Лекарство от любви

1

Как обычно после спектакля Мэган быстро оделась и пошла к выходу, стараясь не попасться никому на глаза. На улице моросил мелкий дождик. Он так красиво переливался в свете уличных фонарей, что Мэган, стоя под козырьком подъезда, на секунду залюбовалась тонкими струйками воды. Хотя надо было быстрее бежать на стоянку, а не ждать, пока дождь пойдет сильнее.

Мужчину с большим черным зонтиком и букетом ослепительно-белых роз Мэган заметила не сразу. Из подъезда ей казалось, что мощенная камнем площадка перед главным входом совершенно пуста. Но мужчина стоял в тени с правой стороны от подъезда и неожиданно заговорил с Мэган, когда она наконец шагнула на улицу.

— Вы промокнете, — сказал он, закрывая Мэган зонтом.

Она с удивлением посмотрела на него. Надо бы испугаться непрошеного благодетеля, но было нечто в его мягком спокойном голосе, в выражении его лица, что превратило этот жест в элементарную вежливость воспитанного человека.

— Спасибо, — ответила Мэган. — Но дождь, кажется, не сильный.

— И все равно вы промокнете, пока до машины дойдете, — улыбнулся он. — Да и цветы тоже. Это вам. — Он протянул Мэган букет.

Розы были чудо как хороши — только что распустившиеся, свежие, на крепких толстых стеблях, с редкими капельками дождя на белоснежных лепестках. Целительная сила их аромата отвлекла ее на мгновение от горьких мыслей, и уже за это Мэган была благодарна незнакомцу.

— Спасибо, — второй раз прошептала она.

— Я был на спектакле, — сказал мужчина. — Вы прекрасно играли.

Мэган улыбнулась.

— Но у меня сложилось впечатление, что вас что-то гложет, — продолжал мужчина. — Что-то очень неприятное. Вы были одновременно и на сцене, и в каком-то другом месте. Причем в плохом месте.

Его негромкий голос завораживал, и Мэган ощутила странное желание довериться этому мужчине, выплакать на его плече свою боль. Незнакомец, вынырнувший из ночного сумрака, вряд ли будет издеваться над ней. Он просто выслушает с мягкой понимающей улыбкой, и ей станет легче.

— Вы угадали, — сказала Мэган. — Мне действительно очень плохо.

— Из-за вашего мужа?

— Вы умеете читать мысли? — невесело рассмеялась она.

— Нет, я просто умею читать. Эти… сплетни напечатаны во многих газетах.

— К сожалению, это не сплетни, а чистая правда.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже, — вырвалось у Мэган.

— Но вы переживете. Вы сильная женщина и сумеете справиться. Я говорю банальности, конечно, но он… он вас не достоин.

Лицо мужчины было по-прежнему невозмутимо, но в голосе прозвенела тревожная, страстная нотка.

— Вы меня утешаете? — усмехнулась Мэган.

— Нет. Я говорю правду. Вам нужно не утешение, а друг, который молча вас выслушает и поймет.

Это походило на колдовство. Совершенно незнакомый человек читал ее мысли, словно раскрытую книгу.

— Неужели у меня все на лице написано? — Мэган попыталась смехом скрыть свое смущение.

— Нет, что вы… Вы прекрасно владеете собой, так что не бойтесь…

Мэган вскинула голову.

— Чего я должна бояться?

— Того, что другие угадают, как вам больно.

— У вас есть ответы на все вопросы?

— Почему у меня? Ответы просто есть. Они витают в воздухе, и стоит всего лишь выбирать те, которые нужны. А дождь, кстати, прошел.

Незнакомец убрал зонт, и в свете фонарей Мэган смогла наконец разглядеть его. Высокий молодой мужчина, лет тридцати — тридцати пяти, аккуратная стрижка, правильные черты лица и глаза, глядящие прямо в душу. Мэган вдруг сообразила, что все еще стоит очень близко к нему, словно над ними до сих пор раскрыт его зонт. В тот же миг мужчина шагнул назад.

— Вы торопитесь домой?

Еще пять минут назад Мэган бы ответила «да» и немедленно ушла. Но сейчас она уже никуда не спешила. Хотелось побыть рядом с этим удивительным человеком, послушать его голос, узнать о нем что-нибудь. В его присутствии ее обволакивала необъяснимая уверенность в том, что все наладится.

