Лекарь для оборотней (СИ)

Глава 1

Я не помню своих родителей. Сколько себя помню, меня растила бабушка, но она отказывалась говорить о них.

Своё детство я провела в маленьком нефтяном городке на северной окраине сибирской тайги. Летом мы шатались по топким, смертельно опасным болотам в поисках местных ягод и по непролазной нескончаемой лесной чаще в поисках местных грибов. В окружении вышибающей глаза мошкары и более двадцати видов хвойных деревьев. Где снежный период длится восемь-девять месяцев, а куртки порой за лето и не успевали снять. Страдая юношеским максимализмом, я мечтала выбраться на свободу и покинуть этот «Зажопинск». Душа требовала цивилизации. Кипучие мечты требовали реализации. Всё было открыто передо мной, и казалось, что впереди великое будущее…

И что теперь? Во внедорожнике тащимся по совершенно непроездным дорогам, как они тут вообще проползают — одним дорогам только и известно. Похоже, жить придётся в такой глуши, куда и звери не заглядывают. Ещё глуше, чем раньше. Думала, Дмитрий меня самолётом отправит, но нет, как видно их «село» действительно расположено слишком глубоко в сибирских лесах. Выбралась в город, называется. Но есть несомненные плюсы. Куда ни глянь — привычные мне пейзажи. Только уж больно далеко везут.

И это то, что им нужно скрывать от общественности? Ради чего подписала кипу бумаг? Что там скрывать-то? Ёлки, пихты? Возможно, закрытая зона какая?

Я всегда любила природу, и она отвечала мне взаимностью. Только сейчас прогулка по лесу не радовала как обычно.

За рулём парнишка, по виду младше меня, представившийся Иваном с предельно важной миной. Словно посла везёт, ей-богу. Пока ехали, получила такой список указаний от него, что не уместился бы на двух рулонах туалетной бумаги. Что точно выражало моё к этому списку отношение. Что там у них за секта?

Обрисованная Дмитрием радужная перспектива уже в дороге начала благополучно сдуваться. Надо же, ещё не доехали, а желание оставаться хоть на день в этой «казарме» отпало заранее. Не потребовать ли повернуть назад, пока не поздно? Нет, поздно. Впрочем, ничего подобного из указаний Ивана в контракте не находила, а дополнительно соглашений я не подписывала, — следовательно и исполнять все эти приказы я вроде как не обязана. Не к королю же меня везут.

Наконец, пейзаж за окном машины сменился. Непролазный лес сменили особнячки, домики, общаги складываясь в смесь нетипичную ни для городского, ни для сельского типа.

Пока я гадала, в каком из этих зданий меня поселят, Иван подвёз меня к местной «администрации» на самой окраине городка почти в лесу. Странно, обычно такие инстанции строятся в центре города. Но это единственное трёхэтажное здание, другие не выше двух этажей. В основном, поселение состояло из отдельных домов. Хотя были и двухэтажные «общажки» по городскому типу. И для семейных, и для одиноких. Наверное, буду жить в одной из общаг.

Не было оград и заборов. Оградой служил лес — бескрайняя смешанная тайга, так хорошо знакомая сызмальства. Бежать туда бесполезно, пропадёшь не зная местности, уж я-то точно знала.

— Резиденция Ростовцевых, — чопорно объявил Иван, выходя из машины. — Кабинет Антона Владимировича на первом этаже. Следуйте за мной.

Резиденция. Как он точно подобрал слово. Как бы пафосно ни звучало — особняк их «мэра» не хиленький.

— Направо, — указал Иван на дубовую широкую двустворчатую дверь, когда мы оказались в холле.

Начинать знакомство с открытых конфликтов на новой работе не полагается, а посему следует проявить уважение и представиться как велел Иван. С такими мыслями я скромно постучалась в дверь их местного «мафиози».

