Легион Хаоса

Глава 6

Дорога до Винтертура не заняла много времени. Вииста[14], повторюсь, страна не просто небольшая, а маленькая, особенно на фоне таких гигантов, как Билефельце, Адранда, Салентина и Иберия. Продав на первом же постоялом дворе, располагавшемся на полумиле от ворот столицы, как делал всегда, чтобы сэкономить немного денег, даже когда служил в Легионе и особенно в них не нуждался, я направился в тот самый дом, который купил на барыши с одного дельца, провёрнутого на иберийской границе, ну да я уже рассказывал об этом. Здесь по сути началась вся эта история, здесь меня и будет ждать Делакруа, в этом я был уверен. Но дом ещё надо войти, после смерти Шейлы я продал его — не мог жить в доме, где она была убита. И захотят ли новые хозяева пускать меня — ещё большой вопрос, на который я думал, что знал ответ.

Мои ожидания не обманулись ни в малейшей степени. У двери дома меня встретил представительный донельзя дворецкий, сообщивший, что хозяева никого видеть не желают.

— Это был мой дом, — протянул я, — и я хочу пройтись по комнатам…

Приходилось изворачиваться и заговаривать зубы, от чего я успел за время службы в Легионе основательно отвыкнуть, естественно, ничего из этого не вышло. Дворецкий усмехнулся моей беспомощной болтовне, бросив:

— Это был ваш дом, теперь же его хозяева не желают никого видеть.

От его пренебрежительного тона и более чем откровенного взгляда, так и говорящего «ну что ты здесь забыл, бродяга, ступай прочь и не мешай жить честным людям», я сорвался и заорал на дворецкого:

— Послушай ты, индюк надутый, я войду в этот дом, потому что у меня здесь дело, войду, даже если придётся переступить через труп! Понял?!

— Как вы себя ведёте?! — воскликнул уязвлённый слуга. — Убирайтесь или я сейчас вызову стражу!

Не дожидаясь пока он выполнит свою угрозу, я ухватил дворецкого за шиворот шикарной ливреи и буквально впихнул в дом, входя следом. Он правда оказался парнем не промах, даже попытался ударить меня коленом в пах, но куда ему до меня. Я отшвырнул его раньше, так что он рухнул на ковёр, приложившись об пол головой. Другой охраны в доме не держали, так что я без труда зашагал в глубь родного некогда дома, дворецкий попытался вновь напасть на меня, но я перехватил его руку в запястье и заломил за спину.

— Не лезь, приятель, в это дело. Целее будешь.

— Оставь его, Вархайт, — раздался незнакомый голос с галереи второго этажа. — Мы ждали тебя.

Я отпустил руку дворецкого и поднял глаза на голос. На галерее стоял смутно знакомый мне клирик в сером плаще, но рядом с ним… Я даже покачнулся от нахлынувших чувств и воспоминаний.

За окном ударил гром, молния осветила комнату. Шейла стояла и смотрела в окно.

— Сильный дождь, Зиг, — сказала она. — У тебя найдётся комнатка для меня?

— Ну, не знаю, — протянул я, — разве что где-то в крыле прислуги?

— Зиг, — жалобно весело, как умела только она, рассмеялась Шейла, — ты неисправим.

— Кто же меня исправит?

— Жена, — ещё веселее рассмеялась она.

Я плюхнулся перед ней на колено и завладел её ручкой.

— Шейла, стань моей женой! — воскликнул я, один за другим целуя её пальчики.

— Зиг, прекрати. — Она шутливо стукнула меня по макушке. — Ты же знаешь, я люблю Вика.

— Ах. — Я картинно рухнул на пол, прижав ладони к груди. — Ты разбила моё сердце, Шейла. — Затем ткнул её в щиколотку, так что она упала прямо в раскрытые объятья.

— Прекрати, Зиг, — она забарабанила кулачками по моей груди, — слышишь меня, немедленно прекрати. Ты заходишь слишком далеко.

— Знаю, — промурлыкал я, — я обожаю заходить слишком далеко. — Однако объятья разомкнул и помог Шейле подняться на ноги. — Идём, провожу тебя во вторую спальню.

Шейла стояла рядом с серым клириком. Вместо обычного белого платья на ней было одето нечто обтягивающее на грани непристойности, зато не мешающее двигаться, да ещё и глаза подведены, так что казалось, лицо её пересекали две чёрных молнии.

— Ш-шейла, — протянул я, — это ты?

