Летние каникулы

Глава 17

Глава 17

Вашингтон пал.

Не помогли даже три ядерных взрыва, нанесенных армией США по скоплениям врага. Для этого военные специально обрушили мосты вдоль рек, оставив в качестве переправы только два, вызвав там повышенную концентрацию войск противника.

Это не помогло. Не сработало.

Враг, выглядевший как очень изнеможённое гражданское население, кое-как вооружённое простым стрелковым оружием, безмолвно принял в жертву несколько миллионов сгоревших заживо своих бойцов. Остальные миллионы приверженцев секты «Единство», казалось, даже не заметили потерь и продолжали бодро шагать по зараженной местности, обходя раскаленные кратера образовавшиеся от взрыва ядерных боеприпасов, по самой кромке. Ни жесточайшая радиация, ни адский жар их нисколько не пугали.

Соединенные Штаты Америки перестали существовать как единое государство. Президент сложил с себя обязанности, призвав граждан спасаться, кто как может.

«И да поможет нам Бог» — произнес он, стоя на лужайке у Белого дома и затем, на виду у множества журналистов и телекамер, пустил себе пулю в лоб.

Тело с простреленной головой долго и в подробностях показывали по всем каналам. А еще показывали видео с передовых. Где толпа плохо подготовленных боевиков «Единства» штурмовала, отлично оборудованные оборонительные сооружения военных.

Как они бежали прямо на доты, бежали не пригибаясь, не отворачиваясь от рек пуль и снарядов вонзавшихся в их тела. Бежали и не падали. И захватывали один укрепрайон за другим.

Охваченные суеверным страхом обороняющиеся, в панике отступали, бросая один за другим возведенные редуты.

А меня заинтересовал короткое видео, снятое на окраинах Вашингтона одной уличной камерой. Сдавшегося солдата Национальной гвардии, окружили бойцы секты, крепко схватив его за руки и ноги, зафиксировав, придавив всей своей массой к асфальту. Затем, один из них, дотронулся до его ладони, после чего, сектанты оставили безвольное тело лежать, а сами побежали дальше. Разрешение камеры было слишком низким, чтобы разглядеть подробности, но я могу поклясться, что они прилепили ему на руку «зародыш» импланта.

Это что же получается, они вот так, прямо на ходу вербуют себе сторонников? Если это так, то дело просто дрянь. Во-первых, это значит, что имплантов у них очень много. Так много, что они лепят их буквально всем, кто попадется. Отсюда следует во-вторых — очень скоро сектантов будет неимоверно много.

А еще меня смущала одна очень важная вещь — почему их бойцы с имплантами не использую свои способности? По сути, все что видел — это их невероятная живучесть. В чем-то другом они ничем не отличались от обычных людей. Я сломал себе на этом вопросе всю голову, пока не пришло озарение.

Рабы не должны быть сильнее своих хозяев. Только так раб останется рабом.

Видимо, имплант «Единства» имеет очень сильные ограничения в прокачке, делая ставку на выживании бойцов в любых условиях. Во всем остальном они уступают воинам Роя. Я просто уверен, что эта секта действует от их имени, подготавливая плацдарм для вторжения. Слишком много фактов указывает на это.

И опять же, это многое говорило о лидере секты, о их Учителе. То, что он по уровню стоить гораздо выше меня. Ведь чтобы изготавливать миллионы имплантов, нужно, выполнение хотя бы одного из условий. Или ты начал делать их очень давно, или у тебя минимум двухсотый уровень. Именно на нем, я, например, мог делать по сто тысяч зародышей в день.

Появиться раньше меня Учитель от Роя не мог. Это я выяснил еще в разговоре с Борисом — пришельцем, что держал бар в одном из спальных районов Екатеринбурга. Напрямую он мне это, конечно, не сказал, но я, по его недомолвкам позднее, взвешивая и анализируя данные, понял это.

Единственное наше преимущество, было в том, что наши самые рядовые, начальных уровней бойцы, были сильнее и гораздо боеспособней сектантов. Они брали количеством, мы, надеюсь, сделаем их качеством. А то, что нам придется с ними столкнуться в ближайшем будущем, я нисколько не сомневался. Вряд ли они ограничатся одним континентом.

