Лекарь для оборотней (СИ)

Глава 5

Всё вокруг на миг ослепило яркими красками. Привычную мне зелёную палитру разбавили все оттенки жёлтого, красного, коричневого. Места совершенно незнакомые, почти сказочные, как успело нарисовать моё воображение.

— Надеюсь, мы всё ещё на той же планете? — с изумлением пробормотала я, проморгавшись.

— Конечно. Надейся, — саркастично ответил подросток.

Что-то он больно весёлый. Ненормально это. Только почему и мне вдруг не всё равно, что будет дальше? Один Андрэ в нашем отряде сохраняет суровую невозмутимость. Он поставил сумку на землю и отряхнул с ладони осколки стекла и сгустки крови. Так вот что хрустнуло в его кармане.

— Дайте глянуть, — по привычке предложила я.

Лишь отмахнулся, проверяя смартфон. Ну да, у них свой врач. Как его… Даниэль. Пора привыкнуть к их фантастической регенерации. Моё дело лечить людей. К тому же, я понятия не имею об устройстве их организма. Вот бы узнать! Может, удастся пообщаться с этим их Даниэлем, когда всё кончится.

— Телефоны отключить, — сухо велит Андрэ, погасив свой, снова перекидывая сумку через плечо, отправляясь в путь.

Мы послушно выполнили приказ и двинулись за ним.

— Ну что, есть предположения? — продолжал подкалывать младший.

— Пока нет. Боюсь, как бы на меня не выскочил хоббит какой-нибудь, или эльф, — продираясь сквозь деревья, и отплевавшись от листьев, ответила я.

— Не знал, что ты интересуешься подобной литературой, — притворно расширяет глаза мальчишка.

— Ты много чего обо мне не знаешь, — загадочно улыбаюсь.

— Цыц, оба! — пришикнул на нас Андрэ.

Мальчишка немедленно заткнулся, я благоразумно последовала его примеру. Если Андрэ говорит замолчать, значит здесь нельзя шуметь. И я могу найти минимум десять причин на это. Например — дикие звери. Есть ведь в природе и такие, что и звероподобный Андрэ не в силах победить. Командир нашей спасательной экспедиции шёл впереди, изначально задавая направление, ориентируясь по обстановке. Я шла в серёдке как самая неопытная, хоть и чувствовала себя некомфортно, пялясь на его прямую спину. Замыкал шествие Кирка, следивший за нашим тылом. Таким бутербродом мы передвигались по непролазному лесу до самых сумерек, в аккурат как рассчитал наш лидер. И когда я решила, что больше не подниму ни руки ни ноги — показалась вырубленная круглая опушка с широким приземистым домиком в центре. С низеньким почти незаметным колодцем в сторонке под деревом. Выходит — обитаемые места, человеком обжитые. Ничего фантастического пока что.

Андрэ заглянул первым и через секунду пропустил нас внутрь дома.

Обыкновенный лесничий домик с приличествующим аутентичным колоритом.

— Ведите себя тихо, пока не проверю периметр, — велел Андрэ, выходя наружу.

Похоже, мы застрянем в лесу надолго, думала я, осматриваясь. Если, конечно, это не временный перевалочный пункт.

Две комнаты. Основная вроде прихожей, кухни и гостиной — три в одном. Вторая — жилая комната с широкими полатями по стенам, застеленными одеялами, со шкурами на стенах и полу. В стене между комнатами огромный камин. По ходу спать нам всем ожидается вместе, и хорошо бы не на одних нарах — тесные коммунальные условия…

Кирка превосходно здесь ориентировался. Сразу нырнул в шкафчик, доставая кружку, наполняя её на удивление прозрачной водой из бочонка в углу. Безбоязненно выхлебал.

— Ты раньше здесь был, — констатирую я.

— А то! — улыбается. — Это наш последний Приют. Повезло, что Андрэ нас близко выкинул. Немного конспирацией пренебрёг, торопился. Зато не пришлось долго по лесам добираться. Не ожидал, что отец Искрой пожертвует, их не так много от деда осталось.

— Искра — то, отчего у Андрэ была кровь на руке?

