Легенда бесконечности

Глава 25

Злодей

Адам Имерети Малик

Сегодня, спустя месяц, у нас состоялось большое собрание со старейшинами, в состав которого меня возглавили. Большинство из них поддержало меня. Теперь я молодой старейшина, который возглавляет свою страну. Это даже смешно звучит…

Собрание начал один из старейшин Грузии из семьи Тевзадзе.

— Во главе клана нашей страны был Нодар Циклаури. Царствие небесное и вечный покой ему. Мы были близкими братьями с ним, хотя кровно мы чужие друг другу.

Он очень любил эту страну. Здесь он создал семью, построил бизнес, руководил городом и также обручил свою дочь Алифнет с Адамом, сыном покойного Малика Имерети. Вы все помните его?

— Да… — хором ответили все.

— Великим человеком был, многое пережил и погиб, — сказал старейшина семьи Козюк.

— Говорят, его напоили ядом, но, к счастью, у него остались сын и дочь, — сказал другой из семьи Виниц.

— Он был очень жестоким и нетерпеливым человеком, где бы он ни появлялся, он заставлял всех подчиняться своей воле. — Сказал старейшина Радан из Болгарии.

— И его сын такой же, после смерти его будущего тестя дела у парня прибавились, и, слава богу, он справляется со всеми делами.

Клан Имерети и Циклаури воссоединены. Адам навел порядок в городе, устранил всех, кто поставлял наркотики. Обезопасил свой народ, помог малоимущим семьям. И мы приняли решение со всеми старейшинами поставить его во главе нашей страны.

Адам Имерети Малик, теперь ты во главе нашей страны, теперь под твоей ответственностью большая семья. — Поздравляем! — Все хором начали поздравлять молодого парня.

— Стойте! Подождите! Но ему еще только двадцать девять лет, как он может стать старейшиной? — возразил Бразилец Кайю Ди Виэйра, встав из-за стола. — У меня тоже сыновья, и одному из низ тридцать четыре года, и никто не поддерживает его в качестве старейшины! А этого сопляка вы избрали только потому, что он сын Малика и будущий зять Циклаури.

Начался спор среди всех, большинство поддерживало сторону Адама. Старейшина Джаба Тевзадзе встал из-за стола, громко ударив своей тростью. Все замолчали.

— Кайю! Возраст человека ничего не решает. Главное, что в голове у него, а это большой показатель. За человека многое говорят и его поступки, которые он совершил в своей жизни, а он сделал много благих дел для своего народа. Про твоих сыновей такого не скажешь, они у тебя беспредельничают и со многими не ладят. И головы на плечах нет, а для тридцати четырех годов это очень плачевно. Не зря им запрещена дорога на нашу территорию. Боюсь, им даже и твоего места не занять после твоей смерти.

Старого Бразильца поставили в неловкое положение, и он продолжил.

— Последний раз мой младший сын вернулся с этих земель с ранами от ножа на лице. И кто это сделал? Адам Имерети оставил на лице моего сына шрамы в виде букв из своего имени и грязной фамилии.

— Господин, если я младше вас, это не значит, что меня можно оскорблять! Вы тут один, кто продолжает изготавливать кокаин, может, вы поэтому еще так злы и настроены против меня? Вы многое не знаете! Теперь я понимаю, в кого у вас сыновья.

— Это правда, сынок? — спросил Адама Джаба Тевзадзе.

— Да, правда. Он заслужил.

— Но мой сын говорил обратное!

— Так, всё, хватит! — крикнул Джаба, заставив Бразильца заткнуться. — Наше решение не изменится, это место по-прежнему достается Адаму. Но завтра вечером, встретившись, мы еще раз поговорим о твоих детях и их проделках. Я знаю, что Адам просто так его наказывать бы не стал.

Джаба всех успокоил, и мы разошлись. Когда мы все вышли на улицу, старики разъехались, и меня ждали мои ребята. Азариас и Алекей играли в дурацкую игру: кто кого больнее хлопнет по руке. Я стоял и наблюдал за этими двумя придурками, которые оставили оружие прямо на капоте автомобиля, и прервал их интересную игру.

— Вы че, позорите меня? — смеясь над ними, крикнул Адам, подходя ближе к ним.

Те поспешно перестали смеяться и опустили руки.

— Ладно, Алекай, ему двадцать три, этому парню простительно, у него фляга свистит. Но ты-то, Азариас… Тебе же сорок с хвостиком уже. Могли бы в офисе либо на складе так играться, но не тут же при старейшинах. Еще и оружие без присмотра оставили, а если вы не заметите и кто-нибудь свистнет их у вас?

— Да ладно тебе, Адам, все нормально же. — Сказал Алекай.

Адам грозно посмотрел на него и дернул его за ухо. — Тебя женить надо, тогда ты и почувствуешь ответственность.

Алекай зажмурил глаза и крикнул: — Брат, отпусти.

— Ладно, Адам, отпусти парня. О чем вы говорили на собрании?

Адам отпустил ухо парня и, подняв гордо голову, сказал им: — Теперь я старейшина, который возглавляет нашу страну.

— Ты шутишь? — спросили они оба хором от удивления. — Ты что, выдвигался на эту должность?! — спросил Азариас.

— Нет, они сами приняли такое решение. Я думал, мы просто будем говорить о том, как идут дела, кто и чем теперь занимается. Ну, об этом мы тоже поговорили…

— И как идут дела? — спросил Азариас.

— Все на нашей территории, и за рубежом многие отказались от наркотиков. Кроме одного…

— Бразильцы Ди Виэйра.

— Да, они самые, но мне нужно поговорить с их отцом. Поедем сейчас к нему в офис.

— К отцу Бразильцев вас просто так не пустят. — Подойдя к ним, сказал один из парней Кайю Ди Виэйра, мимо проходя.

— Это еще почему? — удивленно спросил Адам, остановив его.

— Он входит в состав старейшин своей страны.

— Адам теперь тоже старейшина, он только он поважнее будет. Адам возглавляет свою страну. — Говорил Алекай, хвастаясь своим другом, человеку Бразильца.

— Алекай, заткнись! — Дав ему подзатыльник, посмотрел на него Адам. — Нужно заплатить? Или чего он хочет? — спросил он парня.

— Да нет же, дело не в деньгах. Если вы хотите к нему попасть, то вы должны принести ему монету из червонного золота.

— Нихера себе, губа-то не дура у старичка. — Удивленно выдал, выражая свое недовольство, Алекай.

— Алекай, заткнись ради бога! Человек старше нас, нужно уважать его порядок. Где-то можно купить эти монеты в Батуми? Или ты можешь сам купить их мне и принести?