— В принципе нет, — сказала она, чуть помедлив.

— Не покажется ли вам наглостью с моей стороны, если я приглашу вас куда-нибудь поужинать?

— Ужинать? Нет, — рассмеялась Мэган. — Я в такое время стараюсь не есть. А вот от чашки чая не откажусь. — Она почувствовала себя польщенной, когда увидела, какой радостью вспыхнуло его лицо.

— Здесь недалеко есть милое кафе. Можно посидеть там. — Он старомодно склонил голову.

— Как скажете.

В кафе Мэган знали. Она попробовала представить, что подумают официанты о ее спутнике. Раньше она была очень осмотрительна. Любые невинные отношения можно извратить, чтобы состряпать скандальную историю. Мэган переживала не из-за себя — она боялась огорчить мужа. Но сейчас ей было все равно, и она с удивлением обнаружила, что эта внезапная нежданная свобода не так уж плоха.

Они сели за столик для двоих и сделали заказ. Мэган украдкой разглядывала своего спутника, пока он разговаривал с официантом. Лицо его не поражало красотой, но оставляло очень приятное впечатление доброжелательности. Однако одновременно в нем чувствовалась недюжинная сила духа. Этому человеку не нужно было быть агрессивным или постоянно доказывать свое превосходство над окружающими. Он буквально излучал спокойствие и уверенность, и, глядя на него, Мэган подумала, что, в сущности, почти ничего не знает о жизни или мужчинах. В последние три года она замкнулась на одном Мэтте. Он казался ей идеалом, все остальные мужчины бледнели на его фоне. Но вот ее прекрасная любовь разлетелась вдребезги, и она с удивлением увидела, что можно не быть Мэттом Джейкобсом и все же привлекать.

— Вы так странно на меня смотрите, — улыбнулся он.

— А что мне еще остается? Я никогда не сидела ночью в кафе с незнакомым мужчиной. Я даже не знаю, как вас зовут.

— Когда говоришь о важном, как-то не до имен.

— Наверное, да, — кивнула Мэган. — Но вы-то меня знаете.

— Кто же не знает Мэган Холланд?! — с шутливой наигранностью воскликнул он. — А я Фрэнк.

— Очень приятно.

А не пожать ли ему руку? — подумала Мэган вдруг. Было бы интересно дотронуться до него и посмотреть на его реакцию.

Их глаза встретились над розами, стоявшими в вазе посередине стола, и Мэган смутилась. Как же она могла забыть, что он со сверхъестественной точностью угадывает ее мысли?

— Вы очень мило краснеете. Я думал, это прерогатива блондинок.

— У меня очень светлая кожа. Мамино наследство.

— А красоту вашу вы от кого унаследовали?

Мэган смущенно рассмеялась.

— Ну… красота — это громко сказано. Больше всего я похожа на бабушку по отцовской линии. А ее красавицей никто не называл.

— Вас называют, — пожал плечами он. — Законы наследственности самая запутанная штука в мире. Вы еще убедитесь в этом, когда у вас появятся дети.

Легкое облачко затуманило глаза Мэган. Как она мечтала о детях! Крепких, задиристых, с такими же темно-карими глазами, как у Мэтта…

— Не думайте о нем, — быстро сказал Фрэнк. — Вычеркните его из своей жизни. Он вас предал, а предательство прощать нельзя.

— Как вы все время догадываетесь, о чем я думаю? — изумилась Мэган.

— Я не догадываюсь. Я знаю. Вы его любили. Наверное, до сих пор любите. И никак не можете поверить в то, что это происходит именно с вами. Каждое неосторожное слово напоминает вам о нем, а сейчас у вас такое время, что каждое слово — неосторожное.

— И что же мне делать?

— Ждать. В жизни очень много любви, нужно только уметь увидеть ее. Человек, которого вы называли своим мужем, на самом деле не стоит вас. Он совсем другой породы, примитивное, не способное мыслить существо. Вы не такая. Вы умеете чувствовать и понимать. Вы должны были расстаться… рано или поздно.

На секунду Мэган стало страшно. Откуда взялся этот Фрэнк, со знанием дела рассуждающий о ней и ее муже? Как давно он наблюдает за ней и что еще ему известно?