Кабинет большой, но самый что ни на есть обычный, обустроен в классическом стиле, если не учитывать того, что половина предметов, расставленных на полках в шкафу и столе имели неизвестное назначение и происхождение. Глава этого «городка» Антон Владимирович Ростовцев — мой непосредственный работодатель — сидел за столом, упакованный в строгий недешёвый костюм как обыкновенный зажиточный офисный чиновник. Он приподнял голову от бумаг, смерил меня оценивающим взглядом, и мне резко расхотелось начинать с ним какой-либо спор. Отнюдь не из-за его внешности. Что-то было в его глазах, выражении лица, самой фигуре. Его внутренняя сила подавляла мою природную несговорчивость.

— Антон Владимирович? — испытывая необычную неловкость, пробормотала я. — Я…

— Виктория… — он бросил взгляд на бумаги, лежащие на столе, читая, — Скворцова. С прибытием.

— Мне сказали зайти, — я слегка склонила голову в знак уважения, как велели. Почему-то глядя на этого мужчину, у меня не возникло мысли ослушаться услышанного в машине.

— Иван, — слегка кивнул Антон Владимирович, — всего лишь выполнял приказ. Можете к нему обращаться по второстепенным вопросам, — он поднялся, собрал бумаги, быстрым движением щёлкнул степлером, создавалось впечатление, что его раздражала бумажная работа. — По важным вопросам обращайтесь ко мне, или Андрею.

— Кто такой Андрей? — перебила я, нарушая одно из неписанных правил Ивана — не задавать вопросов без разрешения. С правилами я никогда особо не дружила. Интересно, знал ли Дмитрий в какой «бастион» меня посылает? Он-то наверняка знал. А вот мне теперь — майся целый год.

— Андрей — мой старший сын и заместитель во всех делах, вы ещё познакомитесь, — Антон Владимирович неожиданно смягчился. — Вам полностью понятны ваши обязанности здесь? По договору претензий не имеется?

— Думаю, это будет известно по ходу работы, — уклончиво ответила я.

— Ровно такая, как говорил Дмитрий. Он ни разу не подвёл меня. Когда я сказал, что нужна действительно хорошая кандидатура — он сказал, что вы не подведёте, если мы заслужим друг у друга доверие. Убеждён, что мы справимся. Не так ли?

Вот как. Иваныч поручился за меня, значит. А сам постоянно журил меня, говорил, что я неук и безответственная.

— Сделаю, что смогу, — совершенно честно ответила я, слегка ошалев от таких неожиданных рекомендаций бывшего наставника.

Антон Владимирович протянул мне несколько тех самых скрепленных листов бумаги.

— Что ж, я всё подписал, этот экземпляр — ваш, на ближайший год вы будете именоваться нашим лекарем со всеми вытекающими. Можете приступать. Иван всё покажет.

Тут меня ждал сюрприз. Иван сухо уведомил, что я буду жить в доме Ростовцевых, моих работодателей.

— Я буду жить в вашем доме? Разве у вас нет общежитий или корпоративного жилья?

В особняке с тремя этажами, террасой на каждом из них и мансардой?..

— Семейный лекарь живёт с семьёй и доступен двадцать четыре часа в сутки, — последовал ёмкий ответ от Ивана.

Понятно, надо было внимательнее читать условия. Но как-то не очень времени у меня было, Дмитрий дал на сборы пару часов, сразу же позвонив моим новым работодателям. Только вчера вечером мы обсуждали мою новую вакансию и вот в семь утра, проведя полночи в дороге, я на месте. Ну, хоть далеко бегать не нужно за пациентами. На всякий случаю уточняю:

— То есть буду оказывать медицинскую помощь тем, кто живёт в этом доме? — с облегчением спросила я, успевая крутить головой по сторонам, впитывая интерьер.

Очевидно, Иван решил, что я вообще не открывала договор, иначе как ещё объяснить его удивление и раздражительность. Видимо мой предшественник не проявлял подобной чудовищной некомпетентности.

— И тем, на кого укажут те, кто живёт в этом доме, без лишних вопросов, — резко ответил парень. Кажется, мне стало ясно что случилось с прошлым врачом — сбежал от них нафиг, куда глаза глядят.

— Ваша комната наверху.

Значит, обещанная хозяином дома экскурсия мне не положена. Даже обидно немного стало. Чем же это я Ивану не угодила? Может у него запор? Так поможем, не звери же. Для того я и здесь — могу выдать слабительного. Сугубо в леченых целях, разумеется, никакой мстительности!

