего этого великолепия. Как все точно подметил. Читаешь, и погружаешься в этот дивный, суровый и восхитительный одновременно, мир скал, хрустальных ручьев и бурной зелени. Именно так и увидели наши путешественники эти места, поздним вечером, выехав из леса.

Темные силуэты дремлющих, загадочных, величественных гигантов на фоне бездонного, звездного неба с яблоком луны, плывущей в клоках обрывков будоражащих воображение, подсвеченных закатом, словно обрызганных кровью облаков, тусклым фонариком, освещая черные провалы ущелий, выливающих в долины мрака, реки сгущающейся, пахнущей медом и травами, тьмы.

Ночь вступала в свои права. Двигаться дальше было опасно, и не было смысла, острые камни, разбросанные по округе волею могучих гор, могли из темноты повредить копыта лошадей. Друзья остановились, около небольшого ручья решив заночевать.

- Слышите музыку? – Внезапно насторожился Вул, жестом привлекая внимание.

- Что-то сливающееся с журчанием ручья, шумом ветра и шелестом леса? – Кивнул Федогран. – Это где-то там выше. – Махнул парень рукой, указав направление от куда слышались волшебные звуки. – Такое ощущение, что боги спустились с небес и поют.

- Пошли посмотрим. – Бер вгляделся в даль, словно пытаясь рассмотреть заинтересовавший всех источник, проникающей в самую душу музыки.

- Согласен. – Засуетился шишок. – Это так красиво, что я непременно хочу познакомиться с музыкантом, и сказать ему свое спасибо. Ничего подобного раньше не слышал.

Путь не занял много времени. Несколько минут по темной, хрустящей осколками скал земле, несколько раз споткнувшись, братья пришли на место.

Молодой парень, сидел у небольшого, еле тлеющего костерка, на камне, на берегу ручья, и играл на свирели. Если и существует божественная музыка, то она звучит именно так. Юноша был на столько поглощён своим занятием, что заметил гостей, только когда они подошли к нему, практически вплотную. От неожиданности он вздрогнул, резко встал, мгновенно спрятав музыкальный инструмент за пазуху «черкески», и выхватив из-за пояса, сверкнувший лунным светом кинжал.

- Кто вы?! – В голосе не было страха, только удивление и разочарование от неожиданной помехи своей игре, и так же своей невнимательности, позволившей незнакомцам подойти так близко.

- Друзья. – Бер наплевав на смотрящую в его грудь сталь подошел ближе. – Поиграй еще на своей волшебной дудке. – Попросил он дрогнувшим голосом. – Я много скоморохов слышал, но, чтобы вот так играли… - Он не смог подобрать слов для описания нахлынувших на него чувств. – Пожалуйста, еще немного.

- Второй раз спрашиваю: «Кто вы?» - Парень, игнорировав просьбу, сверкнул отражением костра в карих глазах, обвел вопросом гостей.

- Тебе же сказали: «Друзья». – Хохотнул шишок. Я Илька, тот дурачок, которого ты пытаешься зарезать, Бер, хочу предупредить, что бы потом не было обид, убить его тебе не удастся, а играть на своей дудке разбитыми от соприкосновения с его кулаком губами, будет больно и неудобно. Итак, продолжим дальше по списку: Вот этот злобный оборотень, что хитро сощурился - Вул, вот этот жеребец, что готов лягнуть тебя мощным копытом, и выбить дух за плохое гостеприимство – Чепрак, а тот кто сидит в его седле, и сам заржет сейчас как конь… Гордись – это сам князь Подгорный, богатырь Федогран. Доволен? Теперь сам назовись?

- В Подгорье другой князь правит. – Недоверчиво стрельнул глазами незнакомец, и еще сильнее напрягся. – И духи с оборотнями там не в чести, их там уничтожают. Вы врете.

- От жизни ты отстал. – Скривился шишок в подобии улыбки и разочарования одновременно. – Красимира мы недавно упокоили, он теперь своему Чернобогу, где-то в загробном мире, пятки чешет, ну а кромочники изгнанные, отныне домой возвращаются, их теперь никто не притесняет.

- А здесь вы зачем? Тут тоже таких, как вы не приветствуют. – Не унимался недоверчивый собеседник.

