Лэрд, который меня любил

Глава 14

— Вы должны сделать что?! — Муйрин, достававшая из гардероба платье Кейтлин бронзового цвета для прогулок, даже развернулась на месте и недоверчиво посмотрела на свою госпожу.

Миссис Прюитт, которая только что принесла аккуратно отглаженное нижнее бельё, выглянула из — за ящика комода и изумилась:

— Вы что, серьёзно?!

Послеполуденный свет заливал спальню золотым свечением. Кейтлин готовилась к игре в бильярд на траве с другими гостями, радовавшимися приятной погоде.

— Совершенно серьёзно: моё следующее задание — уговорить лорда Дингволла нанести визит её светлости.

Муйрин и миссис Прюитт обменялись взглядами.

— Мисс, вы меня простите, конечно, но я не думаю, что это произойдёт, — сказала Муйрин.

— Почему нет?

Миссис Прюитт издала длинный вздох:

— Лорд Дингволл — нехороший человек.

— Он мерзкий старый тролль, вот он кто! — добавила Муйрин.

Миссис Прюитт согласно кивнула:

— Это да. И он ненавидит её светлость за многое, но особенно за то, что у неё бывают вот такие приёмы, когда хорошо воспитанные люди бродят туда — сюда по дорожкам. Его это страшно раздражает.

— Но настоящая причина, по которой её светлость его бесит, — что её дорога пролегает совсем рядом с его владениями. Он всегда любил повозмущаться, когда ей приходилось срезать дорогу, — сказала Муйрин.

— Ага, и он приходил, и устраивал бурю в доме, крича, что она заступила на его собственность.

— И это только один повод для ссор. А их у них множество.

— Ага, — подтвердила миссис Прюитт. — Её светлость попросила его починить участок дороги перед его домом, который в дождливую погоду превращается просто в озеро. Ей совсем не нравится, как грязь забрызгивает её новую карету.

Муйрин энергично кивнула:

— Дингволл на это вообще внимания не обращает и поэтому был страшно возмущён. Можно было подумать, что она просит его заплатить за совершенно новую дорогу, а заодно и за пару домов.

Миссис Прюитт фыркнула:

— Я хоть и могу допустить, что её светлость не всегда бывает женщиной благоразумной, но у него не было никакого повода называть её… — тут экономка осмотрелась по сторонам и громким шёпотом произнесла, — «шлюхой»!

— Не может быть! — Кейтлин понимала, почему Джорджиана так разозлилась; герцогиня очень дорожила своим достоинством. — Мать лорда Дервиштона живёт тут поблизости; и он вчера рассказал мне кое — что о Дингволле. Я рассчитываю порасспрашивать лорда ещё, пока мы будем играть в бильярд на траве. Это правда, что Дингволл украл у её светлости её любимую собаку?

— Ага, украл, — сказала миссис Прюитт. — Но только после того, как её люди передвинули вешки.

— Какие ещё вешки?

— На его владениях. Именно с этого началась настоящая битва. Ещё до этих дурацких грубых выражений. После них — война пошла не на шутку.

— Так что же она сделала с вешками?

— Её светлость хотела, чтобы подъезд к новому дому изгибался дугой по другой стороне парка, и с ней невозможно было спорить, даже после того, как ей объяснили, что тогда дорога должна будет пройти через земли Дингволла. Не намного, но чтобы хватило.

— Поверить не могу, что она вот так просто взяла и передвинула вешки! Неудивительно, что лорд Дингволл так рассердился. Он мог бы подать на неё в суд.

Муйрин покачала головой:

— Притом, что именно герцог назначает на должности? Я так не думаю.

— Ага, лорду Дингволлу проще пробить головой стену. Он был крайне зол, когда обнаружил, что судья и не собирается обеспечивать ему честные слушания. Он заявился на один из приёмов её светлости, вопя, что они с герцогом его обжульничали, и что он этого так не оставит. Её светлость приказала лакеям вывести его вон, и с тех пор ему не дозволено здесь появляться.

