Лэрд, который меня любил

Глава 8

— Ой, мисс! Да я уверена, что вы найдёте способ добыть табакерку герцога.

— Придётся, — Кейтлин не собиралась рассказывать Муйрин о своём трудном положении, но история выскочила из неё сама собой, когда она спросила служанку о тяге герцога к этой злосчастной табакерке. По условиям соглашения о пари, полагалось держать в неведении только других гостей, но не слуг. Это очень устраивало Кейтлин; информация Муйрин была полезной, если не сказать важнейшей.

По словам Муйрин, выходило, что эта странная привязанность Роксбурга к своей табакерке впервые появилась у него 12 лет назад, сразу после её приобретения; она почти всегда была у него в руках или на виду. Это было сродни помешательству. Вчера вечером коробочка простояла рядом с тарелкой Роксбурга весь ужин. Он отрывал от неё свою руку, только когда ел, но как только заканчивал, нервно хватал её снова и потом щёлкал крышкой, открывая — закрывая. Она удивлялась, как герцогиня всё это выдерживала.

В остальное время, если он не натирал её до блеска рукавом, коробочка лежала у него в кармане. Её единственная надежда была на то, что либо он её выронит, либо отвернётся от неё на такое время, чтобы Кейтлин успела спрятать её у себя в кармане. В ожидании удобного случая и надеждах на него Кейтлин весь день провела рядом с герцогом. Когда остальные гости расселись по каретам, чтобы ехать на пикник на дачу, построенную на живописном утёсе, возвышающемся над Лоч Ломондом, она сослалась на головную боль и на желание остаться в покое, и почитать. МакЛин развеселился, но уехал вместе со всей группой и с Джорджианой, навязчиво вцепившейся в его руку.

Несмотря на то, что вечеринка была далеко не весёлой, она сидела в библиотеке, наблюдая, как герцог похрапывает в кресле напротив, с табакеркой, надёжно упрятанной в карман. Слава Богу, лорд Фолкленд остался и составил ей компанию, иначе она с ума сошла бы от скуки.

Всё, что ей было нужно — это удобный случай, хватит и нескольких секунд, — чтобы схватить коробочку. К счастью, Муйрин была неиссякаемым источником идей. И пусть большая их часть была совершенно непригодной, они, по крайней мере, держали дух Кейтлин в тонусе.

Сейчас служанка протянула Кейтлин зеркало, чтобы та могла увидеть красную розу, закреплённую в завитках над ухом.

— А что, если вам опрокинуть его светлость и тогда достать табакерку?

Кейтлин положила зеркало обратно на туалетный столик и затянула пояс на платье:

— Я не могу опрокидывать герцога! Он старый и слабый.

Муйрин, казалось, почувствовала сожаление:

— Ой, наверное, вы правы. Вы не можете его обижать, — служанка помолчала с минуту, поправляя заколку. — Как жаль, что вы не можете просто стянуть её со стола сегодня за ужином.

— Но тогда мне придётся объясняться перед другими гостями, а они не должны знать, чем мы с МакЛином занимаемся.

Служанка вздохнула:

— Сложно не задание. Сложны эти ваши правила.

Кейтлин нахмурилась:

— Должен же быть способ, чтобы добыть эту противную табакерку! Вчера я даже близко не смогла подойти к этой треклятой штуке, и сегодня не лучше. МакЛин может в любую минуту протянуть мне кусок пчелиного улья, а мне нечего будет показать в зачёт моего задания!

— Ах, герцог даже спит с этой коробочкой под подушкой. Я только сегодня утром узнавала у его слуги. Вам нужно попытаться забрать её на ужине сегодня вечером. Ничего другого не остаётся.

Кейтлин поставила локоть на столик и оперлась на руку подбородком:

— Но должен же быть какой — то способ…

В дверь постучали, и в комнату вошла экономка, неся зелёное вечернее платье Кейтлин. Миссис Прюитт была невысокой и круглой, с двойным подбородком и с большой кормой, и с таким кислым выражением лица, что это делало её похожей на мегеру.

Муйрин поспешно поклонилась:

— Ах, миссис Прюитт!