— Вот любопытный. – Илька спрыгнул с плеча Федограна и перебрался на Бера, поближе к новому знакомому и уставился на него немигающими глазами. – Ты сначала скажи сам, кто будешь? Не гостеприимно это заставлять путников столбами стоять, не пригласив их присесть к костру, и не представившись.

- Все изменилось в этом мире. В стране Нартов больше не в чести гостеприимство. – Вздохнул парень и спрятал за пояс кинжал. – Простите мою подозрительность, уважаемые. Я Ацамаз сын Ацы. Проходите к костру, присаживайтесь, но мне нечем вас угостить, последнюю лепешку съел вчера. Я беглец, вне закона, посмевший петь про старых богов, восхваляя Дела. Все, что осталось у меня это волшебная свирель и любовь к красавице Агунду.

- Ну на счет поесть, это запросто, нас так в княжестве снарядили, что и за месяц не пережевать, так что с тебя, скоморох, костер и музыка. Уж больно красиво ты играешь. – Начал распаковывать седельные сумки Бер.

- Я воин, а не скоморох. – Почти обиделся Ацамаз.

- Одно другому не мешает. – Улыбнулся шишок. – У нас Баян и на гуслях, и на мече здорово играет, и заслушаешься, и засмотришься. Садись, подкрепимся, отдохнем, взвару выпьем, о жизни поговорим. Заодно и расскажешь нам, что у вас тут творится.

Мир гор, с момента создания, населяли два народа. Нарты, к которым непосредственно относился и новый знакомый братьев, Ацамаз, любители свежего воздуха и солнышка, живущие на поверхности, и Испы, небольшого роста, бородатые и довольно свирепые люди, предпочитающие темноту и влажный подземный климат, хорошие ремесленники и отважные бойцы. Жили они не сказать, что очень дружно, но вполне по-соседски. В дела друг друга не вмешивались, молились каждый своему богу, торговали, а случалось и дрались, но как-то так повелось, что, и обиды друг на друга не таили и злобу не копили.

Все поменялось, когда старые боги перестали интересоваться делами людей, и пришел Чернобог, хитростью и коварством посадивший на трон Испов Жачежа, по прозвищу «Хитрая, седая борода». Этот злобный коротышка собрал огромное войско, вывел его из пещер, и пошел войной на нас. Все бы ничего, не первый раз народы сражаются между собой, но и среди Нартов оказался ставленник Чернобога. Зовут его Архон. Этот негодяй, хитростью и коварством, ложью и подкупом, собрал недовольных, и подняв мятеж, захватил власть. Слава богам, старый правитель, доблестный Сасруко, успел спастись, и скрылся в крепости Тибол.

Два войска, Нарты и Испы, сошлись в кровавой, но несуразной сече. Как можно убивать друг друга, во славу одного бога, пусть и любителя крови? Только обманом. Хитрые, новые вожди в самые трудные места, туда, где выжить не было практически никакого шанса, ставили сомневающихся в новой вере, и в конечном счете, поклонники старых богов, поубивали друг друга, и причем сделали это с верой, что поступают правильно. И тут же правители подняли белые флаги переговоров.

На этом война прекратилась, и наступил мир. Но какой… Новые законы восхваляли рабство и ложь. Жадность стала главной добродетелью, золото заменило совесть, а единственное место, где еще сохранились старые устои чести и справедливой правды, город Тибол, обложили осадой. Взять его невозможно, он стоит на скале, и окружен неприступной крепостной стеной. Вот и морят голодом и жаждой непокорных жителей.

Ацамаз пытался своей музыкой нести правду людям, но его схватили, и приговорили к сожжению на жертвенном костре. Только чудом удалось избежать смерти. Его суженая, теперь уже бывшая, выкрала у Архона ключ от темницы и выпустила парня, она сохранила свою любовь к воину-музыканту, несмотря на то, что стала невестой нового правителя, шантажом смерти родителей, заставившего девушку дать согласие стать его женой.

Ацамаз потерял все, и дом, и невесту, и поддержку старых богов, которые всегда ему благоволили, но в последнее время не посещали этот мир. Никто не хотел иметь с ним дело, все боялись. Пробиться в Тибол и с честью умереть, защищая истину и то, во что он верил, не было возможности, город обложен плотным кольцом осады. Так и скитается теперь в одиночестве, проклиная свою судьбу, и страдая от безысходности парень, строя несбыточные планы и мечтая умереть.

