Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии.

Тебя?! Ты, видимо, считаешь себя невинным ребенком, раз так говоришь, или, скорее, меня, раз я должен так считать, забыв обо всех твоих безграничных талантах! Нет, Радомир, — взгляд Алвиарина внезапно посуровел, ледяным тоном он произнес, — я требую, чтобы ты приказал птице рокха доставить меня к храму магии, иначе тебе придется попрощаться со своей дочерью!

Храм магии, он хочет связать себя с магическими токами, стать наполовину магическим существом, новым властителем магии!

А ты уверен, что у тебя все получится? Светозар не меньше твоего хотел оказаться в Храме магии, уничтожить своего брата оттуда, но он не знал, как это сделать.

Он не знал, а я знаю! И не смей говорить о себе в третьем лице, Радомир, ты можешь дурить кого хочешь, выдавая себя в каждом своем потомке за другого человека, но на самом деле ты просто проживаешь новый этап жизни. И, знаешь, что — это вопиющая несправедливость! Почему только тебе позволено вновь и вновь возрождаться? А у всех остальных удел только один: родиться для того, чтобы рано или поздно умереть. Неважно как я живу, неважно, что я делаю, все равно я умру, а ты, ты останешься жить!

Вот как? Так вот чего ты хочешь? А я-то думал, что ты всего лишь хочешь власти, что тогда ты собирался ограничить использование магии, сосредоточив в своих руках власть, а оказывается на самом деле тебя волнует лишь страх перед смертью. Или я не прав и тогда ты не хотел заставить Алина передать тебе его способности?

Алвиарин помрачнел еще больше, он резко сжал горло девочки, та вскрикнула.

Стой!

Я сказал тебе, чтобы ты говорил от своего имени, а не говорил от третьего лица! — проревел он.

Дан поднял руки и обезоруживающе выставил вперед ладони.

Хорошо, ты всегда хотел забрать у меня мои способности. Тогда, тысячу лет назад, и теперь тоже.

Так-то лучше.

Алвиарин ослабил хватку, Дамира стала судорожно хватать ртом воздух. Ей было очень страшно, она не видела человека, который ее держал, зато очень хорошо ощущала его силу и власть над ней. Прекрасно это понимал и Дан, на подсознательном уровне он продолжал подбирать варианты, которые можно применить, чтобы освободить Дамиру, но все было слишком опасно и рискованно. Где же Северина? Хоть бы она отвлекла внимание этого негодяя, надо то всего несколько секунд! Словно читая его мысли, Алвиарин развеял его надежды как легкое облачко дыма.

Мы тянем время, Радомир. Не знаю, на что ты надеешься, если на помощь царицы теней, то зря, я… в общем, так получилось, что она атаковала меня, она хотела поработить мое сознание, но ее беда в том, что я прекрасно знал, как с ней бороться, и я не рассчитал, она не выдержала моего вмешательства.

Господин! — это закричал вбежавший в зал Долиан. — Я нашел Северину!

Не ожидая сейчас ни чьего появления, Алвиарин машинально посмотрел поверх Дана, ища того, кто произнес эти слова. Сейчас или никогда! Дан произнес всего несколько слов, запрещенное заклинание, которые по незнанию произнесла в свое время Гедовин, в первый раз использовав магию.

Стой на месте!

И это бы, безусловно, подействовало, если бы Алвиарин в своем новом теле не обладал такой прытью и хваткой. Он резко отступил в сторону и вновь сжал горло девочки.

Ай-яй-яй! Как по-простецки, да к тому же и запрещенка!

Дан гневно сузил взгляд и внезапно создав вокруг себя резкий и сильный поток воздуха, буквально в сотую долю секунды достиг Алвиарина, сбил его с ног, а потом все трое провалились в пустоту. Невольно Алвиарин ослабил хватку, а Дан схватив девочку за руки, вырвал ее из тисков врага. Задыхающаяся, она поняла, что это отец и крепко ухватилась за его. Едва девочка оказалась у него, и Дан перестал падать. Вокруг не было ничего, только пустота, серая и непроглядная тьма, со всех сторон завывали ветры, своими резкими и холодными порывами норовящие разорвать оказавшихся на их пути людей. Идя на такой шаг, Дан не был уверен, что такое вообще возможно — да, он мог мысленно перемещаться в любой Сторонний мир, но раньше он делал это, только находясь в мире Реальном. Также из Реального мира он мог мысленно перенестись в мир Пограничный, значит, предположил Дан, из Пограничного мира он может переместись полностью, однако даже это казалось маловероятным, а уж удастся ли ему захватить с собой двоих людей, не магических существ, а именно людей, и подавно. Но силой своей воли и магии, он разорвал пространство между Пограничным миром и миром Сторонним. Через брешь наружу вырвались и ветры, безжалостные и живые; существа, подобные этим ветрам уничтожали древней, когда их заключил в соседний с этим Сторонний мир Алин Карон. Долиана с силой отбросило назад, он больно ударился о перила верхней лестничной площадки и успел только загородиться рукой, помогло не особо — в следующий миг что-то холодное и сильное схватило юношу за ноги, подняло в воздух и еще раз ударило о перила. В глазах у него потемнело, он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как из двухметровой дыры, ведущей в темное и мрачное место, вырывались яростные ветры, Долиан готов был поклясться, что почувствовал злость и ненависть, исходящую от этих существ, именно существ — эти ветры были живыми и ужасно озлобленными. И они нутром чувствовали щель наверху, ведущую в Реальный мир.

Сильные потоки воздуха не давали Дану возможности остановиться, он перестал падать, но его то и дело относило в сторону от дыры, ведущей в Пограничный мир. А этот ветер вокруг, словно догадываясь о его цели, не давал ему возможности выровнять движение. Но Дан не желал сдаваться, прилагая все силы, он, наконец, смог создать вокруг себя воздушный шар, стремительно двигающийся и разбрасывающий коварные ветры от себя как легкие мячики. Пролетев сквозь щель, Дан увидел Долиана, тот отчаянно отбивался от нескольких существ, сейчас, в Пограничном мире, при нормальном освещении Дан смог разглядеть их тела, в виде темных небольших тучек, внутри которых кипела еще более темная масса, вращающая с бешеной скоростью. Долиан отбивался от них молниями, которые должны были разрезать пополам тела ветров, но по факту это не причиняло им вреда, молнии лишь заставляли их отлетать в сторону.

Держись за меня! — крикнул он Дамире, поставив ее на пол.

Девочка вцепилась в него мертвой хваткой, а Дан, освободив руки, стал создавать мощные порывы воздуха, смещая ветры в одну сторону, едва увидев его и поняв, что он делает, Долиан подбежал к нему и стал помогать. Постепенно они сбили ветры, что находились поблизости, в один комок, который направили обратно в Сторонний мир. Прекрасно понимая, что несколько ветров пролетели дальше, Дан запечатал вход в Сторонний мир. Наконец, все стихло, Долиан невольно рухнул на колени, но расслабиться ему Дан не позволил.

Долиан, присмотри за Дамирой! Дамира, побудь здесь!

А вы, куда вы? — срывающимся голосом спросила девочка.

Я скоро вернусь. Долиан!

Да, да, я уже встал!

Дан создал вокруг себя воздушный поток, только что вставшего на ноги Долиана, опять отбросило в сторону. Дверь, ведущая на лестницу, по-прежнему была открыта, через нее проскочили ветры и устремились наверх, к щели между Пограничным и Реальным миром. Птица рокха, которая все еще стояла около замка, недоуменно проводила их глазами, ветры не тронули ее, а она абсолютно не понимала, что это и что ей нужно сейчас делать. Когда из замка показался Дан, она быстро взлетела, на лету, он опустился на ее спину.

Давай за ними!

Ветры к тому моменту уже вырвались наружу, они смели все деревья в радиусе нескольких метров от входа в Пограничный мир и теперь, чувствуя скопление людей, они направились прямиком к Даллиму. Отсюда до Даллима было не более пятнадцати минут полета, но, ветры, похоже, перемещались быстрее. Дан видел их, как они сбившейся стайкой летели к Даллиму, но Мира вскоре отстала от них. Конечно, она устала, и все-таки она летела очень быстро. Когда, наконец, показались стены Даллима, Дан ужаснулся: ветры пронзали стражников на стенах, пролетая сквозь их тела, даже издалека были слышны их крики. Из города к ним уже спешила подмога, хотя никто не понимал, что это и как с этим бороться. Как с ними бороться? Об этом думал и Дан. Вряд ли к ним получиться применить какие-нибудь заклинания-приказы, значит, надо пробовать изнутри.

Мира, давай выше и остановись потом!

Беспрекословно выполнила она приказ, а Дан тем временем закрыл глаза и сосредоточился. Эти ветры больше похожи на сгустки эмоций, желаний, значит, они в каком-то смысле подобны тем расщепленным сознаниям людей, с которыми ему приходилось уже бороться. Значит, можно попытаться уничтожить их изнутри.

Мира, дальше я сам!

Дан спрыгнул вниз и сначала падал, практически не создавая вокруг себя никаких воздушных потоков, только перед самой стеной он скорректировал свой полет, чтобы встать на стену. Ветры сразу заметили его и яростно на него набросились, он успел создать вокруг себя щит, но это не помогло. Когда первый ветер пролетел сквозь него, Дану показалось, что его полоснули ледяным острым мечом, он невольно вскрикнул. Следующему ветру он пролететь сквозь себя не дал, с не меньшей яростью, он обрушился на противника. Все было почти также, он действительно боролся с чьим-то разрушенным сознанием, неясно было только, что или кто, когда и как создало этих существ. И если это чьи-то сознания, то чьи именно? Каких-то волшебников прошлого или каких-то магических существ? Почувствовав неладное, ветры окружили его, когда один, а потом и второй внезапно развеялись в легкий дымок и растаяли в воздухе, остальные ветры, а их было около десятка, набросились на властителя магии. Погруженный на более тонкие планы бытия, он видел и чувствовал каждого из них, быстро уничтожая одного за другим. Ветры хотели применить уже проверенную тактику разрушения своего противника, заставляя разрываться его кровеносные сосуды, двое ветров успели подлететь к Дану, но он уничтожил их быстрее, осталось всего три ветра, словно понимая, что их ждет, они бросились в рассыпную. Дан поднялся в воздух и помчался за первым, за тем, кто полетел в город. На лету, он мысленно передал Мире следить за остальными ветрами. Настигнув ветер, который уже собирался пронзить тело стоящей на балконе многоэтажного дома женщины, Дан уничтожил его, на голову испуганной и ничего не понимающей женщины, опустился легкий дымок, который почти сразу рассеялся.

