Легенда бесконечности

Глава 20 Тайное становится явным

Ранним утром Адам поехал домой к Айле. Заходить в комнату, будить её так рано он не стал.

Подъехав к дому, он сразу же решил проверить ночную работу ребят. Всё было почти выполнено. Зайдя в дом, он прошёл в гостиную, обнаружив сестру с чашкой кофе, сидящую в пижаме на диване и увлеченную явно перепиской в телефоне, и, подняв сонные глаза, увидев брата, она вздрогнула.

— Адам, ты тут.

— А ты не рада?

— Нет, что ты, мы не ждали тебя… Поэтому.

— Понял, а ты почему не спишь в такое время?

— Это у меня к тебе вопрос. Ты почему именно ночью задумал вырубить деревья?

— Захотелось. — Сдерживая свои эмоции, ответил он.

— Я всю ночь не спала.

— Ой, всё. Хватит. Замолчи. — Повысив голос, крикнул он.

— Адам… — Удивленно смотря на брата, прошептала она.

— Где Сеньорита? Как она?

— Только что уснула, всё хорошо.

— Тогда я не буду её тревожить. — Адам развернулся, чтобы уйти, но Айла поняла, что брат чем-то обижен или тревожило его что-то. — Адам. Стой! — Крикнула девушка, встав с дивана, догнав его, перегородила ему путь.

— Ну что тебе? Со мной поедешь?

— Нет…

— А что тогда? Смотря с надеждой в глаза сестре, он надеялся, что та расскажет ему правду.

— Я же вижу, что-то не так. Что случилось?

В следующую секунду все произошло очень быстро. Он взял сестру за руку и молча вывел ее на улицу. Они пошли в сторону вырубленного леса.

— Ушли все! — крикнул он, прогоняя с места рабочих.

И тогда Айла все поняла.

— Адам…

— Молчи лучше, Айла! Молчи! Сейчас я буду говорить! — Девушка смотрела на брата со страхом, таким она его не видела никогда.

— Как ты могла привести сюда сына нашего врага? В этот дом! А?! Чего ты смотришь на меня?! Говори же!

— Какой враг? О чем ты… — Подходя к брату ближе, пытаясь коснуться его, начала она, но Адам сделал шаг назад.

— Не подходи ко мне, Айла! Я сейчас очень зол на тебя! Где вы с ним целовались? Тут? — Подойдя к обрубленному дереву, показывая, спрашивал он. — Или нет, дай подумать, может, за этим деревом?!

— Адам… Братик. Я тебе всё объясню… На глазах девушки наворачивались слезы.

— Что этот человек значит для тебя?!

— Мы…

— Какие мы?! Нет никаких мы! Эти люди вернулись сюда, даже я не касаюсь к ним ради тебя. Ради тебя! Черт! Ради твоей безопасности. Ты сама мне говорила: «Адам, оставь. Адам, перестань». А сама что ты делаешь?!

— Я не знала…

— Тогда кого ты любишь?! Давно вы с ним?!

— Месяц почти…

— Айла. Это не любовь. А выгода и времяпровождение! Ты понимаешь, что это отношения без будущего? Это месть!!! Он сын Альберта! Этот ублюдок Акселили — его зять! Услышав последнее, девушка от удивления прикрыла ладонью уста.

— Как..? Нет, ты, наверное, что-то перепутал. Али неродной сын в своей семье. Это не так.

— Да… Над тобой уже поработали, промыли тебе мозги как следует. Как ты могла так подвести меня…

— В первый день, когда он предложил мне встречаться. — Со слезами на глазах говорила с ним девушка. — Он хотел сразу познакомиться с моей семьей, а я сказала, у меня есть только мой брат… Мои родители погибли. Но я сама не разрешила вам познакомиться. Потому что знала, как ты отреагируешь.

— Айла, я хочу, чтобы ты была счастлива!

— Я счастлива. Рядом с ним я счастлива! Даже если это он, я не знала, брат. Он сказал мне, что у него с рождения нет семьи. Была приемная, но и они на небесах, и осталась сестра, и то неродная по крови, их связывает только детство.

— Это он, Айла. — Говоря уже спокойно, ответил он.

— Брат… И чего ты хочешь?

— Отдай мне свой телефон.

— Что?! Зачем?

— Ты не будешь с ним больше встречаться. — Подойдя ближе к сестре, вынув из её кармана телефон, он забрал его.

— Эй! Адам!

— Это пойдет тебе на пользу.

— Адам, ты обманываешь меня! Ты убьешь его! Я знаю!

— Я поклялся перед богом и дал клятву тебе! Я не совершу больше такого!

— Тогда зачем?

— Он должен сам прийти к твоему брату. Додуматься должен. А ты посидишь какое-то время без связи дома. Никуда не выйдешь.

— Адам, ты что, меня из дома теперь не выпустишь?

— Да.

— Но так убегать нельзя. Нельзя, нам нужно поговорить с ним.

— Я не разрешаю тебе, Айла! Раньше надо было думать, если бы ты рассказала мне всё намного раньше, всё бы сейчас было по-другому.

— Сейчас ты напомнил мне отца. Давай же, ударь меня! Как он давал пощечину маме, и ты сделай так! Давай!

— Я сделаю вид, что не слышал этого от тебя, Айла.

Адам развернулся и зашагал в сторону выхода. Айла так и осталась на том же месте. Сев в автомобиль, он уехал домой.

Он любил своего отца, но не хотел быть похожим на него…

Адам мчался на безумной скорости, и мысли его были заняты лишь тем, что он пару лет назад совершил.

«Я поднял руку на женщину, которая мне годилась в матери, я убил одним выстрелом мать Моники».

«Мне нет прощенья, этот грех будет преследовать меня всю жизнь».

«Я не могу снова кого-то убить, я не хочу снова этой мести. Если это все снова начнется, то не остановится».

«Ты поедешь сейчас к ним и убьешь этого Али и Леона», — говорило ему его сердце, которое снова охватило ненависть и гнев.

Воспоминания прошлого снова нахлынули.

— Я не смогу, папа. Я не буду убивать.

Держа в руках пистолет, трясясь от страха, говорил восемнадцатилетний Адам.