Кирка кивнул, выгружая пакеты и банки со снедью в буфет:

— Конечно, сила Ковена требует жертвы — закон вселенной, — и заметив моё озадаченное лицо, объяснил, — помнишь, что я говорил про Ковен Лекарей? Представь, каким объёмом силы они владеют, если могут людей с того света доставать. А теперь представь кро-о-хотную искорку их силы, запечатанную в хрустальной сфере. Если правильно ею воспользоваться, можно исполнить одно желание. Любое желание. Но только сильно не обольщайся, там не настолько много силы, её не хватит на «мир во всём мире» или «счастья для всех даром». Она так не работает. Имеется в виду совсем небольшое желание. Например, Андрэ использовал Искру, одну из тех немногих, что у нас были, чтобы увести нас от опасности. Искры хватит переместить нас на любое расстояние, но с планеты не унесёт, не боись, — продолжал он посмеиваясь. — Магия Ковена Лекарей! Отец отправился к ним за помощью, вот бы ещё парочку раздобыл у них. Жаль нереально. Дают только за особые заслуги. Эх, чего только у них нет! Мне Даниэль столько всего рассказывал! Слушай, давай перекусим?

Мне бы так повезло хоть часок с этими «волшебниками» пообщаться, если это всё не выдумка, вывести на чистую воду. Хотя… Сегодня я готова поверить всему.

От размышлений начало пробирать до костей. Как им удалось остаться незамеченными столько времени? Человечество развивается, технологии не стоят на месте. Люди должны были заметить хоть что-нибудь, разве нет?

— Поверить не могу, что государство или секретные службы ни разу не обратили на вас внимания, — закидываю «удочку», отложив продовольственный вопрос.

Кирка нахмурился, но ответил:

— Они слишком самонадеянны и дальше своего носа не видят. К тому же каждый вожак своей стаи прилагает максимум усилий, чтобы закрывать все прорехи в нашей секретности и налаживая отношения с правительством. Думаешь, почему его почти никогда в доме не бывает? Поверь, нам есть, что им предложить. Вожак обязан беречь стаю и скрывать нас от посторонних. Андрэ помогает ему по мере сил, но наша стая слишком мала, на всё ног не хватает и им приходится быть во всех местах одновременно. У нас в стае лишь три альфы. Отец, Андрэ и Драмир. У Драмира сейчас ещё сын родился, ему нельзя отлучаться надолго. Андрэ приходится заставлять, под свою ответственность. Так что нам сейчас непросто… А мне не дают помочь — нельзя, потому, что я всего лишь человек.

В голосе сквозила грусть, мальчишка храбрился, но сам задел себя за живое.

Психотерапевт из меня никакой. Но что-то делать надо.

— Не расстраивайся, вырастешь и поможешь, — аккуратно говорю. — Может, ещё станешь альфой?

— Не стану, я родился человеком, — зло выплюнул он. — Уже вырос, отучился, даже вышку получил! Думал, что пошлют на дипломатическую службу. Не вышло.

— Вышку? Шутишь, — изумилась я.

— Какие тут шутки, — вздыхает Кирка.

На миг замолкаю, переваривая информацию. А он ведь упоминал… я не слушала, балда.

— Какой будет обратная матрица от единичной? — быстро задаю проверочный вопрос.

— Такой же! Это всё чему тебя в твоём вузе научили?

— Извини, это странно. Вы не болеете, превращаетесь в зверей, а ты в тринадцать получил высшее образование. Как… Когда ты успел?

Да, как он успел за тринадцать лет сделать то, что я за двадцать шесть не успела?

— Экстерном. Как же ещё, — немного обиженный таким недоверием отвечает мальчишка. — Говорю же — мы развиваемся раньше, хоть я и человек, но мой отец — вожак, и я больше не подведу стаю!

Дела… а пацан молодчик оказывается. Правда, в душе совсем ещё ребёнок, жаждущий одобрения старших. Только вот чем я лучше…

— Не подведёшь, — тихо подтверждаю я.

Он оглядывается, совсем тихонько вздохнув. Затем откладывает всё ещё тяжелый рюкзак в угол. Надо срочно сменить тему.

— Так, где же мы находимся?

Подросток снова приободрился.

— Ты ни разу не хотела побывать в Швейцарии?