— Кто вы такой? Вы не должны так говорить о Мэтте. Вы… вы не знаете его… вы не знаете меня…

— Зато я знаю людей. И вижу, что вы почему-то меня испугались.

Он улыбнулся, и у Мэган отлегло от сердца.

— Почему-то?! — воскликнула она со смехом. — А вам не кажется, что вы берете на себя слишком много, давая мне советы?

Им принесли чай, и вопрос Мэган остался без ответа. Она уже сожалела о недавней вспышке. Разве она не хотела сама поговорить начистоту, выплеснуть на голову первого попавшегося человека свои печали?

— Извините, я не хотела вас обидеть, — пробормотала она.

— Позвольте я налью вам чаю.

Фрэнк взял чайничек, и Мэган завороженно уставилась на его руки. Большие, с длинными проворными пальцами и ухоженными ногтями. Мэган всегда обращала внимание на мужские руки, и ей нравились именно такие, красивые, холеные, с чуткими пальцами, руки любовника и музыканта.

Она подняла голову и встретилась глазами с Фрэнком, но на этот раз не смутилась, а посмотрела прямо, с вызовом. Почему она должна краснеть как девчонка на первом свидании? Впервые за три года она сидит в кафе с мужчиной, который не является ни мужем, ни родственником, ни коллегой, и впервые сознает, что есть в нем нечто притягательное для нее.

Неплохое ощущение для обманутой жены.

— Расскажите мне о себе, — внезапно попросила она. — Мне надоело обсуждать мои проблемы. Кто вы? Чем занимаетесь помимо того, что спасаете брошенных жен от отчаяния?

— Боюсь, вам будет неинтересно.

— А вы не бойтесь.

— Ну ладно, — усмехнулся он. — С чего бы начать? Родился в Айдахо, сейчас живу в Юте, недалеко от Солт-Лейк-Сити. В Нью-Йорк приехал две недели назад, по делам. Вот, пожалуй, и все.

— Самая короткая биография, которую я когда-либо слышала, — засмеялась Мэган. — А кем вы работаете?

— Я учитель, — сказал Фрэнк, и Мэган не смогла сдержать возглас удивления.

— Учитель?!

— Да. Кому-то надо и этим заниматься. — Его глаза лукаво блеснули. — Вы разочарованы?

— Н-нет… Просто вы… мало похожи на учителя. — Мэган быстро взяла себя в руки. — А что именно вы преподаете?

— Ужасно скучная тема, — рассмеялся Фрэнк. — Труд учителя невероятно тяжел. Если честно, мне не хочется забивать этим вашу головку. Может быть, когда-нибудь вы навестите меня и тогда все увидите сами.

— Вы скоро уезжаете?

— У меня самолет завтра вечером.

Мэган стало грустно. Значит, сегодняшний вечер последний. И больше она не увидит его у входа в театр с букетом в руках. Может, оно и к лучшему. Раз он завтра уезжает, не нужно ни о чем думать, взвешивать слова, контролировать себя. Можно делать все, что только захочется, и потом не испытывать угрызений совести.

— Не расстраивайтесь. — Фрэнк накрыл ее руку своей ладонью. — До завтрашнего вечера еще очень долго.

— С вами невозможно разговаривать! — Мэган со смехом отдернула руку. — Мне даже рот раскрывать не надо, вы и так все знаете!

— Я только строю предположения, ничего больше.

— У вас хорошо получается.

— Я стараюсь все делать хорошо.

Что-то в его взгляде неуловимо изменилось. Мэган чувствовала только, что он уже не успокаивает ее, а, наоборот, будоражит. Странное лицо было у Фрэнка. Вроде бы простое, незапоминающееся, но в то же время способное без слов выразить что угодно — от сочувствия и понимания до… вожделения.

— Тогда вы подаете хороший пример своим ученикам, — сказала Мэган, стараясь не отводить глаза.

— Да… может быть… Как-то не думал об этом.

Наверное, все девчонки-старшеклассницы влюблены в него, без всякой логики подумала Мэган. Я бы точно влюбилась, если бы он преподавал у меня.

— О чем вы думаете? — быстро спросил Фрэнк.

— О том, что ваши ученицы, должно быть, поголовно влюблены в вас.