— Простите, что беспокою вас, мисс, — сказала миссис Прюитт Кейтлин. — Я принесла ваше платье. Муйрин давала его прачке, чтобы разгладить оборки.

— О, благодарю вас! — Кейтлин особенно гордилась этим платьем. Это было гладкое платье из зелёной сетки Урлинга поверх нижних юбок из белого сатина, с пущенными понизу кружевными воланами, украшенными букетами из роз и колокольчиков. У неё ушло почти две недели, чтобы добиться, чтобы эти оборки лежали как надо, и после долгих раздумий она добавила дополнительный ряд кружев к подолу нижней юбки, отчего она мягко волочилась по полу при ходьбе и добавляла эффектности. Оно выглядело великолепно, и она радостно улыбалась всякий раз, когда его видела.

Миссис Прюитт бережно положила платье на кровать и расправила юбку:

— Простите, мисс, оно из Парижа?

— О, нет, — сказала Муйрин, опередив с ответом Кейтлин. — Мисс Хёрст сама его сшила!

— Не — е–ет! — Миссис Прюитт бросилась изучать швы. — Это прекрасно, у вас золотые руки, мисс, если позволите сказать. И какое тонкое кружево.

— Это бельгийское игольное кружево, и я довольно долго копила на него деньги, потому что оно очень дорогое. — Почти год, и если бы она не могла учить латыни весьма заторможенного сына сквайра, она не смогла бы это осилить.

Миссис Прюитт, казалось, была впечатлена:

— У её светлости безумное количество одежды, но я никогда не видела в её гардеробе ничего, похожего на это платье.

— Благодарю вас.

Экономка подошла посмотреть на заколотые волосы Кейтлин:

— Ах, это прелестно, Муйрин.

Муйрин просияла.

— Она очень талантливая, — сказала Кейтлин.

— Это точно, — миссис Прюитт одобрительно кивнула. — Мисс, вы выглядите исключительно прекрасно. Вы выудите эту табакерку у лорда Роксбурга, даже не заметив.

Кейтлин моргнула.

Муйрин посмотрела на неё извиняющимися глазами:

— Боюсь, это я проговорилась миссис Прюитт о вашем пари.

— Ах, и я желаю вам выиграть. Лорда МакЛина давно пора уже поставить на место, если позволите, — мрачно сказала экономка. — Он чересчур красив, чтобы быть хорошим, на мой взгляд.

— Я обещаю, что постараюсь.

Экономка сделала реверанс:

— Мне уже пора бежать в комнаты герцогини для переодевания. Ей непросто подогнать наряды по фигуре. Кажется, она пополнела с тех пор, как в последний раз их надевала, но она, конечно, будет обвинять прачек, что платья сели.

Муйрин шикнула:

— Герцогиня может быть совершенно несносной.

— У её светлости очень взбалмошный характер, это факт. Желаю вам удачи в добывании табакерки, мисс. — Миссис Прюитт подошла к двери. — Я буду смотреть в оба, может, смогу вам помочь. Никогда не знаешь, когда представится удобный случай. — Поклонившись, экономка удалилась.

Муйрин посмотрела на Кейтлин с надеждой:

— Если кто — то и может найти способ добыть табакерку, то это миссис Прюитт. Ветер не может дунуть в доме без того, чтобы миссис Прюитт знала об этом.

Кейтлин засмеялась.

— Это точно. А теперь помоги мне одеться. Я не могу добыть эту табакерку, не выходя из своей комнаты.

Широко улыбаясь, Муйрин подала платье. Кейтлин поднялась, полная решимости. Всё, что ей нужно, — это просто удобный случай. И, когда он представится, она будет готова.

— Александр, ты должен это немедленно прекратить! — Джорджиана пересекла комнату и подошла к нему, платье колыхалось вокруг неё. Это было уже после ужина, и мужчины как раз возвращались после стаканчика порто. Сейчас вечер был в самом разгаре — одни играли в карты, другие беседовали.

Александр повернулся к Джорджиане:

— Что я должен прекратить?

— Не спускать глаз с мисс Хёрст, как будто она непослушный ребёнок, а ты — её отец.