Для семи утра в доме как-то оживлённо. Туда — сюда снуют люди в чёрных деловых костюмах. Не поймёшь, то ли персонал, то ли свадьба, то ли хоронят кого. Из кухни доносятся возня и негромкие разговоры. Шумновато на первом этаже в домашней-то резиденции, как тут свои выживают с такими трелями на рассвете. Прислушавшись к разговорам, я поняла, что эти люди здесь работают, просто у домашнего персонала завтрак. Мой желудок бы тоже не отказался от еды, учитывая бессонную ночь, чтобы сюда добраться. Но спрашивать у Ивана и раздражать лишний раз парня, я не решилась. Покорно потащилась за ним наверх.

На второй этаж словно совсем звуки не проникали. С лестницы сразу чувствовалось: тут царил такой домашний уют, семейное тепло, что, кажется, он был здесь всегда, испокон веков. Словно каждое последующее поколение здесь купалось в любви и заботе. Это видно по тому, как ухожен дом, как всё натёрто до блеска. Как всё гармонично расставлено, никакой вычурности, но видно, что данный интерьер украшает стены этого дома не одно десятилетие. И современные элементы удачно дополняли основной устоявшийся антикварный декор из различных видов природных материалов. Фотопортреты занимали любое свободное местечко на стене, гирлянды из засушенных трав и цветов, неизвестные знаки, символы, узоры, которыми расчерчены все косяки. Какие-то языческие амулеты, которыми увешано буквально всё в доме, включая те же портреты. Но тут, наверху совсем нет людей. Будто этаж пустует. Тишина и покой.

Итого насчитала десять дверей на этаже. Здесь и будет теперь моя комната, в которой завершилась коротенькая экскурсия. Иван, доставив меня до моих апартаментов, посчитал свою миссию исполненной и умчался к своим непосредственным обязанностям. Торопится, хороняка. Бросаю рюкзак возле кровати, мне не привыкать к съёмному жилью, своего дома я лишилась давным-давно. Тревожный оранжевый чемоданчик прячу под кровать и спускаюсь вниз в надежде на чашечку, а лучше две чашки кофейку, да покрепче.

Кухню нахожу по изумительному запаху выпечки с корицей и ванилью. Ребята в костюмах почти разошлись, оставляя посуду на разделочном столе. Такие уютные и тёплые запахи. Скользя между ними в этом «сковородочном царстве» хлопотала невысокая, средней полноты женщина. Тихонько подпевая сериалу в телевизоре под потолком, она вынимала из духовки огромный противень с круассанами, посыпала их сахарной пудрой и корицей. За овальным дубовым «островком», покрытым каменной столешницей, посреди этой огромной кухни сидел подросток лет двенадцати-тринадцати, уплетая те самые круассаны, по-свойски обмакивая их прямо в банку со сгущёнкой. Он приветственно махнул пятернёй и жизнерадостно заголосил:

— Приветики! Я Кирилл. Кирилл Ростовцев, — замечательно, ещё один Ростовцев будет, этот младший? — Это Софья, наша экономка.

Крутясь между столов, женщина повернулась, заметила меня и тепло улыбнулась.

— Очень приятно, — скомкано пролепетала я.

— Ты новенькая? — поинтересовалась Софья.

— Я Вика, — поспешно ответила я, — просто Вика.

— Ну, ладно, Вика, — покладисто ответила она, — у нас просто: кофе, чай — там, бери, что нужно, — она указала на кофемашину на мраморной столешнице у двустворчатого двухметрового холодильника, — наливай и садись за стол.

Оглядев широким взглядом Софьины владения, я мысленно вздохнула. Находясь снаружи, никто бы и не подумал, что внутри дом напичкан набором современных достижений техники. Для меня это слишком. С детства мне прививали боязнь к материальным благам, внушая, что богатство портит людей, и я свято верила и соглашалась с этим утверждением, находя ему подтверждения повсеместно.

Я сняла с крючка первую попавшуюся чистую чашку и отправилась исследовать функции кофейного монстра. Кирилл с интересом наблюдал за моими неловкими манипуляциями. Пока я с этим делом разбиралась, на кухне возник новый персонаж.