«Мира, ну что?»

«Один направился к пригороду, Белому Колосу, а второй к замку князя Соболина».

«Ясно, лети за вторым, следи за ним, я за первым».

Дан помчался к большому пригородному поселку, Белому Колосу, пролетая над городской стеной, они увидел неподвижно лежащих четверых стражников, к ним уже подоспела подмога, оставалось надеяться, что их успеют спасти. А сейчас нельзя было допустить, чтобы еще кто-то пострадал из-за его непродуманного решения. Поселок начинался практически сразу за городом, пока внизу Дан не видел ничего особенного, что могло бы выдать присутствие ветра. Искать его в двадцатитысячном поселке практически нереально, если тот спрятался и затаился. Понимая это, Дан уже начал нервничать. Что же делать? Если он обратится к людям на мысленном уровне, то враз ему такое количество людей просто не охватить, но тут он увидел молодую девушку у фонтана, которая окутывала магической сеткой ветер, накладывая все новые и новые слои, которые ветер не сразу, но уверенно пробивал и разрывал. Дан опустился вниз и, отстранив девушку рукой, ворвался в сознание ветра и уничтожил его, развеяв сначала ветер, а потом и магическую сетку.

Господин, я…

Спасибо, — обернулся он к девушке. — Он пролетал сквозь тебя?

Нет, но он пролетел сквозь того мальчика, — указала она рукой на мальчика лет тринадцати, который сидел у фонтана и держался за живот.

Ты умеешь лечить?

Да.

Тогда срочно помоги ему, — сказал Дан, уже поднимаясь воздух, — у него внутреннее кровотечение.

Да, господин, — ответила ничего не понимающая девушка.

Что это было? Кто это существо? Откуда оно здесь взялось и как смогло причинить такой вред человеческому существу? Подбежав к мальчику, она обнаружила, что у того, действительно внутреннее кровотечение, к счастью, она успела вовремя помочь ребенку, а двум стражникам из тех четверых помощь оказать уже не смогли, Дан догадывался об этом, он отчетливо видел, что ветры пронзили их множество раз, потому он уже сейчас чувствовал, как подкатывают к нему волны угрызения совести — сколько раз так во многих своих жизнях, ему приходилось видеть эти смерти, обоснованные лишь его ошибками. Да, он не может знать всего, не может предугадать все и все-таки, сейчас он не мог отделаться от мысли о том, что, если бы он подумал прежде, чем что-либо делать, все могло бы пойти иначе, могли бы остаться в живых жители Северной Рдэи, потомки Светозара и жители Республики Истинной Веры, те два стражника, наконец. Ведь в чем-то Алвиарин прав, он — продолжение Радомира, он помнит все свои предыдущие воплощения, но его это мало чему учит. «Нет, нет, это не так!» Дан даже встряхнул головой. Нет, он — не Радомир, да он может обращаться к памяти прошлого, но он не Радомир! Будь это так, и он бы тогда забыл себя, осознавал бы себя другим человеком, но это же не так. Или так? И он просто боится, не решается отдать себя Радомиру, уступить ему свою жизнь? Нет, нет, это магия крови — через нее ему передаются эти воспоминания, он может использовать их, но каждый раз он тот, кем рожден здесь и сейчас, в своем времени. Придя к такому выводу, Дан почувствовал себя намного легче, в голове прояснилось, и он сосредоточился только на одном: на том, где найти последний, вырвавшийся в Реальный мир ветер, чтобы уничтожить его.

Впереди уже показался замок князя Соболина, красивое, масштабное строение, на одном из балконов сидела Мира, увидев своего господина, она сразу, едва он приблизился, и стало возможно обратиться к нему на мысленном уровне, сказала.

«Он там, в этой комнате».

«Там есть еще кто-то?»

«Нет, никого».

«Хорошо, спасибо!»

Дан опустился на балкон и вошел в открытые двери. Внутри действительно никого не было, Дан огляделся еще раз — никого, значит, оно у него над головой. Он поднял голову и увидел ветер, оболочка которого стала таять как снег, на который пролили горячую воду. Без этой оболочки ветер как та колонна становился настоящей бомбой. В первый раз в Союзе Пяти Мужей разрушенное сознание Войславы могло уничтожить все вокруг, если бы ему пришлось ждать свою жертву слишком долго, во второй раз колонна взорвалась, забрав с собой множество жизней, теперь этот ветер мог уничтожить весь замок и прилегающие к нему территории, потому что ветер от взрыва сдерживала эта оболочка.

Нет!

Дан мгновенно расправил руки и создал щит, сферу четырех метров в диаметре, он успел остановить разрушение всего замка, но фрагмент потолка над ветром и пол под ним, разлетелись в пыль в мгновение ока, Дан сдавленно вскрикнул и упал на колени, удерживать эту сферу оказалось невероятно сложно, она словно высасывала из него все соки, норовя разорвать изнутри его самого. А ведь это только одно разрушенное сознание! А если бы он попытался сдержать взрыв от четырех подобных творений — даже при всех его возможностях, это было бы нереально, его бы просто смело вместе с большей частью территории Северной Рдэи. Когда взрывная волна спала, перестав давить на сферу и развеяв содержимое живого облака, Дан отпустил ее и упал сам, потеряв сознание. А ведь у него тоже было небольшое внутреннее кровотечение — один раз ветер там, на городской стене, пролетел сквозь него.

Господин! — крикнула Мира.

Неуклюже она протиснулась сквозь двери балкона и вошла в комнату, в тот же миг в комнату вбежал князь Соболин, тот самый князь Синуш, который вместе с Изяславом въехал в Рувир семь лет назад. Увидев часть разрушенного пола и потолка, он перевел взгляд на птицу рокха и лежащего на полу властителя магии. Обогнув дыру в поле, Синуш подбежал к ним и, опустившись на колени, проверил пульс.

Он жив! — выдохнув, произнес князь, немного успокоив себя, но не Миру, она и так знала, что властитель магии жив, но она не понимала, что с ним. — Что здесь произошло? Ладно, неважно, потом! Присмотри за ним, я за помощью.

Князь убежал, но крик Дана слышал не только он, поэтому к месту уже спешил сын князя и две служанки.

Отец, что происходит?

Я пока не знаю, но, похоже, все закончилось. Там, властитель магии, он без сознания, и я не знаю, можем ли мы вообще ему чем-то помочь.

Что? Но откуда он?..

Там еще птица рокха, я расспрошу ее, что случилось, а ты отнеси его в ближайшую комнату, где есть кровать.

Да, конечно, — ответил Якун, — только мы ведь не волшебники и вряд ли можем исцелить его.

Магия сама должна исцелить его, значит, нам надо только помочь ему.

И тем не менее, увидев лежащего на полу властителя магии, Якун невольно вздрогнул, он привык всегда считать его непобедимым и неподвластным всяким там заболеваниям и ранениям. Он ведь действительно обладал невероятной силой, так что же могло ранить его? А что если это что-то все еще здесь? Якун испуганно огляделся по сторонам, осторожно заглянул через разрушенные пол и потолок, но не увидел никаких монстров, волшебников или демонов.

Как тебя зовут, уважаемая птица рокха? — спросил тем временем князь Синуш.

Меня зовут Мира.

Мира, ты расскажешь нам, что здесь произошло, что могло… причинить вред властителю магии?

Это был ветер, живой ветер, но наш господин уничтожил его.

Живой ветер? — переспросил Синуш, его даже передернуло от этих слов.

Да.

В этот момент Дан пошевелился, слабо застонав, он попробовал встать, но смог только сесть и почти сразу же он повалился назад, Синуш успел подхватить его.

Успокойся, тебе нужно отдохнуть.

Нет, я должен лететь обратно. Помогите мне встать, пожалуйста.

Синуш в замешательстве посмотрел на Миру, словно ища у нее поддержки. Он не мог так просто отказать властителю магии, но он и не мог игнорировать его состояние. К счастью, Мира сказала.

Господин, я могу полететь обратно, я скажу Дамире и Долиану, что с тобой все в порядке и заберу их сюда.

Если можешь, — ответил за него князь Синуш, — тогда лети.

Дан с благодарностью посмотрел на него и, закрыв глаза, провалился в целительный сон. Не мешкая, Мира вновь протиснулась через балконные двери и полетела обратно, к щели между мирами, теперь сложно было не определить ее местоположение: ветры уложили огромные деревья вдоль щели, образовав своего рода воронку, сквозь которую и пролетела Мира. Недалеко от замка, сразу за аллеей шиповника, она увидела Долиана, Дамиру и лежащую на земле девушку. Мира осторожно приземлилась рядом с ними. Девочка подняла на нее заплаканные глаза и, не увидев отца, сразу же вскочила на ноги.

Где папа?

С ним все в порядке, он сейчас в замке князя Соболина.

Он расправился с теми чудовищами? — уточнил Долиан, неотрывно продолжая смотреть в застывшее лицо Северины.

Да, они все уничтожены.

Хорошо… Нужно похоронить ее, Мира, ты поможешь мне?

Да, — тихо ответила птица рокха, Дамира вновь опустилась на колени подле Северины и заплакала.

Не говоря ни слова, Мира пошла за Долианом, который, с помощью магии подняв застывшее тело девушки, понес ее к замку. Аккуратно положив ее на землю, он отошел метра два и указал пальцем на место, где копать. Мира молча кивнула и стала своими мощными лапами рыть землю, Долиан создал небольшой щит из воздуха, чтобы земля не отлетала далеко, когда птица рокха закончила, Долиан вновь поднял Северину и медленно опустил ее в холодную землю. Дамира не могла на это смотреть, она осталась в аллее шиповника, горько рыдая и оплакивая юную царицу теней, которая спасла жизнь ее отцу и пыталась спасти жизнь ей.

Когда Алвиарин появился здесь, то Дамира не увидела его, зато Северина почувствовала приближение чужого сознания, она схватила девочку за руку и приказала идти в дом, та, не понимая в чем дело, послушалась, но шла она постоянно оборачиваясь.

Кто ты и что тебе нужно?

Мне нужно, чтобы ты отвела меня к храму магии, моя дорогая царица теней, — произнес голос из пустоты.