— У меня есть знакомый, он и продает, но они разные есть подешевле, подороже…

— Адам, да ты смотри на него! Он тебя обдурить хочет! Мы сами купим, не надо. — Сказал Алекай.

Адам снова грозно посмотрел на Алексая. — Парень, я клянусь, сейчас прибью тебя! Тебе какое дело! — Сколько стоит хорошая монета? — спросил его Адам.

— Девяносто тысяч лари.

— Хорошо, придешь ко мне сегодня вечером домой и принесешь монету, я отдам тебе наличными.

— Да, хорошо.

— Алекай, напиши парню адрес, чтобы он смог найти меня.

— Адрес дома или офиса?

— А ты слышал, куда я сказал ему прийти? — Подняв бровь, спросил он его.

— Домой… — шепнул ему Азариас.

— Алекай, будь внимательней, ты мой человек, у тебя уши должны быть везде и всюду. Особенно когда меня нет, не надо в камень, ножницы, бумага играть и в эти хлопки ладоней. Ты понял меня?

— Понял. — Написав адрес дома, он отдал визитку парню, и тот ушёл.

Адам направился в сторону автомобиля и, садясь в него, позвонил домой Алифнет, на звонок ответила Далва.

— Алло, дом Циклаури, я вас слушаю.

— Здравствуйте, Далва, это Адам.

— Сынок, здравствуй, я сейчас позову Алифнет.

— Нет, стойте, не говорите ей, что я звоню, если она дома, я хочу приехать.

— Дома, ждет тебя…

— Всё понял, только не говорите, что я приеду.

— Хорошо, рот на замок, жду.

Я завел машину и поехал домой к Алифнет, по пути я остановился у цветочного магазина. Зайдя в него, я попросил флориста сделать букет, ею была женщина лет шестидесяти. — Какие розы хочешь цветом?

— Не знаю даже, давайте самые красивые.

— Для кого цветы? — спросила меня пожилая женщина.

— Для невесты… — с улыбкой ответил он.

— А какое место она занимает у тебя в сердце, что ты испытываешь к ней?

— Я люблю её…

— Нет, неправильно, не так любовь выражают.

— А как тогда? — засмеялся я.

— Ты её всем сердцем и душой любишь?

— Люблю, я полюбил её и никогда не разлюблю.

— Вот чего я ждала от тебя! Ты что, этот стих грузинский не слышал?

— Какой? Я в стихах не разбираюсь, у меня девушка — поэт.

— Парень красиво так читал… Ладно. Значит, если ты никогда не собираешься её разлюбить, тогда белые розы.

— Почему белые?

— Потому что белая роза — это бесконечно преданная любовь. Как в Библии пишут: «Преданно любить» — так и ты любишь. Любовь, в основе которой лежат ответственность, преданность, взаимопонимание. Любовь не ведет счет обидам, любовь не ревнива и не хвастлива. Любовь все переносит, верит и на все надеется. Такая любовь никогда не проходит.

Адам внимательно слушал женщину, она напомнила ему испанку, которая сейчас рядом с Айлой.

— Давайте большой букет белых роз, а что дарить такой женщине, как вы?

— Маме хочешь подарить?

— Можно и так сказать…

— Лаванду, и можно добавить немного медовой метельчатой гортензии.

— А для сестры? Она любит пионы вроде…

— Сестре… Пионы, нежно-розовый букет можно собрать.

— Давайте!

Загрузив все букеты в машину, я поехал развозить цветы…

Сначала я заехал к Айле и Испанке, зайдя в дом, меня встретила Валентина.

— Адам! Здравствуй! Это какими судьбами ты к нам?

— Здравствуйте, сеньорита! Это вам! — Целуя руки женщине, сказал он.

— Адам, перестань, мальчик, ты что! Я пойду поставлю цветы в вазу, а ты иди давай лучше к сестре, она до сих пор зла на тебя…

— Сильно злится? — Держа в руках букет пионов, спросил он.

— Очень… Идите и помиритесь, нельзя так. Вы одни друг у друга остались…

— Хорошо.

Я поднялся на второй этаж и постучал в её комнату, тишина…

— Айла, можно войти?

— Нет. — Обиженно крикнула она.

— Хорошо, значит, захожу.

Зайдя в комнату, я увидел, как Айла лежала, отвернувшись спиной ко мне, поджав под себя ноги. Как ребенок…

— Может, поговорим?

— Нам не о чем с тобой разговаривать, обо всем уже поговорили.

— Ладно, тогда я ухожу и цветы отдам какой-нибудь незнакомке!

Айла, резко подпрыгнув, встала с кровати и, убедившись, что цветы в руках Адама, подошла к нему, забрала букет в коробке и поставила его на тумбу.

— Вот уже лучше встала с кровати и психуешь. Уже хоть какие-то повседневные эмоции.

— Говори, чего хотел?

— Айла. — Притянув в свои объятия сестру, со слезами на глазах продолжил он.

— Эй, ты чего…

Девушке стало жаль брата, и она дала волю своим эмоциям, обняв брата в ответ, отбросив гордость прочь.

— Айла, я не могу так, когда мы в таких отношениях. Я всё сделаю ради тебя, я согласен на брак с Али, я на всё согласен. Только ты не отдаляйся от меня.

— Адам, но я не хочу уже этого… Я не хочу быть с ним, он соврал мне.

— Он не врал тебе, я сделал большую ошибку, препятствуя вашим отношениям.

Я, из-за меня вы в таком положении. Он любит тебя, и он правда не знал, кто ты…

— Ты врешь, ты просто хочешь меня осчастливить.

— Нет, я говорю правду. Хочешь увидеться с Али? Давай не мнись уже, соглашайся!

— Хочу. — С блестящими глазами сказала она.

— Тогда завтра иди и поговорите. Решите между собой всё, поговорите…

— Адам, спасибо! — Обняв крепко брата, прошептала она.

— Я сделал предложение Алифнет.

— Что? Ты серьезно? — удивленно спросила его сестра. — Я думала, вы просто в

отношениях. Поздравляю, брат! — обнимая еще крепче, сказала она.

— Все, хватит. Иди давай, хватит быть в депрессии и помоги на кухне. Испанке хватит валяться.

— Ладно, сейчас пойду.

— Давай пока! Я загляну еще к вам на неделе. Я спустился снова вниз с сияющей от радости улыбкой. Испанка заметила это и кивнула мне, провожая взглядом. Я вышел на улицу и глубоко вздохнул. — Фух… Как камень с души. Надо было раньше прийти к сестре, я бы еще раньше ощутил эту легкость и осчастливил сестру.

Сев в машину, следующей станцией был дом «Алифнет», через пятнадцать минут я уже оказался у её дома. Забрав букет из машины, я подошел к дому и постучал в дверь, меня встретила Далва.