Мужчина. Молод, но по виду не моложе меня. Высок, крепко сложён — с осанкой прямой, словно в него клин вбили, черноволос, кудряв, с прямым профилем и синими глазами. Вошедший коротко скользнул по мне взглядом, не нашёл заслуживающей внимания и потянулся за чашкой в самый верхний шкаф. Очевидно, для него женское внимание к своей персоне не в новинку.

— З-здрасте, — с трудом выдавила я, обычно не страдавшая проблемами с дикцией.

Кирилл заметил мой восхищённый взгляд, преследующий парня, в его ироничной улыбке читалось: «не ты первая, не ты последняя». Я тут же опустила глаза к столу, может и не заметит.

— Андрэ, глянь, у нас новенькая! — немедленно оповестил его Кирилл, ехидно подмигнул мне, и тон его не предвещал ничего хорошего. — Вика, для тебя он Андрей Антонович, если что.

Старший сын, значит. Тот, о ком говорил глава. Космические синие глаза сыновьям достались от матери, судя по развешанным наверху фото, а тугие тёмные кудри — от отца. Только у Кирилла волосы чуть светлее, ближе к каштановым, и похож мальчишка больше на мать своими мягкими «девичьими» чертами и худощавой фигурой.

Андрей наливал себе кофе, демонстрируя, что он глух, нем, и вообще жутко занят.

Ага, понятно. Иерархия. Куда нам, челяди до господ. Спокойно киваю, плавали — знаем.

Отзавтракав отменными круассанами и свежесваренным кофе, я отправилась обживать свои апартаменты.

В комнате распотрошила сумку, выложила на единственный стеллаж самые необходимые вещи. Отодвинула панорамную дверь, выполняющую на втором этаже функции и окна, и стены. Порыв свежего воздуха неуклонно выманил меня на террасу. Терраса общая, опоясывает весь этаж, на неё ведут двери и окна из каждой комнаты. Вгляделась в даль и обомлела: какой открывался вид! Насколько хватало глаз — расстилались бескрайние леса, пестревшие всеми оттенками зелёного, от буро-чёрного до нежно-салатового. Словно у леса не было границ. Весь дом утопает в растительности со всех сторон, справа грядки с зеленью, овощами и — о, чудо! — клубникой. Слева — искусственное озерцо, покрытое тиной и кувшинками, уж не знаю, настоящими или нет, окружённое высоким тростником и рогозом. Прохожу до конца стены и заглядываю за угол — с другой стороны располагается город с его серыми утоптанными и мощёнными камнями и гравием улочками. Мусора нигде и в помине не видать. Повезло мне с видом из окна. А у кабинета начальника, в котором я была, если судить по расположению комнат — вид на город. Я снова обернулась на свою сторону. Лес в этой местности немного ярче, больше листвы и зелени. Позволят мне туда ходить, или территория тоже закрыта для прогулок? Наверняка тут водятся и белки, и прочая редкая живность. Включая медведей.

Не создавая шума, невольно избегая заглядывать в окна, я шла назад. На этой стороне есть три смежные комнаты, в соседних окнах тихо. Однако рисковать не стоило, и я вернулась в свою комнату.

Ладно. Проведём ревизию в своём тревожном чемоданчике. Для городского жителя лекформ достаточно, но я же не думала, что тут настолько глухое место. Существуют ли у них вообще аптечные пункты? Нужно будет узнать, где можно пополнить аптечку. И узнать как можно скорее, жизнь меня научила одному — работа появляется всегда в самый неподходящий момент. Особенно когда её совсем не ждёшь. Составив список, я рассовала вещи так, чтобы препараты первой помощи были в лёгкой доступности. Остальное распределю со временем по мере надобности.

Сделала, как советовал Антон Владимирович — спустилась вниз и обратилась со своими вопросами к Ивану. Тот, скрупулёзно изучив каждую позицию в списке, неохотно принял заказ, пообещав доставить требуемое после согласования с начальством. В их городке, как я и предположила, их добыть негде.