Так что могу с уверенностью сказать, что вражеский Учитель на две головы опережает меня с развитием. Понятное дело, что это не повод опускать руки, но выводы из этого сделать было необходимо.

И я их сделал.

— Мить? — отвлекла меня мама от тревожных мыслей. — А что, как ты думаешь, по какой ветке мне пойти? Может, пилотом? Всегда хотела стать летчиком, водить самолет!

Да, маман у меня теперь тоже с имплантом.

Просматривая кадры высадки диверсионной группы Роя на День города, увидев как хрупки человеческие тела. Не так упавший кирпич, близкий разрыв, испуганная толпа и все, человек или умирает или серьезно травмируется.

И мне совсем не хотелось, чтобы родительница пострадала в чем-то подобном. А то, что таких случаев с каждым днем будет все больше, я нисколько в этом не сомневался. К тому же, Рой прилетит. Рано или поздно.

Так что, после долгих раздумий, я принял решение сделать маму своей ученицей. Вне очереди, вне всяких договоренностей.

— Мааам! Ну какой пилот? — я открыл дерево развития, быстро сориентировавшись в тысячах навыков. — «Интендант». Будешь заниматься поставками продовольствия в армию. Очень похоже на твоего товароведа.

— Да ну тебя, — скрестив руки на груди, надула она губки. — Всю мечту портишь. На корню рубишь.

— Мамочка, — обнял я ее. — Ну что ты злишься? Это очень нужная профессия, без которой нам никак не обойтись. К тому же, со временем можно будет получить вторую профу из несмежных тебе специальностей. Вот там и выберешь себе пилота.

— Честное пионерское? Правда будет можно так сделать? — чуть не захлопала она от радости в ладоши.

— Честное пионерское, — ответил я. Конечно умолчав, что такая возможность появляется только на пятисотом уровне, достигнуть который, при первой профессии «интендант» невероятно сложно. Не на чем там особо качаться. Боевых навыков почти нет, так что бегать по сложным участкам развития мама не сможет. А проходить легкие, при, например, сотом левеле… Опыта будет капать просто копейки.

Я допил кофе, быстро накинул на себя куртку и вышел во двор, к уже поджидавшей меня машине. Дел как обычно невпроворот, а заменить меня буквально некому — первый младший учитель только вчера установил себе имплант. Да и то, еще непонятно, получится у него развить эту специальность или нет. Все же на самое простое это дело.

Так что меня ждет зал киноконцертном театре «Космос» на полторы тысячи посадочных мест, в котором я буду отдавать знания, получая взамен гору опыта.

Нас уже семь сотен. Из которых четыреста — будущие бойцы. Начало, костяк, нашей многомиллионной армии. Которой предстоит множество испытаний. Множество битв, поражений и побед. И, надеюсь, главная битва и главная победа будет за нами.

По дороге, быстро просмотрел, что произошло в мире за последние сутки.

Мир сходил с ума. Медленно и неотвратимо.

Крах США. Канада и Мексика в панике и спешно вооружают население, попутно возводя гигантские валы на границе со своим страшным соседом.

Экономика находится в затяжном прыжке в пропасть. Все же Америка была локомотивом, тянущим ее вот уже несколько десятилетий. Сейчас локомотив в дребезги разбит.

Европа замерла в шоке. ЕС не знает что делать и проводит множественные консультации с военными и экономистами.

Ближний Восток празднует крах их ненавистного врага, но часть стран уже начала осознавать, к чему все это ведет.

Азия, как и Европа ждет. Все они начинают потихоньку побрякивать оружием, но каких-либо решительных мер не принимают.

Россия также не отставала от мирового тренда и решительно ждала, что будет дальше. Вооруженные силы приведены в повышенную готовность, запущено несколько дополнительных спутников и все.

И никто не понимает что происходит. Как секта смогла захватить такую огромную и великую страну. Продолжат они свою экспансию в другие страны или будут довольствоваться только США? Есть с ними смысл заключать договора и союзы? Потому что торговые связи нарушены, экспорт и импорт как материалов так и информационных потоков завис в воздухе.

Мир занес ногу над пропастью и задумался, замер.