— Я, Зиг, я, — кивнула она.

— Но ведь тебя же, в этом доме… — только и сумел промямлить я.

— Всё в руце Господней, — вновь заговорил серый клирик, — и ничто не вечно кроме Него, даже смерть.

Тут я понял, где видел этого священника, и кинулся в галерею, выхватывая меч. Клирик опередил меня, выбросив далеко вперёд свою удивительно длинную руку с зажатым в ней странным кинжалом (и когда только вытащить успел?), так что кончик его ткнулся мне в кадык. Я замер на месте, однако сдаваться не собирался.

— Я узнал тебя, серый, — произнёс я, отступая на полшага, так чтобы сталь не упиралась мне больше в горло, — это тебя Делакруа в Мордове разделал, как кусок мяса. Крест-накрест. — Я рубанул воздух ладонью, как бы в подтверждение своих слов. — Но тебя этим похоже не проймёшь. И то же они сотворили с тобой, Шейла. Ты теперь — нежить, ты больше не жива и не мертва. Ну да, Баал с вами всеми. Но меня увольте! Я ухожу.

— Это невозможно никоим образом, сын мой, — произнёс серый. — Делакруа придёт сюда только за тобой, он ведь выразился достаточно ясно в том бою у Старой Тётки.

— Да пошли вы все, — бросил я, поворачиваясь к ним спиной и направляясь вниз по лестнице, — я в этом деле участвовать не желаю.

— А придётся, — усмехнулся снизу дворецкий, он стоял посреди холла, держа в руке внушительный пистоль, ствол которого смотрел мне в грудь.

Я оценил на глаз расстояние от него до меня, прибавил к этому серого с его кинжалами — за спиной, и пришёл к выводу, что дело безнадёжное. Умирать прямо сейчас мне почему-то совсем не хотелось. Тяжело вздохнув, я повернулся обратно к клирику и Шейле.

— Всё равно, с Делакруа вам не справиться, — бросил я им. — Но, Шейла, ты станешь пытаться убить Виктора? Вы же любили друг друга.

— В конце концов, это он меня прикончил, — усмехнулась она, но как-то слишком неестественно. — Я хочу отомстить ему за себя.

— Ты многого не знаешь о наших планах, — вступил в разговор дворецкий, поднимающийся к нам по лестнице. Он спрятал пистоль где-то в недрах своей ливреи, в которой при желании можно было скрыть не только пару таких же пистолей, но и хороший двуручник.

— Пора переодеваться, Шейла, — добавил он, — раз Вархайт уже здесь в скором времени стоит ждать и Делакруа.

Все вместе мы прошли в ту самую злосчастную комнату. На меня вновь нахлынули воспоминания…

— Так вот чем вы здесь занимаетесь! — воскликнул Делакруа. — Не захотел расстаться со старой возлюбленной, Зиг? Пригласил к себе, оставил на ночь, приласкал…

— Виктор, — как можно спокойнее произнёс я, — всё совсем не так…

— Всё так, — с необычайной горечью в голосе не дал мне договорить Виктор, — всё именно так, как я и думал. И ты ещё называешь себя моим другом?

— Вик, — только начала Шейла, как Делакруа перебил её.

— Молчи! Я не желаю слушать тебя! И отойди от него, — он сделал короткое движение мечом, — тут дело может решить только смерть.

— Я не стану драться с тобой, Вик, — отрезал я, задвигая за спину рефлекторно отстранившуюся от меня Шейлу.

— Я вызываю тебя, Зиг! Здесь и сейчас!

— Дуэли между служащими виистской короны запрещены королевским эдиктом.

— Мне плевать на эдикты! Здесь и сейчас! Я и ты! Только это имеет значение!

— Дуэли не будет, — отрезал я, демонстративно складывая руки на груди.

— О чём задумался, Вархайт? — вырвал меня из мира мрачных воспоминаний голос дворецкого (я упорно именовал его так, хотя этот человек был кем-то куда большим, нежели тривиальный слуга).

— О прошлом, — равнодушно пожал плечами я, оглядывая ничуть не изменившуюся с тех пор комнату.

— Тут всё восстановлено с точностью до цветов на подоконнике, — не без самодовольства усмехнулся дворецкий. — Особенно тщательно трудились над этим. — Он указал на тёмное пятно на ковре. — Пять ковров угробили.

Тем временем Шейла вошла в комнату через другую дверь, своё прежнее одеяние она сменила на то самое белое платье, в котором она была в тот день и кровавый разрез, идущий по животу к груди, также был на месте.