Заглянула на кухню, в надежде немного пообщаться с Софьей, чтобы узнать, как тут всё устроено, каковы правила в этом доме, ну, кроме того, километрового рулона инструкций от Ивана. Софьи на кухне не оказалось, очевидно, она занята. И я снова вернулась в комнату.

Делать совершенно нечего, а высовываться, пока всё тут не узнаю — опрометчиво. Если возникнет неотложная ситуация, меня и так не замедлят позвать. Но чем безопасно заняться?

Вспоминаю, что ещё не мылась с дороги. Раскопав полотенце и шампунь, отправляюсь на поиски душа в этом лесном «дворце». Как назло, на этаже никто из персонала не встретился. Вымерли они все что ли? Зато на лестнице попался Кирилл, поднимающийся наверх. Он внимательно оглядел меня.

— Тебе в ванную? У нас есть служебное помещение, я покажу! Это вообще всё крыло служебное. Мы с Андрэ тут не показываемся.

Белые отдельно, чёрные отдельно. Ясно. Благодарно кивнув, я последовала за ним.

Кирилл дошёл до моей двери, затем прошёл ещё две и открыл ту, что в самом конце коридора. Щедро показав рукой:

— Направо! Поторопись, а то тут редко бывает свободно, — улыбнулся он, и поспешил удалиться.

Что ж, не будем тянуть кота за хвост. За правой дверью действительно обнаружилась роскошная ванная комната с белоснежной ванной и навороченной душевой кабиной в другом углу. Ничего себе, у них условия для персонала! Жаль, на ванную у меня времени нет. Быстро раздевшись, запрыгнула в душевую, и с трудом разобравшись в основных режимах этого технологического чуда, принялась намыливаться.

Я не услышала, как дверь открылась и слишком поздно разглядела, как в комнате показался силуэт. Если бы я не была и так мокрой, меня прошиб бы холодный пот. Силуэт был мужским. Раздвижная дверца отъехала и моему взору предстал Андрей Ростовцев собственной персоной. Что предстало его взору, не сложно догадаться. Глаза его метали громы и молнии, и в этом виде он был чертовски хорош.

Секунду он стоял молча, как и я от шока.

— Совсем обнаглела? Я таким как ты не плачу. Иван!!! — рыкнул он в сторону. — Стыда нет у этих людей, не успела въехать.

Чего?!.. Вот тут я ошалела. Он решил, что я его соблазняю что ли? Даже дар речи от возмущения потеряла.

— Одевайся! — он бросил в меня одеждой, которую я оставила на бортике ванной. — И забудь дорогу в эту комнату. Иван, бл…!

Ни возьмись откуда передо мной вырос уже знакомый чопорный парень, как он услышал снизу?

— Ты показал прислуге комнату? Что она делает на этаже?

Иван с вящим ужасом обернулся на меня. Глаза его расширились от изумления.

— Показал, — ответил он Андрею. — Но это не то, что вы…

— Что смотришь, вон из моей спальни, — сказано было негромко, но ощущение такое, словно кипятком обдали, и снова в сторону парня, — Иван, пошли за уборкой.

Я очнулась и рывком выбежала из комнаты. Иван каким-то образом оказался впереди, хотя я неслась, что есть сил, прижимая полотенце и остатки одежды к груди. Он захлопнул дверь в мою комнату, оказавшись внутри, и повернулся ко мне с недоумевающим видом:

— Кто вам разрешил входить в спальню хозяина? Я вас предупреждал по пути в город. Не слушали? Отвечать должен я.

— Он мне не хозяин! — по привычке огрызнулась я.

Иван сделал вид, что не слышал моих слов, вот это выдержка у парня.

— Начинать работу таким способом здесь не принято, — поучительно произнёс он. — Не забудьте принести извинения, но только не сегодня.

Ведёт себя так, словно он тут старше, а у самого ещё молоко на губах не обсохло.

Представив, как всё выглядело со стороны, я вздохнула, и принялась искать сухое полотенце, взамен того, что болталось сейчас на мне. Истерики никогда не были в моём стиле. К тому же, в чём-то он прав, что ж я как ребёнок-то попалась… надо было сразу понять, что мальчишка настроен недружелюбно. Устало вздохнула, и потёрла глаза, спать сейчас нельзя, а то окончательно режим собью.