И я понимаю, что теперь только мы сможем подставить под эту ногу мост. Которые, прежде, нужно построить.

И медлить не стоит. Поэтому сегодня у нас важный день. Мы предпримем попытку сделать большой шаг вперед.

Но это будет после обеда. А до этого — занятия. И это тоже большое и важное дело, пропускать которое совершенно не стоит. Как говорили в древности — один день года стоит.

Мы, хоть и не афишировали свои занятия, свои способности, но все равно, по городу и по соцсетям ходили слухи. И они тревожили общественность. Особенно после нападения диверсантов Роя. Понятное дело, что мало кто в городе поверил о том, что в день города нас атаковали террористы. Но и версия в чудищ выглядела, в глазах тех, кто всё только слышал, достаточно бредовой. Поэтому в обществе ходил разброд и шатание, которой рано или поздно во что-то да выльется.

И нам это было понятно, поэтому наша команда усиленно готовилась. К тому чтобы рассказать общественности правду. Всю, полностью.

Машина остановилась у черного входа и я торопливо забежал во внутрь помещения. Впереди три часа лекций, перед четырьмя сотнями учеников, которые принесут мне, приблизительно две тысячи опыта. И того, до следующего уровня конструктора останется еще десять тысяч очков. Учитывая все методы сбора и накопления опыта, это приблизительно четыре дня. И тогда я смогу производить двести имплантов в сутки.

Общая теория, углубление в предмет, уточнения и пояснения по отдельным темам, ответы на вопросы. Сто восемьдесят минут учебного процесса. Быстрый перкус в кафе театра и вновь поездка на машине.

Но на сей раз достаточно долгая.

Аэропорт Кольцово, зал ожидания бизнес-класса, где в дальнем углу неторопливо пьет кофе губернатор. Увидев меня подскакивает, от чего кожаное кресло приятно поскрипывает.

— Все по плану?

— Да, — киваю головой. — Когда летим?

— Да хоть когда, — улыбается Емельян Дмитриевич. — Нам Витановский свой джет предоставил в полное пользование. Так что как скажешь, так и будет.

— Тогда сейчас, — не стал я медлить, хотя кофе хотелось ужасно. После лекций горло сохнет словно в пустыне.

— Вперед — Руйвашевский указал рукой вход в терминал. — Нас уже ждут.

Мы прошли по коридорам, нырнули в салон джипа, который отвес нас к самолету, восхитились роскошной улыбке встречающей нас стюардессы, погрузились в обволакивающие уютом кресла частного джета миллиардера.

Легкий толчок, шум в ушах и милая Илона уже несет нам долгожданный кофе. Вновь сверкнув белоснежной улыбкой, она, поинтересовавшись, что господа желают, исчезла за занавеской, готовить нам бутерброды.

Губернатор молчал, смотрел в иллюминатор и пил кофе чашка за чашкой. Волновался. И я его понимал. Все же не каждый день летаешь в Москву. К президенту.

Толчок и шины загудели бетонной взлетно-посадочной полосе. Сбросив скорость, джет вырулил к ангарам, где нас уже ждал кортеж. Черные громоздкие машины. Люди одетые в черное, в черных очках на глазах.

Илона на прощание улыбнулась нам и мы скрылись в темном салоне бронированного джипа. За окном мелькали люди, машины, деревья, роскошные дома. Потом заехали в сумерки леса. Огромные ели тянули к нам свои лапы. Белые стволы берез изредка мелькали в окнах, слово обозначали километровые столбы.

Шлагбаум. Вооруженные люди заглядываю в салон, сверяют лица с изображением на экране планшета. Одобрительный кивок, хлопок закрываемой двери, размеренное гудение мотора.

Еще один блок-пост. Еще один осмотр. Еще один кивок.

Тяжелые, явно пуленепробиваемые двери, пристальные взгляды охраны. В руке одного из мужчин портативный металодетектор, которым он проводит вдоль наших тел. Интересно, зачем? Уверен, что внутри стен на входе напичкано столько датчиков, что это явно излишний. Скорее всего, чтобы посмотреть нашу реакцию. Вдруг дернемся, вдруг выдадим себя.