По улыбке Джорджианы он понял, что она уверена, что её замечание его уколет. Последнюю пару дней она то и дело упоминала разницу в возрасте между ним и Кейтлин. Это начинало его утомлять, если не сказать больше.

Он посмотрел мимо неё туда, где Кейтлин стояла возле Роксбурга:

— Я бы на твоём месте больше беспокоился за своего мужа. Он, похоже, очень увлечён.

Джорджиана пожала плечами:

— Если она его хочет, пусть получает. У меня — его фамилия, это лучшая его часть. — Она посмотрела, как её муж флиртует с Кейтлин. — Были времена, когда мне было тяжело видеть, как Роксбург вот так флиртует. Теперь же я нахожу это — и его самого — жалким.

Александр её проигнорировал. Это были интересные два дня, и он даже начал уважать Кейтлин за её решимость. Было очень любопытно наблюдать, как она пытается манипулировать Роксбургом, чтобы тот отдал ей свою драгоценную табакерку. Она, не задумываясь, схватила бы коробочку, если бы смогла к ней подобраться. Александр улыбнулся этой мысли и решил, что он занял у камина выгодную для наблюдения позицию.

Она сидела рядом с Роксбургом, пытаясь уговорить старого герцога показать ей его сокровище. Она посылала старику косые взгляды из — под длинных ресниц, улыбаясь старому развратнику так, как будто он — сам Адонис. Она слушала его сбивчивые рассказы, затаив дыхание, смеялась, когда он улыбался, и, в общем, возмутительно с ним кокетничала. Из — за его преклонного возраста никто бы этого не осудил, и она всецело этим пользовалась. Но пока всё, что ей удалось получить в обмен на свои старания, — это один взгляд на табакерку. Когда она протянула руку и мило попросила подержать коробочку, ей было весело, но категорично отказано. Александр ухмыльнулся.

Как будто читая его мысли, Кейтлин послала ему возмущённый взгляд. Он тут же поклонился, дав ей тем самым понять, что наслаждается этим шоу.

Её щёки покраснели, и она возобновила свои усилия с герцогом. Александр заинтересовался, достаточно ли хорошее зрение у герцога, чтобы по достоинству оценить цвет её кожи и унылый изгиб её разочарованных губ.

Старый герцог что — то сказал Кейтлин, отчего она резко покрылась румянцем и посмотрела в сторону — прямо на Александра. Её губы вытянулись в ниточку, и она послала ему молчаливый суровый взгляд, прежде чем снова повернуться к герцогу. Несмотря на то, что теперь Александру было видно только одно её дерзкое, вызывающее плечо, он был уверен, что она улыбалась из последних сил. Он тихо фыркнул.

— Что тут смешного? — спросила Джорджиана.

— Готов поклясться, что у Роксбурга за последние несколько лет весьма ухудшилось зрение.

Она равнодушно посмотрела на своего супруга:

— Оно и раньше, когда мы впервые встретились, было у него не лучшим.

— Это многое объясняет, — сказал Александр ровно.

Джорджиана одарила его острым взглядом.

На другом конце комнаты мисс Огилви играла на фортепиано лёгкую пьесу, в основном для утехи леди Элизабет. К несчастью, у чопорной дамы не было музыкального слуха, и она портила всё представление своим фальшивым гудением.

Джорджиана скривила губы:

— Надо пригласить на свой следующий приём людей поталантливее. Я как раз говорила Дервиштону, как люблю хорошую игру, и он предложил, чтобы мы как — нибудь после обеда занялись чтением. — Она продолжала, но Александр не обращал на неё внимания. Она запоздало вбросила имя Дервиштона, но, если этим она хотела вызвать у Александр ревность, то напрасно теряла время. Ему не было до этого дела, и пусть она это ещё не осознала, но отнюдь не она была главной целью молодого лэрда.

Дервиштон сейчас стоял рядом с леди Кинлосс, пожирая Кейтлин голодными глазами. Выражение его лица было настолько очевидным, что леди Кинлосс не могла помочь, а только переводила взгляд с него на Кейтлин и обратно, умирая от желания узнать побольше.

