Летняя гроза

Глава 22

Когда наступила весна, раскинув по земле зеленое покрывало, Вольный Ветер повел свой маленький отряд еще дальше на юг, в прерии. Поскольку со времени их последних набегов прошло уже достаточно много времени, Ветер посчитал благоразумным вернуться на короткое время в их деревню. Его воины с ним согласились, так как они очень скучали по дому и мечтали увидеться со своими семьями. К тому же другие воины всегда смогут найти их там, если будет принято решение возобновить набеги на вторгающихся на их территорию белых.

Гроза находилась в радостном возбуждении от новой встречи с Пугливой Оленихой и Звонким Жаворонком. Она едва узнала Кричащего Орла, которому теперь исполнилось четырнадцать лун, и который теперь бойко ковылял на своих пухленьких ножках. В то время как Гроза умилялась на него, Пугливая Олениха делала то же самое с Идущим Облаком, который скоро должен был встретить свой второй день рождения.

Грядущее лето должно было стать последним летом ухаживания Стрелка за Звонким Жаворонком. На следующий год к этому времени он закончит учебу и сможет назвать ее своей невестой. Сейчас Звонкому Жаворонку было около шестнадцати лет, и она все расцветала, превращаясь в прекрасную юную женщину.

Поскольку новых набегов не последовало, солдаты, казалось, забыли о существовании отряда Вольного Ветра, по крайней мере на некоторое время. Это очень радовало Грозу, она наслаждалась наступившим миром и покоем. Если бы им никогда больше не пришлось вступить на тропу войны, Гроза была бы просто счастлива, но если Вольный Ветер вдруг решит возобновить набеги, она последует за ним хоть на край света. А пока она радовалась, что может спокойно жить, растить детей, засевать поля вместе с другими женщинами племени.

И вот настал двадцатый день ее рождения. В этот день, как и тогда, разразилась очень сильная гроза, которая долго не утихала. Как только одно грозовое облако уходило, на смену ему наплывало другое. Сильные ветры дули с юго-запада, принося с собой дожди, которые яростно обрушивались на землю. Еще вчера дул легкий теплый ветерок, помогая солнцу прогреть землю, а сейчас было так промозгло и холодно, что Гроза была вынуждена плотно закрыть вход в вигвам.

— Погода, похоже, не решила, что ей делать в этом году, — сказала она Ветру, который плел новую уздечку для одной из своих лошадей. — Сначала было жарко до духоты, а теперь надо разводить огонь, чтобы не замерзнуть.

Ветер кивнул.

— Да, странно. Даже животные сегодня ведут себя как-то беспокойно, как будто чувствуют что-то необычное.

Гроза и сама заметила, что Когтистая Лапа целый день нервно мечется, но решила, что он ждет встречи со своей горной подругой. Но после слов Вольного Ветра поняла, что и Боевые Перья тоже вел себя очень странно в течение всего дня.

Внезапно сильный порыв ветра сотряс вигвам, и дождь забарабанил по его стенам. Затем звук изменился: удары стали сильнее и тяжелее, и вскоре дождь так заколотил по упругой коже вигвама, что создалось впечатление, будто они находятся внутри гигантского барабана. Из любопытства Гроза откинула краешек шкуры, прикрывающей вход в вигвам, и ее глаза расширились от удивления.

— Вольный Ветер, ты только посмотри! — воскликнула она. — Я никогда не видела град в это время года, тем более таких огромных горошин. Некоторые из них с ноготь твоего большого пальца!

Ветер подошел к выходу и озабоченно нахмурил брови. Схватив покрывало из оленьей шкуры, сказал:

— Я должен проверить лошадей. Они, наверное, обезумели от этих жалящих укусов падающих на них сверху больших кусков льда.

И он вышел наружу. Но через несколько минут град прекратился так же внезапно, как и начался. Вслед за ним кончился и дождь. Стало невероятно тихо, как будто небо в ожидании затаило дыхание. Гроза никогда не видела такого странного дня. Она в недоумении покачала головой и снова пошла открывать шкуру на входе в вигвам.

Вдруг она заметила, что небо приобрело какой-то странный желтоватый оттенок, что придавало окружающему пейзажу жуткий вид. Это очень встревожило Грозу. Пока она смотрела, ветер снова начал дуть, и она в отчаянии вздохнула, гадая, сколько еще раз ей сегодня придется открывать и закрывать полог вигвама. Похоже, этим ей придется заниматься весь день!

Только она успела в очередной раз отвязать шкуру, как в вигвам стремительно вошел Ветер.

— Возьми детей и иди за мной! — пронзительно прокричал он. — Быстрее! — После этих слов схватил с пола Облако и крепко прижал к себе. — Летняя Гроза, быстрее! — снова закричал он, таща ее за собой вместе с прильнувшей к ее груди Анжелой.

Гроза никогда не видела своего обычно спокойного мужа в таком неистовом состоянии. Она бежала за ним, спотыкаясь. Сильный ветер бил ей в лицо, грозя свалить с ног. Она прокричала, задыхаясь:

— Что случилось? Куда мы бежим?

