Летние каникулы

Глава 9

Глава 9.

Виталька Земин сам себе давно признался, что он неудачник. Только он мог поскользнуться и упасть в единственную лужу на улице. Причем в самую грязную ее часть. Только ему в гамбургере попадался болт, об который он чуть не сломал себе зуб. Да, администрация извинилась и дала купон на бесплатный завтрак, но настроение-то испорченное куда девать? Только под ним ломалась доска моста, по которому ежедневно ходили сотни человек. Итог — порванные штаны, царапина на голени и уколы от столбняка.

Вот и сегодня только его босс попросил остаться после работы, чтобы срочно подготовить отчет. Ну как попросил… В добровольно-принудительном порядке. Тоном, не терпящем возражений. И Виталька конечно же не нашел в себе силы отказаться. Только вздохнул тяжело да поправил очки в толстой роговой оправе.

Со зрением у него тоже было так себе. Вроде и было, но дальше двух метров клерк видел только смутные образы и тени. На операцию по улучшению зрения он старательно копил. Лет с девятнадцати. Вот только сумма, дарующая ясность взгляда, постоянно увеличивалась, и Виталька никак не мог добраться до заветной финишной черты.

Поэтому он таскал свои телескопы на носу и старался не смотреть вдаль.

А еще он ненавидел ночь. Ведь его зрение, вернее его отсутствие, плюс темное время суток превращали его в беспомощного, почти слепого человека, которому впору давать палочку для ориентации в пространстве.

Так что, Виталька судорожно делал отчет и с ужасом смотрел то на часы, то в окно. Там, наливающаяся красной медью монета солнца медленно проваливалась в копилку горизонта, внося свой вклад в сумму бесконечности.

Яркое светлое пятно ежедневно умиравшего светила ползло по стене, приближаясь к двери, намекая, что очень скоро покинет это помещение, оставив скромного клерка наедине с темнотой. И Виталька, явственно понимая подобные намеки, торопился. Чуть полноватые пальцы летали над клавиатурой, клацали мышкой и нетерпеливо отправляли готовые листы на принтер. Хрустящий агрегат выплёвывал горячие белые листы, которые мужчина нервно выдергивая из лотка, перечитывал, вглядываясь в черные строки сухого доклада. Ругался, увидев глупую ошибку, комкал несчастный отчет и швырял его в покрытую тонким черным мешком мусорную корзину.

Стопка готовых, свежеотпечатанных листов росла вверх, а терпение и нервы несчастного служащего стремительно заканчивались. Холодная капля пота зависнув на кончике носа, поймав последний, прощальный луч солнца, вспыхнула небольшой радугой, отразив ее на изогнутую правую линзу Виталькиных очков. Это вывело его из судорожного, одержимого приступа трудолюбия и он, очнувшись, потряс головой, сгоняя несчастную капельку. В очередной раз блеснув, она упала на стопку готового отчета, расплываясь влажным пятном.

— Да, бляяя, — обреченно выругался клерк, наблюдая, как вода расползается на деле всего его вечера.

Он несколько секунд буравил проклятущее пятно, а затем, решившись, резко встал.

— Плевать! — потянулся к кнопке выключения компьютера.

— Плевать! — схватил толстую пачку отчета и буквально швырнул ее на стол начальника, который, наверняка, уже дрых в своей теплой кровати дома.

— Плевать! — громко хлопнул дверью, защелкивая ее, отрезая себя от осточертевшей работы.

И остался один в темном длинном коридоре, с гулкими полами и серыми, офисными стенами. Вмиг растеряв весь боевой настрой, Виталька робко посмотрел по сторонам и поплёлся к выходу, испуганно вздрагивая и слеповато щурясь вдаль.

Пикнул пропуском, подобострастно улыбаясь суровому охраннику, сидевшему на входе в здание. Почти прошептал ему «досвидания», тихонько выскользнул наружу.

На улицу. В темноту засыпающего города.

Схватив подмышку портфель, внимательно смотря под ноги, уставший клерк побрел домой. Последний автобус благополучно ушел в рейс еще полчаса назад, поэтому ему предстояла долгая, часовая прогулка по трудноузнаваемому в темноте надвигающейся ночи, городу.