— Кто там, Далва? — крикнула из гостиной Алифнет.

— Это курьер, я заказывала доставку на дом, — улыбаясь, ответила она.

Я тихо вошёл, снял обувь и так же тихо подкрался сзади к «Алифнет», которая сидела на диване в гостиной, укутавшись в плед с пультом в руках.

— Голубка моя, добрый вечер!

Алифнет резко подскочила, выронив пульт из рук от удивления и резких громких фраз под ухом. Затем, придя в себя, крепко обняла Адама, тот обнял её в ответ, одной рукой продолжая держать букет, второй рукой.

— Если честно, букет надо забрать, «Алифнет», потому что цветы могут завять.

— Для меня важнее ты, чем цветы. Они, конечно, красивые, но больше всех я хотела увидеть тебя.

Девушка взяла букет, а я прихватил фарфоровую вазу, и мы зашагали на кухню наливать в неё воду.

— Как ты? Разглядывая её, спросил я.

— Мне не хватает тебя, наверное, это из-за того, что я привыкла жить в твоем доме.

— Я предлагал переехать ко мне, но ты отказалась. — Парень налил воду и продолжил держать вазу в руках, затем девушка поставила в неё букет и оставила его на кухне.

— Я не хочу больше нарушать традиции.

— Ладно, я понял. — Подняв руки вверх и тут же опустив их, сказал он. — Если мы продолжим, то поссоримся.

Алифнет, звонко засмеялась.

— Хочешь погулять? — смотря в её глаза, в которых он тонул, предложил Адам.

— Правда? — спросила его девушка, достав торт из холодильника и поставив его на стол.

— Да брось ты этот торт, — взяв её за руки, сказал Адам. — Тебе не кажется прекрасным сейчас съездить ненадолго к морю? — выдал Адам, продолжая смотреть на девушку. — Давай собирайся и блокнот свой возьми, вдруг, смотря на меня, еще какие-нибудь красивые строки напишешь.

— Красивые строки пишу не я, а мое сердце, моя любовь к тебе, чувства…

— Ну вот, уже началось, я же говорю, глядя на меня, уже поэзия прет.

— Я пошла собираться. — Засмеявшись, сказала Алифнет.

— Оденься потеплее, а то снова заболеешь.

Алифнет ушла, и, развернувшись к выходу, я увидел Далву.

— Давай садись, я тебе налью чаю травяного.

— Нет, спасибо… Алифнет сейчас спустится, и мы поедем, времени в обрез.

— Она там пробудет минут десять-двадцать, пока собираться будет.

Пока я ждал Алифнет, Далва заварила тот самый травяной чай, который я попробовал впервые в этом доме.

— Как ты себя чувствуешь?

— Да, всё хорошо вроде, я и не болел.

— Ну, приступы, я про них спрашиваю. У тебя же защемления бывают, не беспокойся, Нодар мне всё рассказал…

— А… Вы об этом. Только не говорите Алифнет, я не хочу, чтобы она переживала.

— Не скажу. — Шепотом ответила она, так мы и продолжили говорить.

— Иногда бывают, но чаще всего ночью.

— Надо запаривать и пить утром, днем и вечером. Я положу тебе в пакет этой травы, принимай, тебе станет лучше. — Вставая из-за стола, сказала женщина.

— Нет, не надо. — Останавливая Далву, сказал парень. — Алифнет, когда жила у меня, оставила целый мешок…

— Тогда пей, этот напиток исцелит тебя изнутри.

— Хорошо, спасибо вам за заботу.

— Ты сделал Алифнет девочкой с постоянным блеском в глазах, я давно не видела её такой.

— Какой?

— Счастливой.

— Это она сделала меня счастливым, благодаря «Алифнет» я многое изменил в своей жизни. Навел, так скажем, порядок. Мне говорили, что в моей жизни появится девушка с глазами цвета моря, и именно она потушит во мне этот огонь.

— И как? Вправду получилось?

— Получилось…

— Адам, не обижай нашу девочку, если ты хоть как-то обидишь её, то знай, у неё фарфоровое сердце. Ты первая и единственная любовь для неё, если обидишь, разобьется вмиг, и потом его не собрать.

— Я люблю и не обижу её, не переживайте…

— О чем вы там шепчетесь? — Зайдя на кухню, спросила Алифнет.

— Да так, секретничаем. — Подмигнув, улыбнувшись, Далве, сказал Адам.

— Езжайте, а я пойду к себе. Алифнет, у тебя есть ключи от дома?

— Да не переживай, всё с собой.

— Ну всё, с Богом! Адам, береги Алифнет.

— Не переживайте, всё будет хорошо, она под моей ответственностью.

Мы сели в машину и поехали к морю, в пути Алифнет рассказала мне про свои ночные кошмары, которые ей снились в первые дни после смерти отца. Затем она включила мелодию и, пока мы ехали, она читала новые строки из своей записной книжки. Как же мне повезло, что в моей жизни есть Алифнет.

«Я тебя люблю.

Целыми днями напролет я постоянно думаю о тебе.

Дни без тебя скучны, свободны и несчастны.

Без тебя я чувствую себя опустошенной.

Я тебя полюбила так храбро, впервые.

Я и не думала, что именно ты станешь всем для меня».

— А ты для меня — Глядя на девушку, произнес он, целуя её руку, и они прибыли.

Алифнет хотела выйти из машины, но Адам остановил её. — Стой, давай просто откроем двери и посидим тут, я просто хочу смотреть на тебя и разговаривать с тобой.

— То есть гулять мы не будем?

— Нет, слишком прохладно на улице, посидим тут, я не хочу, чтобы ты простудилась.

— Тебя что-то беспокоит, я вижу по твоим глазам. Ты чего-то боишься?

— Не сказать, что боюсь, переживаю немного. Теперь на моих плечах лежит ответственность за безопасность нашей территории, меня избрали главой.

— Поздравляю! Ты справишься, я верю в тебя! — Обняв Адама, сказала она, радуясь за любимого.

— Спасибо…

— Но не это тебя тревожит, я знаю.

— Есть один человек, который никак не хочет соглашаться на мои условия. Этот человек остался один среди всех, кто занимается наркотиками. Он потерял всех клиентов и транспортировщиков. Теперь он очень сильно зол на меня, и, плюсом ко всему этому, я запретил его сыновьям находиться на этой территории.

— Причина?

— Они хотели избавиться от меня…

Девушка испуганно посмотрела на него и продолжила слушать его дальше.

— Как ты всё узнал? Что они хотели сделать?

— Ребята прочухали и все мне доложили. Они хотели поджечь свой же товар, который был на сохранении еще у отца Нодара. Якобы я не сохранил его.