Тут встряла Муйрин:

— Вот тогда он и забрал себе высоко ценимого пуделя её светлости. Украл его, когда лакей вывел того на прогулку, и отказывается возвращать. Теперь только ради того, чтобы вывести её из себя, он выгуливает собаку вдоль забора. И как только увидит её светлость, он поднимает большой палец, указывает на собаку и приплясывает точь — в–точь как тролль.

— И что, срабатывает?

— Ещё как, — сказала миссис Прюитт. — Видели бы вы её светлость! Однажды, прямо накануне вашего приезда, мисс, она страшно распсиховалась. Перегнулась через окно кареты и орала, как торговка рыбой.

— Ага. — Глаза Муйрин сделались большими. — Я и не знала, что она умеет так ругаться! Она бы его пристрелила, если бы знала, что это сойдёт ей с рук.

Кейтлин нисколько в этом не сомневалась. Герцогиня обладала жёсткостью, которую невозможно было игнорировать, речь её была ломкой, а когда она была возмущена, то речь становилась такой же грубой, как рёв мула. Кейтлин не могла сердиться на того, кто сумел так блестяще досадить герцогине. Временами она и сама желала того же, особенно после вчерашнего вечера.

Вчерашняя конная прогулка с Дервиштоном снабдила её отличной информацией о лорде Дингволле. До того, как десять лет назад дочь Дингволла умерла от инфекции в лёгких, старикан был весьма дружен со своими соседями. После этого печального события он стал затворником, и редко для кого у него находилось доброе слово.

Кейтлин было очень жаль этого человека. В дополнение к его невзгодам в очень короткий срок герцог с герцогиней начали строить новый дом. Из того, что она поняла, они были глухи к любым предложениям с его стороны. Не удивительно поэтому, что Дингволл решительно отказался заняться своей частью дороги или вообще делать хоть что — то, о чём просила герцогиня. Задание суметь убедить его добровольно нанести визит в дом герцогини становилось пугающим.

— Вы уверены, что хотите это делать? — спросила миссис Прюитт сомневающимся тоном.

— Конечно! Я не из тех, кого шатает только потому, что задул сильный ветер. — Сильный поцелуй… вот от этого её бы качнуло. А не из — за каких — то там напастей.

— Если вы решились, мисс, то и мы с вами, — решительно проговорила Муйрин. — Уж и не знаю, чем мы сможем помочь, но мы поможем.

— Есть одно средство, — произнесла миссис Прюитт, многозначительно глядя на Муйрин.

— Ой, ну вот, миссис Прюитт! Я не могу!

Кейтлин нахмурилась:

— О чём это вы обе толкуете?

Муйрин вздохнула:

— О моём мужчине, Шоне.

— Как, Муйрин?! Ты никогда мне ни словом не обмолвилась!

Муйрин стыдливо улыбнулась, а миссис Прюитт хмыкнула:

— Это потому, что он лакей, а предполагается, что Муйрин должна обходиться без помощи такого рода.

— Миссис Прюитт, я же говорила вам, что не думала влюбляться. Но это чувство подкралось за моей спиной и стукнуло меня по голове. — Муйрин повернулась к Кейтлин и сказала: — Это была настоящая любовь, мисс. Сначала мы занимались пересчитыванием льняных простыней, а через мгновение… — Щёки Муйрин не могли быть краснее.

Кейтлин с шумом выдохнула:

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

Муйрин с миссис Прюитт послали ей удивлённые взгляды, и она поспешно добавила:

— Я прочитала немало книг, где рассказывается, как неожиданно любовь может нагрянуть.

— Осмелюсь предположить, что на эту тему написаны целые тома, — согласилась миссис Прюитт. — Муйрин, расскажи мисс Хёрст, чем вы с Шоном можете помочь ей в поисках.

— Сестра жены двоюродного брата Шона работает на лорда Дингволла. Пока я с ней не поговорю, я не уверена, но, возможно, она сможет провести вас в дом. Потому что он наверняка вас не впустит, если вы заявитесь к парадной двери. Он даже приходскому священнику не открывает, когда тот приходит.

— О, Муйрин, мне бы это очень помогло! Если бы ещё убедить его навестить её светлость.

Миссис Прюитт кивнула:

— Это будет ещё тот трюк, это уж точно!