Редкие машины, шелестя шинами, оставляя на линзах очков красные отблески, проносились мимо. Еще более редкие пешеходы мрачными тенями иногда мелькали перед его взором. А он шел. Синяя полоса экскурсионного маршрута служила отличным ориентиром, который он со своим зрением различал вполне сносно. Так человек и передвигался — уставившись вниз, строго придерживаясь нарисованной на асфальте линии.

Поэтому совсем неудивительно было напороться на стоявшего прямо на синей полосе тучного мужчину. Впервые с того момента, как вышел на улицу, Виталька поднял глаза вверх, рассматривая свою преграду. Грузный мужик зло смотрел на него и молчал.

— Простите, — проблеял перепугавшийся клерк, осторожно обходя внезапную преграду. Через мгновение он вновь опустил голову вниз, ища свою путеводную нить, и еще спустя несколько секунд забыл об инциденте.

А зря.

Злобный мужик долго смотрел в сторону удалявшегося человека и скрежетал зубами. Ориентиры были очень приблизительны. Слишком много неизвестных. Слишком общее описание цели. И этот нелепый мужичок с огромными линзами в очках вполне себе подходил под заданные параметры.

Виталька не любил эту улицу. Мало фонарей, густые, нестриженые кусты с темными, черными, непроглядными тенями. Но если идти по ней, то расстояние до дома сокращается чуть ли не в два раза.

Выбор между горячей чашкой чая, ожидавшей его на кухне, и светлым проспектом, предлагавшем безопасный путь, был слишком очевиден. Ведь чай может и остыть.

Выдохнув и бесполезно посмотрев по сторонам, Виталька свернул в темноту аллеи. Еще крепче обхватил двумя руками потрепанный портфель, втянул голову в полноватые плечи, увеличил шаг.

Двести метров. Нужно пройти это расстояние, и до дома будет рукой подать. Жалкие двести шагов, которые можно сделать буквально за три-четыре минуты. Ну что может произойти за такой короткий промежуток времени?

В кустах зашуршало.

Кошка.

Подумал испуганный клерк, почти переходя на бег.

Сердце то проваливалось в пятки, то стучало у горла.

Еще шорох. Спереди, вот, совсем недалеко.

Подгоняемый страхом, Виталька резко свернул вправо, выпрыгивая на проезжую часть.

Грозный рык, прозвучавший сзади, раскаленной плетью стеганул по его ногам. Взвизгнув, человек бросился бежать.

Поздно.

Топот чего-то страшного, бежавшего за ним, возник из ниоткуда, эхом отразился от стены дома, и догнал его. Следом за звуком прилетел удар под колени.

Несчастный портфель полетел по асфальту. Виталька грохнулся рядом.

Он хотел закричать, но звуки застряли в его горле. Ноги, скованные страхом, совсем не хотели слушаться, и только руки судорожно шлепали по земле, ища спавшие с носа очки. Сзади доносились тяжелые шаги, жуткие рыки и еще что-то. Страшное, незнакомое.

Упавший человек оттолкнувшись, перевернулся, слепо шурясь, вглядываясь в нагромождение острых теней, что приближались к нему. Он понимал, что происходит нечто непонятное, нечто ужасное, и мозг рисовал ему в этих тенях, в этих отблесках, страшного маньяка с ножом в руках.

Его мозг ошибался.

Реальность была куда ужаснее.

Трансформировавшийся разведчик Роя, ощетинившийся когтями и клешнями, стоял в паре метрах над распростёршимся мужчиной, занося конечность для смертельного удара.

БААХБААХБААХ

Огненные искры вырвались из дробовика, врезаясь в громадную тушу, зависшую над упавшим клерком. Три громоподобных выстрела, слившиеся в один раскат, эхом заметались меж тесных кустов и домов.

Виталька от столь близких оглушающих звуков вжал голову в плечи, обхватил ее руками, съеживаясь в позу эмбриона. Что-то теплое полилось на него. Теплое и липкое. А затем громадное тело грохнулось рядом, едва не задавив свою несостоявшуюся жертву.

Из пробитого насквозь панциря хлестала темная жидкость, заливая лежащего рядом клерка, а тот, от страха, не мог даже пошевелиться.