— И потом бы…

— Ничего бы не сделали, успокойся. Завтра я пойду к этому бразильцу и расскажу ему всё, а затем избавлюсь от них. Сделаю так, что никто не станет с ними сотрудничать, и они станут изгоями в этом мире. Я сотру в порошок их авторитет.

— Нельзя было так тянуть время, нужно было раньше попросить собрать всех и отослать их подальше от нас. — Схватившись за его плечо и положив на него свою голову, говорила она. — Ты помирился с Айлой?

— Да…

— И как она?

— Мы поговорили, завтра она пойдет говорить с Али.

— Ты правильно поступил, нельзя препятствовать их счастью, пусть будут вместе. Главное — это счастье Айлы, я хочу, чтобы в её жизни всё наладилось, пусть будет счастлива, она этого заслуживает.

— Да, пусть будет счастлива. Алифнет, я хотел у тебя спросить кое-что.

— Спрашивай…

— Давай распишемся через два месяца?

— Так быстро?

— Да я не могу без тебя, я хочу каждый день видеть тебя, быть рядом с тобой. Хочу ощущать тебя рядом с собой, разговаривать с тобой каждый вечер, приходя домой, вот так, как сейчас. Выслушивать твои советы, ну и поэмы твои, конечно, я хочу засыпать под них.

— Давай, хорошо, я согласна. Но что значит засыпать под поэмы? Тебе так скучно, что ты засыпаешь под них? — Засмеявшись, спросила Алифнет.

— Твой голос как колыбель для меня…

— Почему? — продолжала смеяться девушка.

— Меня тянет в сон, когда ты начинаешь мне что-то читать из своей книги.

— Значит, тебе скучно, вот ты и засыпаешь.

— Да нет же. Я же говорю, как колыбель, голос красивый… Поэтому.

— Знаешь, Адам, я не хочу пышной свадьбы.

— Что значит не хочешь? — удивленно спросил он девушку.

— Вот так вот, не хочу. Вообще не хочу никакой свадьбы. Давай распишемся и тайно обвенчаемся? — смотря в глаза Адаму, говорила она.

— Хорошо, венчание тоже будет. Но почему ты не хочешь свадьбы? Каждая девушка мечтает о пышной и красивой свадьбе.

— Я не каждая, Адам. — Сказала спокойно она, повернувшись, прямо смотря на вечернее море. — Просто я свадьбы я не хочу. Так хочет мое сердце. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной в безопасности и жив. Большего мне не нужно, просто будь рядом со мной и никогда не отпускай мою руку. Мы любим друг друга, мы есть друг у друга. Это самое главное.

— Тогда обвенчаемся там, где наши пути пересеклись. В церкви Святого Отца Всеяспасителя.

— Обвенчаемся ночью. Тайно, без свидетелей, пусть нашим свидетелем будет Господь Бог.

— И за какие же добрые деяния Бог послал мне тебя? — улыбнувшись, спросил Адам.

— Ты много совершил благих дел, — повернувшись к нему, сказала она, обхватив его лицо своими руками. — Нельзя постоянно думать лишь о плохом.

— Это не так. — Вздохнул он. — Больше всего в этом мире я боюсь, что бог накажет меня за мои проступки прошлого и отнимет тебя у меня.

— Отбрось все страхи прочь. Он не сделает этого, ведь он же свел наши пути. — Говорила она с улыбкой, а парень продолжал смотреть на девушку.

— Ты стала моим светом в момент бессилия. Ты вылечила это место и подарила ему покой. — Взяв девушку за руку и переместив её с его лица к сердцу, сказал он. Девушка слышала и чувствовала учащенное громкое сердцебиение. — Я заставлю прожить адскую боль тех, кто посмеет навредить тебе. — Адам приблизился ко лбу девушки и нежно коснулся его своими губами, поцеловав её в него.

Его телефон затрезвонил, девушка резко оторвалась от него и, отодвинувшись, вернулась на свое место.

Адам поспешно достал свой телефон из кармана и, нахмурившись, ответил на телефонный звонок. Это был Алекей, он сообщил о том, что к дому Адама пришел парень с монетой и ждет его. Затем он закончил разговор, сказав тому, чтобы тот ждал его.

— Что-то срочное? Ты нахмурился так. Спросила она обеспокоенно.

— Алексей звонил, надо домой ехать. Там паренек пришел, ему нужно отдать деньги, поедешь со мной? — Смотря с надеждой, что она согласится, спросил он.

— Ты так смотришь, конечно, поеду…

— Тогда поехали. — С радостной улыбкой сказал он, заводя автомобиль.

Этот взгляд, которым он смотрел на меня, показался мне очень подозрительным. За это время я успела хорошо его изучить. Он чего-то опасается или боится, это точно. Его бегающий, немигающий взгляд. Даже сейчас, когда мы едем к нему домой, он бесконтрольно постукивает пальцами по рулю. Конечно, он пытался скрыть всеми силами все свои признаки и эмоции, которые борются внутри него. Этим теперь он встревожил меня, когда мы подъехали, и я все же решила спросить его напрямую о том, что меня так тревожило, пока мы были в машине.

— Ты убил кого-то? — спросила она его, наконец-то осмелившись.

— Нет, откуда это взялось у тебя вообще? — ответил он, спросив Алифнет, повернувшись и смотря на неё.

— Что тогда случилось? Ты давно таким не был…

— Тебе просто показалось, я просто встревожен немного. Все-таки к синьору Ди Виэйра на встречу пойду.

— Это точно всё? Если есть что-то еще, то расскажи мне об этом прямо сейчас.

— Нет, ничего. — Взяв девушку за руку, сказал он, пытаясь угомонить и успокоить её. — Всё, успокоилась, мы можем выйти?

— Да, хорошо.

Адам и Алифнет вышли из авто и зашагали в сторону дома, у которого их ждали Азариас, Алекай и тот самый паренек. Парни поприветствовали их, и девушка встала чуть подальше от них, чтобы не мешать их разговору.

— Я ведь даже не спросил, как тебя зовут. — Смеясь, сказал Адам, смотря на паренька.

— Малик.

— Странно, что у тебя такое имя, ты же из Бразилии.

— Я родом из этого города и всегда жил тут.

— Но ты же человек Ди Виэйра.

— Я слежу за его офисом.

— Понял, принес?

— Да, конечно. — Достав из пакетика небольшую коробочку, он передал её Адаму.

— Я сейчас спущусь и принесу деньги, жди здесь. — Сказал Адам пареньку.

— Хорошо.

Адам зашагал по лестнице в дом и, затем вспомнив об Алифнет, обернулся, чтобы позвать её. Ему не хотелось оставлять девушку в окружении мужчин, он знал прекрасно, что они не посмеют даже подойти заговорить с ней, но зато он прекрасно знал, что их взгляды всегда были прикованы к ней.