Ищите — ищите. Мой дробовик двенадцатого калибра надежно спрятан от всевозможных датчиков в ячейке быстрого доступа, которая находится в моем личном, локальном подпространстве. До туда не добьет ни один датчик, его не просветит ни один сканер.

Губернатор смотрит на меня и многозначительно поднимает брови. Мол, а что ты хотел?

Он уже это проходил, причем не единожды, он знает эту процедуру. Я ж тут впервой и такой контроль, откровенно говоря поражает.

Впрочем, я представил себя на месте начальника службы безопасности и понял, что столько досмотров совсем не много. Ведь кто мы такие?

Непонятные люди, у которых в губернии буквально пару недель назад произошло черт те что. Причем никто достоверно не знает что именно. И вот теперь, они сами вызвались на прием к президенту с «потрясающим предложением». Все это неимоверно подозрительно.

Так что я смирился со своим положением. Покорно поднимал руки когда по мне водили очередным сканером, открывал рот для досмотра, заглядывал в глаза какому-то подозрительному типу, стоял ждал под металлической рамкой. Надо, Федя. Надо.

И наконец последние двери раскрылись. Там, в скромном кабинете нас ждал невысокий, седой человек. Сергеев Петр Михайлович. Президент Российской Федерации. Самый молодой президент в истории России.

— Здравствуйте, господа, — поздоровался он с нами за руку. С каждым. Моя ладонь при этом предательски запотела. — Прошу.

Он пригласил нас к столу, на котором стоял чайник и несколько вазочек со всякой снедью. Сам разлил чай по чашкам. Придерживая их за блюдца, поставил перед нами. При этом внимательно рассматривая нас. Словно пытаясь понять, что мы хотим ему рассказать.

Я молчал, тихонько размешивая сахар в ажурной чашке и разглядывал вазу с моим любимым печеньем. Оно называлось «Свердловское» и я совсем не уверен, что такое производят тут, в Москве. Это значит, что они узнали мои вкусы и специально привезли его сюда из нашей губернии? Или это разыгралась моя паранойя?

— Угощайтесь, Дмитрий Сергеевич — негромко сказал Петр Михайлович, подталкивая ко мне вазу. — Я знаю, вы любите его.

Вот так. Он напрямую дал мне понять, что многое обо мне знает. Многое, но все ли?

— Господин президент, — начал губернатор.- Мы просим прощения за долгое молчание, за то, что продолжительное время не ставили вас в известность обо всем происходящем у нас.

Сергеев кивнул, аккуратно прихлебывая из кружки.

— Но вскоре, — продолжал Руйвашевский, — вы поймете, почему это так происходило.

— Это как-то связанно с «Единством»? — спросил президент.

Мы с губернатором переглянулись.

— И да, и нет, — ответил губернатор. — Впрочем, скоро вы все поймете. Вы могли бы пригласить сюда кого-то, вооруженного огнестрельным оружием?

Сергеев удивленно поднял бровь.

— Даже так, — сказал он больше себе чем нам, а затем чуть громче произнес: — Виктор, зайди.

Дверь немедленно открылась, и к нам зашел коренастый мужчина в строгом костюме. Он вопросительно посмотрел на нас.

Губернатор продолжил:

— Мы считаем, что лучше все увидеть своими глазами, чем сто раз услышать. Дмитрий Сергеевич, прошу, ваш выход.

Я встал со стула, прошел на середину комнаты:

— Мы группа людей обладающая способностями, значительно превосходящие способности любого нормального человека. Многие назвали бы их чудесными и фантастическими. Однако это не так. Эти способности можно передавать и нам бы очень хотелось, чтобы это произошло как можно быстрее. В смысле передача их другим людям. Буквально всему миру. И мы просим вас, господин президент, помочь нам в этом деле.

Проговаривая эту нескладную речь, я осторожно, без резких движений снимал с себя одежду. Так, что к концу монолога остался в одних трусах. Повернулся вокруг себя, показывая, что на мне ничего нет.

— Что у вас за оружие? — спросил у Виктора.

— Глок восемнадцать, — ответил тот.

— Сколько патронов в магазине?

— Девятнадцать, — с опаской произнес охранник.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул я.- Стреляйте в меня. Вот сюда, прямо в грудь, где сердце. Желательно выпустить всю обойму.