— Может быть… — задумчиво проговорил он, и Мэган невольно спросила себя, какую красавицу из старших классов он сейчас вспомнил. — Я познакомлю вас с ними, если вы приедете в гости.

— Вы так настойчиво приглашаете меня к себе, будто живете в соседнем доме.

— До Юты не так далеко, как поначалу кажется, — пожал плечами Фрэнк. — Но путешествие того стоит. Вы не представляете себе, как у нас хорошо. Такого неба вы больше нигде не увидите. А леса? А озера, прозрачные как слеза? Там чувствуешь себя частью природы, здесь — жалкой песчинкой в душном метро или километровых пробках. Эх, а охота у нас какая! Да любой настоящий охотник душу бы продал за возможность побродить по нашим лесам.

— Вы очень вкусно рассказываете.

— Значит, добро пожаловать к нам, если появится желание пообщаться с природой, — улыбнулся Фрэнк. — Или со мной.

На этот раз не могло быть никаких сомнений — он откровенно выражал свой интерес. Не приставал, не навязывался, а просто показывал, что она интересна ему как женщина. В восхищении, с которым он смотрел на нее, не было ничего грязного или оскорбительного. Наоборот, оно словно возвышало Мэган в ее собственных глазах, потихоньку пробуждало в ней вкус к жизни.

— Может быть, когда-нибудь…

— Не когда-нибудь, а только в июле, — перебил ее Фрэнк. — В конце июля мы празднуем день основания нашего города. Это незабываемое зрелище. Ручаюсь, вы такого еще не видели. Каждый год мы выбираем Звезду любви…

— Какую звезду любви?

— Я надеялся, вы не спросите. Хотел вас заинтриговать. На самом деле мы просто находим самую яркую звезду и называем ее Звездой любви, в некотором роде Венерой. Вот такое маленькое издевательство над астрономией.

— Значит, вы приглашаете меня за тридевять земель, чтобы полюбоваться на какую-то планету… то есть звезду? Не проще ли мне будет дома посмотреть в телескоп?

— Проще, — согласился Фрэнк. — Но дело-то не только в том, чтобы посмотреть на небо, а в том, чтобы ощутить на себе влияние звезды.

Он опять гипнотизировал Мэган своими насмешливыми проницательными глазами.

— И какое же у нее влияние?

— Подумайте сами. Недаром мы присваиваем ей имя богини любви.

— Боюсь даже представить, — засмеялась Мэган. — Если бы речь шла о Древнем Риме, я бы сказала, что весь город под влиянием Венеры погружается в разврат. Но в наше время это, наверное, исключено.

— Вы смеетесь, и это прекрасно, — усмехнулся Фрэнк. — Вам очень идет улыбка.

— Мы говорим о Венере, а не обо мне.

— Вы чем-то ее напоминаете.

Мэган расхохоталась.

— Вы с ней близко знакомы?

— Увы, нет, — развел руками Фрэнк, — но мне кажется, что из вас бы получилась отличная Венера. У вас та же мягкость форм и выразительность лица. Вы рождены, чтобы сводить с ума…

— Вы не боитесь, что я начну воображать?

— Я боюсь только одного. — Фрэнк вдруг резко наклонился вперед, вцепившись в край стола. Маска безмятежности вмиг слетела с него, и Мэган увидела напряженное, искаженное страстью лицо. — Что мы сейчас выйдем из этого кафе и я больше никогда вас не увижу.

После кафе они поехали к Мэган и жадно, как обезумевшие от страсти подростки, целовались в лифте. Не возбуждение, а отчаянное любопытство подстегивало Мэган. Три с половиной года она спала с одним-единственным мужчиной. Сможет ли другой пробудить в ней желание?

То, что они познакомились пару часов назад, лишь придавало ситуации пикантность. Мэган всегда старалась поступать разумно, и на ее счету не было ни одного безумного поступка. Она была верна мужу и строга с многочисленными поклонниками, хотя порой ей приходилось выдерживать настоящую осаду. И что же она получила взамен? Разве Мэтт оценил ее верность?

Нет, хватит жить по правилам. Теперь она будет делать то, что взбредет в голову, не думая о последствиях. Пора становиться взрослой, не зависимой от другого человека. В эту ночь, занимаясь любовью с посторонним мужчиной на супружеской кровати, она отомстит Мэтту за все!