- Да… - Кинул ветку в костер Федогран. – Куда бы не приходила новая вера, везде обман, подлость, ложь и кровь. Рабство как основа процветания и счастья одних, построенное на страданье и крови других. Противно все это. – Он поморщился и задумался. – Мы можем как-то тебе помочь? – Вопрос в тишине ночи заставил плечи Ацамаза вздрогнуть.

- Спасибо. – Глаза парня полыхнули надеждой, но тут же погасли. – Вас мало, и вы чужаки в этих землях. Вы только погибните ничего не сумев сделать. Лучше уходите назад, туда, где еще пока чтут старых богов.

- Ну насчет того, что нас мало, и мы ничего не сделаем, ты ошибаешься. – Хмыкнул шишок и гордо выпятил грудь. – Думаю многие удивились бы услышав твои выводы. Нет, конечно, освобождать от осады город, мы не станем, не самоубийцы, а вот как насчет твоей невесты?..

- Ее невозможно освободить, и в первую очередь потому, что она сама никуда не пойдет. Родителей Агунду держат в заложниках. – Вздохнул парень, и слеза обреченности блеснула в уголках глаз. – Да и сам я на такое не пойду, нельзя построить свое счастье на страданиях, а уж тем более на смерти других.

— Значит вытащим бабку с дедом, а потом твою невесту. – Бер оторвал зубами кусок мяса от куриной грудки, и запил квасом из фляги. – Только надо выяснить, где их прячут.

- Вы серьезно, хотите помочь? – В глазах Ацамаза вновь загорелась надежда.

- Ты знаешь где их держат? – Шишок не стал отвечать на вопрос, словно не слышал. – Ну или хотя бы догадываешься?

- Скорее всего у Иныжи. Жуткая, тупая тварь. Пользуется силой нового бога напрямую, видимо у них какая-то связь. Мало того, что дом его обнесен высоким частоколом без входа, и как попасть внутрь непонятно, так еще его день и ночь охраняют Обыры.

- Что еще за гадость? Не слышал о таких? Расскажи. – Заинтересовался Вул, подсев поближе.

- Иныжи, это великан, уродливый как сама смерть, а Обыры, это восставшие мертвецы, частенько оборачивающиеся в кошек, и сосущие кровь.

- Упыри, что ли? – Зевнул медведь.

- Наверно. – Пожал плечами новый знакомый. – Я не знаю, кто такие упыри, но если и они пьют кровь, то да.

- Зато мы знаем. – Усмехнулся шишок. – Встречались. Им это не понравилось. Расскажешь, как тот домик найти? Я сбегаю, да посмотрю, как там и что.

- Тебя поймают. Ты на крысу похож, а у Обыров это любимое лакомство. – Вздохнул сокрушенно Ацамаз. – Нюх у них особенный, нечеловеческий, и даже не звериный, он скорее божественный.

- Ну вот почему меня всегда с грызунами сравнивают? – Обиделся Илька. – Я же ни капельки не похож. Ничего общего нет.

- Прости. – Смутился Ацамаз. – Тут виной ни твой облик, а размер.

- Ладно… Рассказывай дорогу. Я в ваших местах еще не бывал. Я - не я, буду, если меня какие-то там Обыры поймают.

- Ты там поаккуратнее брат. – Бер зевнул и растянулся на траве положив кулак под голову.

- Вы так спокойны, словно он на прогулку идет. – Удивлению нового знакомого не было предела.

- А. – Махнул рукой медведь. – Ничего с ним не сделается. Этого маленького живчика изловить не может никто, кроме меня.

- Тогда случайно вышло. – Взвинтился Илька. – Я вас с Федограном заслушался, и не ожидал, что ты меня схватишь. И вообще. – Насупился он. – Это некрасиво старое вспоминать и бахвалиться.

- Ладно… – Примирительно улыбнулся Бер. – Я, ведь тебя похвалил, ловкость твою, ну подумаешь – я лучший, а ты второй… И чего обиделся? Ведь это правда. Иди уже, дай поспать.