Дамира прекрасно знала, что под действием магии человека может быть невидно, значит, здесь кто-то есть, и Северина смогла как-то определить его присутствие. Может, она могла как ее отец видеть сквозь всевозможные иллюзии и заклинания?

И зачем же мне это делать?

Затем, что я так хочу! Отведешь меня к Храму магии, и сможешь вернуться сюда, в свой очаровательный домик, даю слово, что не стану тревожить тебя без видимой причины, чем бы ты тут не занималась.

И все? Звучит как-то не очень привлекательно.

Хм! А если я скажу, что в обмен на твое послушание, я не стану убивать маленькую Дамиру? Не удивляйся, я знаю, кто она и я знаю, что ее папочка сильно расстроится, если с ней что-то случится.

Ничего ты ей не сделаешь! — рявкнула Северина и, расправив руки в стороны, обрушилась на своего врага силой своего сознания, она давила и теснила его, стараясь подчинить себе чужое сознание, раньше она делала это за считанные мгновения, но раньше она не встречала такого сопротивления. Алвиарин обратился к силе связей сознания и возможности управления им, сейчас попытки Северины были для него лишь детскими неуверенными шагами, он без тени сожаления и сомнения обрушился на сознание девушки, но не рассчитал силы воздействия и, сам того не желая, убил ее. Когда Алвиарин понял это, то сразу спохватился, но было уже поздно. От отчаяния он закричал — неужели его ежесекундное неумение сдержать себя в руках, перечеркнет все его планы? Но потом он успокоился и предположил, что раз Дамира находится здесь и сейчас, то она может знать дорогу к Храму магии. Окрыленный новой надеждой, он побежал в дом, без труда он нашел девочку, спрятавшуюся в верхнем большом зале. Он подкрался к ней и крепко схватил сзади. Девочка вскрикнула и попыталась вырваться. Никогда еще ей не было так страшно, страшно за себя, за Северину, которая осталась там, снаружи.

Покойся с миром, Северина! — сказал Долиан, опустив последний слой разворошенной земли. — Ты была хорошим человеком, и мне очень жаль, что ты побыла в этом мире так мало!

Долиан опустил голову и, не выдержав, заплакал. Не в силах более смотреть на этот только что возведенный им холм, он повернулся к Мире и срывающимся голосом попросил.

Я знаю, что ты очень устала, Мира, но не могла бы ты увезти нас отсюда, пожалуйста.

Да, конечно, я за вами и прилетела, — тихо ответила птица рокха.

Долиан осторожно поднял на руки заплаканную Дамиру, усадил ее на спину Миры и сам сел позади девочки. Мира не стала спрашивать, куда лететь, она отвезла их в замок князя Соболина. Долиан к тому времени немного успокоился, Дамира тоже затихла. На этот раз Мира приземлилась у входа в замок, к ним почти сразу вышла служанка и проводила их к Даниславу, увидев его бледное лицо, девочка вскрикнула и бросилась к нему. На лету ее поймал князь Синуш Соболин и, прижав к себе, ласково сказал.

Успокойся, милая, с ним все в порядке, он просто спит.

Сон, с каким бы удовольствием Долиан проснулся бы сейчас и осознал все произошедшее как ужасный сон, но, к несчастью, все это было правдой. Не сразу он расслышал обращенные к нему слова.

Молодой человек, может, вы хотите чего-нибудь? — это говорил князь Синуш, он позволил Дамире лечь рядом отца, и вернулся к Долиану.

Что? Я… нет, ничего не нужно.

А по-моему, вам бы неплохо сейчас перекусить, принять ванну и отдохнуть, вы выглядите очень усталым.

Спасибо, — машинально ответил Долиан и дал вывести себя из комнаты.

Дамира осталась с отцом, она прижалась головой к его плечу и скоро сама не заметила, как уснула. Все пережитое было слишком тяжело для нее, и куда более тяжелым бременем ложилось на Яру осознание того, что произошло со всеми ее родными и близкими. Но девочка держалась, ее держало в сознании то, что она должна предотвратить катастрофу, подстроенную тем же человеком, что так безжалостно расправился с ее народом. Когда Лиану доложили, что к нему прилетел Баруна, он сразу же пошел к нему. Увидев подле Баруны маленькую девочку, он первым делом обратил внимание на темно-синий камзол, такой же был у Дана.

Здравствуйте, меня зовут Яра, — сказала ему девочка на древнем языке, за прошедшие семь лет Лиан более или менее выучил этот язык, и все-таки посчитал странным тот факт, что девочка обратилась к нему именно на этом языке. — Вас зовут Лиан?

Да, это я.

Я должна выступить перед всеми, Баруна будет моим переводчиком, вы проводите меня?

Но, кто ты и что ты можешь рассказать людям? Я не понимаю! И почему на тебе камзол моего сына? Где он сам, в конце концов?

Этот камзол дал мне властитель магии, но он не говорил, что вы его отец.

У нас с ним сложные отношения, но сейчас дело не в этом, а в том, почему он послал тебя сюда и сказал выступить перед всеми?

Потому что я могу рассказать людям о том, кто такой на самом деле Алвиарин. Он — подлец, убивший стольких людей только ради достижения собственной цели. Я молю бога судьбы о том, чтобы господин Данислав уничтожил его, и отомстил за всех моих родных и близких!

Понятно, — оторопело произнес Лиан, несколько удивленный рассудительностью маленькой девочки, — спектакль почти подошел к концу, не знаю, помогут ли твои слова, но надеюсь, что да, иначе, боюсь, сегодня снова пострадают невинные люди.

Взяв девочку за руку, Лиан — двое охранников пошли следом за ними — повел ее к сцене через внутренний коридор, под сиденьями амфитеатра, отсюда девочка слышала только звуки музыки, это играл небольшой оркестр, знаменуя победу над врагом, и освобождение Древенского Холма без его завоевания. Пока на трибунах все было спокойно, увеличенные штаты работников МСКМ и управления правопорядком то и дело переводили взгляды с одной группы людей на другую. Пока никто не вызывал их подозрения, и все-таки движение началось. Несколько человек из разных секторов зрительных мест встали, они направились к уборным, там они стали доставать из-за пазух, из штанин, из обуви мешочки с дурман-травой, которая, если ее поджечь, источала ядовитые пары — несколько минут вдыхания этих паров и у человека наступал паралич, еще несколько минут и отказывало сердце. Оставалось только поднять с помощью магии ветер, чтобы развеять смертоносную заразу в толпе. Люди, смертники, знали на что шли, но их это не останавливало, их на протяжении трех лет готовили в тренировочном лагере, все находящиеся в Северной Рдэе ученики и инструкторы которого, ныне погибли от удара при взрыве магической колонны. Сейчас их заботило только, как равномерно распределить мешочки с травой и поджечь их, все террористы уже вернулись на открытый воздух, двое собирались напасть на четверых сотрудников МСКМ, охранявших этот коридор, когда музыка внезапно смолкла и на сцену вышли маленькая девочка и птица рокха. Секундное замешательство сыграло против террористов, на них обратили внимание, на то, что они держат в руках какие-то предметы. Как по команде их обезвреживали одного за другим. А Яра тем временем едва не растерялась, увидев такое количество народа, первое, что она подумала: а услышат ли ее все эти люди, ведь их так много. Но Лиан в отличие от нее знал, что в амфитеатре слышен каждый шорох со сцены, подняв руку, он жестом попросил актеров прекратить пока выступление, музыка стихла и люди, непонимающие, что происходит, устремили взгляды на мэра города.

Уважаемые зрители! Сегодня вы видели, как много лет назад одна волшебница в одиночку смогла остановить нападение на свой родной город. И, как оказалось, сюжет этой истории перекликается с тем, что происходит здесь и сейчас, в Рувире. Сегодня в нашем городе нехорошие люди хотели устроить хаос, они хотели покарать нас за тот выбор, который мы сделали семь лет назад, когда, узнав об откровении Алина Карона, мы поняли, что многие и многие годы нас и наших предков обманывали. И не только здесь планировалось посеять этот хаос. Сегодня они с помощью зажигательных шаров хотели взорвать Рувир, а также Всевладоград. Но не пугайтесь, властитель магии уничтожил эти шары, однако тот, кто назвал себя Всеволодом, словно предусмотрев этот вариант, продумал еще ряд путей. Так, он заразил лес под Рувиром, берейки не смогли вылечить животных, они едва не погибли сами, а болезнь, поразившая их, едва не превратилась в живое существо, способное поглотить и уничтожить многое на своем пути. К счастью, властитель магии был еще здесь, и для него заговорщики приготовили смертельную ловушку: огромную колонну в Северной Рдэе, которая должна была убить его, вы все помните, что произошло сегодня — этот ливень пошел не просто так: он начался после того, как колонна взорвалась, все магические существа вместе с моим сыном боролись за наш с вами мир, и они выиграли.

На исходе самой длинной минуты должны были взорваться зажигательные шары, но еще раньше до этого беспорядки должны были начаться на стадионе. Стадион оказался залитым водой, мы надеялись, что террористы отступятся, но они не отступились, шпионы сообщили нам о том, что место событий перейдет в амфитеатр.

Пока он говорил, не один и не два человека заметили, как задерживают сотрудники МСКМ и управления правопорядком каких-то людей, те роняли странные мешочки. Если прибавить к этому то, о чем говорил мэр города, получалось, что все зрители в амфитеатре подвергались серьезной опасности.

Возможно, мне не следовало говорить вам об этом, пугать вас, но я не хочу умалчивать о том, о чем вы имеете право знать! Всем нам сегодня угрожала смертельная опасность и, возможно угрожает сейчас.

Лиан тоже заметил, как скручивают каких-то людей перед входами в коридоры. Только бы схватили всех! Только бы все прошло гладко, и никто не пострадал! За его взглядом следили и люди, теперь уже все видели, что кого-то арестовали, многие зрители повставали с мест, но Лиан попросил их успокоиться. В этот момент к нему подбежала Воронина и доложила о том, что задержано двадцать человек, все коридоры, уборные и закоулки проверены — там никого нет. Лиан молитвенно закрыл глаза и вздохнул.

Хвала все святым! Опасность миновала — террористы задержаны, — объявил он всем, помолчав с минуту — все тоже молчали, воцарилась полнейшая тишина, и он продолжил. — Все вам, да и мне тоже интересно, кто же эти люди, почему они готовы были умереть вместе с нами за свою идею. Ведь это даже не фанатизм, это нечто большее, более страшное и жуткое. Эта девочка может рассказать вам о том, кто они.