— Тогда ты просто умрёшь! — воскликнул Делакруа, делая выпад мне в грудь.

Сработали рефлексы, будь они прокляты. Я выхватил меч, отбросив клинок противника, что, собственно особого труда не составило — выпад Делакруа был не слишком ловким, им двигал гнев, а не тонкий расчёт умелого фехтовальщика, как всегда раньше.

Одного не могли предусмотреть ни я ни Делакруа, а именно, что Шейла бросится к Виктору, чтобы не дать ему прикончить меня. Отброшенный в сторону клинок меча Делакруа проёлся по животу Шейлы к её груди, белое платье запятнала алая кровь, Шейла медленно осела на пол. Делакруа успел подхватить её прежде, чем она коснулась ковра, устроив её голову у себя на коленях. По щекам его катились слёзы.

Крик сам рвётся из горла. Я падаю на колени рядом с ними, выроненный меч вонзается в пол.

И вот…

Шейла лежит на руках Делакруа, чудовищный разрез пятнает алым её белое платье. Виктор поднимает глаза, они так и горят ненавистью ко мне. Но слова Шейлы развеивают её, по крайней мере, мне тогда так показалось.

— Спасибо тебе, Зиг. — Голос у неё тонкий, словно лучший цинохайский шёлк. — Я пришла чтобы спасти тебя, но это ты спас меня… — И она умерла.

Делакруа опускает её остывающее тело на пол и встаёт. Во взгляде его больше нет ни злобы, ни ненависти — он пуст. Адрандец так ничего и не сказал мне перед тем как уйти. Мне тогда казалось, что навсегда.

К реальности меня вернул дворецкий. Не знаю, сколько минут тряс он меня за плечо прежде чем я стряхнул его руку.

— Господи, — потрясённо произнёс он, — я уж думал ты совсем того. В себя ушёл.

— Там мне всяко было бы лучше, — отрезал я, — чем здесь, с вами.

— Ну вот, — усмехнулся ничуть не оскорбившийся моими словами дворецкий, — вижу ты в полном порядке. Становись сюда, Вархайт. Это Круг Силы, встав на него, ты станешь невидим.

— Магия, — мрачно усмехнулся я. — А ведь здесь священнослужитель.

Серый клирик никак не реагировал на наши слова, замерев подобно гранитной статуе в паре шагов от нас.

— Не магия, — возразил дворецкий, — а самая что ни на есть Церковная алхимия.

Я кивнул, не желая продолжать этот разговор, встал на круг со сложным узором внутри, выведенный мелом на полу, на точно такие же ступили и дворецкий с серым клириком, и не смотря на это, я продолжал видеть их. Видимо, скепсис по поводу алхимии вообще и церковной, в частности, отразился на моём лице слишком явно, потому что дворецкий пояснил:

— Мы все стоим в Кругах Силы, поэтому ты и видишь нас, как и мы тебя. Но смотри, Вархайт, слушать нас могут и со стороны.

Мы замерли, ожидая когда появится Делакруа, в чём никто не сомневался. Сведения у моих спутников были, скорее всего, от брата Карвера, отлично слышавшего всё о чём разговаривали мы с Делакруа, хоть и лежал он лицом в грязи.

Ждать пришлось не так и долго. Минут через пять в комнате словно стало немного темнее, Делакруа возник у окна, загородив свет. Он огляделся, видимо ища взглядом меня, но, естественно, первым делом взгляд его наткнулся на Шейлу, распростёршуюся на полу. И когда я разглядел его лицо мне стало противно из-за того, что я принимаю участие в чём-то подобном.

Делакруа прямо-таки кошачьим движением подскочил к ней, как и тогда положив её голову себе на колени.

— Шейла, — ласково произнёс он, гладя её золотистые волосы, — Шейла…

И тут она незаметно сделала движение пальцами, в ладони её словно сам собой возник отвратительного вида кинжал с несколькими лезвиями, изогнутыми под разными углами. Быстрый удар — и клинок вонзается в грудь Делакруа. Он втянул воздух, губы его запятнала кровь.

— Шей…ла, — протянул он, сам себе не веря. — Что… это?.. Как?..