Шишок только возмущенно фыркнул и ничего не ответил, что было для него нехарактерно, махнул рукой и растворился в тьме.

Выспаться путешественникам не удалось, и виной тут не чье-то вмешательство, ночь прошла спокойно, виной переживания. Как бы шишок не излучал своим видом уверенность, но задание было действительно сложным.

Если Иныжи, по словам Ацамаза, был неповоротлив и глуповат, то вот охраняющие его дом Обыры, отличались завидной ловкостью и умом, а если еще добавить к этим качествам, навыки кошки, такие как: развитые слух и обоняние, да еще и возможности сверхъестественного существа, то опасаться действительно было чего.

Только медведь беззаботно храпел, оглашая округу богатырскими звуками. Но у того нервы, как корабельные канаты, которыми швартуют суда. Не порвать, ни завибрировать заставить невозможно.

Рассвет выдался сырым и холодным. Догоревший костер уже не грел, поддерживать огонь не стали, зачем привлекать ненужное внимание во враждебной местности, привыкшим к походной жизни людям необязателен лишний комфорт. Скатившееся с гор облако наполнило туманом долину, словно залив округу молоком.

Шишок вынырнул, как всегда, неожиданно и беззвучно. Вид у него был ужасным. Залитое кровью из разорванного уха лицо, вырванный из спины клок шерсти и бешеные, испуганные глаза, которые, однако, быстро поменяли свое выражение на решительно - озорное.

- Ну я вам скажу эти Обыры… – Он закачал головой. – Это что-то жуткое. Едва меня не разорвали на множество маленьких шишинят. Едва утек. И как только учуяли заразы. Тут без колдовства не обошлось. Точно говорю. Заговор на частокол наложен, сторожевая сеть скорее всего.

- Да сядь ты. Неугомонный. Дай раны Ягировским зельем смажу. – Бер пытался казаться спокойным, но руки затряслись, выдавая волнение.

- Давай быстрей. – Илька запрыгнул ему на колено и подставил ухо. – Мажь… - Там старики. – Прошипел он, пытаясь, заглушить боль от действия волшебного лекарства. – Собственными глазами видел. Сидят в комнате, и никто их не охраняет, да и зачем, имея таких сторожей как Обыры, да еще там по двору, вокруг дома две рыси гуляют, я таких и не видывал никогда, здоровенные… Увидел и этого великана, ничего особенного, знавали и побольше. Тому же Баш Челику по пояс будет, но крепок, тут нечего сказать, мышцы, что те холмы, а рожу словно плугом вспахали. Жуткий в общем дяденька, и сильный.

— Это от куда в наши края таких мальчиков занесло. – Скрипучий голос прозвучал из тумана на столько неожиданно, что путешественники вскочили, выхватив мечи. – О… – Хмыкнул голос. – И наш музыкант тут. То-то я думаю, зачем тот маленький зверек к логову Игоши бегал. Видела я как его Обыры гоняли. Молодец, ловок. – Из тумана выплыла высокая древняя как мир, кривая на один глаз старуха. – Значит решили родителей Агунду из неволи высвободить, она смело подошла и внимательно посмотрела на нового знакомого братьев. Кивнула каким-то своим мыслям и обернулась к остальным. – Помогу. – Хмыкнула и села. Поджав босые ноги.

- Ты кто? – Федогран направил ей в грудь меч.

- Я-то? – Хрюкнула она длинным кривым носом и поправила спутанные, седые волосы на голове. – Кушкафтар я - ведьма.

- И с чего ты решила нам помочь? – Вул недоверчиво, оценивающе, пробежал по ней глазами.

- Не нравится мне современные порядки, я хоть дух и злой, но правильный. С приходом нового бога все поменялось. Нас, нежить, уважать перестали. – Она насупилась, протерев глаз кулаком. – Виданное ли дело, чтобы меня сжечь пытались?.. Вот и я говорю, что неправильно это. – Кивнула она сама себе. – Нас бояться должны, задабривать, а не ловить по лесам, словно мы кролики. Сказала помогу, значит помогу. Мое слово кремень.

Присаживайтесь, я вам кое-что расскажу. Она, приглашая, хлопнула ладонью по земле, сощурив хитрый, карий глаз.