Лиан повернулся к ней и рукой указал пройти вперед. Яра, держась за Баруну, прошла вглубь сцены. Оглядев всех этих людей на трибунах, на сцене, она громко сказала.

Меня зовут Яра, я последняя из рода Светозара. Светозар был братом первого властителя магии, Радомира, он ненавидел своего брата и хотел уничтожить его, свою цель он завещал своим потомкам, и они следовали его слову.

Яра замолчала, чтобы Баруна мог перевести, потом продолжила говорить также, небольшими фразами.

Я тоже ненавидела властителя магии, потому что, как и все в моем народе, считала его чудовищем, злым и безжалостным. Но я знаю нынешнего властителя магии, он вовсе не такой, думаю, и Радомир не был таким уж ужасным. Но мои родные так не считали. После того, как господин Данислав в первый раз прилетел к нам семь лет назад, глава нашего поселения, госпожа Милана, убила свою дочь, Войславу. Я не помню ту девушку, потому как сама была еще очень маленькой, но мне говорили: она была хорошей, доброй и веселой. Войслава превратилась в оружие, которое могло уничтожить властителя магии. Помню, год назад я сказала отцу, что не понимаю, зачем это сделали, что это жестоко и бесчеловечно, но папа сказал, что я еще маленькая и просто всего не знаю. Возможно, но в любом случае, теперь я понимаю, что и не хочу всего знать. Вражда между двумя братьями не должна вовлекать в это их потомков, заставляя жертвовать близкими для уничтожения друг друга. Это неправильно! Семь лет назад, после того, как погибла Войслава, к нам пришел человек, он назвал себя Всеволодом, сказал, что у него та же цель, что и у нас, и что он поможет нам. На самом деле этот Всеволод волшебник из прошлого, которого звали Алвиарин. То есть теперь это и есть Алвиарин, так как его душа заняла тело другого человека, человека из нашего времени. Алвиарин увел мой народ в другое место, мама рассказывала мне, что мы шли через другой мир. Недалеко от нас вскоре поселились люди, они называли себя жителями Республики Истинной Веры, они говорили на том же языке, что и вы, многие взрослые из моего народа, выучили этот язык, вместе с теми людьми они построили лагерь, в котором тренировали людей. Эти люди могли убить себя, если это было нужно. Когда отец рассказывал мне о них, мне казалось, что он сам забыл о том, что такое доброта, но он объяснял это достижением цели, поставленной еще Великим предком, то есть Светозаром. Недавно Алвиарин сказал нам, что нужно применить то же оружие, что сделала госпожа Милана, только на этот раз, надо больше жертв, для того, чтобы одолеть властителя магии. Это оружие — магическая колонна, которая должна была взорваться при приближении властителя магии, и она взорвалась…

Некоторое время Яра молчала, борясь с готовыми хлынуть из глаз слезами, никто не торопил ее, все терпеливо ждали и молчали.

Взрыв от колонны уничтожил все на многие километры вокруг. Все мои родные, все мои близкие погибли, все жители Республики Истинной Веры, и в том числе часть жителей той страны, где мы жили. Алвиарин знал о том, что колонна взорвется и уничтожит столько людей, животных, растений и магических существ. Он знал это и ему было плевать на нас, потому что главным для него было — это уничтожить властителя магии, я знаю, чего в конечном итоге он хочет достичь, но искренне надеюсь, у него это не получится, и он ответит за все, что сделал. Он использовал нас, он использовал людей, которые собирались уничтожить ваш город. Навязчивая идея, которую им внушили, на самом деле им не принадлежит. Я прошу их подумать над этим, над тем, стоит ли забывать себя ради устремлений одного человека, безжалостного и коварного. Пожалуйста, не будьте так слепы, как мои близкие: не убивайте себя и еще сотни ни в чем неповинных людей, вспомните о том, что такое сострадание и человечность. Пожалуйста!

Яра никогда не говорила так серьезно, она даже сама не ожидала, что у не получится так все сказать. Конечно, Баруна в своем переводе ее слов, значительно приукрасил их связки, Яра говорила попроще, но в целом значение ее слов было отнюдь не детским. Не в силах более сдерживать слезу, она обняла Баруну и уткнулась лицом в его мягкое оперение. Все слышали ее плач, в том числе преступники, часть из которых, отказывалась верить в то, что она говорила, а вторая часть ужаснулась собственным недавним планам. Люди еще долго молча сидели на трибунах, не в силах пошевелиться. Ни у кого не было настроения досматривать спектакль, артисты тоже, словно парализованные, стояли и смотрели себе под ноги. Они ведь и не подозревали, что в мире такое творилось, и что сейчас они чудом избежали смерти. Первым очнулся Лиан, он подошел к оркестру и попросил их сыграть гимн Природе, был такой международный гимн, музыканты сначала с непониманием и даже укором посмотрели на него, но потом стали играть. Эта музыка, одухотворяющая, прекрасная и добрая, как весенний дождь смывала грязь с дорог и улиц, оставленную после полурастопленного снега, смешанного с землей. Постепенно, сначала неуверенно, но один за другим люди стали петь, почти все знали слова гимна, ведь в Истмирре его учили еще в первом классе начальной школы. Эти слова, волнующие и правильные, были здесь и сейчас отнюдь не лишними. И пусть Яра не понимала значения слов, но она уловила мелодию, она никогда до этого вечера не слышала оркестр, никогда не слышала такую необычную для нее, красивую музыку.

Придя, наконец, уже под утро домой Лиан повалился на диван в гостиной, Лора озабоченно посмотрела на него и спросила: что случилось. Скосив на нее недоуменный взгляд, Лиан не сразу вспомнил, что она была весь день дома и о том, что происходило в течении дня, ничего не знает. Но рассказывать сейчас что-либо он был просто не в состоянии, поэтому он просто попросил ее приготовить ему ванну. После того, как люди стали расходиться по домам, он отправился вместе с Юрмаевым и Астеевым в местное подразделение МСКМ, там они допрашивали пойманных террористов, неохотно, не сразу, но они все-таки начали говорить, они выдали нескольких своих подельников, которые должны были поджигать дурман-траву у входа в амфитеатр, бросая ее к ногам сотрудников управления правопорядком. Всех их также арестовали.

Лиан уже начал дремать, когда острая ясная мысль пронзила его сознание: та девочка, Яра, он ведь совсем забыл про нее! Открыв глаза, Лиан встал. Так не хотелось куда-то идти! Но, понимая свое упущение, он знал, что просто принять ванну и лечь спать он не сможет. Вся надежда сейчас на Баруну, что он не бросил ее — нет, конечно, не бросил — девочка, наверняка под его присмотром. Вздохнув, Лиан встал, накинул камзол, брошенный им на кресло и дождался, когда вернется Лора. Едва пожилая женщина показалась в гостиной, как он уже в дверях сообщил.

Лора, я кое-кого забыл. Вернусь, как только смогу.

Она даже рта раскрыть не успела, а он уже вышел. Своих охранников он отпустил по домам, так что идти искать девочку ему пришлось в одиночку. Впрочем, логично предположив, что Баруна отправится отдыхать на площадку для птиц рокха, он пошел к ближайшему курьерскому пункту. Ему повезло — один экипаж только что вернулся из-за города, куда отвозил две семьи, кучер охотно согласился отвезти мэра города, несмотря на то, что и сам он тоже устал. Через десять минут приехав на место, Лиан вышел из повозки и попросил кучера подождать его. Дойдя до калитки, Лиан позвонил в колокольчик, не прошло и двух минут, как к нему вышла молодая женщина. Сразу узнав мэра, женщина помрачнела: как она ему скажет, что свободных птиц рокха сейчас нет? Но, к счастью, господина Нисторина волновало не это.

Доброе утро. Скажите, здесь есть Баруна, это птица рокха властителя магии?

Да, он здесь.

А девочка, при нем была маленькая девочка? — с надеждой в голосе спросил Лиан.

Да, она у меня в домике. Идемте. Ее хотели забрать оба моих сменщика, но она отказалась, сказала, что останется с Баруной. Я еле уговорила ее поесть и переночевать в служебном домике. Наверно, — предположила женщина, — она боится, что не сможет общаться с нами без Баруны. Скажите, а это ведь та самая девочка? Которая говорила в амфитеатре?

Да.

Бедная! Все, кого она знала, погибли, должно быть, ей сейчас очень тяжело и одиноко.

Да, это действительно трудно представить, — согласился Лиан, поняв, что перед ним появилась еще одна проблема: у девочки нет родных, и ее надо будет куда-то, к кому-то определить.

Но к кому? Просто в приют жалко, да и жестоко это как-то: ей сейчас так тяжело, а в приюте слишком много детей, чтобы ей одной смогли уделить должное внимание. Войдя в служебный домик, Лиан застал девочку мирно спящей на небольшом жестком диване, сверху на нее заботливо накинули плед, а под голову она положила камзол Дана. Лиан осторожно потряс ее за плечо, испуганно вздохнув, Яра открыла глаза и резко села.

Яра, пойдем со мной, — сказал он на древнем языке, — я отведу тебя к себе домой.

Девочка молча покачала головой в ответ.

Нет, я останусь тут, рядом Баруны.

Но… почему? Почему ты не хочешь пойти со мной?

Потому что я больше никого не знаю.

Глупости, ты уже знаешь меня, эту добрую женщину, ты знаешь моего сына, который, наверняка, когда прилетит сюда, первым делом спросит: где ты. И мне хотелось бы знать ответ на этот вопрос. Пойдем, я хорошо знаю Баруну, он не будет против. Если хочешь, мы можем заглянуть к нему и сказать, что ты будешь у меня.

Ладно, — тихо, после полуминутного молчания сказала девочка и попросила. — Скажите пожалуйста этой женщина, что я благодарна ей за доброту.

Та улыбнулась и ласково потрепала ее по голове, когда Лиан перевел ей слова Яры. Потом они зашли к Баруне — пришлось, правда, разбудить его, чтобы все рассказать — и отправились домой к Лиану. Как он и предполагал, первое, что спросил у него Дан, когда вернулся в город, было: «А где Яра?» Он уже узнал через Юрмаева, что в городе все утряслось и все террористы задержаны, поэтому сейчас это его не так волновало. Дан прилетел уже вечером, вместе с Дамирой — Долиана они завезли домой — и решил остаться в городе на ночь.

С Ярой все в порядке, она в доме, а ты расскажешь мне, что произошло? Яра говорила, что ты должен был задержать Алвиарина.