— Алифнет, ты чего там стоишь, пойдем.

— Иду. — Алифнет, опустив голову, прошла мимо стоящих мужчин и, поднявшись, вошла вслед за Адамом в дом, держась за руки.

— Стой и жди меня здесь, я скоро вернусь. Открывая двери кабинета ключом, сказал он. — Адам, а ты случайно не ревнуешь меня?

— Алифнет, не начинай, дай дверь открыть. Пытаясь найти нужный ему ключ, сказал он.

— Ты меня ревнуешь.

Дверь кабинета открылась, и Адам поднял на девушку свой серьезный взгляд. — Да, ревную. Ревную тебя как сумасшедший. Довольна?

— Да. — Улыбнувшись, сказала девушка.

— Я сейчас вернусь, смотри, чтобы дверь не захлопнулась. Входя в кабинет, сказал парень.

— Хорошо.

Хоть мы и были в отношениях, но прилюдно старались не показывать, как сильно мы любим друг друга. Его ревность, которую он с трудом скрывает, можно понять сразу по его напряженному выражению лица. Рядом стоял шкаф с книгами, и я решила достать одну из них на полке, которая была намного выше меня. Наугад зажмурив глаза, я, подпрыгнув, взяла её, и ею оказалась книга под названием «Плачущие сердца». Автор — Валентина Иванова. Я оперлась спиной о стену рядом с дверью и принялась читать её, но, не успев дочитать и страницы, я услышала, как что-то в кабинете у Адама громко грохнулось, и он выругался.

— Адам, ты что там уронил? Ты не поранился? — спросила она его.

В ответ последовало молчание, которое немного заставило волноваться Алифнет.

Девушка поспешно закрыла книгу и положила её на полку. Затем вошла в кабинет и увидела Адама в полулежащем состоянии, который сидел напротив открытого сейфа на полу, опершись о шкаф. Он улыбчиво, но с болью в глазах смотрел на девушку, ему не хотелось, чтобы она видела его в таком состоянии.

— Адам, что с тобой? Тебе плохо? Побежав к нему и сев рядом с ним, взволнованно стала расспрашивать его девушка.

Адаму было тяжело дышать, он не мог глубоко вздохнуть и даже пошевелиться. Резкая преступная боль поразила его. Он привык к этому состоянию, но вот она испугалась не на шутку.

— Не бойся, со мной всё хорошо, пройдет скоро. — Сказал он, успокаивая её.

— Ты пошевелиться не можешь, я позову кого-нибудь, поедем в больницу. — Адам тяжело вздохнул и, пересилив боль, крепко вцепился за руку девушки, остановив её.

— Нельзя, я же сказал, что всё хорошо! — Сказал он громко, разозлившись, что заставило его еще больше ощутить боль, и девушка испуганно посмотрела на него.

— У тебя явно что-то с сердцем, так нельзя. — С росой в глазах сказала она.

— Это не сердце, подожди, я расскажу тебе. — Сделав небольшую паузу и выровняв немного дыхание, он продолжил: — У меня нервы поражены в грудной клетке, поэтому бывают такие приступы, которые сопровождаются болью в межреберном промежутке.

— Но ты даже подняться не можешь.

— Я схватил тебя за руку.

— Не ври мне, Адам, я видела, с каким трудом тебе это далось. Ты упал, значит, у тебя это уже на ноги перешло.

— Это только в грудной клетке. — Смотря в глаза и снова убеждая её, что всё хорошо, сказал он.

— Тогда почему ты упал?

— Я не смог глубоко вздохнуть, попытался, но не смог.

— И?

— Боль прошлась по всей спине, я хотел об шкаф опереться, переждать, но не получилось, вот и упал, сейчас, минут через пятнадцать, пройдет. Не бойся.

— Ты дурак, Адам, как ты мог этого не рассказать мне? — с обидой говорила она ему.

— Я не рассказал это, потому что знал, что ты будешь вот так вот реагировать на всё это.

— Я бы всё равно узнала, мы же поженимся скоро.

— Для жизни это не опасно. Успокойся, — сказал он, глядя на девушку вялым взглядом.

— Тебе принести воды? Либо таблетки? Ты что-то пьешь вообще?

— Нет, она сама пройдет. Побудь рядом со мной, и всё пройдет.

— Тебе точно станет лучше?

— Да.

— Хорошо…

Эта картина не на шутку напугала девушку, и она села рядом с ним, обхватив его обеими руками, крепко вцепившись в парня, и уткнулась лицом в его футболку, отчего Адам сильно зажмурил глаза, сдерживая внутри себя боль. Она захныкала, как маленький ребенок, от страха, что может потерять и его.

— Да ладно, все проходит уже, мне лучше. Не хватает только сейчас твоих слез.

Алифнет подняла свои глаза на него и видела, что ему становилось и впрямь лучше, его дыхание стало глубже, и сердцебиение, которое она слышала, пришло в норму.

— Ты мне всю футболку в слезах замочила.

— Тебе уже лучше прошло все? — спросила она его.

— Да я даже встать могу, давай слезь с меня.

Она снова оглядела его и сильно потянула его за ухо, от чего тот вскрикнул со смехом.

— Ты чего? — смотря на неё, сказал он.

— Это тебе за то, что не рассказал! — и встав с него, она вышла из кабинета, быстро бежа в сторону выхода.

— Как ребенок…

Адам взял деньги из сейфа и поспешно вышел на улицу, чтобы передать мальчишке деньги, тот поблагодарил его и так же поспешно ушел. Все разошлись, и только Алифнет и Адам остались вдвоем. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на входные двери дома, из которых показалась Алифнет. «Отвезешь меня домой?» — с сонным взглядом говорила она, зевая.

— Садись, поехали.

Она спустилась к нему, и они оба сели в машину и тронулись в путь. И уже через пару минут оказались у дома девушки. Влюбленные просидели еще в тишине минут пять, каждый из них думал о своем. Затем они одновременно развернулись лицами друг к другу, и тишину прервала Алифнет.

— Я не хочу тебя терять. — Прошептала Алифнет. — Мне будет плохо без тебя.

— Тшш… Ты чего, всё хорошо же. — Заключив её в свои объятия, успокаивая, говорил он. — Что за мысли у тебя в голове? Я же не смертельно болен.

— Из-за чего это у тебя случилось?

Адам тяжело вздохнул, воспоминания о прошлом давались ему тяжело и больно. «Яд и долгая кома», — ответил он.

Алифнет молчала, её снова окутал его аромат, в котором она потерялась. Снова тепло-древесный, дымный и немного сладковатый запах затуманил девушке разум. Ни на что не похожий аромат, который принадлежал только ему.