— Что вы там делали? — спросил Иван, смягчившись.

— Ванную искала.

Иван с каменным лицом открыл неприметную дверь сразу перед выходом на террасу. Оказывается, у меня наличествовала личная ванная и пристойный санузел. Что тут скажешь… чувствую себя идиоткой.

— У нас нет замков на дверях в комнаты. Поэтому, извольте стучать перед входом в чужие апартаменты, — по глазам вижу — ни капли мне не поверил. Наверное, тоже решил, что я собиралась проложить карьеру через постель его хозяина. М-да. Хорошее впечатление я создала с порога.

Устало потерев лицо, я закрылась подальше от его глаз в своей ванной, чтобы хоть шампунь смыть.

Замечательный первый день, ничего не скажешь.

Просушив волосы, ступая по тёплому паркетному полу, снова выглянула на террасу. На этот раз я обратила пристальное внимание на смежные с моими окна. Такая же, как у меня комната, а на кровати в центре развалился Кирилл, возя пальцами по планшету. Так вот где его комната. А в конце коридора комната его брата. Точно не крыло для персонала.

Заметив меня, парнишка хитро ухмыльнулся, жизнерадостно помахал рукой и вернулся к своему занятию, как ни в чём ни бывало.

Как семейного лекаря, меня поселили не просто в одном доме, а на одном этаже с хозяйскими сыновьями, могла бы и сама догадаться сразу. Одному я не понравилась с первого же взгляда. Перед вторым разделась как шлюха. Зашибись.

По всей видимости, вся хозяйственная деятельность, как и персонал обитают на первом этаже. А тут личные апартаменты Ростовцевых. Персонал здесь не шатается просто потому, что это хозяйский этаж. Потому я никого и не встретила. Кирилл просто разыграл меня, как часто поступают с новичками, а я как наивная дурочка попалась. Я ведь сразу заметила его насмешливый взгляд и ехидные замечания. Ну, и кто из нас ребёнок после этого? С самого начала я повела себя неуверенно, потому что Андрей сбил с толку своим появлением. И почему он до сих пор не выходит из головы? Чувствую, следующий год будет веселее, чем я думала.

В тот день я так устала, что решила не выходить на ужин, просто завалившись спать пораньше.

Следующее утро началось с непонятной возни в коридоре.

Разодрав глаза в несусветную рань — пять утра, я сползла с кровати, потащилась на звук и аккуратно приоткрыла дверь на пару сантиметров. Дверь в смежную с моей комнату Кирилла открыта, из неё доносились недовольные голоса.

— Кирилл, вас ждут на тренировочной площадке.

— Абонент недоступен, — невнятное мычание в ответ.

— Мне так и доложить? — голос Ивана. А он немаловажная фигура здесь, как я поняла, возможно, даже больше заместителя старших Ростовцевых, раз ошивается с утра в хозяйской спальне. Споры продолжались, пока на лестнице не показался Андрей. Видно, возня с Кириллом застала его — раннюю пташку — за завтраком. Он поднимался, держа в руке чашку. Когда он проплыл мимо, не обратив никакого внимания на мою дверь, по коридору разнёсся восхитительный кофейный аромат, смешанный с чем-то свежим и немного пряным, пробрал до лопаток, так что коленки слегка подогнулись.

— Андрэ, поднимай Кирку, опять сладу с ним никакого, — послышалось из комнаты Кирилла голосом Софьи. И она здесь?

Андрей, спокойно созерцая сие действо из коридора, спокойно отставил чашку на столик с каким-то гербарием, и скрылся в направлении своей комнаты в конце коридора. На порог которой я больше не осмелюсь шагнуть даже под страхом смерти. Прожурчала вода и спустя полминуты он вернулся с тазиком в руках в комнату младшего брата, заставляя меня от любопытства неприлично высунуть голову, выглядывая в коридор.

— Полундра! — раздался глубокий голос Андрея.