Надеюсь, он уже мертв, — вполголоса сказал Дан.

Накануне Дан проснулся только около полудня, Дамира и Долиан к тому времени изучили уже половину замка. Князь Соболин любезно предложил ему чистую одежду сына — льняную рубашку с фиолетовой вышивкой на рукавах и на вороте и черные брюки и камзол без рукавов. Дан обещал все вернуть, но князь, конечно же, сказал, что в этом нет необходимости. Вчера оба Соболина порядком поиспугались, но сегодня, когда Дан пришел в себя и заверил их в том, что с ним все в порядке, глубоко вздохнули. Они готовы были подарить не только одежду, лишь бы оказать посильную помощь. При этом они не знали, что точно происходило в мире, но Дан за обедом в двух словах рассказал им о происходящем, Лиану он рассказал все подробно. Узнав о том, что произошло, и в особенности в Пограничном мире, Лиан побледнел, однако не успел это прокомментировать: в столовую вошла Лора, она привела с собой Яру. Увидев девочку, Дамира повернулась к ней и с интересом стала разглядывать ее. Дан улыбнулся ей и, выйдя из-за стола, подошел к ней, поманив за собой дочку.

Дамира, это — Яра. Яра — это Дамира, с сегодняшнего дня вы — сестры.

Яра недоуменно посмотрела на него, Лиан даже встал.

Я поговорил со своей женой, — пояснил девочке Данислав, — и мы решили, что так будет лучше. Конечно, никто не говорит, что ты должна забыть своих родителей, нет, ты должна помнить и любить их, и все-таки, здесь и сейчас тебе нужны помощь и поддержка старших, я и моя жена готовы их тебе оказать. Ну, что скажешь?

Она ничего не сказала, просто крепко обняла его.

Спасибо, я, правда, не обещаю тебе мирных вечеров в семейном кругу, но такое тоже бывает.

Яра улыбнулась.

Дамира, ты не хочешь показать Яре свою комнату?

Ладно, — охотно согласилась девочка и, взяв Яру за руку, добавила, — Идем!

Только недолго, Лора вот-вот подаст на стол.

Когда они ушли, Лиан медленно сел, Дан тоже вернулся на свое место. Прекрасно понимая, что Лиан просто не может не прокомментировать это, Дан не захотел, чтобы девочки услышали его комментарии, поэтому он отослал их из столовой.

Это, конечно, благородно и, наверно, даже правильно, но не поторопились ли вы? Это ведь не котенка в дом взять. Это же ребенок! И насколько я понял, она из рода Светозара, где гарантия, что в будущем она не вспомнит все то, чему ее учили в детстве?

Лиан! Она же ребенок. Вы говорите так, словно она затаила в душе план и, когда все утрясется, начнет приводить его в действие. К тому же она помимо того, что ей говорили близкие, знает и то, что говорим мы, а если учесть, что все произошедшее само по себе наводит на определенные выводы, то я не сомневаюсь в ее выборе и мнении.

Тем временем вошла Лора с подносом, не увидев детей, она пробежалась глазами по столовой и вопросительно посмотрела на хозяина.

Они скоро придут, накрывай на стол, — ответил он ей и вновь повернулся к Дану. — Надеюсь, ты прав, и все-таки я бы подождал.

Дан вздохнул.

Лиан, я наслышан о том, что все говорили и говорят по поводу того, что Гедовин живет с нами, не скрою, мне каждому второму хотелось и хочется съехать по морде. И я знаю, что и вы думали примерно также, и, возможно, думаете так до сих пор. Но тут-то совсем другое, так неужели также вы будете считать и теперь?

Э-э, прости, а что я говорил о Гедовин?

Ой, да ладно, Лиан, давайте будем друг с другом откровенны. Вы ведь говорили дяде Изяславу о своих опасениях по поводу того, что я могу влюбиться в Гедовин. Мол, жена меня на девять лет старше, вот с горя я и стану искать кого-то другого, а тут такой вариант под боком.

Краска бросилась ему в лицо, Лиан отвел взгляд в сторону.

Если вы скажете, что он мне солгал, то у меня с плеч свалится огромный камень.

Лиан покачал головой.

Я действительно опасался этого и говорил так, — вполголоса ответил Лиан, нутром чувствуя, как блеснули в глазах Дана обида, разочарование и гнев. — Но ты должен понимать, что это сам собой напрашивающийся вывод. Я ведь не злорадствовал по этому поводу, а высказывал свои опасения. И в частности переживал я больше за Амалию, для нее это стало бы настоящим ударом.

Спасибо за откровенность, — прохладным тоном сказал Дан, — честно говоря, я был вне себя, когда узнал, что вы… В общем, было желание порвать с вами всякие отношения, но потом я решил, что переносил же я подобные комментарии от других людей, перенесу и от вас. Да и Дамира вас любит, и сейчас она бы просто не поняла, почему я запретил ей видеться с вами.

Лиан коротко кивнул. Он и сам неловко себя чувствовал, особенно, если учесть, что опасения свои он высказывал не кому-нибудь, а царю Изяславу. И что только потянуло его за язык?

Ладно, забудем об этом, — миролюбиво сказал Дан. — Я улечу завтра, девочек возьму с собой.

И куда ты?

Дан вздохнул.

В столицу Тусктэмии!.. Там идет международное слушание, на котором почти каждый правитель жаждет призвать меня к ответу.

Но ты же ни в чем не виноват! — возмутился Лиан.

Это как сказать. В обязанность властителя магии входит контроль за амбициозными волшебниками, а также всякого рода деятелями, которые активно используют магию для достижения собственных корыстных целей. Как видите, я просчитался по обоим пунктам. И это правда. Не знаю только, что я могу предпринять, чтобы не допускать такого впредь. Я же не могу контролировать каждое событие в мире магии, это просто физически невозможно!

Вот об этом ты и скажи, — посоветовал Лиан. — Ты не бог, чтобы знать все. К тому же контроль за магией — это не только твоя обязанность, но и прямая обязанность МСКМ, а так же помощников камид, вот путь и повышают бдительность!

Да, но нельзя же к каждому волшебнику приставлять сотрудника МСКМ! Это тоже невозможно, нас не поймут ни маги, ни немаги. А вообще я боюсь, что все эти события, лягут тенью не только на меня, но и на Амалию. Как бы господа правители не списали все на ее положение и не потребовали сместить ее с должности. Знаю, что вы скажете, — заранее остановил его Дан, — что это правда и ей надо сейчас думать о себе и о ребенке, а не о проблемах контроля за магией, и все-таки признание ее неспособности справиться со своими обязанностями, будет большой несправедливостью, хотя бы потому, что на Северную Рдэю влияние МСКМ не распространяется, того, что там происходит, мы знать не могли. Другой разговор птицы камиды, но опять-таки, то, что кто-то в Северной Рдэе применял магию, не говорит о том, что там замышлялось нечто скверное.

Ты прав, но тогда надо поднять вопрос о контроле за магией в Северной Рдэе, поставить условие князю Мстивою.

А вы знаете, это хорошая мысль, жаль только, — помрачнел Дан, — это не вернет всех погибших в Северной Рдэе, не вернет Гая Броснова, не вернет Северину. И я никогда не смогу забыть об этом.

И не забывай, помни о них, чтобы впредь карать без промедления любого, кто также, как Алвиарин и его сподручные, захочет переделать мир под себя.

Дан печально улыбнулся.

Спасибо.

И все-таки несмотря на то, что уважаемые правители государств тоже знали о роли МСКМ, о роли помощников птиц камид, властителю магии они представили ряд обвинений, и в первую очередь то, что он не арестовал князей Мстивоя и Милия.

Но разве Милий выжил?

Да, — ответила Тиона, именно она озвучивала вопросы от всех к властителю магии, — Милий был во дворце Мстивоя, когда все произошло. Нам сообщили об этом посланцы, которых мы отправили к Мстивою. Милия буквально только что доставили сюда, и я надеюсь, вы действительно не знали о том, где он находился. Потому что иначе напрашивается вывод о вашей неспособности призвать к ответу своего родственника. Что касается князя Мстивоя, то он озвучил ваше необдуманное предложение, по которому он уже составил и объявил обращение к своему народу. В связи с этим, господин Ингоев, от имени руководителей всех стран, я хотела бы уточнить: чем вы руководствовались?

Говорила Тиона ледяным голосом и хоть прикрывалась она именем всех, этот вопрос подняла именно она, настояв на его значимости и важности.

Я посчитал это правильным. Мстивой — законный правитель своей страны, он не отрицает своей вины и сожалеет о случившемся. И об этом говорит как раз то, что он рассказал обо всем своему народу, признал свою долю ответственности. Не смотря на его участие в произошедшем, я хочу также отметить, что о своем народе он не забывал и тогда, когда договаривался с Алвиарином, последний обещал ему помощь в добыче полезных ископаемых. И к тому же внешне он, действительно, производил впечатление человека раскаявшегося, он также, как и мы все, шокирован гибелью стольких людей. Нет, пусть люди знают, что произошло, кто во всем виноват, а уж если они сочтут нужным, то пусть выбирают другого правителя. Но это их выбор, а не наш.

И все-таки, — продолжила гнуть свою линию Тиона, — вы поступили слишком поспешно, сначала вам лучше было узнать мнение международного совета.

Но, — вмешался Изяслав, — мнение международного совета не единогласно в данном вопросе.

Разумеется, — стрельнула на него глазами Тиона, — я помню об этом, но обсудить этот вопрос было необходимо. Что ж, раз властитель магии принял такое решение, мы вынуждены согласиться с ним, однако впредь, господин Ингоев, я очень прошу вас все-таки советоваться с более опытными в данном вопросе людьми.

Да, личного опыта управления государством у меня нет, — согласился Дан и тут же напомнил, — однако воспоминаний о правлении предыдущих правителей у меня предостаточно. Например, я помню, как наш с вами общий предок в целях сохранения мира, не стал разглашать тайну царя Мстислава и призывать всех наказать его, хотя должен был, согласно принятым международным соглашениям. Извините, если я посчитал этот опыт поучительным.

Не надо передергивать мои слова, Данислав! — ледяным тоном ответила ему Тиона. — Я прекрасно знаю о том, что вы связаны кровным родством со всеми правящими династиями, и что вы способны обращаться к воспоминаниям предыдущих властителей магии, просто события прошлого не всегда есть отображение ситуации нынешней.