— Давай иди домой, тебе уже пора спать. Девушка оторвалась от него.

— Ты только будь осторожен, самое главное, я буду молиться всю ночь, чтобы завтрашняя встреча прошла хорошо.

— Не нужно, Алифнет, иди домой, ложись и спи.

— Доброй ночи.

— Доброй, дорогая… Поцеловав её ладонь, он отпустил девушку. — Алифнет вышла и зашагала в сторону дома. И когда Адам дождался, что та вошла в дом, он уехал.

Рядом с Алифнет жизнь в этом мире становилась и ощущалась для меня как-то легче. Она мой тот самый судьбоносный человек, который навел порядок внутри меня. Мой характер эмоционален по натуре, но только рядом с ней мой характер становился мягче, и сам я становился слабым. Впервые в своей жизни я почувствовал нелепую уязвимость рядом с ней. Алифнет единственная, к кому я хотел пойти, быть рядом и рассказать о своих мыслях, и те самые долгие разговоры длились только с ней. Я приходил к ней, и вся моя боль, которая была накопленная за день, комом внутри меня, пропадала, исчезала… Она моя слабость, и то, от чего я никогда не смогу отказаться. Со мной за моей спиной тьма, но она все равно рядом со мной.

Мой день начался с плохих вестей… Я сидел на кресле в одних штанах, откинув голову на спинку с закрытыми глазами, и нервно стучал ногой о пол. Выслушал двух молодых ребят, они доложили мне о новости, которая сыграла по моим нервам, как по стрункам гитары, и зажгла внутри меня кровь, и снова тот самый огонь.

— Почему ко мне не пришли и сразу не сказали, что в нашем районе появился такой человек?!

— Мы испугались… — ответил один из них.

— Но сейчас же стоите оба передо мной. Я вас что, убил бы за правду? Дураки! — Парни стояли и молчали, склонив головы от стыда, им обоим было лет по восемнадцать. — Сколько ребят в больнице? — спросил их Адам, уже встав с кресла, и начал ходить из стороны в сторону.

— Восемнадцать в коме и четверо погибло…

— Дураки! Сколько раз мы вас всех предупреждали не покупать эту гадость! У кого вы это купили?!

— Мы не принимали даже, не стали брать это.

— Я спросил у кого?! Кто подошел и продал это?!

— Не знаю, у человека на руке было тату в виде червя или змеи.

— Змея была. — Сказал с точностью другой парнишка.

— Змея, значит…

— Да! — Хором ответили они.

— Тварь! — Выругался злобно он, пнув ногой стул. — Идите домой к семьям, я отправлю своих людей к семьям ребят.

Парни поспешно ушли. Адам старался прийти в себя, сделав глубокий вздох, он начал собираться, и они выдвинулись с ребятами к Бразильцу.

Синьор Кобра.

Приблизительно в обед мы подъехали во временный офис Кайю, и через его людей, которые стояли у двери, мы передали монету. Затем нам разрешили войти с парнями к старику в кабинет. Седоволосый кучерявый мужчина с бородой сидел за столом, приводя в порядок свое оружие. Он поднял свой строгий вялый взгляд на нас. И в знак приветствия мы кивнули друг другу, после он жестом указал мне сесть на диван, который располагался недалеко напротив его рабочего стола. Затем он закончил свое дело, и отложил пистолет в сторону, и начал разговор, откинувшись на кресло: —Ну, говорите, зачем пришли?

— Кайю Ди Виэйра, вы честный человек?

— Что это значит? — смотря на Адама и не понимая, зачем тот это спрашивает, он задал ему встречный вопрос.

— Я честный человек, если говорю, что я оставил автограф на лице твоего младшего сына Лукаса с двух сторон, то я говорю правду. Но ты не стал себя утруждать и звать меня к себе, чтобы поговорить один на один и спросить за это, узнать, зачем я это сделал. Я пришел сам. Спасибо. Я понял, что ты говоришь и кто ты такой, и насколько ты серьезен. Но твои сыновья, они не такие. Если я попытаюсь соврать тебе сейчас, это будет глупо с моей стороны. Потому что знаю, если совру, то не выйду отсюда живым. Поэтому говорю, твой старший сын нарушил договор со мной — это правда.

— Хорошо. Что он сделал? — Спросил хрипло и в тот же момент спокойно старик.

— Твой сын слишком горяч и ядовит, конечно, не зря его Мамбой зовут. Хотя, знаешь, если в человеке сидит говно, это чаще всего называют характером, скрашивают его понятие, и такой вид характера у твоего сына. Он отправил вчера вечером своего человека в один из моих районов. У того с собой было около килограмма кокаина. И он продал его одной большой компании молодых ребят, компания состояла из двадцати четырех человек. Восемнадцать из них сейчас в коме, четверо погибло от передозировки, а двое остались живы, потому что не стали принимать эту гадость. Их семьи взбунтованы, они нарушили порядок моего народа. Мой народ — это моя семья, и я не оставлю это так просто.

Мамба никого не слушает и не уважает порядки других. Что за воспитание ты дал своему сыну?

Старик Кайю Ди Виэйра от злости на сына опустил свою голову, зажмурив от стыда глаза. Его сын подвел его перед самым главным молодым старейшиной, и он сидит отчитывает его. Ему никогда не было так стыдно за своих сыновей, и он злобно прошипел, спросив Адама, продолжая разговор.

— А дальше?

— Когда я последний раз отправил вашего младшего сына Лукаса с товаром я ему еще раз повторил: — "В Грузии никогда не будет, никаких наркотиков". На моей территории никто не смеет нарушать мой порядок, в том числе и моего народа.

Тогда они хотели избавиться от меня, тем самым подставив. Хотели свой же товар, который еще был оставлен покойному Нодару Циклаури на сохранение, поджечь!

А затем хотели выставить меня мужчиной, который не сдержал слова и не сохранил товар, и потом убить меня и моих близких. Как вам такое?

Я это сразу узнал и сказал, чтобы они и шагу не делали на мою территорию, и я сам всё вам отправлю, но нет, он взял и приперся ко мне в компанию, всем запрещено из наших приходить туда. Снова нарушили слово, я отдал товар, отправил его вместе с твоим сыном в сопровождении моих ребят, документы все сделал, чтобы не привязались.

— Адам Имерети Малик, прости меня за моих сыновей. Мы можем как-то между нами решить этот вопрос? Давай не будем выдвигать эту тему на совете.

— Не нужно извиняться за своих двух взрослых баранов. Я предупреждал ваших сыновей, если выкинут еще что-то, то расскажу все вам. Я пришел и рассказал! Сегодня вечером на завершающем совете я расскажу всем о проделках ваших сыновей, доказательства есть, не переживайте, фотографии, телефонные записи разговоров — это всё у меня на руках, я объявлю свое решение перед всеми, тогда и узнаете, как будет решен этот вопрос!