Какое трудное задание! После него испытание с табакеркой выглядит сущей безделицей — будь проклят МакЛин и его дьявольское воображение.

Углубившись в свои мысли, Кейтлин стала готовиться присоединиться к остальным гостям для многообещающей игры в бильярд на газоне. Для неё это было многообещающим не только потому, что она попробует вытянуть побольше информации из лорда Дервиштона, но ещё и потому, что с лужайки она сможет попытаться получше разглядеть дом лорда Дингволла.

Поспешишь — людей насмешишь, сказала она самой себе. Кто не спешит, выиграет эту гонку. Она взяла свой бронзового цвета капор и надела его поверх локонов, завязав сбоку пышный бант. Чувствуя себя воспрявшей духом, она вышла из комнаты и направилась к игровому полю.

На удобной задней террасе, на одном из широких, вынесенных лакеем на улицу мягких кресел сидела Джорджиана; лёгкое шерстяное одеяло лежало у неё коленях, а кроны деревьев защищали её от нелестного дневного света. На другой стороне лужайки мисс Хёрст, сияющая очарованием в своём бронзового цвета наряде, украшенном голубыми лентами, боролась с двойной угрозой, исходящей от лордов Фолкленда и Дервиштона.

Джорджиана наблюдала, как Кейтлин смеялась чему — то, что сказал один из мужчин; звук веселья прокатился по лужайке.

Александр разговаривал с Дианой, вежливо делая вид, что заинтересовался её противной собачонкой, но при звуке смеха Кейтлин тут же посмотрел в её сторону. Солнце косо освещало его лицо, накладывая на кожу золотистые тени, пока он смотрел, как вышагивает Кейтлин в солнечном свете в сопровождении двух модно одетых лордов.

Джорджиана внимательно пригляделась к Александру. Выражение его лица не изменилось; и хотя едва заметную склонность к восхищению она не заметила, тем не менее отметила накал этого караулящего пристального взгляда.

Она скрипнула зубами, борясь с очень неподходящим для леди желанием расцарапать слишком цветущее личико мисс Хёрст. За прошедшую неделю Александр всё больше и больше отдалялся от Джорджианы, тогда как с Кейтлин Хёрст, похоже, проводил неумеренное количество времени. А когда он не был с Кейтлин, он за ней следил.

Джорджиана подождала, пока Диана не закончит объяснять, что её пёсик может есть только тонкоизмельчённую печёнку и яйца, и тогда вскользь ровным голосом заметила:

— Леди Кинлосс, не думаю, что Александру интересны диетические пристрастия бедного Муффина.

— О, отнюдь. — К удивлению Джорджианы, Александр наклонился до уровня бёдер, как будто собирался поближе рассмотреть собачонку.

Муффин оскалил кривые истёртые зубы, поднял дыбом шерсть на круглой спине и выпучил глаза.

Александр прищурился:

— У него такой вид, будто он собирается разозлиться.

— О, нет! Он просто настоящий защитник, — горделиво сказала леди Кинлосс.

— Защитник чего?

— Меня!

— Ерунда. — Джорджиане хотелось, чтобы они прекратили говорить об этой проклятой собаке. — Он просто рычит всякий раз, когда кто — нибудь хочет отобрать его мячик, или когда он видит у кого — нибудь шарф или ещё что — нибудь, что его пугает, или…

— Право, Джорджиана! — Диана приклеила на лицо улыбку. — Муффин и близко не рычит так же громко, защищая свой мячик, как когда защищает меня.

Джорджиана подняла брови и пожала плечами.

Александр разглядывал собаку ещё несколько мгновений, но она продолжала нервно рычать. Тогда он медленно распрямился:

— Ваша собака кусается?

— О, нет! — сказала Диана. — Ну, за исключением помощника конюха и племянника леди Чарльз.

— И лорда Бёргдорфа, — добавила Джорджиана, которой было так скучно, что она готова была закричать. — И мистера Мелтона, и сэра Роланда… не забудьте про них. Особенно про сэра Роланда, которому даже пришлось накладывать швы.

Александр содрогнулся:

— Боже правый!