Никогда не перестану удивляться. Чем дольше я с ними — тем больше чудес. Швейцария? Наше присутствие на этой территории законно?

— Нас не загребут? У них же строгие законы.

— Пусть попробуют. Наша земля, — гордо объявил он, указав пальцем под ноги.

— Вы купили землю в Швейцарии?! Вы точно Ростовцевы, не Рокфеллеры?

Кирка только фыркнул.

— Эта земля принадлежала стае, когда наш дед не родился. Тут мы в полной безопасности. Наше первое и последнее родовое пристанище. Наш Приют. В этом месте мы можем спрятаться от врагов потому, что никто, кроме нашей семьи не знает о нём.

Снова я испытала момент неловкости, незаслуженности. Он посвящает меня в тайны их стаи. Случайно не ликвидируют потом меня, как нежелательного свидетеля?

— Есть ещё вопросы? — посмеиваясь, спрашивает младший.

— Всего пара миллионов, — невольно улыбаюсь в ответ его открытости.

Но обсудить их мы уже не могли. В дом вернулся Андрэ. Пресекая все наши разговоры с порога, он жестом подозвал к себе младшего, они ретировались во вторую комнату. Затем Кирка вернулся на минуту за рюкзаком, и снова исчез в комнате. В моём мозгу потихоньку начинали закрадываться подозрения.

Скромненько располагаюсь у окна, не мешая, что бы они там не обсуждали. Свои предположения строить боялась.

Дверь немного приоткрылась. Даже не напрягая слух, я могла разобрать доносившиеся до меня обрывки фраз.

— Слушай, Андрэ, ты что, наёмников в дом привёл? Они ж ненадёжны. Не слишком опасно для стаи?

Имелись в виду те новые ребята в резиденции утром, очевидно.

— Нет, те — добровольцы, сами пришли, — говорит Андрэ, потирая небритый подбородок, игнорируя вытянувшуюся физиономию младшего. — Тот, кто всё это затеял, изволит прятаться за чужими спинами, не знаю кому доверять, — говорит Андрэ, держа пальцы на ручке двери, — боюсь, всё только начинается. Ты понял, как действовать?

— Понял, — также серьёзно отвечает младший.

— Мы снова уходим? — осторожненько так спрашиваю, глядя на рюкзак выходящего из комнаты мальчишки.

— Мы останемся, и будем ждать, — в подтверждение своих слов, командир с изяществом устраивается на стуле, включая смартфон. На своей территории можно?

Кирка, выудив из сумки смартфон не менее навороченный, чем у брата, усаживается в спальне прямо на шкуру на полу у стены, начинает усиленно нащёлкивать. А что, уже разрешается им пользоваться?

Камин не растопили. Холодно, голодно и слишком тихо. Как перед бурей.

С оглядкой я извлекла телефон из куртки — командир не возражал — открыла мессенджер, Настёна оказалась онлайн, значит на смене. Гора непрочитанных от неё.

Непроизвольно улыбаюсь и набираю:

— Нась, я в командировке, так что ближайшее время буду недоступна, не обижайся. Вернусь — заеду.

Настёна обрушила шквал вопросов:

— С кем в командировке? С ним? И как обстановочка?

— Ну, а помнишь «как у нас в сорок первом»? Одного-двух немцев положим — перекур, — отвечаю с ироничной улыбкой, поглядывая на командира, слившегося на заднем плане с мебелью. Андрэ в кресле снова воображал, что он невидимка. — А если серьёзно — то да, я с ним, и это надолго, кажется, — она ведь даже не подозревает, насколько шутка может быть правдой.

— Вижу дело пошло, ветер тебе в попу! — ответила она, не изменяя своему «оригинальному» юмору. — Ты точно в порядке?

— Цела, невредима, показатели стабильны, в пределах нормы, — насмешливо фыркаю.

— Когда назад собираешься?

— От меня вряд ли что зависит. Слушай, я тут в засаде. Напишу позже, ладно?

— Ага, телеграфируй, — легко согласилась Настёна.

— До связи, — сказала я, закрывая мессенджер, ставя на беззвучный, посмотрела в очередной раз на лидера.