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! Кидаешь угрозы в мою сторону! — Встав со своего места, он продолжил кричать на парня, возмущаясь. — Кто ты такой, чтобы решать, исключать меня или нет?! Остальные старейшины не поддержат тебя!

— Ждите вечера. — сказал Адам, спокойно вставая с места, идя в сторону выхода. — Вам конец!

Я вышел, оставив разъяренного старика одного в кабинете, и следом за мной вышли ребята.

— Ну ты и потрепал старику нервы. — сказал Алекай.

— Это ничто по сравнению с тем, что будет вечером. — ответил я.

— Он с ума сойдет, пока вечер ждать будет. — смеясь, сказал Азариас.

— Больше нет милосердия! Я заставлю прочувствовать ад, который будет длиться для него всю жизнь.

— Кстати, звонил Никон, они нашли того самого человека, который продал ребятам наркотики. Бразильцев. — сказал Алекай.

— Здорово! Пусть берут один из наших вертолетов и летят к самой ближней безлюдной горе с обрывом, и этого урода тоже пусть прихватят.

— Что ты собираешься делать?

— Мы тоже туда полетим. Прямо сейчас следом за ними, я покажу вам, как нужно наказывать таких, как он. — загадочно улыбнувшись, сказал я, глядя на парней.

Мы прилетели с самой ближней, безлюдной вершине горы. Мужчина сидел на одном из камней, который располагался ближе к обрыву. Руки были связаны, лицо было в ссадинах, ребята уже успели ему навалять. Адам прошел вперед, двигаясь в сторону этого мужчины, который при виде его поднял свой взгляд и начал судорожно дрожать от страха и от того, что с ним будет дальше. Адам остановился и, сложив руки перед собой, он расположился на одном из соседних камней напротив, он смотрел на него прямо, изучая, прожигая своим взглядом его изнутри, не моргая, прищурившись, с ухмыляющейся улыбкой, от чего тот отводил свой взгляд.

— Как тебя зовут? — спросил спокойно, держась, Адам.

— Наиль, — ответил тот тихо.

— Из какого ты района?

— Я из района Хелвачаури…

— Хм. Далековато. — Затем он с вызовом глянул на Наиля исподлобья. — Что ты делал вчера вечером? — Голос Адама был спокойным и даже приятным на удивление. Но на его вопрос последовало молчание. — Ребята, это точно тот самый человек, Бразильцев? Какой-то он молчаливый, совсем не похож на того, кто продает наркотики. — Встав с камня и скрестив руки на груди, сказал Адам, встав напротив Наиля.

Заговорил один из людей Адама, который схватил его:

— Когда мы нашли его, у него еще что-то оставалось в небольшой дозировке, и при виде нас он сразу же все проглотил. Это он навредил тем ребятам, он признался.

Адам покачал головой и начал развязывать руки Нилю, продолжая с ним разговор.

— Я не прощаю тех, кто вредит моей семье! Я не прощаю тех, кто меня предал, тех, кто врет мне. — Сняв веревки, он начал ходить вокруг парня и, смотря на парня хищным взглядом, продолжил допрос. — Расскажи мне про вчерашний день.

— Что? — С испугом подняв глаза, от удивления спросил его он. — Вы уже всё знаете, где я был и что делал!

— А что ты делал вчера вечером? — Голос Адама был снова спокойным. Он менялся у него, словно как у сумасшедшего.

— Вы ведь знаете, что я сделал! — Встав с камня, столкнувшись лицом к лицу с Адамом, сказал он резко. — Свою вину я признал и готов получить за это наказание. — Опустив глаза, сказал он.

— Знаю, знаю. Ты ведь погубил моих ребят. Четверо погибли, двое выжили, остальные восемнадцать в коме, их жизнь на волоске. Схватив его за горло, рявкнул Адам, который изо всех сил держался до последнего. — Я от тебя такие слова хочу услышать! Это же было твоим заданием! Он смотрел на него злобным взглядом, будто зверь. — Как ты мог так поступить со своими земляками, это ведь твоих рук дело! Что тебе сделали эти парни, у них вся жизнь еще впереди! Из-за тебя! — Нанося удары по его лицу, говорил он. — Ты весь город на уши поднял! — Затем он схватил его за шкирку и потащил ближе к обрыву. — Я свою жизнь посвятил тому, чтобы избавиться от наркотиков! От таких, как ты, защищаю свой народ! — Кричал Адам ему в ухо. — Вы твари! Псины! Я борюсь за покой моей семьи, а такие, как ты, его нарушают!

— Покончите уже с этим! Убейте меня! Выстрелите! — выкрикнул Наиль, пытаясь вырваться из его хватки.

— Нет. — Лицо Адама сменилось в мгновение, все эмоции исчезли разом.

Повисла какая-то тишина, все вокруг напряглись, и только дурак Наиль ничего не понимал, он не понимал Адама, для него он казался каким-то сумасшедшим, а другие поняли, какой хищный план был у Адама.

— Для тебя что, жизнь других — игрушка? Для тебя что, всё происходящее вокруг — игра, а не реальность? — говорил он уже снова спокойно, глядя с хищной улыбкой на Наиля. — Я не дам тебе так легко умереть! Кто тебе сказал, что я об тебя еще свои руки пачкать буду? И своим людям не дам такому совершиться! Ты разве не знаешь, кто я?

— Знаю. — Адам снова отошел от него на расстоянии одного метра и громко засмеялся. — Тогда какого черта ты так поступил! — Наиля это еще больше испугало, потому что этот взгляд и смех сумасшедшего выдал его дальнейшие действия.

— Чего ты смотришь? Прыгай!

— Что, нет, лучше убейте меня!

— Нет, так дело не пойдет, Наильчик, прыгай сейчас, или я отведу тебя на собрание и отдам в руки старейшинам, а там я знаю, что они сделают. Вот, допустим, если ты попадешь в руки Джабе Тевзадзе, он закроет тебя в клетке со львицей, и оттуда тебя никто не вытащит. Даже твои костные останки останутся там.

— Слушай, ты надоел уже, прыгай, и делу конец, нам на собрание надо! — выступил Алекай, подходя к Наилю, который стоял у обрыва.

— Стой, где стоишь, Алекай! — рявкнув, прорычал Адам в его сторону, и тот остановился. Затем он снова обратился к Наилю. — Я считаю до одиннадцати, смотри, ты уже многим на нервы действуешь. Если за это время ты не окажешься там внизу, — жестикулируя пальцами, говорил он ему. — Тогда ты поедешь со мной на собрание.