— Сэр Роланд это заслужил, — фыркнула Диана с ноткой гордости в голосе. — Муффин очень хорошо разбирается в людях.

Александр скрестил на груди руки, продолжая свирепо смотреть вниз на собаку с её дурацким пучком волос и таким же дурацким бантом между ушами. — Странно, что до сих пор никто его не пристрелил.

Как будто поняв, что его имя упомянули всуе, Муффин обнажил зубы.

Джорджиана засмеялась:

— Возможно, вам и нравится Муффин, вот только вы ему не нравитесь.

Александру было не до веселья:

— Леди Кинлосс, а есть хоть кто — нибудь, кто ему нравится, кроме вас?

— Нет. — Она пожала плечами, взгляд переместился на лужайку, где играли в бильярд. — Он спит по ночам на моей кровати и ни одной моей служанке не позволяет до себя дотронуться.

— Тогда его, наверное, любит лорд Кинлосс, — пробормотал Александр.

— Простите?

Он помахал рукой:

— Ничего. Просто мысли вслух.

На лужайке для игры в бильярд раздался новый взрыв смеха. На этот раз смеялась мисс Огилви, которая стукнула шаром графа Кейтнесса по шару лорда Дервиштона. Оба мужчины изображали своими киями дуэль на шпагах и вообще с удовольствием валяли дурака.

Джорджиана беспокойно пошевелилась:

— Этак бедная мисс Хёрст покроется веснушками, если будет, как сегодня, торчать весь день на солнце.

Диана хмыкнула:

— У мисс Хёрст просто ужасные манеры. — Бросив взгляд на Джорджиану, Диана повернулась к Александру. — МакЛин, вы согласны, что у мисс Хёрст есть прискорбная склонность к дикому и неистовому поведению?

— Несомненно, — ответил он с отрадным проворством.

Джорджиана не могла удержаться от улыбки. Это было обнадёживающим. Не раз за последние дни ей казалось, что она замечает в поведении МакЛина слабый отблеск неподдельного интереса. Это было трудно объяснить, ведь МакЛин был человеком закрытым, как раковина устрицы. Надо будет к нему повнимательнее присмотреться.

Она поймала вопросительный взгляд Дианы и кивнула.

Заострённое лицо Дианы, казалось, стало ещё острее:

— Моя дорогая Джорджиана, я никак не могу понять, зачем вы пригласили на ваш загородный приём такую обыкновенную девушку. Она сюда совершенно не вписывается.

Александр пожал плечами:

— Она, похоже, нашла своё место. Спросите хотя бы у Дервиштона или Фолкленда.

Диана прыснула:

— Я сомневаюсь, что их намерения таковы, какими должны бы быть, так что я пожелала бы мисс Хёрст перестать их поощрять. Она выставляет себе в глупом свете.

Брови Александра поползли вверх:

— Никого она не поощряет. Напротив, её безжалостно преследуют, и Дервиштон должен считать себя счастливым, что рядом с мисс Хёрст нет родственника — мужчины, который преподал бы ему уроки вежливости.

Боже милостивый, он чувствовал потребность защищать крошку! Руки Джорджианы вцепились в мягкие подлокотники кресла. Что сталось с его смертельной ненавистью, в которой он некогда признался?

Инстинкт её не подвёл: он действительно интересуется девчонкой Хёрст. Джорджиане хотелось вопить и визжать, но не стоит выходить с топором против фехтовальщика; если она так поступит, МакЛин просто уйдёт. Надо найти способ, как отвратить его от этой девчонки, показать ему явные недостатки её характера, но при этом сделать так, чтобы он думал, что сам принимает решения.

Джорджиана сделала вдох, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и затем лениво произнесла:

— Хорошо, что молодняк нашёл, во что поиграть.

Улыбка сползла с лица МакЛина:

— Молодняк?

— Дервиштон с Фолклендом оба лет на десять моложе нас с вами, а мисс Хёрст… О, я уж и не помню, сколько ей лет. Ведёт она себя как ребёнок, так что я её так и воспринимаю.