— Ты мой сын! Ты Адам Имерети Малик! Ты должен быть смелым! Храбрым, чтобы защищать свою семью! Поставив перед сыном на коленях человека с мешком на голове, кричал Малик. Заставляя сына убить человека, который провинился в том, что не проследил за отправкой груза, и весь товар на сумму в пятьдесят миллионов, который был отправлен в Россию, украли.

— Нет, я не буду этого делать!

— Адам, сынок!!! — В помещение забежала женщина, это была Далия, она бросилась в сторону сына, чтобы спасти его от греха.

— Мама, уходи! — Крикнул Адам.

— Что ты творишь, Малик! Ты пачкаешь его руки в крови. Он еще ребенок!!! Оставь его! — Малика это разозлило еще больше, и он схватил грубо за плечо женщину и, достав свой пистолет, приложил к её виску.

— Я убью тебя, Далия! — Схватив другой рукой её за шею и начиная душить Далию, он продолжал держать у виска пистолет. — Это мужские дела! — Прошипел он. Из глаз женщины потекли слезы.

— Папа, оставь маму! Прошу, не делай ей больно! — Растерявшись от страха, что отец убьет его мать, он опустил пистолет.

— Подними ствол и направь его туда, куда он был направлен! Быстро! — Рявкнул громко Малик, приказывая сыну.

— Хорошо, я всё сделаю, только не убивай маму. Пожалуйста. Отпусти её! Я сделаю это, только отпусти маму, пусть она не видит этого.

— Нет. Я не отпущу её, стреляй! Иначе она умрет быстрей, чем этот урод с мешком на голове!

Слух прорезал резкий удар о бетонный пол, эхом разлетевшийся по пустому помещению. Адам выстрелил, выровняв из рук оружие, с испугом смотря на убитого. Малик отпустил жену, и та, не успев отдышаться, кинулась в сторону сына.

— Адам! Не смотри на него, смотри в мои глаза, сынок!

Тяжело дыша и заключив в объятия руками лицо сына, направив его взгляд к себе, прошептала она.

— Мама, я совершил грех… Я убийца.

— Господи, прости его. — Плача, прижала она к себе сына и, нашептывая Адаму на ушко, обращаясь к Богу: «Господи Иисусе Христе, Боже наш! Приими мою усердную молитву нашу о прощении всех грехов и беззаконий наших и стоящих на грани войны ныне рабов Твоих. Ты, Господи, сошел на землю и принес нам Твой небесный мир. Ты учил нас всепрощению, состраданию, любви и кротости. Ты призывал нас всё в нашей жизни направлять во славу Божию и на благо других. И ныне, Господи, прости нас и всех враждующих за нечувствие, ожесточение и маловерие. Озари сердце Малика, чтобы он понял, как надо поступать и что делать. Удержи всех враждующих от гордости и безумия, от жестокости и кровопролития».

Сам того не понимая, как он подъехал к дому, его воспоминания оборвались, по телу пробежался холод.

Я вышел из машины и пошел в сторону сада к качели, у которой сегодня ночью под дождливую погоду я поцеловал свою Алифнет Циклаури, которую даровал мне Бог.

— Спасибо тебе, Господи! — с улыбкой произнес он, вспоминая их поцелуй.

Она приняла меня с моими грехами, оправдывая меня тем, что дьявол подтолкнул меня на эти грехи. Слегка покачиваясь, закрыв глаза, он пытался отвлечь себя от темы с Айлой, успокоив себя, и из его брючного кармана выпал телефон, распахнув глаза, он потянулся за ним и увидел рядом с упавшим телефоном ту самую записную книжку, которую Алифнет с собою таскала.

«Наверное, она её потеряла, забыла, что оставила тут», — подумал он.

Подняв телефон и ту книжку, он оглянулся по сторонам и открыл книгу Алифнет.

Открыв страницу наугад, он прочитал строки, которые были посвящены её матери.

Июль 14 2021.

Мама, сегодня я первый раз пришла в такое позднее время к морю, у него должен быть прохладный ветер, я пришла его получить, чтобы ты успокоила мой гнев. Сегодня я снова поругалась с папиной сестрой Кэтино, она приехала к нам в гости. Я услышала, как она говорила про тебя плохие вещи, особенно про твое здоровье, что оно у тебя было плохим и ты не следила за этим и во время родов из-за этого умерла. Но я знаю, что это они причинили тебе вред, они не хотели тебя в своем доме в качестве невестки. Я подняла все медицинские архивы, когда проходила практику, в этом мне отказать не смогли, ведь я дочь Нодара. И еще Далва… Она близка мне очень и передала мне твою записную книжку, которую вела ты. Я знаю всё, мам. И про тяжести, которые тебя заставляла поднимать свекровь, когда папа был на работе. Меня внутриутробно уже ненавидели из-за того, что я твоя дочь. Они заставляют папу жениться. Хотят женить его против его воли. Но он не хочет, он до сих пор любит тебя, мам…

Я знаю, что ты не говорила об этом отцу, но после твоей смерти он узнал это, прочитав твои записи, он прогнал их, теперь они бывают у нас лишь в гостях изредка по одному.

И твою боль всю он прочувствовал на себе и до сих пор винит себя в этом.

Даже сейчас, ты в такую погоду, я чувствую тебя, как ты ласкаешь меня легким теплым ветерком. Ты всегда рядом, я это знаю…

Но как бы ты сейчас меня ни успокаивала.

Они виноваты в том, что ты погибла….

Я ненавижу их, мама…

Прочитав это, Адам прослезился. Он прочувствовал ту боль, которую девушка испытывала в тот день, ему было жаль Алифнет. Он снова перелистнул страничку наугад, и он увидел уже другие строки, которые были посвящены какому-то Казуару.

Мама, в моем сердце бушует шторм.

В мою жизнь вошел Казуар, который открыл мне глаза…

Как хорошо с распахнутыми глазами, когда в твоем сердце поселилась любовь.

Теперь я понимаю, что такое любовь.

Я всё вижу. Благодаря ему.

Знаешь, я даже не злюсь на него.

Я чувствую, что мы соединены невидимой красной нитью.

Я чувствую, что скоро эта нить покажется видимой для нас обоих.

Несмотря на время, события и обстоятельства.

Бог сводил наши пути не зря.

Я ведь та самая девушка с глазами цвета моря,

которая потушит внутри него тот самый огонь.

Не знаю, чего я больше всего боюсь: увидеть его снова от страха, что он снова накричит на меня, или не увидеть его вообще.