В глазах Дана проскользнул огонек, однако он нашел в себе силы признать правоту Тионы, хотя бы внешне.

Безусловно, вы правы. Извините меня.

Вы тоже извините, если я вдруг обидела вас.

Ничего, все в порядке.

Тиона чуть улыбнулась, празднуя свою маленькую победу: она напомнила этому свалившемуся на их головы властителю магии, с которым должны были считаться правители всех государств, что он не самый главный человек в мире, и что не смотря на свое высокое положение он не праве диктовать им условия, а, сделав что-то по собственному усмотрению, он должен хотя бы отчитываться. Теперь осталось только протащить своего кандидата на трон Тусктэмии, ведь иметь своего человеку, который обязан тебе своим назначением, крайне важно в целях укрепления собственного авторитета на международной арене. В принципе последний момент понимали все, поэтому большинство руководителей стран были против кандидатов, выставленных Истмиррой и Гриальшем: слишком уж велика была опасность получить союз двух сильных государств, угрожающий более или менее равноправному международному совету. Понимал это и Дан и потому прежде, чем ему задали следующий вопрос, неожиданно для всех, кроме присутствующей здесь Амалии, предложил.

Позвольте мне обратиться к совету с предложением, — попросил он. — Я считаю, что Тусктэмия слишком долго была монархическим государством и что нынешнее положение народа в стране в чем-то схоже с положением в Союзе Пяти Мужей. В связи с этим Тусктэмии нужны яркие и решительные реформы, которые не будут бояться проводить новые выбранные руководители так же, как не боялись это делать в Южной Жемчужине Дарина и Арсенх. В общем, я предлагаю сменить в Тусктэмии строй с монархического на республиканский, естественно, все преобразования следует проводить под руководством международного совета.

Об этом Дан днем говорил с Амалией, она озвучила ему свои опасения по поводу кандидатов от Истмирры и от Гриальша. О том, что в стране этих ставленников могут не принять и, скорее всего, не примут, учитывая с одной стороны неограниченную в правах аристократию и абсолютно бесправный народ с другой стороны, они словно два разных заряда магнита, находясь на противоположных концах, не могли и не хотели понимать друг друга. Однако эта идея республиканского управления была слишком радикальной, слишком дерзкой, поэтому предложение Дана возмутило всех, включая Драгомира и царя Изяслава, последний, едва взглянув на легкую улыбку на лице Амалии понял, что это их совместное предложение. Другое дело, что слова самой Амалии могли даже не рассматриваться как предложение, а вот слова властителя магии, могли и должны были.

Почему вы ничего не сказали мне? — шепотом, наклонясь к самому ее уху спросил он.

Не успели, извините, — также шепотом ответила Амалия.

Изяслав только покачал головой и, встав, попросил слова. Нехотя, но Тиона, уже готовая прокомментировать это заявление, уступила.

Безусловно, это хорошее предложение, но ситуация семилетней давности в тогдашнем Союзе Пяти Мужей отличается от таковой в Тусктэмии. Там люди в первую очередь поверили в пришествие освободителя, а уж потом они узнавали о правах, о возможности построить другое общество. Извини, Дан, но это слишком резкий ход — я против.

Он посмотрел сначала на Дана, потом на Амалию, та спокойно посмотрела на него и молча кивнула, принимая его точку зрения. Однако с Изяславом яро не согласилась Дарина, она стала доказывать всем о пользе республиканской формы правления для простого народа, особенно если этот народ практически лишен прав, как в данный момент в Тусктэмии. Удивительно, но мнения представителей Тусткэмии никто не спросил, потому что никто не приглашал их на международный совет: согласно правилам, на совете могли присутствовать только правители и их наследники, а также руководитель международной службы контроля за магией и, конечно же, властитель магии. Наверняка, аристократы Тусктэмии сейчас бы яро стали возражать Дарине, но их здесь не было. Однако и среди правителей других стран нашлись противники этой идеи, помимо царя Изяслава. Княгиня Купава высказала свое категорическое несогласие, а княгиня Светлана напомнила всем о важности наведения порядка в стране. Что будет, если сейчас дать права и свободы тем, кто жаждет в глубине души возрождения религии Алина? Очевидно, ничего хорошего. Так как тогда они будут бороться с фанатично настроенными группами людей? Вводить международные войска?

Но, позвольте, — возразил Дан, все еще стоящий у кафедры, — эти фанатично настроенные люди могут даже не знать о том же откровении Алина, в Тусктэмии я ничему не удивлюсь. Простой народ вполне может продолжать исповедовать истинную, по их мнению, религию, но эту проблему легко решить просветительством, пусть те, кто слышал Алина, пойдут в народ и расскажут людям о том, что видели и слышали сами, заодно рассказывая о правах и обязанностях для каждого человека. А уважаемые кандидаты его величества Изяслава и ее величества Тионы контролируют эту работу, став первыми руководителями республики, все-таки первых кандидатов выбирать опасно, потом уже, когда система устаканится.

Первой слово взяла Тиона, встала и решительно заявила.

Я за, это правильная идея, и я охотно окажу любую необходимую помощь. В частности, направлю первый отряд просветителей.

Дан с немалым удивлением посмотрел на Тиону: надо же, она и согласилась! Зато Амалия и Изяслав прекрасно понимали: почему она так ответила. Во-первых, Тиона хотела выставить отличную от царя Изяслава точку зрения. А во-вторых, она все-таки получала своего человека в правительстве Тусктэмии и заочный союз с большой страной, богатой ресурсами: совсем недавно мастерская инженеров-волшебников изобрела магический механизм, который мог заменить лошадей, сделав повозки самоходными. Материалы для механизма добывались в карьерах в глуби Тусктэмии, а если, в связи с переустройством страны, начнется неминуемый передел собственности, то приближенные ей люди смогут получить контроль над теми источниками, а значит, они разбогатеют, обретут влияние, а в конечном итоге она станет более влиятельной и значимой фигурой на международной арене, она, а вместе с ней и весь Гриальш. О последнем так или иначе подумали все и выразили свое несогласие с предложением властителя магии.

Рискованно это, очень рискованно! — заключил общую мысль царь Изяслав.

И все-таки после нескольких часов ярых споров и обсуждений, решено было принять решение о смене строя в Тусктэмии. Дан искренне понадеялся, что на этом фоне все просто забудут о последних событиях и не станут его ни о чем расспрашивать, но он ошибся. До позднего вечера он рассказывал детали плана Алвиарина, о том, как была уничтожена колонна и сам виновник произошедшего. К великому удивлению Дана, никто не стал осуждать его, как и Лиан, все единогласно решили усилить работу МСКМ, расширив ее влияние и на Северную Рдэю, а также детальнее и внимательнее изучать записи камид. Заседание длилось до одиннадцати часов, когда Дан и Амалия пришли, наконец, в отведенные им комнаты, Дан буквально повалился на диван.

Что с тобой? — встревожилась Амалия.

Я устал как собака. Может, это еще и последствия того ранения и яда — спать смертельно хочется. Не переживай, завтра все пройдет.

Амалия села на краешек дивана и взяла Дана за руку.

Останешься здесь?

Да, накинь на меня что-нибудь, ладно?

Ладно, сейчас.

Амалия наклонилась к нему и поцеловала, потом встала и принесла из спальной — а они занимали три комнаты — плед и подушку, к тому времени Дан уже спал.

Едва Амалия успела накинуть на него плед и положить под голову подушку, как в дверь постучали — это был царь Изяслав. Коротко взглянув на Дана, он вопросительно посмотрел на Амалию.

Он же был серьезно ранен позавчера, а до этого его едва не отравили. Чего тут хотеть!

Конечно, пусть спит. Впрочем, идея с республикой все равно, надо полагать, была твоя, так что мне нужна ты, а не он.

Я уже подумываю над тем, чтобы разбудить своего защитника.

Да я не ругать тебя пришел, — улыбнулся Изяслав, — просто хотел обсудить это. Как тебе вообще такая идея в голову пришла?

Ну, я вчера не могла уснуть и много думала над тем, что кандидат от Истмирры и кандидат от Гриальша, это в первую очередь выдвиженцы и ставленники Истмирры и Гриальша. В совете и так невооруженным глазом видно ваше с Тионой противостояние, и мне стало страшно, если это противостояние усилится союзом с Тусктэмией.

Тут не могу не согласиться с тобой, и все-таки это очень рискованно.

Изяслав сел за стол у окна, Амалия села напротив него. В этот момент из спальни вышла Дамира, она была уже в пижаме, но почему-то еще не спала.

Мама! Дедушка! — девочка подошла к Амалии и обняла сначала ее, а потом царя Изяслава.

Привет, ты чего не спишь? — спросила Амалия, усадив дочь на руки. — Я ведь просила Гедовин проследить за этим.

Я уже засыпала, но услышала ваш голос. Я соскучилась! — сказала она, прильнув к матери.

Хитрюга! Знаешь, как давить на маму! А Яра спит?

Да, она плакала вечером очень сильно, Гедовин ее еле успокоила, потом дала ей какой-то настой, и Яра уснула.

Ясно. Ты тоже давай иди спи, папа вон уже спит, а ты все еще ходишь.

Может, если мама тебя уложит, — предложил Изяслав, — тебе захочется спать?

Ну не знаю, наверно, — протянула девочка.

Амалия посмотрела на него, он кивнул.

Иди, иди, я подожду.

Пока Амалия укладывала девочку спать, он попросил одного из стражников дойти до кухни и распорядиться, чтобы им принесли что-нибудь перекусить. Дверь он оставил открытой, чтобы слуга потом не стучался, а они с Амалией могли услышать его приближение. Увидев, что дверь приоткрыта, Амалия уже хотела пойти закрыть ее, но Изяслав негромко сказал.

Это я так оставил, сейчас нам принесут перекусить.

Перекусить? Это хорошо, а то в моем положении есть все время хочется, так что спасибо.

В твоем положении, моя дорогая, дома сидеть надо, а не мировые вопросы решать!

А что я такого сделала? Почти ничего!

Изяслав тихонько рассмеялся.

Ну, конечно. Совсем ничего. Ладно, решено, так решено. Давай подумаем над тем, как можно претворить в жизнь твой невероятный план по смене режима в Тусктэмии. Только у меня к тебе большая просьба на будущее: не смещай меня с престола, ладно? А то я тебя уже бояться начал. Сначала одна страна, теперь другая.

Амалия широко улыбнулась.