Парень стоял с закрытыми глазами, слушая отсчет, который уже пошёл.

— Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь…

И когда прозвучало седьмое число, он снова заговорил: «Бразильцы не отстанут от тебя так просто, они еще дадут о себе знать!»

— Что ты там мямлишь? Ты достал уже! Алекай, тащите его обратно в вертолет, он с нами прибудет туда.

Алекай направился в его сторону, и Наиль тут же спрыгнул, он будто хотел кричать от страха, но именно из-за страха и не было слышно его криков, страх забрал его голос в моменте падения. Адам глубоко вдохнул и зашагал в сторону вертолета, приказав ребятам выдвигаться обратно.

Вечернее собрание

Вечером было шумно, все гудели о новости, которая произошла в одном из районов.

Старейшины были возмущены, порядок и покой народа был нарушен.

«Четверо погибло, а остальные ребята, к счастью, кто был в коме, постепенно начинают приходить в себя». Только об этом все и говорили. Все мы сидели и ждали одного человека, это был «Бразилец». Кто-то нападал и в мою сторону, говоря о том, что не прошел и один день с моего дня, как я занял пост главы, начались проблемы в районе. Кто-то начал говорить, что, ставя запреты другим, я ставлю их всех под угрозу. Пришел «Бразилец», и шума стало еще больше. Мне надоело это слушать, и я решил прервать тишину, выслушав каждого, кто и чем недоволен.

— Замолчите все! — Все оглянулись на него, и замолкли. — Мы собрались здесь, чтобы поговорить о важном.

— Да, о важном как раз таки и нужно поговорить! Адам, на тебе вся наша территория, не прошел и день с того момента, как ты занял этот пост, как в один из районов заявляется человек с наркотиками. Что ты скажешь нам всем об этом? Молодежь под угрозой, четверо погибло, остальные в больнице. Нужно немедленно найти того, кто это сделал!

— Да! Если ты решил навести тут порядок! И хочешь поставить запрет и мне, то тогда нужно найти того, кто осмелился на это. — Выдал Бразилец, говоря всерьез, выставляя себя, будто он ни при чем.

— Я нашел. — Засмеявшись, громко сказал Адам, смотря на Бразильца.

— Адам, нам не до смеха! Ты занял пост, это большая ответственность! — сказал Джаба Адаму серьезно, ударив тростью об пол.

— Я и в правду нашел его, и предатель среди нас. — «Смотря на Кайю», — сказал Адам, затем он обратился к Алекаю: — «Раздай каждому конверты с доказательствами и выведи все остальные на экран».

Все доказательства были выведены на экран, и в том числе запись с признанием Наиля.

Все переключили свой взгляд на Кайю Ди Виэйра.

— Двое парней из той компании, которые не попробовали эту дрянь, пришли ко мне и рассказали о человеке с тату в виде змеи. — Смотря на Джабу, говорил Адам. — А кто у нас метит своих людей такими татушками? — Смотря на Старика Ди Виэйра, сказал я. — Да! Точно вы!

Бразилец моментально побледнел, его глаза забегали, он не знал, куда себя деть, и он так же прекрасно понимал, что отсюда он не выйдет просто так.

— Все вышло из-под контроля, говорю же вам. Кайю Ди Виэйра не следит за своими сыновьями, и, как только он приехал, в этот же день вечером их человек продал нашим молодым ребятам кокаин. Из двадцати четырех восемнадцать в коме, четверо погибло от передоза, и двое живы только потому, что не приняли ничего, пришли и рассказали всё мне, молодцы. Мы нашли того человека и проучили его как следует, он сбросился со скалы. Я больше не стану ничего терпеть! Особенно неуважения! Вас никто не тронет из присутствующих, сеньор. Последним поступком вы очень сильно задели меня за живое, и в этот раз на совете я исключаю вас как старейшину из нашего совета и ваших детей из нашего круга навеки! Считайте это подарком, что вы уходите отсюда живым. Алекай и Азариас сопроводят вас до аэропорта.

Все старейшины косо и злобно смотрели на него, а кто-то даже и плевал в его сторону. Вокруг снова начался шум, кто-то пытался налететь на него и прикончить, некоторые достали ножи, оружие, но Адам остановил их, переключив всё внимание на себя.

Кайю поднялся с места и, вытащив оружие, мужчина сделал двойной выстрел в сторону Адама, а затем, не медля, выстрелил и себе в голову. Мужчина рухнул на пол, оставляя следом огромные лужи крови, он моментально лишил себя жизни.

— Вызовите полицию! Иди и сними записи с камер видеонаблюдения для доказательств, что это не мы его убили. — Крикнул Адам Никону.

Поначалу я даже не понял, что произошло. Кучи разделили надвое: кто-то сбежался в сторону Кайю, а кто-то побежал ко мне. Мне хотелось на улицу, выйти на свежий воздух, и я, проходя через всю эту толпу, наконец-таки вышел, держа рукой, пытаясь остановить кровоточащую рану. Меня будто ударили кувалдой со всей силы в плечо. Прожигающая сильнейшая пульсирующая боль одолела меня, холод в теле и резкая головная — вот что потом я почувствовал, а затем всё начало неметь. Я шел в сторону машины, чувствуя, что меня начинает покачивать.

— Адам! Стой! Сейчас скорая приедет! Ты куда?! — Догнав Адама, кричал ему Алекай, держа в руках тряпки.

Адам обернулся к нему, тяжело дыша, дойдя до машины, облокотившись об неё. — Я не поеду ни в какую больницу, вези меня домой!

Алекай подбежал к нему и, убрав его руку с раны, приложил туда тряпки. — Ты с ума сошел?! Нет! Ты много крови потерял!

— Я сказал, вези меня домой! Звони Хрусталину, пусть берет все необходимое и выезжает ко мне прямо сейчас!

— Тебе требуется хирургическое вмешательство! Без анестезии никак!

— Я выдержу, братишка, поехали.

Алекай не на шутку испугался за меня, отчего немного поднялось настроение. Я сел на заднее сидение, придерживая участок раны. Во время дороги Алекай продолжал со мной разговаривать, ехать нам оставалось недолго.

— Я должен сказать дома, что тебе нужен уход. — Сказал Алекей.

— Ты никому не скажешь о случившемся! Айле ни слова!

— Тогда наймем кого-нибудь тебе из больницы, сейчас скажу Хрусталину, чтобы прихватил какую-нибудь медсестру с собой.

— Не надо мне никаких медсестер! Я позову Алифнет.

— Ты же сказал не говорить никому. — Смотря на него в отражение зеркала, говорил Алекей.

— Алифнет можно, она никому не скажет. — Тяжело вздохнув, сказал он, чувствуя слабость.