Фрэнк был нежен и внимателен, и Мэган жалела лишь о том, что не догадалась выпить вина или шампанского, чтобы море стало по колено. Чужое мужское тело, незнакомые запахи, непривычные жесты, всплески нестерпимой сердечной боли — все это мешало Мэган расслабиться, почувствовать своего партнера. Правда, Фрэнк был на редкость тактичен. Не говорил ничего лишнего, ни на чем не настаивал. Но Мэган представляла себе, как ее муж вот так же занимается любовью с другими женщинами, и покрывалась холодным потом…

В эти минуты она ненавидела всех мужчин, в том числе и того, кого по доброй воле привела в свою квартиру. И каждый раз Фрэнк безошибочно угадывал ее настроение и тотчас отпускал ее. Мэган становилось стыдно, и она первой целовала его, надеясь, что разум перестанет властвовать над плотью и страсть наконец возьмет верх…

Утром, проснувшись в объятиях Фрэнка и увидев его ласковую улыбку, Мэган почувствовала, что боль чуточку притупилась. Она вспомнила, что Фрэнк уезжает сегодня, и пожалела об этом. Может быть, если бы он задержался хоть на недельку, то помог бы ей отделаться от навязчивых воспоминаний о Мэтте.

— Тебе обязательно сегодня уезжать? — спросила она.

— Да, — кивнул он. — Пора.

Натянув простыню до подбородка, Мэган смотрела, как он одевается. Вчера она не успела разглядеть его фигуру, не до того было, зато сейчас с удивлением обнаружила, что он великолепен. Такое подтянутое сильное тело могло быть у спортсмена, но никак не у кабинетного учителя.

— Ты, наверное, физкультуру преподаешь?

— И физкультуру тоже, — улыбнулся Фрэнк. — У меня много специальностей.

— Тебе нравится твоя работа?

Он на секунду задумался.

— Пожалуй, да. Хотя это очень тяжело.

— Мне почему-то кажется, что ты замечательный учитель.

— Я надеюсь. Иначе нет смысла работать.

— Хотела бы я посмотреть, как ты работаешь, — сказала Мэган.

— Я же жду тебя в гости, ты помнишь? — Фрэнк присел на край кровати.

— Но ведь я… вряд ли смогу приехать.

— Ты не знаешь, что будет завтра.

— Как раз отлично знаю. Последний спектакль в этом сезоне, а потом съемки в фильме.

— Какая у тебя интересная жизнь. — Фрэнк протянул руку и пропустил прядь темных волос Мэган сквозь пальцы. — Что за фильм?

— Приключенческий. Я буду играть авантюристку, которая ищет старинный клад, сталкивается с чудовищами.

— А находит, естественно, любовь?

— Ты как всегда угадал.

— Кто будет играть героя?

— Мэтт. — Мэган побледнела. Еще совсем недавно она радовалась как ребенок, когда ей предложили сыграть в одном фильме с Мэттом. На съемочной площадке начались их отношения, и ей казалось очень символичным после трех лет счастливого брака сыграть любовь с собственным мужем… Но как сейчас она будет работать вместе с ним?

— Вот видишь, — сказал Фрэнк, правильно истолковав ее молчание. — Все может измениться за один день. Да что там, за одну минуту.

— Но у меня обязательства. — Мэган схватилась руками за голову. — Я подписала контракт… я должна…

— Ты что-нибудь придумаешь.

Мэган подняла глаза на Фрэнка и подумала, что никогда не встречала кого-либо, кто мог бы одной фразой вселить небывалую уверенность в себе.

— Мне пора.

Она поднялась, чтобы проводить его, завернулась в простыню и босыми ногами прошлепала в прихожую. На пороге он остановился и посмотрел ей в глаза.

— Я не прошу у тебя номер телефона. Это было бы слишком… нагло с моей стороны. Я хочу, чтобы ты записала мой, хорошо? И позвонила мне, если окажешься в наших краях. Я бы тебя встретил…

Мэган послушно вытащила из ящичка блокнотик и ручку.

Несколько написанных под диктовку цифр, целомудренный поцелуй в щеку, ощущение колючей мужской щетины на коже, сквозняк из окна в коридоре — и Мэган уткнулась лбом в закрытую дверь, чувствуя себя опустошенной и покинутой.