Прочитав эти строки, Адам был удивлен. Что за казуар открыл ей глаза, благодаря которому она узнала, что такое любовь.

Он решил перелистнуть на следующую страницу:

«Я не могу выбросить его из головы. Все мои мысли о нём. Я, моя душа, сердце — всё это принадлежит ему. Как я могу полюбить кого-то другого, когда есть он, Адам. 15 мая 2023 г.»

— Вот черт, оказывается, ты давно влюблена в меня, Алифнет Циклаури! — Удивившись, произнес он вслух и, закрыв записную книжку, пошел в дом на поиск девушки.

— Алифнет, солнце мое! — Войдя в дом, крикнул он, звал её, заходя в каждую комнату первого этажа дома, ища девушку.

«Неужели она правда уехала?» — Подумал он.

Поднявшись на второй этаж, он постучался и вошел в её комнату. Он увидел заправленную кровать, пустой столик, на котором ранее был её парфюм и другие принадлежности. Затем, подойдя к гардеробной и открыв двери, он увидел пустоту, в ней ничего не было. Она собрала все свои вещи и уехала, оставив его.

— Черт! — выругался вслух он и, захлопнув двери в комнате, вышел из дома. Навстречу ему шел Алекай и, увидев снова обеспокоенность своего друга, понял, в чем дело.

— Адам, стой. Разговор есть.

— Чего тебе? — продолжая идти, кинул Адам в его сторону.

— Девушка домой уехала.

— Я уже понял.

— Ты что, обидел чем-то её? — спрашивал его Алекай.

— Ты дурак, зачем мне обижать девушку. — Алекай смотрел на друга и понял, что тот не в курсе.

— В слезах она из дома вышла, тащила за собою сумку с вещами. Рыдала, глотая слезы. Села в такси и уехала. Я подумал, ты, может, что-то сделал, вдвоём ведь день и ночь в доме…

— Алекай! — нервно дыша, прошипел он. — Заткнись! Что я могу с ней сделать, прости Господи…

— Ну вы же вчера ночью в саду… — Адам дал подзатыльник парню.

— Ай!

— Тебе какое дело, что было, моя она теперь. Уяснил?

— Уяснил.

— Ну всё, я поехал. — Придерживая дверь автомобиля, он остановился, его отвлек звонок мобильного.

— Ты привезешь её обратно? — спросил его Алекай.

— Тише.

Отвечая на звонок, перебил его Адам.

— Здравствуйте, Далва, что-то случилось? Почему вы звоните с мобильного дяди Нодара?

— Здравствуйте, Адам… — всхлипывая, говорила женщина. — Алифнет не рассказала тебе?

— Нет, что случилось? Что с вашим голосом, почему вы плачете?

— Господин Нодар ушёл. Его больше нет с нами.

— Как… — Выражение его лица сменилось на какое-то удивленно-испуганное, а руки затряслись. — Я могу помочь вам? Если вам что-то понадобится, то, пожалуйста, звоните мне, я помогу…

— Адам, будьте рядом с Алифнет сейчас, главное — это. Она не знала, что её отец был болен, девочка сломлена, теперь она осталась круглой сиротой…

— Боже, ещё она не отвечает на мои звонки, понаблюдайте, пожалуйста, за нашей Алифнет, я очень переживаю за неё.

— Хорошо, я буду рядом… До свидания, Далва.

— До свидания.

Их разговор закончился, но выражение лица Адама осталось таким же удивленно-испуганным. Он не мог нормально соображать, эта новость заставила его впасть в ступор-транс…

Новость о смерти Нодара заставила его снова ощутить потерю родного человека. Нодар стал для него как отец, даже изредка он его назвал так: «Отец Нодар».

Парень многим делился с ним, а тот же давал ему советы, поддерживал. Потеря Нодара пеплом осела в его сердце, пополняя коллекцию самых дорогих ему людей в памяти его сердца.

— Ты чего? — Смотря с приоткрытым ртом на друга уставился Алекей, а тот продолжал молчать, усевшись в машину и уставившись, смотря в одну точку, вспоминая прекрасные моменты с мужчиной и его последние сказанные ему слова.

— Я, я поеду… — Заводя машину, нервозно Адам.

— Ты куда в таком состоянии? Я тебя не отпущу! — Обеспокоенно смотрел Алекей, рассматривая его.

— К Алифнет, придурок! У неё отца теперь нет, одна осталась. Черт, она даже не знала о его болезни… — Захлопнув дверь, он дал по газам и отправился к дому любимой.

Перешагнув порог своего дома, я ощутила шлейфом запах папы…

Знаете запах, который есть у каждого в своем доме, такой теплый и приятный.

Оставив у порога сумку со своими вещами, я медленно поднялась по лестнице в комнату отца. Надеясь на то, что открою дверь и там будет мой папа, который с улыбкой встретит меня и обнимет после долгой разлуки…

Как это случилось, я не понимала. Все это время отец был болен, а я не заметила даже этого…

Смерть — это страшное слово, которое преследует меня всю мою жизнь. Я всегда боялась потерять отца и по сей день скучаю по маме.

Посмотрев на тумбу рядом с кроватью, я прилипла взглядом на фото моих родителей.

— Он до последних дней любил тебя, мама…

Слезы лились из моих глаз, обжигая губы и кожу моего лица. Затем в комнате я увидела его любимый кардиган, который он очень сильно любил надевать в прохладную погоду на прогулку со мной. Сняв его со спинки стула, я накинула его себе на плечи и, сев на кровать, продолжала вдыхать запах папы… — Я не смогу обнять тебя, папа… Не снимая кардиган, я укуталась в него и легла на кровать, скрючившись, как ребенок в утробе матери, прокручивая все мысли, которые окутали меня в голове. Болезнь и смерть, новость о которой я узнаю от совершенно другого человека, как я могла не заметить его болезни и его состояние. Он долго мучился, терпел, скрывал всё это от меня.

— Что же за дочь я такая…

Я так давно его не видела, мне его так не хватает, в груди у меня похолодело, потяжелело, я то закрывала, то открывала глаза в надежде страшного сна, который происходил со мной, я сейчас проснусь, и он появится, будет сидеть передо мной. Но нет, этот сон оказался для меня жуткой реальностью, в которой я проснулась сиротой. Я не понимала, как так, человек умер и его нет нигде. Его запах до сих пор ощущается…

Входная дверь громко захлопнулась.