Ну, до этого, думаю, не дойдет. Только я все-таки ответственна за одну страну, что касается Тусктэмии, то официально это было не мое предложение.

Они разговаривали до поздней ночи, было уже больше часа, когда Амалия, наконец собралась идти спать. Она подошла к светящимся камням и стала стряхивать их один за другим. Мельком взглянув на Дана, она словно почувствовала что-то неладное. Подойдя к нему, она коснулась его лба — у него была высокая температура, что само по себе уже звучало как нечто невероятное. Быстро поставив светящийся камень на тумбочку, Амалия вышла в коридор и направилась к Миранде. Пришлось долго стучать.

Кто там?

Это Амалия, открой пожалуйста.

Что-то случилось?

Да, ты можешь пойти со мной?

На ходу она рассказала ей, в чем дело. Для Миранды это было все равно что снег на голову — властитель магии по определению не мог болеть, и, если он чем-то болен, что не может исцелить даже магия, то чем она сможет помочь? Уже чувствуя на себе расстроенный и недовольный взгляд Амалии, она заранее расстроилась сама. Когда же она коснулась пальцами висков Дана и поняла, что с ним, ей стало страшно.

Ну?

Я не понимаю, как такое возможно, но что-то есть внутри него, чужеродное, может, это какой-то яд или еще что, я не знаю.

Это яд, — почти шепотом сказала Амалия, — в каком он сейчас состоянии, насколько все плохо?

Все не критично, но если так пойдет и дальше, то, думаю, ничего хорошего из этого не выйдет.

Я поняла, спасибо, что пришла.

А куда ты?

Кажется, я знаю того, кто может помочь.

С этими словами Амалия вышла из комнаты, оставив Миранду в явном недоумении. Меж тем Амалия стремительными шагами дошла до Баруны, который, пользуясь особыми привилегиями, находился во дворце в зале, где иногда проходили конные выступления под музыку. Она еще не дошла до него, а Баруна уже проснулся от странного шума посреди ночи.

Баруна, извини, что разбудила, но я вынуждена просить тебя срочно лететь за этим Долианом.

А-а, хорошо.

Ничего не понимая, Баруна все-таки встал, встряхнул головой и расправил крылья.

Через сколько часов примерно ты вернешься?

Если он дома, то через часов пять.

Я буду ждать вас здесь. Лети!

Баруна хотел спросить: «Да что случилось-то?», но взглянув в взволнованное лицо Амалии, решил, что это может подождать. Он открыл деревянные двери и вышел на улицу, быстро оттолкнулся от земли и взлетел. Ночь была теплая, тихая и спокойная, если бы не странная просьба Амалии, Баруна с удовольствием бы свободно полетал, слетал бы к лесу и поохотился, но просто так она бы его о таком не попросила, значит, что-то, действительно случилось.

Когда ночью, уже под утро в дом Долиана кто-то постучал, дверь открыл отец юноши, в руках он держал длинный меч, при виде которого Баруна попятился.

Ой, простите, но мне нужен Долиан.

Он же только прилетел вчера, имеет он право отдохнуть, в конце концов? — сварливо произнес мужчина, но потом все-таки сказал. — Сейчас, подождите.

Через пятнадцать минут вышел Долиан, одетый в форму МСКМ, он, как и отец, решил, что его срочно вызвали на службу, но, увидев Баруну, он удивленно спросил.

Баруна? Ты? Но что ты здесь делаешь?

Госпожа Амалия прислала меня за тобой, сказала, что медлить нельзя, так что садись.

Ладно, хорошо.

Как и обещала, Амалия ждала их в том же зале. Почти все это время, пока Баруны не было, она сидела подле Дана, и сюда вернулась только минут пятнадцать назад. От волнения Амалия уже не могла ни сидеть, ни стоять, она просто ходила взад и вперед, отсчитывая уже не первый десяток шагов. Увидев Баруну, она шепотом произнесла.

Ну наконец-то!

Конечно, она знала, что Баруна слетал так быстро, как только смог, но она слишком переживала. Едва молодой человек спрыгнул на землю, она коротко его поприветствовав, сказала сразу.

Идем! — уже на ходу, она обернулась и все-таки поблагодарила Баруну за скорую помощь. — Спасибо, Баруна.

Да что случилось-то!

Тот же вопрос волновал и Долиана, к счастью, ему Амалия все объяснила, когда он услышал, зачем его вызвали, ему стало не по себе. Да, конечно, Данислав объяснил ему, как нужно доставать врожденный недуг из организма, но это, это яд, а не болезнь! Врожденная болезнь — это нарушение, сбой в работе организма, но не инфекция. И все-таки Амалия попросила его попробовать. К тому времени Миранда все еще оставалась в комнате, она так и не пошла спать. Когда вошла Амалия, она сидела на стуле у дивана.

Проходи, Долиан, это Миранда — она лекарь его величества.

Сначала глава МСКМ, теперь лекарь его величества — Долиану стало не по себе от того, что он общался с дамами, занимающими столь высокое положение, вновь он испугался от того, что от него хотят того, что он сделать вряд ли сможет.

Я знаю, это совсем другой случай, — словно читая его мысли, сказала Амалия, — но Дан рассказал мне, что он как бы вытащил из тебя недуг, вот я и подумала, вдруг ты сможешь вытащить из него эту гадость. Он говорил тебе, что его несколько дней назад едва не отравила лиана мести?

Нет, не говорил.

Тогда я поясню: в основе лианы мести была кровь первого властителя магии, Радомира, его брат Светозар превратил себя в оружие мести, способное разрушить и уничтожить того, кто связан с Радомиром заклинанием крови так, как Дан. Кровь Радомира была своего рода определителем, на кого нападать. По листьям лианы мести священнослужители определяли потомков Алина Карона. Я думаю, частицы этого яда остались в Дане, иначе что еще это может быть? Если так, то ты можешь попытаться извлечь его. Пожалуйста, Долиан, хотя бы попробуй.

Да, да, конечно, я…попробую.

Долиан сосредоточился и дотронулся пальцами до висков Дана так, как его учили на уроках оказания первой помощи. Теперь надо было только оценить состояние больного и понять, что не так. Однако, почти сразу Долиан сам себя остановил — нет, надо попытаться найти тот недуг, сделать так, как и сказала Амалия. Для этого надо было настроиться на то, что работало не так, но, едва Долиан коснулся сознания Дана, как с ужасом отдернул от его головы руки и соскочил с дивана.

Что? Что такое? — сразу спросили Амалия и Миранда почти что в один голос.

Это — не яд, это Северина, я не знаю, как это объяснить, но я почувствовал ее присутствие.

Что? — недоуменно переспросила Амалия. — Но Северина погибла!

Я знаю, я сам, — Долиан сглотнул, — я сам похоронил ее. Но это она, клянусь вам.

Так, значит, она, ее сознание, или ее душа, я не знаю, что, находится сейчас внутри Дана?! Это безумие какое-то!

Долиан ничего не ответил, но его взгляд говорил сам за себя, он тоже с трудом во все это верил.

Ладно, Долиан, попробуй еще раз, если ты понял, что это Северина, значит, ты можешь попробовать как-то поговорить с ней, знаю, звучит безумно, но выбора нет.

Хорошо, я попробую, но ничего не обещаю, уж простите.

Долиан вновь приложил пальцы к вискам Данислава, для начала он решил достучаться до сознания властителя магии, может, он сам подскажет ему, что делать. Перейдя в состояние, близкое к трансу, Долиан оказался на высокой горе, вокруг него была сплошная пустота, дул сильный ветер, не сразу привыкнув к окружающей обстановке, он еще раз посмотрел вперед — ничего, потом повернулся и увидел лежащую на земле Северину. Если бы Долиан в глубине души не понимал, что это все не настоящее, то он бы ужаснулся. Подойдя к ней, он опустился на корточки и коснулся ее лица.

Северина, ты слышишь меня?

Она не слышит тебя, Долиан, — донесся до него голос Дана, — но я рад, что ты пришел, ты должен помочь мне.

Помочь? — Долиан огляделся по сторонам и увидел Дана, который словно возник из воздуха.

Понимаешь, Северина — не просто необычная волшебница, она царица теней — своего рода выражение воли магии, она не просто так чувствовала свою связь с магическими опорами и сердцем мира.

Это очень сложно понять, но как, как она оказалась здесь? И вы в курсе, что с вами происходит?

Не совсем, но сейчас это неважно. Когда я проснулся на следующий день в доме князя Соболина, я плоховато чувствовал себя, это было странным, потому что обычно магический сон полностью исцелял меня. Но я решил, что это последствия того отравления, все-таки лиана мести едва не убила меня. Однако причина была не в этом. Северина погибла, но ее сознание осталось жить, если бы царицу теней убили в Реальном мире, то она бы, действительно, погибла, но ее убили в мире Пограничном, поэтому ее сознание осталось существовать. Я и она, мы особым образом связаны с магией, к тому же во мне есть частица магии царицы теней. Северина звала меня, состояние у меня было примерно такое же, как семь лет назад, когда ронвельды атаковали мое сознание. Сначала я просто старался отстраниться от непонятного чувства, а потом во сне провалился вглубь магических опор. Там я не просто ощутил присутствие Северины, я понял, что она не умерла, тогда я вытащил ее из толщи опор, и теперь она внутри моего сознания. В свое время я смог заключить сознание Алина Карона в медальоне, упрощенной версии капсулы перемещения, чтобы его душа могла потом на время переселиться в чье-то тело. Но мы с тобой можем создать призрака, тогда Северина навсегда останется в Пограничном мире и станет его хранительницей.

Но, господин, я не знаю, что делать.

Дан улыбнулся.

Я знаю, просто помоги.

Смотря на то, как Долиан застыл, Амалия не могла дождаться, когда же все закончится, когда они оба откроют глаза и скажут, что все в порядке. Но прошел целый час, и ничего не изменилось. Амалия не находила себе места, ее волнение полностью сместило с первых планов ощущений усталость. Она сидела в кресле и невольно вздрогнула, когда в комнату вошел Изяслав, он встал буквально полчаса назад и, как только узнал, что происходит, сразу пошел сюда.

Ну что? — спросил он с порога.

Ничего, — почти со злостью ответила Амалия. — Он сидит так уже час, — сказала она, указывая на Долиана.

Изяслав покачал головой.

Как же так, мы ведь вчера были рядом и ничего не заметили!

Я бы, может, тоже не заметила, но меня словно кольнуло что-то, подойти и посмотреть.