Диана хитро посмотрела на Александра:

— Мисс Хёрст и мисс Огилви на самом деле очень молоды. Именно это я как раз говорила её светлости сегодня утром за завтраком. В свои тридцать я ощущаю себя как в детском саду, когда они рядом, — хихикают и ведут себя, как две школьницы.

— Вот именно, — промурлыкала Джорджиана. — Я уверена, они считают нас полными противоположностями.

— А вы, лорд МакЛин, с учётом того, что вы меня на девять лет старше, вообще, наверное, рядом с ними чувствуете себя старцем.

Александр ничего не ответил, а просто наблюдал за игрой с насупленными бровями и сложенными на груди руками.

«Ага! — подумала Джорджиана. — Значит, это его ранит?» Она поймала взгляд Дианы и махнула пальцами в сторону дверей террасы.

Диана подхватила свою собаку:

— Ну, пойдём, Муффин. Ваша светлость, прошу меня простить, мне надо повидаться с миссис Прюитт. Моя служанка послала отгладить моё новое платье, и я хочу убедиться, что оно будет готово к обеду. — И Диана исчезла внутри, держа собачонку подмышкой.

Джорджиана заставила свои руки ослабить хватку на подлокотниках. Поднялся ветер и бросил чёрные волосы МакЛина ему на лоб. Наконец — то они были одни, и ей это сразу напомнило другие разы, когда они бывали одни — по — настоящему наедине. Она тосковала по тем мгновениям, когда их прикосновения были одинаково важны для обоих.

Она любила его, хотя Александр, казалось, этого не замечал. С тех пор, как она спаслась от своего убогого детства, у неё было всё, чего она хотела; и сейчас она хотела, чтобы Александр был её — исключительно и навсегда.

Его взор был прикован к картине на лужайке, профиль чётко вырисовывался на фоне залитого солнцем горизонта.

Робкая улыбка коснулась его губ, взгляд чуть потеплел. Джорджиана застыла. Она ещё никогда не видела на его лице такого выражения. Что это… нежность?

Она проследила за его взглядом в сторону лужайки, и сердце её дрогнуло. Девчонка Хёрст загнала в кусты шар Дервиштона и хохотала от всего сердца, солнце гладило её золотистые волосы, ветер играл в её бронзово — голубых юбках. Дервиштон шёл доставать свой шар, шутливо держа кий наперевес.

Взгляд Джорджианы сузился:

— Какая милая из них получилась пара, правда?

Улыбка сползла с лица Александра:

— Пара?

— Ну, может, мне не стоит употреблять это слово; Дервиштон просто развлекается. Он решительно настроен залезть под эти юбки, и, смею предположить, ему это удастся.

Глаза Александра сделались холодными:

— Осторожнее, дорогая. Из тебя лезет твоё происхождение.

Её сердце пропустило один удар:

— Что ты имеешь в виду?

— Очень вульгарно с твоей стороны делать такие заявления. — Голос его был низким, мягким, почти мурлычущим. — Но ты это и так знаешь, а, Джорджиана? Ведь Роксбург очень тщательно учил тебя всем светским манерам, не так ли?

Челюсти Джорджианы сжались, и она язвительно ответила:

— Что сталось с твоим планом по поводу Хёрст, Александр? Почему ты её просто не уничтожишь, и дело с концом?

— Я уже объяснял. Я хочу насладиться этим моментом.

А заодно и ею?

— Я думаю, ты поддаёшься её чарам.

Он медленно развернулся, его зелёные глаза сверкнули. Он выглядел очень мужественно и твёрдо, и её сердце подскочило к горлу.

— Я не поддаюсь ничьим чарам, включая твои.

Щёки Джорджианы загорелись. Ей следовало бы промолчать — она знала, что следовало, но не смогла. Как будто находясь не в своём теле, со стороны она услышала свои слова:

— Когда она только приехала, ты был решительно настроен отомстить ей, но что — то изменилось. Вчера за ужином, например, ты пришёл ей на помощь, когда Диана сделала совершенно безобидный комментарий по поводу её поведения.

— У леди Кинлосс зубы не острее, чем у её пса, и ты прекрасно знаешь, что то, что она сказала, не было безобидным.