Нахмурившись, Александр снова переключил своё внимание на Кейтлин, которая теперь сидела, сложив кулачки на коленях. Он был вынужден подавить улыбку. Может, Кейтлин и знала свою историю об Артуре, зато он знал людей на этом приёме и использовал это знание в свою пользу. Она знать не знала, как фанатично относился герцог к своей табакерке, и как, в связи с тем, что ему всё труднее было разглядеть свою руку прямо перед лицом, он всё ближе к себе держал своё сокровище. Старик был отличным хранителем своей маленькой золотой безделушки.

Джорджиана фыркнула:

— Мисс Хёрст следовало бы быть начеку. Иногда Роксбург может быть вполне несносным.

Александр коротко рассмеялся:

— Я с трудом представляю Роксбурга опасным.

— О, но он может таким стать, — прошептала Джорджиана, глядя, как её муж косится на Кейтлин. — Этот старый потаскун.

— Да он с трудом видит, — усмехнулся Александр.

— Именно поэтому ни одна служанка не чувствует себя в безопасности — ни старая, ни молодая, ни красавица, ни простушка.

Внезапно выражение лица старого герцога стало более зловещим и менее сострадательным.

Присмотревшись, Александр увидел, как герцог подался вперёд и…

— Чёрт возьми, да он заглядывает ей под платье!

Джорджиана кивнула:

— Он обожает женские груди.

— Он же плохо видит!

— Вот поэтому он и наклоняется так близко — близко. — Джорджиана обворожительно улыбнулась. — Я его постоянно предупреждаю, что если он не будет беречься, то упадёт.

Александр сделал шаг вперёд, но Джорджиана удержала его за руку, веселье покинуло её лицо:

— Что ты собираешься делать? Он проделывает это со всеми женщинами. К тому же, — Джорджиана послала в сторону Кейтлин жёсткий взгляд, — каким бы несносным ни был Роксбург, осмелюсь предположить, что наша маленькая принцесса сама способна за себя постоять.

В самом деле, Кейтлин как раз сказала Роксбургу что — то такое, отчего старик покраснел и громко зашумел. По виду Кейтлин, со сложенными на груди руками, было ясно, что она вне себя.

— Видишь? — сказала Джорджиана ровно. — Я знала, что эта девушка сумеет справиться со старым плутом. Учитывая её положение в жизни, я думаю, ей приходилось иметь дело и не с таким.

Александр нахмурился. Он никогда раньше об этом не задумывался, но Джорджиана была права — у Кейтлин не было той защиты, какую имеет молодая леди, чей отец обладает титулом и состоянием. Именно поэтому она оказалась для него так доступна в Лондоне. Ему было противно думать, что такой возможностью мог бы воспользоваться более бессовестный мужчина.

Хотя по её словам выходило, что и он сам был не очень — то совестливым. Он сердито сдвинул брови, потому что мысль эта ему не понравилась. Он никогда не обманывал ни одной женщины, и его раздражало, что Кейтлин как раз могла думать обратное. Она благосклонно принимала его ухаживания, поощряла их непристойность, как и он сам.

Но, — а вдруг она просто более невинна, чем он о ней думал? Может, будучи старше и опытнее неё, он должен был взять на себя больше ответственности в их отношениях? Странная тяжесть сдавила его грудь. Проклятье, их флирт развивался совсем не так. Его память затуманили комментарии Джорджианы.

Он наблюдал, как Кейтлин увеличила дистанцию между ней и хозяином приёма. Герцог выглядел совершенно мрачным, когда она сделала реверанс и покинула его, явно возмущённая до глубины души.

Не успел ещё Александр извиниться перед Джорджианой, а к Кейтлин уже спешно прилепился Дервиштон.

Джорджиана засмеялась:

— Из огня да в полымя. Бедную девочку ни на секунду не оставляют одну. Предвижу, что это создаст серьёзную проблему твоим планам мести.

Могло бы, чёрт возьми, пока Кейтлин была сама по себе. Но теперь они с ней вместе играли в гораздо более приятную игру. При мысли об этом он снова расплылся в улыбке.