Изяслав подошел к ней и положил руку на плечо.

Не переживай, он сильный, и со всем справится.

Амалия молча кивнула, продолжая смотреть на Долиана. Последний вдруг шевельнулся, Амалия чуть подалась вперед, уже не зная, показалось ей это или нет. Изяслав и Миранда тоже посмотрели на Долиана — нет, им не показалось, он, действительно пошевелился, в следующее мгновение он открыл глаза и повел плечами.

Зараза! — сварливо произнес он, вставая с дивана. — Все тело затекло.

Амалия тут же встала и подошла к нему. Дан тоже открыл глаза и привстал.

У тебя получилось! — воскликнула Амалия.

У нас получилось, — поправил ее Дан. — Мы только что создали призрака. Призрак Северины, она стала хранительницей Пограничного мира.

Амалия не понимала, о чем он говорит, но это для нее было сейчас абсолютно неважно. Она обняла Дана и, с трудом сдерживая слезы, шепотом сказала.

Не пугай меня так больше, пожалуйста!

Не смотря на то, что о произошедшем никому специально не рассказывали, все так или иначе узнали о молодом человеке, который помог самому властителю магии. Многие обитатели и гости дворца хотели посмотреть на него. А он сам хотел смотреть лишь на одну девушку, которая так ему понравилась! Она сейчас что-то говорила, но он не слушал ее, только смотрел и удивлялся, почему он раньше ее не встретил, они ведь вместе учились в царской академии, хоть и с разницей в один год, но все-таки.

Ты вообще меня слушаешь?

А? Что? Да, да, я слушаю, так что ты там говорила?

Гедовин снисходительно вздохнула.

Я говорила тебе о том, что не знаю, что мне делать. Извини, наверно, я зря разоткровенничалась с незнакомым человеком, просто мне очень нужен совет, и как раз постороннего человека, потому что все близкие говорят только одно: «Мы согласимся с любым твоим выбором, главное, чтобы тебе было хорошо». Но я реально не знаю, что мне делать дальше. Пойти служить в МСКМ, если да, то где: в Рувире, в Даллиме или в Южной Жемчужине, еще я хотела бы поехать восстанавливать Чудоград, или же лучше начать работать в Велебинском Посаде?

Поступай к нам, на службу в МСКМ в Даллиме, у нас отличный коллектив, и тебе все будут рады!

Ты думаешь? Но ведь Рувир мой родной город. И в Чудограде сейчас нужны волшебники.

Нет, поступай к нам, — попросил Долиан, — тебе понравится, а наших волшебников, если надо, в Чудоград и так отправляют.

Правда? — обрадовалась Гедовин. — Что ж, спасибо, я пожалуй, так и сделаю.

Вечером того же дня Дан спустился на цокольный этаж и попросил стражников отвести его к госпоже Тарутиной. Когда он вошел, она сидела на койке, подобрав под себя ноги. Коротко взглянув на Дана, она крайне удивилась ему и сразу встала на ноги.

Добрый вечер, госпожа Аглая, — вежливо сказал Дан и даже слегка поклонился. — Вы позволите ненадолго вас потревожить?

Что тебе нужно? — напрямую прохладным тоном спросила Аглая.

Я хотел бы кое-что предложить вам, вы согласны меня выслушать?

Аглая с минуту просто смотрела на него, потом утвердительно кивнула.

Говори.

Спасибо, — поблагодарил ее Дан и сел на стоящий посередине камеры стул, Аглая тоже села.

Госпожа Аглая, Амалия рассказала мне о вашей просьбе, по поводу того, что вы хотите служить в храме. Я думаю, это можно осуществить. Но в обмен на это вы должны пообещать мне, что не станете строить никаких коварных планов, угрожающих стабильности и порядку в мире.

Мне уже вынесли обвинение в заговоре против царя, теперь меня ожидает только приговор. Так как же ты сможешь обойти его?

Я — властитель магии, на международном совете мое слово имеет такое же значение, как и единогласное решение всего совета. Конечно, мое слово не равно приказу, с ним могут согласиться, а могут не согласиться, но если я поручусь за вас, то совет уступит, рано или поздно. Это вопрос времени.

Хм! Поручишься, значит, если я начну строить планы по возрождению религии Алина, то тебя покарают за то, что ты дал свободу такому опасному человеку, как я? Мне это нравится.

Ну я не совсем идиот, поэтому я попрошу наблюдать за вами, это конечно, не очень приятно, но всяко лучше, чем отбывать наказание в рабочих отрядах.

Аглая долго молчала, но Дан терпеливо ждал.

Зачем тебе это?

Возможно, вам неприятно это будет услышать, но вы мне не чужая, какие бы отношения у вас не были с дочерью, но она моя жена и мне небезразлично, что будет с вами.

Аглая вновь с минуту молчала, потом внимательно посмотрела на него и сказала.

Надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не изменит? И из-за этого я не стану менять свое отношение ни к тебе, ни к Амалии?

Да, я прекрасно все понимаю, в этом мы с вами как раз похожи.

Аглая вопросительно посмотрела на него.

Мой отец, будучи мимолетно влюбленным, воспользовался слабостью моей матери, и провел с ней несколько ночей… Моя мама умерла при родах, оставив меня с отчимом, прекрасно знающем о том, что я не его сын. Много позже судьба свела меня с родным отцом, он… раскаялся в том, что сделал, но я все равно не могу простить его, потому что знаю, что он виноват. Иногда мне хочется обнять его и назвать отцом, но я сразу же вспоминаю о маме, и ничего кроме злости в душе не остается. Вы злы на Амалию потому, что она не пошла вашим путем, более того, она к вашему выбору отнеслась не просто отрицательно, а пренебрежительно. И вы никогда не сможете ей этого простить, даже если порой хочется забыть все и просто крепко обнять ее. Мы сложные люди, таких не любят. Так, мы договорились?

А что Амалия по этому поводу думает?

Она сказала, что доверяет мне.

Аглая не сводила с него глаз, разные чувства сейчас роились внутри нее, наконец, она сказала.

Мы договорились, Данислав. Я даю слово, что не стану строить никаких планов по свержению мирового правопорядка.

Дан улыбнулся.

Я рад.

И, — Аглая отвела глаза в сторону, — у меня есть еще одна просьба.

Да?

Я хотела бы… встретиться с внучкой. Безусловно, ты можешь быть рядом, — тут же уточнила Аглая, — и я пойму, если ты откажешь.

Амалии это не понравится, — медленно произнес Дан, — но я поговорю с ней.

Значит, ты не против? — Аглая вновь удивилась, уже начиная видеть подвох в словах зятя.

Нет, у вас есть право встретиться с Дамирой, и я не буду препятствовать вашей встрече и присутствовать на ней тоже. Только одно уточнение, с Дамирой будет Яра, эта девочка единственная из рода Святозара, кто выжил после взрыва колонны.

Но Амалия говорила, ты уничтожил колонну, так ты что просто взорвал ее?

Нет, — честно и спокойно ответил Дан, — но и говорить, что я уничтожил колонну, неправильно.

И он рассказал ей о том, что из себя представляла колонна, как она была создана, как он, пользуясь помощью всех магических существ, устранил угрозу для магических опор, и что натворил тот взрыв. Слушая его, Аглая все больше мрачнела, конечно, она могла не верить ему, но сейчас она определенно знала: он не лжет, и все это правда.

Яра теперь моя дочь, — закончил свой рассказ Дан, — а значит, и ваша внучка тоже.

Но… Разве она не из рода Святозара, ты не боишься, что она причинит вред тебе и твоей семье?

Нет, — с твердой уверенностью в голосе ответил он Аглае и рассказал, что произошло после взрыва, как была предотвращена трагедия в Рувире и какой вклад в это внесла Яра.

Заодно Дан рассказал Аглае о Северине, о ее гибели и частичном воскрешении, а также об истинных планах Алвиарина. Услышав о том, что Алвиарин хотел лишь обрести власть, получить контроль над волшебниками, она с грустью опустила глаза: ею всего навсего манипулировали, завлекая идеями, ради которых она готова была идти на все, и которые для самого Аливиарина ничего не значили. Это было унизительно, обидно до глубины души и просто неприятно! А ведь когда-то давно религия помогла обрести ей смысл жизни, дала дом, веру и душевное спокойствие. Ничего этого у нее не было в ее взрослой, замужней жизни, разве что в детстве она была счастлива. Развенчание религии стало для Аглаи настоящим ударом, а план Всеволода дарил надежду на восстановление правильного, как ей казалось, распорядка вещей. Покачав головой, она с минуту молчала. Дан понимал, что Аглая может не поверить ему, но все-таки надеялся на ее благоразумие, ведь ему незачем было лгать, и она должна была понимать это.

Знаешь, — наконец, сказала она, — я пожалуй, останусь здесь до решения суда, а потом приму то наказание, которое мне назначат.

На этот раз Дан удивленно посмотрел на нее.

Но… я не понимаю! Я думал, вы хотели вернуться в храм. О, нет! Вы, что думаете, я все это выдумал?

Аглая молча покачала головой.

Тогда…

Ты говорил, что эта девочка, Яра, смогла сделать выводы, так почему их не могу сделать я? — грустно, почти шепотом ответила Аглая.

С минуту они оба молчали, наконец, Дан встал и внимательно посмотрев на Аглаю, сказал.

Считайте, что суд уже состоялся, и вот вам его решение. Вы отправитесь в Рувир, найдете себе какое-нибудь занятие и попробуете все начать заново. Знаю, вы можете сказать, что начинать что-либо уже поздно и невозможно, но на самом деле невозможно только исправить прошлое, но в ваших силах создать будущее. В Рувире вы сможете видеться с Дамирой и Ярой, пересекаться с Амалией вы не будете, потому что мы иногда оставляем Дамиру у Лиана.

Лиан это?..

Мой отец.

И он не будет против?

Не будет, я поговорю с ним.

Аглая вновь посмотрела на него, внимательно и изучающе, она не до конца понимала, зачем ему все это, зачем так помогать ей, брать на себя такую ответственность. Тем более после всего, что она сделала, с чем соглашалась, когда Всеволод только строил свои планы.

Знаешь, — сказала она после долгого молчания. — Амалии очень повезло иметь такого мужа. Я знаю, она плохо думала о замужестве из-за своего отца, и, возможно, не относись он так ко мне, я бы не отдала себя всецело религии. Так что… мне странно такое говорить, но я рада за дочь. И спасибо тебе.