Джорджиана уже не помнила, какой точно комментарий сделала Диана, но она помнила внезапно пылкий презрительный взгляд, с которым он положил конец попытке Дианы пошутить по поводу расходов крошки Хёрст.

— Александр, у тебя изменились планы. — Она подалась вперёд. — Признайся.

— Мои планы не менялись.

— Ты всё ещё хочешь погубить эту крошку?

Он перевёл взгляд обратно на лужайку:

— Да, со временем, но сначала… — Он оскалился, в нём появилось что — то звериное. — Сначала мне нужно выполнить несколько заданий.

Что это он имел в виду? Джорджиане хотелось бы осмелиться спросить.

Он уже снова внимательно следил за бильярдом на траве:

— Всё идёт как надо. Скоро ты сама всё увидишь. Кейтлин оказалась более достойным противником, чем я ожидал.

Это было, вне всякого сомнения, восхищение, что Джорджиану задело. Проклятье, девица умнее, чем я думала. Она им играет, а он, обманутый её кажущейся невинностью, поддался, как дурак.

— Ты сам это допускаешь — позволяешь этой «не пойми кто» отбирать у тебя самое лучшее. Погуби её, да и дело с концом.

Александр напрягся, а вдалеке по ясному солнечному горизонту прокатилось эхо гулкого грома.

Игроки в бильярд остановились, и все посмотрели в сторону странного звука, и только Кейтлин, наоборот, посмотрела в сторону террасы.

Александр шагнул к Джорджиане и свирепо на неё уставился:

— Я повторяю в последний раз: я управлюсь с этим делом так, как считаю нужным. Когда я решу, что настало время погубить Кейтлин Хёрст, никто, даже дьявол, не сможет меня остановить. Но пока это время не пришло, ты не будешь лезть в это дело и оставишь своё мнение при себе. Тебе понятно?

Джорджиана кивнула, поскольку так было надо. С чувством облегчения и одновременно какой — то болезненной утраты, она смотрела, как он отвернулся от неё и отошёл на край террасы. Джорджиана сдержала слёзы. Клянусь Господом, если ты не достанешься мне, ты не достанешься никому.

Она сама уничтожит девицу, если МакЛин этого не сделает. Для этого так мало потребуется. Только посмотрите на неё, как бесстыдно она кокетничает, настраивая Дервиштона против Фолкленда, как будто она на самом деле что — то из себя представляет.

Взор Александра теперь был зафиксирован на девушке. Он наблюдал, как ветер подхватил её капор и погнал по зелёному газону. В ту же секунду все мужчины, участвовавшие в игре, побросали свои трости и бросились его догонять. Кейтлин хохотала, глядя, как Фолкленд, Дервиштон и Кейтнесс пихают друг друга, борясь за право первыми поймать капор и вернуть его законной владелице.

Мисс Огилви тем временем подошла и обняла Кейтлин за талию, и теперь они обе стояли рука об руку, смеясь проявлениям мужской галантности.

От отвращения у Джорджианы даже живот свело. Значит, дурочке нравится быть в центре внимания, да? Ну что ж, посмотрим!

Джорджиана отметила, что губы Александра сжались плотнее, когда с триумфом вернулся Дервиштон. Он церемонно протянул капор. Когда Кейтлин надела шляпку на голову, он предложил — и ему разрешили — завязать бант под подбородком.

— Если позволишь, Джорджиана, я оставлю тебя с миром наслаждаться террасой, — сказал Александр.

Это стерпеть Джорджиане было трудно:

— Может, нам покататься на лошадях и насладиться чудесным днём? Если хочешь, я могу переодеться, и мы…

— Нет, благодарю. — Он улыбнулся с холодным блеском в глазах. — Я лучше поиграю в бильярд на траве. С самого детства в него не играл.

Он поклонился, повернулся и зашагал прочь. Спустя мгновение он уже присоединился к группе на лужайке.

С Джорджианы было довольно. Она отбросила одеяло и, распираемая изнутри бешенством, сорвала свой гнев на первой же попавшейся служанке.

Настало время взять дело в свои руки. У Кейтлин Хёрст не осталось никаких шансов.