Из комнаты как ошпаренный выскочил подросток, мокрый, в одних трусах, будто не спал вовсе и разразился витиеватой тирадой.

— Какого…??? Мне-то нахрена туда переться? — самое приличное, что прозвучало в его речи.

Я с истовым любопытством наблюдала за происходящим. Здесь что, каждое утро так начинается?

— Встал и пошёл на тренировку, — невозмутимо прервал поток его эмоциональных словоизлияний старший брат, вернувшись в коридор, поднял со столика свою чашку и аккуратно допил.

Были в его речи, повадках и манере держаться — достоинство, благородство, и ещё что-то, что завораживало получше гипноза. И голос такой томный, бархатный, похожий на мурлыканье большого дикого кота, проникал в самые глубины души, согревая, словно ангелы нашёптывали.

Кирилл, завидев меня, замолк на месте, взгляд метнулся на мокрые трусы. Я, широко улыбнувшись, подмигнула ему, совсем как он мне вчера, просунув руку, показала большой палец, и с удовольствием скрылась за своей дверью. Глупая улыбка не сходила с лица. Вот она — карма в действии. Блин, ну, точно ребёнок радуюсь. Давно так себя не чувствовала.

Как ни странно, находясь в центре их бытовой возни, я была здесь как дома. Ни в том доме, где выросла — а по-настоящему дома. Они ведь «живут». В самом глубоком смысле этого слова. У них есть то, чего у меня никогда не было. Семья. Все они одна большая семья. А я…

Никто в том не виноват. Умею быть ответственной. Всегда стараюсь быть собранной — просто некогда отвлекаться при моей профессии, по той же причине мне было не до депрессивных настроений. Но не хватало… того, что сейчас есть у них. А чего — и сама уловить не могла. И это ощущение посещало всё чаще в последнее время, стоило только посмотреть на других.

В коридоре стихло. И раз уж я проснулась в такую «срань», можно спуститься и позавтракать. И, наконец, обсудить домашний уклад с Софьей. Или с Иваном, если не выйдет.

Столовая постепенно заполнялась людьми. Народ оглядывался на меня и перешёптывался. Понятно, что меня здесь уже считают чуть ли не шлюхой. Даже положительно доброжелательная Софья глядит с жалостью. С Софьей я разберусь, когда все разойдутся, а мнение остальных мне не важно. Жить здесь ещё год. Пора адаптироваться к местной экосистеме. Кофе тонкими струйками наполнял чашку, бодря чудесным ароматом мои обонятельные рецепторы. С «кофейным монстром» мы подружились. В двухметровом холодильнике нашёлся миндальный сироп, на противне — свежайшие круассаны с ягодной начинкой. Жизнь налаживалась.

В проходе показалась знакомая фигура. Одним глотком допив кофе, я схватила круассан со стола и поспешила удалиться, дабы не нервировать нашего кронпринца своим присутствием.

— Виктория, задержитесь на минутку, — раздалось сзади властным тоном настоящего хозяина этого места и отца семейства. Меня словно к полу пригвоздило. Антон Владимирович. Вот, как он опять это делает?

Дошли и до него слухи о вчерашнем происшествии, что ж, придётся объясниться. Сгорая со стыда, я повернулась. На кухне повисла гробовая тишина.

Антон Владимирович привлёк внимание Андрея лёгким подзывным жестом.

— Андрэ. Виктория — не прислуга, она наш штатный лекарь. Будь добр — извинись.

Андрей слегка приподнял бровь в знак удивления.

— Да ладно, отец, он-то здесь причём? — начал Кирилл примирительным тоном.

— Кирка, с тобой позже разговор, сейчас — марш на тренировку, — отсёк все его поползновения отец, — Андрэ?

Андрей тяжело вздохнул:

— Извините, Виктория. Возникло недопонимание.

— Виктория, вы принимаете извинения? — спросил Антон Владимирович.

Это что, ритуал такой? Говорил мне Дмитрий Иванович, что они странные.

— Принимаю, — ответила я, хлопая ресницами.

До обеда я провела время на кухне, помогая Софье, и выспрашивая подробности. Словоохотливая экономка, попав к ним ещё девчонкой, за тридцать лет стала почти членом семьи Ростовцевых, и с радостью поделилась со мной тонкостями местного распорядка, сколь уж я тут теперь живу.