Дервиштон взял Кейтлин за руку и подвёл к огромному портрету Роксбурга, висевшему на стене над камином.

Глядя на неё, Александр вновь был потрясён её грацией. В каждом движении проскальзывала неосознанная чувственность. Он не знал, в чём было дело, он просто не мог не смотреть на неё, так же, как и все остальные мужчины в этой комнате.

Губы Джорджиана скривились:

— Эк она выставляет себя напоказ, а?

Александр пожал плечами:

— Она просто идёт через комнату.

— Может, присоединимся к Треймонту и его жене? — холодно предложила Джорджиана. — Они недавно вернулись с аукциона произведений античности, где приобрели египетский саркофаг.

— Непременно. — Треймонт с женой находились всего в нескольких шагах от Дервиштона с Кейтлин. Может, Александру удастся подслушать их разговор и убедиться, что она не вербует молодого лорда себе в помощники.

Джорджиана просунула свою руку под руку Александра, и они направились к камину, где маркиз со своей женой сидели у трескучего огня. Александр обнаружил, что Треймонт и его жена обладают на удивление широкими познаниями в области памятников древности, и только спустя целых пять минут он понял, что Кейтлин с Дервиштоном больше не было поблизости.

Он оглядел комнату. Возле фортепиано спорили Фолкленд и граф Кейтнесс о заслугах какого — то охотника, а леди Элизабет и мисс Огилви смотрели на них и смеялись тому, к каким бесстыдным преувеличениям прибегали джентльмены. Дервиштон с обиженным видом сам себе наливал выпить на сервировочном столике, а герцог, судя по всему, уже удалился. Он редко засиживался больше часа после порто.

Глаза Александра поймали какое — то движение, и он наконец увидел Кейтлин, частично спрятавшуюся за двумя большими пальмами у двустворчатой двери. По её жестикуляции он понял, что она с кем — то разговаривает.

Как странно. Он ступил чуть в сторону и увидел накрахмаленную чёрную юбку, торчащую с другой стороны растения. Он сдвинулся ещё на один шаг и увидел рыжие локоны и веснушчатое лицо, и узнал приписанную к Кейтлин служанку.

Женщина что — то возбуждённо шептала сквозь растение, а Кейтлин, кивая, внимательно слушала. Вскоре служанка выскользнула прочь. Кейтлин огляделась вокруг, и Александр еле успел отвернуться к маркизу. Явно довольная тем, что никто ничего не заметил, Кейтлин выскользнула из комнаты.

Александр извинился перед гостями, проигнорировав сердитый взгляд Джорджианы. Он мог поспорить на свои лучшие сапоги для верховой езды, что то, из — за чего Кейтлин покинула комнату, имеет отношение к его заданию.

Он был уже почти у двери, когда перед ним возникла леди Элизабет:

— МакЛин, вот тот человек, который разрешит спор между мной и Фолклендом. Вам известно кое — что из выставленного в Британском музее, не так ли?

— Я входил в их совет директоров два года тому назад, но…

— Вот именно! Я объясняла лорду Фолкленду, что вы читали многочисленные статьи о памятниках древности, ныне привезённых из Египта…

— Так же, как и я, — рявкнул Фолкленд.

— Но явно не те статьи, что надо, — сказала леди Элизабет со всей уверенностью в себе дочери герцога. — МакЛин, объясните Фолкленду, что египетская коллекция…

— Я бы с удовольствием остался и помог, но боюсь, что мне нужно…

— Давайте, МакЛин! — зашумел Фолкленд. — Это ненадолго. Я поверить не могу, что леди Элизабет верит в такую чушь!

Прошло ещё целых пять минут, прежде чем Александру удалось удрать от этого буйного расхождения во мнениях, и, когда он наконец выбрался в холл, Кейтлин уже и след простыл. Он посмотрел вверх на лестницу, не пошла ли она к себе в спальню. К сожалению, в поле зрения не оказалось ни одного лакея, у кого бы можно было спросить, так что Александру пришлось, скрепя сердце, возвращаться к гостям. Ну ничего, он всё равно узнает, чем она занимается. В этом у него не было никаких сомнений.