Я вздрогнула, зажмурив еще сильнее глаза, из которых медленно продолжались литься слезы, и продолжала лежать на кровати, ухватившись за папин кардиган.

— Алифнет. — Донесся с нижнего этажа голос Адама и шаги, которые исследовали каждую комнату нижнего этажа, выкрикивая мое имя.

Я понимала, он скоро поднимется в комнату отца и найдет меня, увидев меня в таком состоянии. Да и сама я не хотела его видеть, он всё знал об отце и скрывал это от меня столько времени.

Мои действия происходили быстро. Я встала и выбежала на террасу, и заперла за собою дверь, спрятав ключ в карман. Я отошла от двери и спряталась за спинкой кресла, опершись спиной о стену, укутавшись в кардиган. Погода становилась пасмурной, надвигалась гроза, начался сильный ливень, который частично попадал внутрь террасы, задевая меня, но мне было всё равно, я старалась отвлечься от голоса Адама, который выкрикивал моё имя в поисках меня.

Родственники со стороны отца захотят завладеть этим домом. Они переедут в него и будут жить тут, мечта гнилых родственников воплотится в реальность. Они давно мечтали завладеть богатством Нодара Циклаури. Теперь она думала об этом, что же ей делать, как не подпустить злобных родственничков близко к себе и не дать отобрать им долгие годы труда и старания отца, фонд и компанию, в которой они с Адамом были партнерами. Точно, только Адам и сможет помочь ей.

Звуки стали доноситься уже из комнаты отца, я обессиленно прикрыла рот ладонью, чтобы он не услышал звук моих всхлипов. «Алифнет, я знаю, что ты тут. Открой её, будь добра», — стояв за дверью, крикнул он.

Но ответа не последовало.

Я обессиленно продолжала сидеть, чувствуя дрожь по телу. Голова ужасно болела, сил для слез уже не осталось. До меня доносились повторные крики Адама и звуки попыток выломать дверь.

— Алифнет, открой! Иначе я сломаю эту чертову дверь! — уже со злостью кричал он.

Дверь была пластиковой, и чтобы тот разгромил тут всё, ей не хотелось. Он нашёл её, скрываться было уже бесполезно. Опираясь руками о стену, я медленно поднялась и встала на ноги, почувствовала, как мои виски пульсируют от боли, всё вокруг плыло, но я продолжила идти к двери, чтобы открыть её, и, подняв глаза, я видела Адама, смотревшего на меня с болью и сожалением, державшего всё еще ручку двери, пытаясь открыть её. Перед глазами всё плыло, я промокла вся до нитки и только сейчас поняла это.

С дрожью в руках я достала из кармана ключ и вставила его в замочную скважину, прокрутив пару раз, дверь открылась. Мои ноги резко подкосились, и я просто рухнула перед дверью, всё вокруг плыло, глаза оставались полуприкрытыми.

Алифнет обессиленно рухнула на пол прямо перед моими ногами. Не растерявшись, я сразу подхватил её на руки и поспешно покинул эту комнату, закрыв за собою дверь комнаты покойного Нодара, и отнес девушку в её комнату.

Зайдя поспешно в комнату, я усадил её на кровать и снял с плеч кардиган, который был втрое больше её, она продолжала соображать, но была очень слаба.

— Мне холодно… — кое-как выговорила она.

— Алифнет, милая, тебе нужно переодеться. Ты вся мокрая. Наклонившись, я прикоснулся губами к её горячему лбу и недовольно нахмурился. — У тебя жар! Я выйду из комнаты, а ты быстренько переоденешься, и не вздумай идти в ванную закрываться там, тогда я точно выломаю дверь.

В ответ девушка слабо кивнула, вставая с кровати, и пошла в сторону гардеробной. Адам остановился у двери и наблюдал за ней, как она слаба и с трудностью ищет нужную ей вещь.

— Алифнет, тебе помочь?

— Нет, я нашла уже, можешь выйти.

— Хорошо, я ухожу, я позвоню Алекаю, он привезет нам лекарства. Дома есть градусник?

— Дома всё есть, ничего не нужно, на кухне в угловом кухонном шкафу, там коробка большая…

— Всё, я всё понял, я вернусь ровно через пять минут.

Адам вышел из комнаты и пошёл вниз за аптечкой. А девушка, дождавшись его ухода, взяв вещи, зашла в ванную комнату и старалась быстрее переодеться, чтобы тот не застал её в таком виде. Тело болело, ныло от боли, будто она была вся в синяках, она хотела с ним поговорить нормально в спокойной обстановке, но подумала, винить Адама не в чем, скорее, это её отец настоял на том, чтобы тот молчал, и он сам объяснится перед ней.

Переодевшись, она умылась и пошла в комнату. При выходе из ванной она схватилась рукой за дверной косяк двери, чтобы не упасть, виски снова резко запульсировали от боли, а глаза из-за высокой температуры пекло. Она ждала момент, когда пройдет эта боль и нырнет под теплое одеяло своей кровати.

Войдя в комнату, я сразу же увидел Алифнет, стоящую, держась одной рукой за дверной косяк, а другой за лоб, зажмурившись. Я, немедля, положил аптечку на тумбу рядом с кроватью и подбежал к ней, мои руки аккуратно коснулись тела девушки.

— Холодно и… — Выразилась она, прищурившись, смотря мне в глаза.

— Голова болит?

— Да… — Шепнула она.

Подхватив ее на руки, я проверил ее лоб, чтобы еще раз убедиться в том, какая у нее температура. Затем я отнес ее к кровати и уложил в нее.

Я установил термометр под подмышку и прижал ее руку, чтобы она не двигалась. Затем я накрыл ее одеялом. Она свернулась калачиком и закрыла глаза, пытаясь согреться. Я знал, что это одеяло не сможет ее согреть, так как у нее был сильный жар.

Электронный термометр прозвенел, и через две минуты я проверил его, чтобы узнать, какая температура тела у девушки.

— Голубоглазка, тебе нельзя пока спать. У тебя высокая температура, тридцать восемь и семь, ты с ума меня сведешь, ей-богу, ну зачем ты пошла под этот дождь? Тебе нужно полулежа лечь и принять жаропонижающее, давай.