— Повезло тебе, парень, — услышал Виталька человеческий голос. — Невероятно повезло.

Я знал, что с ними будет проблема. С людьми подобного толка и ранга по-другому никак. Они разительно отличались от всех, с кем я когда-либо имел дело. Причем совсем не в лучшую сторону. Они совсем не привыкли мыслить понятиями пользы для кого-либо еще, кроме себя, поэтому первое время мы почти не понимали друг друга.

Тогда, в той комнате, преодолев первый страх и шок, эта элита Екатерининской губернии с отвращением на лицах собралась вокруг дохлого разведчика Роя, с опаской рассматривая поверженного монстра. Я рассказывал о его возможностях, о способностях к трансформации, силе и сопротивляемости к обычным видам стрелкового оружия.

Затем продемонстрировал часть своих умений, включая ускоренную регенерацию. Для этого пришлось полоснуть себя по руке ножом, извлеченным из ячейки быстрого доступа. Понимаю, все это походит на балаганные фокусы, но именно такие эффектные действия больше всего вызывают интерес. Такова человеческая природа. Нас хлебом не корми дай поглядеть на что-то диковинное.

Люди ахали, когда я доставал нож буквально из воздуха, дамы взвизгивали, когда я резал себя по предплечью, и восторженно вздыхали, наблюдая за раной, затягивающейся на глазах.

— Всё, что вы сейчас должны понять, — говорил я им после показа своих умений, — это то, что все это дается ради одной цели. Ради остановки вот этих тварей, — мой палец указал на мертвое чудовище за моей спиной. — Вы будете обучаться и развиваться только ради этого. Забудьте про личное обогащение, про выгоду, про набивание карманов, про удачные контракты и победу на торгах. Когда придут они, им будет плевать, какое количество миллионов находится на ваших счетах. Поэтому развивайтесь и помните, ради чего вам дано это. А я помогу вам в этом. Потому что сами вы не справитесь. И поверьте, моя помощь будет более чем ощутимой.

Я слегка намекнул на то, что не все будет так просто, но про репутацию, про мой инструмент управления, естественно, промолчал. А сидевший рядом Витановский только одобрительно кивнул, когда я обошел эту, неудобную для элиты тему. Он знал их лучше меня и понимал, что только так их можно будет приструнить.

— Да нахрен они вообще сдались⁈ — в сердцах говорил еще раньше Степаныч. — Сами справимся. Наберем команду и без этих… Житья ведь нам не дадут.

— Нет, не справимся, — возражал ему Ишустин. — Чем больше влиятельных людей будет на нашей стороне, тем быстрее мы сможем действовать. Три года — слишком малый срок для раскачки. Нужно уже сейчас жилы рвать.

И вот уже вторую неделю подряд я каждое утро получаю дополнительные двадцать пять очков опыта за своих последователей. И с каждым днем я все более и более недоволен большинством из них.

Поэтому сегодня я скинул всем один общий квест.

Задание. Для всех учеников.

Прибыть во временный штаб к 19:00. Явка обязательна. Награда 1000 опыта.

Уверен, что такой большой приз всех соблазнит и они прибудут сюда.

Витановский любезно предоставил нам свои пустующие площади в почти безраздельное пользование, и в одном из помещений молла мы организовали нечто вроде штаба. Принесли несколько столов и стульев, доску, на которой можно писать, и время от времени собирались там разнообразным составом, для определения дальнейших стратегий.

И эти обсуждения стали неожиданностью в первую очередь именно для меня. Вот, буквально вчера я думал только о себе, да иногда о Степаныче, а сейчас приходится размышлять над глобальными проблемами. Хотя я в большей степени все же слушал — опыт для решения почти глобальных проблем ограничивался только игрой в компьютерные стратегии, чего явно было маловато.

А сейчас мы вновь собрались полным составом, как в тот первый день, на поминках. Я стоял перед сидевшими в креслах учениками, наблюдая за их поведением, и понимал, что нифига они не осознали.

— Вот, например, вы, — я обратился к двум дамам возраста «баба ягодка опять». Насколько я помнил, это мэрши близких к Екатеринбургу городов. — Почему вы не ходите качаться на участки развития? За эти две недели я создал уже три участка. И почти все прошли хотя бы по одному из них. Включая нашего уважаемого губернатора.