Который никакого интереса ни к моему телефону, ни к моей персоне не проявил, отторгая ненужную информацию как шумовые помехи.

Дверь в спальню закрыта, видно Кирка уснул — он терпеть не может бездействие. Ночь стояла глубокая, после активного дня одолевала усталость, но при всём желании я не смогла бы сомкнуть глаз.

Однако, как же скучно. Просто сидеть, ожидая непонятно чего. Чего он ждёт, кстати? Будто прочитав мысли, Андрэ перевёл взгляд на меня.

— Что, энтузиазм угасает? — усмехнулся он, заметив, как я скуксилась.

Я хотела ответить, и даже имела на этот счёт не один вариант, но как только я намерилась высказать накипевшее, он вдруг привстал с места и прервал мои потуги категоричным жестом поднятой правой руки, призывая заткнуться, глядя в окно. Я даже не успела изобразить на лице возмущённость, лишь удивление, командира сие не тронуло, он торопливо помахал прямой ладонью приказывая выметаться из комнаты.

Что, опять?!

В это же мгновение дверь в дом выбили. Звук был такой, словно сверху свалилось как минимум полтонны стройматериала. Я не успела выйти из-под зоны удара, поэтому меня отнесло в сторону, противоположную от выхода. Едва сориентировавшись посреди стоящего в воздухе тумана пыли, я разглядела, что мой командир уже стоял с правой стороны у дверного проёма, с револьвером наперевес — вылитый спецназовец перед штурмом. Откуда он его вытащил? Андрэ медленно повернулся по часовой стрелке на месте, не сходя с точки, на которой стоял, что позволяло не издавать совершенно никаких звуков, прислушиваясь. Беспокоясь за Кирилла, я выглянула из-за стены, но командир безмолвно велел оставаться в укрытии, шевельнув двумя пальцами правой руки обратно в направлении спальни, его левая рука была занята оружием. Дверь в спальню всё же открылась, комната оказалась пуста, мальчишка, наверное, успел под шумок выпрыгнуть через окно.

В следующую секунду в комнату ворвались, сопровождая вторжение вторым ударом. Не представляю, какая физическая сила может снести двери, косяки, и пробить ещё один «проход» в стене. Новая дыра образовалась слева от Андрэ, таким образом, окружив его с обеих сторон. Кто-то очень умён, просчитав манёвр с аптечной точностью. Я была полностью уверенна, что никаких взрывов здесь произойти не могло. Ударная волна от взрыва снесла бы полдома, нежели полстены. Дыра от удара была слишком уж аккуратной на мой взгляд. Что же это тогда было такой силы? Точнее — кто?!

Заблокированный по бокам Андрэ, не заботясь больше о тишине, прислонился к остаткам стены спиной. Следующий его шаг, убедил меня в том, что существует не так много людей, способных обыграть моего командира. Находясь в «патовом» положении — взлететь при всех своих достоинствах он вряд ли смог бы — он дождался первого звука со стороны проникновения, упал на пол, и провёл такую мастерскую рокировку, что если б я не пряталась, то громко поаплодировала бы. Теперь нападавший находился внутри, а Андрэ снаружи. Один, нападавший был один! Не думала, что один человек способен произвести столько шума.

Наступил новый провал тишины, и мы снова все затихли, не обнаруживая своё местонахождения. Я высматривала из комнаты нашего лидера, но углядела лишь мужчину с комплекцией двустворчатого платяного шифоньера, и едва успела спрятать голову от его взгляда. Так, командир ждёт от меня хоть каких-то проявлений рассудка. Поскольку он уже на свободе, и его шустрый братишка тоже, надо сделать единственную правильную вещь в этой ситуации, а именно — валить отсюда нахрен.

Я попробовала проползти к единственному свободному для меня выходу, к окну в спальне. В доме продолжались шорохи, штурмовик задевал ногами мусор на полу. Отсчитывая его шаги, я понимала, что ещё через три-четыре шага он зайдёт в комнату и увидит меня. На очередном шаге я просто подпрыгнула, опираясь руками на подоконник, и что есть силы вытолкнула тело наружу. Хорошенько приложившись боком о завалинку, цепляясь за траву, чтоб не откатиться далеко, я прижалась назад к брёвнам под окном, дабы мой уход остался незамеченным. Больше всего я боялась, что этот «гардероб» сейчас выглянет из окна и все мои старания падут прахом, как и старания командира: заложница в моём лице, для него стала бы крушением всех планов.