Она послушно выполнила мою просьбу, когда я наклонился к ней, чтобы поправить подушку. Наши взгляды встретились, и я увидел, что она выглядит вялой и заплаканной. Её покрасневшие глаза говорили о том, что она простужена и расстроена.

Я снова нежно поцеловал её в лоб и тут же отстранился.

— Ждем десять минут, затем снова будем измерять температуру. Она послушно кивнула, а я сел напротив на стуле и решил разговорить её, чтобы она не заснула. — Ты кушать хочешь? Я там еды заказал домашней, ребята привезли.

— Нет, совсем нет. С самого утра аппетита нет… — Смотря на него, говорила она, опустив глаза.

— Ты вообще ничего не ела? Ты чего, совсем что ли, я сейчас пойду забирать, а когда уже вернусь сюда, я заставлю тебя съесть порцию супа. Там даже есть облепиховый морс.

— Ты серьезно? — Слегка улыбнувшись, спросила она.

— Я серьезно. — Улыбнувшись в ответ, ответил он.

— Тогда лучше морс, я и вправду не хочу есть, лучше буду пить много жидкости.

— Хорошо, хоть на что-то ты согласилась. Я пойду, а ты не вставай, лежи и отдыхай.

Адам вышел, его не было минут семь, и она снова дала волю своим мыслям и эмоциям, которые охватили её. Во взрослой жизни всё оказалось намного сложнее. Мир словно стал незначительным для девушки.

Ощущение потери близкого человека — очень странное чувство. Узнав, что единственного близкого человека в её жизни не стало, внутри было тяжело, день завершался для неё потерей, теперь она одна в этом большом доме, в глазах девушки затаился страх, который она старалась откинуть на второй план, но никак не получилось. Алифнет это начинало злить.

Нужно взять себя в руки и успокоиться.

Нужно продолжать жить и быть сильной, лить слезы можно бесконечно, долго, теперь он рядом с мамой. Они всегда будут в её сердце, рядом…

— Отец… мой отец… — плача шептала она себе под нос, сжимая пухлые губы, смотря с тоской на кардиган, который Адам снял с неё, бросив на пол, как вдруг заметила входящего Адама с полным графином морса и, резко отвернувшись, смахнула слезинки.

Он молча поставил графин со стаканом на тумбу рядом с Алифнет, затем снова вышел и вернулся с глубокой миской и марлевой тряпкой в руках, обойдя кровать с другой стороны, он сел на край кровати ближе к ней, затем он взял термометр и так же безмолвно подал ей, чтобы та померила температуру. Она же в ответ рассматривала его, уже сдерживая свои эмоции, шмыгая, наблюдая за каждым его движением, парень, заметив это, он дождался сигнала термометра и начал с ней разговор:

— Алифнет, у тебя тридцать девять и пять. Пей больше жидкости, сейчас будем понижать её.

Девушка продолжала на него смотреть и выполнила его рекомендацию.

— Ты пей пока, а я кое-что хочу сказать тебе… — Окунув тряпочку в миску и оставив её там, он снова поднял свои глаза на девушку. — Ты можешь считать это моим оправданием либо ложью, то, что я скрывал от тебя причину отъезда твоего отца, — это неправильно…

Но буквально на днях он звонил мне и говорил, что ему становилось лучше. Я просил его, чтобы он сам рассказал тебе обо всем, но ты видишь сама, как оно произошло. Ты можешь злиться на меня, всё, что тебе угодно, но не вини себя ни в чем. Он всегда с гордостью говорил о тебе…

Я понимаю тебя, то, что ты проживаешь, знаю, сложно, ты всё еще чувствуешь сильную боль. Отец был хорошим человеком, он безумно любил тебя, поэтому и скрывал всё это от тебя. Не хотел твоих слез, грусти и печали в глазах. — Адам взял девушку за руку, затем второй рукой накрыл её, поглаживая.

— Я не держу на тебя никакого зла и обиды, Адам, я осталась одна, у меня теперь нет поддержки, нет семьи, у меня даже друзей нет. У меня никого не осталось. Я хочу выбраться из этого состояния… Всхлипывая, сказала она, осторожно отдернув руку, чтобы вытереть слезы.

— Ты не одна, Алифнет, я рядом, я твоя семья. Я не позволю, чтобы ты страдала. Я не вынесу этого, из этих красивых глаз не должны течь слезы. Забравшись на кровать и сев рядом, приблизился к девушке, одной рукой он аккуратно провел ладонью по её щеке и, поглаживая, продолжил разговор. — Посмотри на меня, Алифнет. Разве я чужой тебе? Взгляни на меня. Я твой. Мы всегда будем бок о бок, плечом к плечу, поняла меня?

Девушка почувствовала себя на удивление спокойно, будто это и было ей необходимо. Она поёжилась, ощутив какую-то странную дрожь.

— А что скажут другие о том, сколько дней я прожила в твоем доме, мы даже не рассказали обо всем отцу… Не успели.

— Он вверил тебя богу, а затем уже и мне. Я люблю тебя, ты нужна мне, мне нужна твоя любовь, твой взгляд, которым ты смотришь на меня, изучая каждый раз. Я сделаю всё, чтобы видеть твою улыбку на лице. Я люблю тебя. Люблю!

— Похоже, что отец догадывался обо всем…

Алифнет прикрыла глаза и опустила голову. Она задрожала, температура давала о себе знать.

— Мы скажем всем, что была тайная помолвка, я попросил руки у твоего отца, и он дал согласие. Мы обменялись кольцами сразу же в вечер тайного сватовства.

— Ну а где же мы возьмем кольца? — смотря на любимого, говорила она.

Адам отстранился, чтобы девушка посмотрела на него, и приказал ей закрыть глаза.

— Всё просто, закрой глаза…

— Зачем? Адам, сейчас не до шуток, это серьезная тема…

— Доверься мне.

Алифнет послушно прикрыла глаза, а Адам в этот момент снял цепь со своей шеи, осторожно стараясь не издавать звука. На его цепочке был крест, который был с ним еще с младенческого крещения, а рядом с крестом — кольцо покойной матери, оно было выполнено из желтого золота семьсот пятидесятой пробы и было украшено жемчужным необработанным камнем, вокруг которого были усыпаны бриллианты в один ряд.

Он взял её правую руку и одной рукой взял безымянный палец, аккуратно удерживая его.