Она не ответила ему, рассмеявшись, причём совсем не так, как смеялась при жизни — легко и беззаботно, — но каким-то низким, грудным смехом. Одновременно серый клирик слетел с Круга Силы, целя обоими кинжалами в лицо Делакруа. Тот выругался, вырвал из груди кинжал Шейлы и отмахнулся им от него. Лезвия прошлись по животу серого, разорвав его серое одеяние и плоть, на Шейлу и Делакруа хлынула кровь клирика.

Мы с дворецким встревать в драку не спешили, оставляя Делакруа клириканской нежити. Я не собирался помогать им хоть в чём-то, меня принудили остаться здесь, но сражаться я не нанимался, не для того сюда пришёл. Вот лучше постою здесь, посмотрю, как в особняке мордовского бургомистра.

Делакруа тем временем отшвырнул поднимающуюся с пола Шейлу, в руках его вновь возник меч, рубанул серого поперёк живота, где уже торчал отвратительный кинжал. От одежды священника почти ничего не осталось, как и от его самого, но тот и не подумал сдаваться, нанося удары обоими ножами, целя в грудь и горло адрандца. Тем временем Шейла поднялась-таки на ноги, разорвав белое платье, под которым оказалось всё то же чёрное не пойми что. Каким-то образом одновременно в руках её появился странный кастет, похожий на звериную лапу с выпущенными когтями.

Делакруа отступил на полшага, ошеломлённый таким поворотом дел, он, похоже, совсем не был готов сражаться не только с серым клириком, но и возлюблённой, которую когда-то убил. Эту проблему за него решил его спутник. Стена дома, отделявшая эту комнату от соседней разлетелась осколками и каменной крошкой — и к нам буквально ввалился человек, закованный в полный готический доспех. Первым же ударом меча он отбросил священника к окну, тот едва успел принять его могучий выпад на скрещённые клинки ножей. Шейла же занялась Делакруа. Тот всё ещё не желал сражаться с ней, он перехватил её руку с кастетом, развеяв меч, обхватил её за талию и притянул к себя, попытавшись заглянуть в глаза. Шейла вновь как из воздуха извлекла ещё один кинжал, на сей раз обычный — с одним изогнутым клинком, только чёрного цвета. На сей раз удар её был направлен ему в глаз. Делакруа вынужденно отпустил её талию, чтобы поймать за руку с кинжалом, она же извернулась угрём и ткнула коленом в пах. Как и всякий мужик Делакруа переломился пополам, а кинжал с чёрным лезвием уже летел ему под лопатку. Но её опередил рыцарь, ухвативший серого клирика за шиворот и швырнувший его прямо на Шейлу, — оба покатились по полу, а рыцарь двинулся к ним. Однако, не дойдя десятка шагов, остановился и повернулся точно в нашу сторону.

— Проклятье, — прошипел дворецкий, имени которого я так и не удосужился узнать, — Рыцарь Смерти. Его мёртвые глаза видят правду. — Он выхватил из ливреи пистоль и выстрелил точно в наносник топхельма, между алых огоньков заменяющих рыцарю глаза. Пуля пробила доисходный шлем насквозь, что ничуть не смутило рыцаря, широко рубанувшего странного вида мечом, явно целя в нас обоих.

На голых рефлексах я плюхнулся на пол, перекатившись через левое плечо и ткнув рыцаря под кирасу. Клинок лишь звякнул о сталь, не оставив на ней ни царапины, а мне пришлось уворачиваться от лапы в латной перчатке, грозившей сграбастать меня за шкирку, как котёнка. Вторым перекатом я оказался прямо под ногами у Делакруа, едва не сбив его на пол. Я выпрямился, встав лицом к лицу с бывшим другом. Мечи использовать на таком мизерном расстоянии не представлялось возможным, поэтому я попросту ухватил его грудки и попытался отшвырнуть. Куда там! Делакруа как будто врос в пол.

— Не думал я, что ты примешь участие в столь грязном деле, — с презрением бросил он мне в лицо. — Идея с Шейлой твоя?

— Нет. — Я отступил на дистанцию, пригодную для схватки. — Я — солдат Легиона, а не клирик, подобные вещи по их части.

— Тут ты прав, — кивнул он. — Я хотел довести до конца ту дуэль, что мы начали до моего ухода, но мне не дают сделать этого. Нужно поискать местечко поспокойнее. Встретимся позже, Зиг. — И крикнул, обращаясь к рыцарю: — Уходим, Хайнц! Нам здесь не рады.

Уже через секунду их не стало, будто и не было никогда, только разгром в комнате, да серый клирик с Шейлой, валявшиеся на полу, напоминали о случившемся здесь небольшом бою.