Андрэ стоял у входа в дом, я забежала за угол, из-за которого видела лишь часть его затылка. Чтобы привлечь его внимание, я подняла камешек и швырнула к его ногам. Командир слегка повернул подбородок в мою сторону, поднёс указательный палец к губам, и я затихла. Он снова не смотрел на меня, зачем тратить время на уточнение деталей, которые и так знаешь.

— Выходи, покойничек, не прячься, поболтаем, — послышалось за моей спиной. О, наш гость подал голос! Заманивает? Добрался, стало быть, до окна и идёт за мной. Я придвинулась ближе к спине командира, приготовившись быть застигнутой врасплох. Андрэ обернулся, поторапливая, протолкнул меня локтем мимо себя, пропуская внутрь дома.

Таким образом, обойдя вокруг дома, мы очутились на начальных позициях. Сколько бы мы не играли с преследователем в прятки, наши передвижения рано или поздно просчитают.

— Откуда ты узнал про этот дом? — начал диалог с гостем наш лидер, приходя к тому же выводу, что и я.

— Тебе уже не узнать, — ответил наш ночной гость.

Я выглянула из-за своего укрытия, чтоб увидеть, что там у них происходит.

Прекратив игру, командир медленно приближался к противнику.

— Не начинай, — хладнокровно посоветовал Андрэ, видя, как тот грозит ему обычным револьвером. Чего он боится? На нём же всё заживает, как на собаке! Пардон — на волке, наверное, оборотне… Тьфу, их эту сложную классификацию.

Гость молчал, он больше не утруждал себя болтовнёй, добившись основной цели — выманив Андрэ из дома. Они высились друг над другом, напуская устрашающий вид. Сошлись в битве два телеграфных столба…

Андрэ продолжал сближаться, обходя по дуге, не сводя глаз с рук нашего гостя. Я поняла, куда он клонит — постепенно он собирается припереть противника к стене.

Гость скоро осознал своё незавидное положение. В отчаянной попытке убежать, всем телом бросился на командира, видимо намереваясь свалить его, столкнуть с пути. Но Андрэ не так-то легко заставить потерять равновесие, гибким манёвром он изогнулся, пропуская нападавшего вперёд и подсёк носком начищенного чёрного сапога, разом подхватывая выскочивший из руки противника револьвер. На лице повалившегося на пол гостя, появилось крайнее удивление, Обезоруженный и поверженный, он лежал на траве. Я ухмыльнулась, — мог и сразу понять. Нет, этот «сапог» моему командиру не противник, нигде. Но как только я об этом подумала, этот гад приподнялся, выхватывая из штанов второй револьвер и выстрелил.

В командира он, конечно, не попал. Зато попал в опорную балку, державшуюся после наших «танцев» на честном слове.

Стена, за которой я в данный момент пряталась, обрушилась.

Убежать я не успела — не те рефлексы. Но смогла нырнуть вниз и поджать конечности, оказалась лишь слегка прижатой. Нужно выковыриваться из-под махины, пока не придавило окончательно. Выбравшись, заметила, что расклад поменялся: оба были на ногах, держали друг друга на мушке.

Внезапно откуда-то сбоку выскочил Кирка и с разбегу врезался в нашего гостя.

Андрэ в один прыжок оказался рядом, увернулся от двух прозвучавших выстрелов и произвёл свой. За пару секунд дело было кончено.

— Жива? — спросил Кирка, благоразумно отдалившись от парочки на максимально безопасное расстояние.

— Жива, — киваю с благодарностью.

Младший помог мне подняться. Старший в это время стоял над трупом о чём-то тягостно размышляя.

— Как он нашёл нас? — нет, ну конечно же я не из страха быть убитой, а из чисто женского любопытства интересуюсь.

— Я тоже хотел бы знать, — заметил младший.

— И я, — присоединяется командир, поднимая что-то с травы, пряча в карман, и внимательно нас осматривает.