— Адам, что ты делаешь?

— Не открывай глаза, осталось совсем немного, прошу…

Он взял один конец длинной цепочки и, намотав легко два раза её на безымянный фарфоровый тоненький пальчик, а другой конец поднял вверх чуть выше, и родовое помолвочное кольцо его родной матери украсило её ручку и идеально подошло девушке по размеру.

— Алифнет Циклаури, ты выйдешь за меня замуж?

В ответ девушка резко раскрыла глаза и посмотрела на него, не отводя от него глаз.

— Я не слышу ответа.

Он приблизился к ней и нежно поцеловал обе её руки, покрывая их все поцелуями.

— Да… — грустно, но в тот же момент радостно ответила она тихо сквозь слезы. — Теперь ты моя безопасность, спокойствие и поддержка в этой жизни.

— Я уничтожу тех, кто посмеет помешать нашему счастью, уничтожу того, кто посмеет посмотреть в твою сторону, уничтожу, кто посмеет причинить тебе боль.

Она чувствовала его нежность к ней, трепет, который читался в каждом его прикосновении. Его глаза горели желанием доказать ей свою любовь.

Она столько времени скрывала, что таится в её сердце, теперь всё это вырвалось на свободу и окутало девушку огненным теплом любви.

Её пальцы задрожали, температура напомнила о себе.

— Так, всё, теперь нужно позаботиться о тебе, нужно понизить температуру твоего тела. Протянув руки к посудине, он выжал марлевую тряпочку и приложил её ко лбу девушки.

— Нодар смотрит на нас с небес и, поверь мне, он будет счастлив там, видя на твоем лице только улыбку, не плачь. Он не любил, когда из твоих глаз лились слезы…

— Я буду сильной, если я войду в это море несчастья, то я утону в нем и умру…

Алифнет удивленно вскинула брови, затаила дыхание и посмотрела на парня, когда его тяжелая мужская рука легла на её лоб. — Что это? — спросила его Алифнет.

— Понижаю температуру, когда была у меня высокая температура, моя мама всегда так делала в детстве. Уксус, сода и теплая вода. — Алифнет с интересом смотрела на него, но не слушала того, что он рассказывал ей, в её голове было совсем другое, он был её слабостью, он был тем, от кого она не могла отказаться.

Спустя некоторое время температура понизилась. Адам продолжал рассказывать истории из своей жизни и также поделился своей болью, которую испытал в тот день, когда потерял родителей. Адам сидел рядом с девушкой, приобняв её с правой стороны, будто укрывая своим крылом, её голова расположилась на его груди, в ответ она также приобняла его, почувствовав тепло и пригревшись, девушка уснула в объятиях мужчины.

Адам не спал всю ночь, наблюдая самочувствие девушки, измеряя температуру её тела каждые тридцать минут. Ночью на его почту пришло сообщение от их общего адвоката с покойным Нодаром, новость, которую он не ожидал получить.

"Я, Циклаури Нодар Сергеевич, находясь в здравом уме и ясной памяти, действуя добровольно, настоящим завещанием делаю следующее распоряжение: «Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю моему будущему зятю Имерети Адаму Малику. Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мною лично в присутствии нотариуса. Настоящее завещание составлено в двух экземплярах, каждый из которых собственноручно подписан завещателем. Один экземпляр завещания хранится в делах нотариуса, а другой экземпляр выдается завещателю Имерети Адаму Малику».

Адам вынырнул из кровати, осторожно стараясь не разбудить Алифнет, и, выйдя из комнаты, тут же набрал адвоката:

— …

— Доброго времени суток, Адам.

— Какое еще доброе? Ты что, с ума сошел, ночью мне такое высылать?

— Вы стали наследником всего состояния Циклаури Нодара Сергеевича.

— Это я понял уже, что тебе он говорил? По какой причине он всё на меня переписал? Он говорил тебе что-то?

— Это связано с родственниками Нодара Сергеевича, он знал о своей смерти и знал, какие последствия могут ожидать Алифнет Нодаровну, если он составит завещание на её имя.

— И какие последствия могли ожидать бедную девушку, которая убитая лежит от горя?

— Ядовитые родственники, которые давно охотились за его состоянием. Молодой девушке не хватит сил бороться с ними.

— Чтобы он делал, не будь меня? Как тогда бы она справлялась с ними?

— Он знал о том, что вы за это время сблизились с его дочерью. Ему всё докладывали, и также доложили о вашей… с ней близости в саду.

— Господи, даже об этом и ты теперь знаешь. Сколько человек вообще знает об этом? — Потирая переносицу, нервозно сказал он.

— Человек пять, не больше. Когда близкие со стороны Нодара Сергеевича узнают о том, что вы будущий супруг Алифнет, они не станут оспаривать наследство.

— Даже так, они что, боятся меня?

— Вас боятся все. Там три сестры покойного, одна из самых, так скажем, противных — это Кэтино Циклаури, от неё весь огонь исходит. Она выдвигала свои предложения много раз Нодару Сергеевичу, чтобы тот отдал свою дочь за Михаила, племянника её мужа.

— И?

— После его смерти женщина хотела насильно выдать замуж девушку за него. Он узнал об этом и совсем оборвал с ними все связи. Как видите, по ситуации, достойной партией оказались вы.

— Он вообще давал согласие на брак, отношения с этим Мишей?

— Нет. Также Нодар Сергеевич просил вам передать еще одно письмо, но получите вы его лично при нашей с вами встрече.

— Открой его и зачитай прямо сейчас.

— Это личное письмо. Могу привезти его днем в ваш офис.

— Как ты задолбал со своей юридической порядочностью. Привези их в дом Нодара, я тут…

— Хорошо, у вас есть еще какие-то вопросы?

— Нет, спасибо тебе за пояснение всей сложившейся ситуации. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Завершив разговор, он обернулся, чтобы зайти обратно в комнату, и, подняв глаза, увидел сонную Алифнет, которая явно слышала весь разговор.

— Ты чего встала? Что-то болит? — взволнованно спросил он её, подойдя к ней близко, прикоснувшись снова к её лбу своими губами.

— Нет, всё хорошо. Я проснулась, и тебя не оказалось рядом…

— Ты всё слышала.

— Да, я говорю, отец будто чувствовал всё…

— И он знал всё о нас с тобой.