— И не собираюсь ходить! — вспылила одна из них. Громовская, вспомнил я ее фамилию. — Во-первых, я боюсь оружия, во-вторых мне страшно туда ходить. И в третьих — я пацифистка!

— То есть все то, что я говорил вам про Рой, вы пропустили мимо ушей? Как вы будете встречать их, раз не развиваетесь?

— Нуу, — слегка смутилась она, — я начала заниматься. Записалась в тренажерный зал.

— И сколько раз вы туда сходили?

— У меня работа! — вновь окрысилась мэрша. — Я занимаюсь своим городом!

— У губернатора тоже работа, — спокойно парировал я. — Однако он выкраивает время и ходит на участки развития. И уже взял профессию!

Громовская молчала, зло кусая свои губы.

«Интересно», — мелькнула мысль, «насколько смешно это выглядит? Пацан отчитывает взрослую тетку. Когда от них ждать бунта и понтов? Мол, кто ты такой и знаешь, че мы с тобой сделаем?»

— Дальше, — продолжал я, вновь обращаясь ко всем. — Я просил вас подготовить списки, кого можно и нужно привлекать на нашу сторону. Это должны быть люди, которые как либо могут помочь нашему делу. Не важно, головой или делами. Бизнесмены, бойцы, ученые, политики. И вы предоставили. Но кого?

Подошел к столу, где лежала стопка бумаг. Взял первую сверху.

— Вот, например, господин Черенков, из администрации, — поискал его глазами. — Вы написали больше двадцати фамилий. Это похвально. Но элементарная проверка, выполненная нашим представителем в Следственном комитете, показала, что все эти люди — ваши родственники!

— Они все очень полезные люди! — огрызнулся чиновник.

— Кто? — я глянул в список. — Ваша тетя? Директор обувного магазина. Чем на первых порах она может нам помочь? Или ваш племянник? Студент третьего курса академии финансов. Мы посмотрели его успеваемость — он круглый троечник. То есть на гениального экономиста не тянет. И таких людей полный список.

— Да я… — зарычал было Черенков, но перехватил цепкий взгляд губернатора и вмиг затих.

— И это не единичный случай, — потряс я листками. — Почти половина из здесь присутствующих попыталась продвинуть своих родственников и других, крайне непонятных с точки зрения полезности нашего дела, людей.

Оглядел их, сидящих, заглядывая в глаза. Нет, почти никто не понял серьезность проблемы. Буквально два-три человека выглядели серьезными и обеспокоенными. Остальные приехали сюда только ради «халявного» опыта. И очень замечательно, что, кажется, губернатор принял мои слова, поверил мне. Только это сдерживает остальных. Иначе они бы давно показали мне «свое лицо».

Покачал головой.

— Вы не понимаете, что ждёт нас очень скоро. Вы не верите мне. Установили имплант, поправили с его помощью себе здоровье, да и успокоились. Подумаешь, какой-то пацан пугает страшилками о каком-то Рое. Вот еще, верить смерду.

Они попытались изобразить на лицах возмущение, праведный гнев, мол, всё не так. Но мое умение Детектор лжи говорило, что я прав. Именно так они почти все и думали.

— Я думал, что вы поймете, осознаете надвигающуюся угрозу, — покачал головой. — Этого не произошло. Хорошо. Пряник вы уже вкусили. Теперь пришло время ощутить кнут.

И я рассказал им про репутацию и ее последствия. Как именно она коснется каждого из них.

Замечаю напряженные переглядывания, нервные ерзанья на стуле. Дамы принялись обмахивать себя ладошками.

— И коль вы теперь знаете, что такое репутация, ловите новое задание.

Задание

Каждому подобрать десять человек для установки импланта. Каждый из кандидатов должен быть исключительно полезен в деле подготовки Земли к обороне против Роя. Учитель будет сам проверять каждую кандидатуру. Отсев должен быть минимальным — не более 20 %. Если процент отбраковки будет больше — наказание — минус двадцать процентов от репутации. От каждого не прошедшего. Невыполнение или игнорирование задания — минус сто процентов к репутации. Срок — семь дней.

— И напоминаю. Потеря ста процентов репутации обозначает смерть.

Вот тут они взвыли.