— Всё нормально, мы целы, — заверяю на его немой вопрос.

Он кивает, задерживая на мне взгляд, не отпуская мои глаза. Пауза неловко затягивается.

— Самое время убраться бы отсюда, — вносит предложение Кирка, отыскав свой «бесценный» рюкзак перекидывает через плечо.

— Ничего не имею против, — с радостью поддержала я, не горя желанием устраивать ритуальное захоронение.

Спустя пару часов мы отошли достаточно далеко от дома с мертвецом, чтобы отдышаться. Ночь. Лес. Фонарь. Дорога. Обычный старый железный фонарь со стеклянными оконцами.

Кирка по-обезьяньи забрался наверх, открыл маленькое оконце и поджёг фитиль зажигалкой.

Стоит себе посреди леса светильник и освещает своим живым огоньком дорогу, и мы втроём расселись под ним.

— Зачем в лесу фонарь? — мой вопрос мог выглядеть глупо, но я не могла его не задать.

— Ориентир для гостей и дань вежливости, — удостоил ответом лидер. О, кажется, я набираю репутацию — даже не сыронизировал.

— Это как ворота, — пояснил Кирка. — Гарантия того, что мы не зайдём на их территорию без разрешения, пока они не доложат своему вожаку. Считай, мы постучались к ним в дверь сейчас.

Тут я немножко подзависла, честно сказать. Если здесь тоже есть оборотни, они такие же или другие? В каких зверей они обращаются?

— Ты же не думала, что наша стая единственная? — понял моё замешательство Кирка. — Не-е. Но наша — самая малочисленная сейчас. Не то, что пару веков назад… при нашем прадеде мы были больше всех.

— Так, нам просто сидеть и ждать?

— Утром узнаем, пустят они нас на свои земли или пошлют куда подальше, — подмигнул мальчишка, устраиваясь поудобнее.

— Сейчас сидим тихо, — подал голос командир, но без пущей серьёзности. Тоже устал.

Андрэ приспособил сумку и куртку под спальное место. Кирка так же приспособил рюкзак под голову. Я же просто прислонилась к дереву, пристроив чемоданчик рядом, а рюкзак также примостила под затылок. Моё сознание разрывалось на сотни мелких частиц, думающих на разные темы одновременно.

— Можно уточнить? — понизив голос, спрашиваю я. — Оборотни моментально исцеляются. Что не так с обыкновенным револьвером?

— Револьвер обычный, а пули из серебра с сюрпризом, — поясняет Кирка. — К тому же мы не бессмертные, даже обычную пулю ещё надо вытащить из тела, иначе регенерация не начнётся.

С сюрпризом, говоришь?

— Аконит? — догадалась я.

— Северный синий аконит, — подтверждает лидер, глядя в свою ладонь, на которой разобранная пуля и тёмно-синий порошок.

У мальчишки расширяются глаза. Лидер аккуратно ссыпает порошок на листок и поджигает. Кирка ныряет в рюкзак и достаёт фляжку, поливая на руки брату. Тот тщательно оттирает ладони — видимо эта редкая дрянь для них особенно ядовита.

— Насколько ядовит для вас аконит, и почему омела, которая токсичнее в десять раз — не ядовита? — понизив голос до шёпота на всякий случай, снова спрашиваю я Кирку.

— Почему не ядовита? Омела очень ядовита для любого, но в малых количествах…

— Дело в дозировке, — соглашаюсь я. — Любое лекарство — есть яд, как и любой яд может быть лекарством.

— О, мы читаем великих? — усмехается младший. Он донельзя собой доволен, сегодня он особенно отличился. — Да, омела залечивает изнутри то, что не залечил волчий организм, снаружи идёт регенерация, тело пытается исцелиться, но внутри…

— Происходит конфликт подсистем организма, и он не может справиться. Наружные ткани восстанавливаются, в то время как внутренние органы отвечают за совершенно другие процессы.

Мальчишка поднял голову с рюкзака и уставился на меня со смесью уважения и интереса на лице.