— Не всё, он не знал, что в моём напитке в тот вечер были подмешаны наркотики.

— Алифнет, ну хватит, это другое.

— А еще… — не дав продолжить ей договорить, он поменял тему разговора.

— Теперь ты моя невеста официально.

Девушка смущенно опустила свои глаза, рассматривая кольцо.

— Когда ты успел купить кольцо?

— Я не покупал его, это мамино…

— Оно очень красивое, спасибо тебе…

— За что, глупышка?

— За то, что рядом со мной, не бросаешь меня.

— Алифнет.

— Что?

— Кто такой казуар? — Девушка удивленно, но в тот же момент с испугом подняла свои глаза и вспомнила, что, собирая свои вещи у него в доме, она забыла самое главное — свою книжонку.

— Ты всё читал?

— Нет, просто наугад открыл, и там целая страница была посвящена этому казуару. Кто он, Алифнет? Я начинаю ревновать.

— Эти строки были посвящены моей первой любви, я никогда не любила в своей жизни никого, кроме него. Я чуть ли было не сошла с ума от этой любви к нему, я злилась на эту несправедливость, когда он даже не запоминал меня, хотя много раз был у нас в гостях и видел меня. Это была безответная любовь, которую я прятала внутри себя, и о ней во всей красе знала только эта книга. Мне говорила Далва: забудь, ты полюбишь, в твою жизнь придут еще много мужчин, а я не хотела других, мне нужен был он. Я не выбирала, в кого влюбляться. Этот выбор оказался непредсказуем, за меня решило мое сердце. Хотя я знала, что последнее слово будет за Господом Богом, он решит быть нам вместе или не быть.

— И что было потом, какое решение принял Господь Бог? — Зачарованно улыбаясь, смотря на девушку, спросил он.

— Однажды в одну дождливую ночь он свел наши пути.

— И что сделал твой возлюбленный?

— Он признался мне в любви, сделал то, чего я не ожидала от него.

— Несложно понять, почему вы друг друга полюбили.

— Почему же? — Загадочно улыбнувшись, подняв свои глаза, посмотрела на него Алифнет.

— Он огонь, а ты вода. Ты та самая девушка, которая потушила внутри него тот огонь.

— Ты так думаешь, у меня получилось сделать это?

— Да, у тебя получилось.

— Все-таки я скажу тебе, кто этот казуар.

Взяв его за руку, она повела его за собой в комнату и остановилась у зеркала, развернув Адама к нему лицом.

— Ты видишь отражение в зеркале?

— Вижу.

— Так вот, это он самый казуар.

— И ты в действительности готова его принять со всеми его совершенными грехами?

— Дьявол подталкивает нас всех на грехи, мы все совершаем их. Даже когда мы лжем человеку — это грех. Дьявол подтолкнул на путь грехов, а Бог вывел на чистый путь.

— Ты оправдываешь…

— Я никого не оправдываю, человек даже с тысячами недостатков будет для тебя всем миром, если ты его любишь.

— И чего бы ты хотела с ним в будущем?

Алифнет приобняла его за плечо, смотря вместе с ним в зеркало.

— Бог нам дал эту любовь с ним, и я хотела бы, чтобы у нашей с ним истории был счастливый конец.

— У этой истории любви не будет конца, это будет счастливая легенда бесконечности.

Утро началось с шума. Двое влюбленных уснули в обнимку на диване, смотря телевизор. В доме без стука распахнулись входные двери, и в дом вбежала женщина.

— Где ты, паршивка? — крикнула женщина на весь дом.

Алифнет спала, её трудно было разбудить после такой беспокойной ночи. Адам был чуток на звуки, он открыл глаза еще тогда, когда услышал звук скрипящей дверной ручки. Он продолжал сидеть на диване спокойно, в обнимку со спящей любимой, убирая с её личика пряди волос. Увидев в прихожей мужскую обувь, она сразу же, в первую очередь, зашла в гостиную, где увидела их обоих, глаза женщины округлились.

— Дрянь ты какая, твоего отца еще не похоронили, а ты уже мужиков в дом водишь.

— И я вас приветствую, вы, наверное, та самая сумасшедшая тетя Кэтино? Что-то вы с самого утра не с добром пожаловали.

Аккуратно освободив из объятий Алифнет, он встал напротив женщины, смотря на нее соколиным взглядом.

Алифнет почувствовала, отсутствие тепла и резко дернувшись раскрыла глаза видя перед собой картину Адам смотрел пронзительно на Кэтино. Встав перед ней заграждая путь к Алифнет.

— Нельзя так, в дом родной племянницы без стука.

— Да кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?

Увидев, что девушка открыла глаза, она пыталась подойти к ней ближе, но парень резко схватил женщину за плечи и отвел в сторону.

— Вам лучше уйти отсюда. Предупреждая женщину, он просил её покинуть дом.

— Грязная девчонка, вся в свою мать, ты такая же мерзкая. Даже характер переняла от неё, хоть она тебя и не растила даже.

На глазах девушки проявилась роса, её глаза заблестели от гнева.

— Да я тебя убью, кто ты такая?! Что вам такого сделала моя мать?! Вышла замуж за отца?! Это вы мерзкие, люди с прогнившей душой. Какое ты право имеешь переступать порог этого дома?! Отец вас ненавидел всем сердцем и душой! Немедленно выйдите, иначе я за себя не ручаюсь.

Адам наблюдал за произошедшим и не стал вмешиваться, как только увидел, что женщина обратила внимание на правую руку безымянного пальца девушки, он с победной улыбкой встретился взглядом с женщиной. Та посмотрела на него с неким удивленным испугом, переводя взгляд на племянницу.

— Где ты взяла это кольцо?

— Я… — И тут парень прервал Алифнет.

— Это кольцо семьи Имерети, мы с Алфинет обручились. Уже почти месяц, как мы помолвлены. Я до последнего надеялся, что ваше отношение при встрече к девочке изменится, но я ошибся. Вы сразу накинулись на неё, не поддержав, не обняв. Скрестив руки, облокотившись о сервант, говорил он.

— Ты Адам Имерети М-малик?.. — волнуясь и записываясь, спросила она.

— Он самый, я вижу, вы наслышаны обо мне.