Оказывается, здесь ещё дофигища правил, помимо того «рулона», что наговорил мне Иван. Чтобы посещать лес, нужно обговорить прогулку с Антоном Владимировичем. Не то, чтобы запрещено, просто согласовать вопрос и рамки безопасности. С этим спорить не буду, не дура же — далеко заходить.

В доме вообще царила строгая иерархия, и она никогда не нарушалась. Сам Антон Владимирович обитал на третьем этаже, там располагались его личные покои и супруги. Подниматься на третий этаж разрешено сыновьям, заместителю Ивану, и Софье, лишь ей позволено там убираться, как и на втором этаже. Лекарю дозволено появляться там лишь в крайнем случае. На втором этаже жили хозяйские сыновья и собственно — я, как врач, всегда на подхвате. На первом — Софья, Иван, как заместитель Антона Владимировича и кое-кто из особо приближённых. Остальные проживали в общаге и домах неподалёку и приходили к началу рабочего дня, который начинался с рассветом. Кроме охраны — те сменялись два раза в сутки и постоянно находились на посту, независимо от присутствия или отсутствия вышестоящего начальства. Охрана всегда многофункциональна, каких только поручений не выполняют в любое время суток. Обслуге в доме ночью находиться запрещалось. Вся работа по уходу за домом проводилась днём и контролировалась Иваном или Софьей. После ужина все, кроме живущих здесь, покидали дом, и наступала тишина.

— Софья, я не спрашивала, неловко было, а где их мама? — исподволь начала я, натирая тарелки. Знатная у нас вышла лазанья, два противня засунули разом.

— О, Лаура, мир её праху, болела шибко. Не выжила она, горемычная. Сыновья-то после её кончины совсем скручинились. Антон Владимирович дома почти не показывался, дела забросил. Андрэ всё в свои руки взял тогда. Кирка совсем ещё малыш был, не понимал ничего. Но, хвала Богам, Андрэ и дела поправил и отца домой вернул, младшенького воспитал, даром, что сам молод был. Тяжело им пришлось. Тебя никто не винит, деточка, и ты их не вини. Тут, почитай, третий лекарь менялся за прошлый год, нелегко отыскать надёжного, тебя и не признали. Кто ж на такую пичугу как ты подумает серьёзно. А на подсобную работу людей с большухи обычно нанимаем, не своих, вот у вас с Андрэ нехорошо и вышло, обознался он, понимаешь, деточка?

Я решительно ничего не понимала. Но решила, что разберусь по ходу дела. За несколько часов Софья выдала мне гораздо больше ценных сведений, чем Иван за прошлые сутки.

Едва лазанья запеклась, как на кухню заявился Кирилл. Я не обратила никакого внимания на него, пока мальчишка не помахал рукой, он показал подбородком на дверь, вызывая на разговор. Что ж, пойдём.

Мы вышли на улицу и я вдохнув свежий воздух с наслаждением потянулась. Устала у плиты.

— Даже не думай, что я за что-то буду извиняться, — буркнул Кирилл, отводя взгляд. — Андрэ заставили, а я не буду.

— Даже не думала, — в тон нему ответила я и пожала плечами. — Он почему извинился?

— Правило. Так положено. Мы обязаны принести извинения перед чужаком. Иначе пришлось бы ответить за причинённую обиду или вред. Почему ты меня не сдала?

— А был смысл? — спокойно спросила я.

После извинений Андрея, все взгляды и перешёптывания сменили свой смысл, да и не волновало меня это. Мнение единственного человека, которое имело для меня значение, вряд ли можно изменить. Андрей теперь до конца дней будет считать меня недалёкой дамочкой нелёгкого поведения… Тем паче, я не относилась к тем, кто по малейшему поводу бежит жаловаться старшим. Просто некому было жаловаться в своё время, приходилось решать все проблемы самой.

— Не занята? — неожиданно спросил Кирилл. — Идём со мной. Ты, оранжевый чемоданчик свой захвати, тот, что под кроватью у тебя стоит.