— Теперь я верю, что ты училась в Склифе. Всё верно, волчья регенерация может залечить любые наружные травмы, но болезни, вызванные отравлением лечит омела. И то — не всегда. Есть ведь и магические поражения. Тогда только Даниэль может помочь. Каждая стая имеет своего Лекаря. У нас лучший лекарь, он прямиком от Ковена — ещё от деда — наш лучший Вожак был Анастасий. В других стаях лечат те, кто всего-то обучался в Ковене какое-то время, но им никогда не дадут тех самых знаний, доступных лишь избранным. Только то, что положено.

Я повернулась, незаметно придвинувшись ближе к нему:

— Как быстро вы исцеляетесь? Например, открытый перелом руки?

— Если вынуть все инородные предметы из раны — кровотечение останавливается сразу же, — с охотой отвечал младший. — За полчаса заживёт полностью как новая, но через несколько минут рана затянется и рукой уже можно работать.

— Ого, — выдохнула я. — А если оторвать — отрастёт?

— Ну, мы не настолько регенеративны, — смеётся он, а старший смотрит меня как на спятившую. — Но можно пришить, только быстро надо, а то…

— Да-да, ускоренное восстановление тканей, — киваю болваничком я, почёсывала подбородок, пытаясь остановить несущиеся во весь опор мысли. — Организм слишком быстро создаёт клетки, метаболизм зашкаливает. Если сделать срез уже позже, совместить связки и сосуды — срастётся? Будет функционировать? Её же можно в заморозку…

Кирка начинает подхрюкивать от смеха, Андрэ неодобрительно качает головой, вынимая из-под куртки свою фляжку, похоже, окончательно убедился в моём сумасшествии. А я… не могла перестать думать. Как это получилось, что эволюция создала существ с уникальными способностями? Какая-то мутация в генетической цепочке? От каких видов животных они произошли? Или это мы их далёкие потомки? Сколько сил им приходится прикладывать для своей секретности. Все подписанные мной бумажки себя оправдывают, но нисколько им не помогут. Если бы обычные люди о них узнали, то оборотням как виду пришёл бы конец. Лаборатории, бесконечные малоэтичные эксперименты, контрольные группы… Под конец когда всех перебьют — будет отлов последних живых особей якобы для «спасения человечества от смертельно опасных болезней». Или мы их, или они нас. Война на выживание. Мы для них — как вирус для человечества. Да, они уникальны и сверхспособны. Но нас больше, несоразмеримо больше. Мы их просто затопчем, уничтожим то, что действительно могло бы нас спасти… А они, сражаясь за свои семьи, истребят большую часть нашего вида.

Я зябко поёжилась от этих страшных мыслей и от проснувшегося прохладного ветерка. Ночи холодные, но жаловаться не решилась. У ребят и без меня проблем хватает.

Андрэ делает глоток. Протягивает фляжку мне.

— Может ты сначала? — предлагаю воду мальчишке, тот отмахивается, откинувшись на дерево, прикрывает глаза. Зря, влага нужна любому телу, и таким выносливым как они — тоже.

Жадно делаю первые два глотка, затем распробовала и поперхнулась.

— Коньяк?.. — прохрипела я, прокашлявшись.

— Греться больше нечем, костёр разводить без разрешения местной стаи нельзя. У нас есть несколько часов до рассвета, чтобы отдохнуть, — кратко объясняет Андрэ.

Он, чёрт возьми, прав. Вторые сутки без сна, еды и почти без жидкости. Организм сдавался.

— Нам нужна трезвая голова, если не хотим быть убитыми, — говорю я.

— Если не хотите быть убитыми, следует соблюдать тишину ночью, — поправляет командир, заставляя меня виновато опустить голову.

Возразить — то нечего. Алкоголь, пройдясь по горлу горячей лавой, опустился до груди, согревая внутри. Мозг затуманивался и глаза слипались.

— Вы абсолютно уверены, что в той стае нас снова не захотят убить? — сонно пробормотала я, опуская голову на подушку-рюкзак.

— У нас с ними союз, и мы его пока не нарушали, спите, неугомонное создание, — прозвучал усыпляющий баритон командира. Мне показалось или наш лидер улыбнулся?

Спать в лесу под деревом, продуваемом всеми ветрами, под странные звуки вокруг с копошащимися под твоей головой насекомыми — развлечение не для слабонервных, но усталость победила.