— Наслышана, это кольцо все знают в Грузии, по этому кольцу легко узнать, чье оно. Твой отец приезжал сюда, в то время такое кольцо заказывал Нодар и твой отец, в одно время заказали. Только вот твой отец раньше женился, а Нодар позже. Таких колец всего два, один был у твоей матери, а другой у жены Нодара, он похоронил её вместе с этим кольцом. Это кольцо очень дорогое…

— Она опять дорогое заговорила, да я тебя сейчас.

Алифнет хотела выдернуть все волосы на голове у женщины, но Адам вовремя остановил её.

— Постой, Алифнет, видно, что тетя Кэтино пришла сюда совсем за другим. Не так ли?

— Да… Я пришла сюда прояснить дело с наследством. Этот дом останется нам, зачем тебе такой большой особняк, мы будем его сдавать в аренду, сделаем из него мини-отель.

— Ага, будет тебе сейчас отель целых пять звезд. Сейчас я только возьму эту вазу и как дам тебе по…

— Алифнет, успокойся, милая.

— Все, я молчу.

— Кэтино Сергеевна, все имущество принадлежит теперь мне.

— Как…

— Да вот так, у него были проблемы в бизнесе, небольшие. Я ему помог, он был мне должен, и вот таким образом расплатился.

— Не может быть. — Схватившись за голову от удивления, пробубнила она себе под нос.

— Может, еще как может, а теперь, пожалуйста, можете покинуть наш с Алифнет дом. Не могу терпеть, когда Алифнет расстраивается. Она видеть вас не желает, похороны будут через 6 дней, приходите. И больше никогда не смейте появляться на пути Алифнет, не хочу, чтобы она расстраивалась.

Женщина молча, поспешно покинула дом.

— Она ушла, что будем делать дальше? Какие у нас планы? — спросил её Адам.

— Нужно готовиться к…

— Я всё сделаю сам, не утомляй себя, прошу.

— Но всё нужно подготовить, ты не справишься со всем один, прощание будет длиться несколько дней, много народу будет каждый день приходить в дневное время.

— Я со всем справлюсь, не переживай. Я не чужой же тебе теперь, я официально зять этой семьи. Я все организую ты не переживай только. Я не могу запретить тебе скорбеть по нему, но пожалуйста не совершай глупостей как вчера, хорошо? — Девушка в знак согласия молча кивнула. — Я дождусь Адвоката, он должен передать мне документы, и потом съезжу к организаторам похорон, а после заеду в компанию там накопилось много бумаг, их нужно подписать.

— Хорошо, я пойду разберу сумку с вещами и приберусь в комнате…

— В смысле?

— В прямом, Адам, ты чего? Я со всем справлюсь, не переживай.

— Ты и в правду останешься одна в этом доме? Ты же знаешь, чем твой отец еще занимался, тебе может грозить опасность. После вчерашнего я тебя точно одну не оставлю.

— Да, а что такого? Я не пойму. Есть охрана.

— Я думал, что ты переедешь ко мне.

— Адам, но мы же не муж и жена.

— И что? Ты в гостях у меня сколько прожила? Ты же моя будущая жена, если ты боишься того, что до свадьбы…

— Да, я боюсь этого, Адам. — Выдала она резко, избегая его взгляда.

— До свадьбы ничего не будет. Пройдет полгода, и сыграем свадьбу. — Взяв её за подборок и направив лицом к себе, сказал он. — Я обещаю тебе.

— Пусть пройдет хотя бы сорок дней.

— Ты боишься меня?

— Н-нет.

— А чего задрожала тогда?

Девушка икнула в ответ и тут же прижала ладонь ко рту.

Их прервал стук в дверь.

— Адвокат оказался намного приличнее твоей тети. Он стучит в дверь. — Алифнет легонько улыбнулась и пошла в сторону кухни, а парень пошел встречать адвоката.

— Здравствуйте, Адам!

— Здравствуй, Алексей, проходи.

— Нет, я ненадолго. Передам вам письмо и сразу же поеду в суд, меня там ждет клиент, у него сегодня судебное заседание.

— Что, даже чашку чая не выпьешь?

— К сожалению, нет, не успею по времени. Передав письмо в руки Адаму, ответил он.

— Ладно, тогда спасибо тебе.

— До свидания.

— Удачи тебе, Леха! — Благодарю.

Адам вышел на улицу, провожая Алексея, и по пути подошел к своему автомобилю, открыв бардачок, кинул туда письмо, захватив с собой книжку девушки, он зашел обратно в дом и передал ей в руки, войдя на кухню.

— Спасибо, ты будешь завтракать?

— Нет, спасибо. Не хочу, милая, очень много дел, которые нужно успеть. Я поеду.

— Стой, подожди. Ты говорил с Айлой после вчерашнего?

— Нет. — Холодно ответил он, будто сам вопрос и причинил ему боль.

— Это неправильно, что ты так поступаешь с ней. Она влюблена, ты должен уважать её выбор. Пусть придет этот парень, и, если он в действительности сын того мужчины, разреши им быть вместе, и вражда закончится.

— Алифнет, лучше не лезь.

— Адам, мне интересно, а вдруг парень тоже не знает, что она твоя сестра?

— Поговорим об этом потом, я пойду.

— Хорошего дня тебе.

— Алифнет, если что-то случится, звони обязательно, хорошо.

Поцеловав девушку в уголок её ямочки, он вышел из дома и выехал в сторону офиса. Решив все дела, подписав документы, он также провел заседание об объединении двух компаний «Имерети» и «Циклаури».

— Но почему мы объединяем эти две компании? — задался ему вопросом Азариас.

— Это компания моей будущей жены. Объединяя, мы станем еще большей империей, мы станем самым крупным международным фондом в мире. Мы будем входить в топ крупнейших.

— И ты хочешь всё это оставить опять на меня?

— Нет, теперь я буду здесь чаще. Разве ты не готов помогать мне?

— Готов, я и приехал сюда за этим, чтобы помочь.

— Ну тогда чудесно. Выплатим в этом месяце сотрудникам премию каждому.

— Хорошо, будет сделано. Но есть один нюанс: объединить мы их сможем только после вашей свадьбы с Алифнет Циклаури.

— Нет, никаких проблем, свадьба будет через полгода, там по документам всё равно надо ждать шесть месяцев, чтобы вступить в наследство.

— Ты потом передашь ей обратно долю её отца? — Да, конечно, сразу же после того, как вступлю в наследство.