Не останавливаясь, Вольный Ветер жестом указал на юго-восток, где темное вихревое облако спускалось с неба на землю в виде вращающейся воронки. Облако быстро приближалось, частички грязи и песчинки больно секли лицо, забивали глаза. Гроза еще крепче прижала к себе Анжелу, пытаясь защитить ребенка своим телом.

Они бежали к реке, борясь с жестокими порывами ветра. Гроза шаталась и почти падала, но Вольный Ветер тащил ее за собой. Когда они наконец достигли пологого берега, Ветер почти что швырнул ее и детей на грязный склон. Сам он бросился следом и, накрыв своим телом, крепко прижал их к земле. Его тяжелое дыхание громко раздавалось в ушах Грозы.

— Не шевелись и крепче держи детей! — задыхаясь, выкрикнул он.

Анжела начала хныкать под ней, а Идущее Облако прижался к матери так плотно, как будто это была ее вторая кожа. Гроза чувствовала, как дрожит под ней маленькое тельце, однако он больше ничем не выдал страх, который, несомненно, чувствовал.

А вокруг выл и стонал ветер. Порывы его были настолько сильными, что создавалось впечатление, будто чья-то могущественная рука пытается схватить их и стащить с места. Гулкий рев сотрясал воздух, и неведомая сила трясла землю со всей яростью. Даже под тяжестью тела своего мужа Гроза чувствовала страшную тягу ветра, как будто он пытался стащить кожу с ее костей. Она могла только догадываться, насколько тяжелее было сейчас Ветру, который прикрывал свою маленькую семью собственным телом. Его пальцы вцепились в ее руку, как будто он пытался найти что-нибудь твердое, чтобы удержаться на земле.

В нескольких футах от них сильный порыв ветра с корнем вырвал огромное дерево, и оно с грохотом упало на землю. Гроза пронзительно закричала от страха, когда его зеленые ветви накрыли их, создав вокруг страшную зеленую атмосферу. Руки Вольного Ветра обняли ее еще крепче.

— Все в порядке, Летняя Гроза! — прокричал он ей в ухо, и звук его голоса явился единственным утешением среди этого жуткого грохота.

Внезапно все кончилось. В течение нескольких мгновений стояла тишина. Затем дождь начал накрапывать на их зеленое прикрытие. Со вздохом облегчения Вольный Ветер ослабил свою железную хватку.

— Все прошло, — задыхающимся голосом произнес он.

Сев на землю и убирая с лица спутанные волосы и лезшую в глаза листву дерева, Гроза спросила дрожащим голосом:

— Что это было?

— Крутящийся ветер, — ответил он, выглядывая из ветвей, чтобы убедиться, что действительно можно покинуть их зеленое убежище. — Белые люди называют это циклоном, или торнадо. В любом случае это убийца. — Отстранив ветви, Ветер освободил дорогу Грозе и двум малышам. — Пойдем. Нам надо посмотреть, насколько сильно пострадал наш лагерь и всем ли удалось выжить.

Когда она начала карабкаться на берег, Гроза увидела, что и остальные делают то же самое.

Многие другие, как и они, тоже решили скрыться здесь от бушующего урагана. Они были настолько заляпаны грязью, что едва могли различить друг друга, но Гроза все же узнала некоторых из своих подруг. С большим облегчением она увидела вождя Зимнего Медведя со своей семьей — всех целых и невредимых.

Гроза никогда в жизни не видела таких ужасных разрушений. Не веря своим глазам, она с изумлением смотрела на то, что осталось от шайеннской деревни. Почти каждый вигвам был разрушен, а некоторые буквально разнесены на куски. Эти обломки были разбросаны примерно на милю вокруг вперемешку с остатками домашнего скарба. Все лежало в руинах, открытое для дождя, который не переставая лил все это время.

— Что же нам теперь делать, Вольный Ветер? — несчастным голосом спросила Гроза, в отчаянии оглядывая все вокруг.

— Мы должны поискать среди обломков все то, что еще можно спасти, а затем поставить новые вигвамы и быть благодарными за то, что остались живы. Нам предстоит тяжелая работа, но наш народ сталкивался и не с такими испытаниями и тем не менее выжил.

Стыдясь своей слабости, Гроза расправила опущенные плечи и решительно направилась разбирать лежавшие перед ней груды. Ветер был прав. От сожаления было мало толку. Только упорный труд и решительность помогут восстановить их разрушенное хозяйство. Примерно половину жердей, служивших каркасом для вигвамов, еще можно было использовать, остальные же были пущены на дрова. Многие шкуры были настолько порваны, что уже не годились для использования в качестве покрытия. К счастью, большой вигвам советов не очень сильно пострадал, и его можно было быстро восстановить. На некоторое время он приютил несколько семей. Другие семьи построили еще один вигвам из пригодных частей нескольких разрушенных вигвамов. Таким образом, каждый нашел себе приют на ночь. В течение ближайших дней женщины смогут заменить сломанные шесты для вигвамов новыми, сделав их из тонких тополей, растущих вдоль берега реки. Однако найти шкуры для стен будет не так-то легко.

Племя считало, что ему исключительно повезло. Во время бури погибли всего лишь три человека: младенец, старая женщина и юноша. Остальные же отделались шишками, синяками и переломанными костями. Один из воинов был серьезно ранен в голову, и ему для выздоровления требовалось длительное время, но больше таких тяжелых повреждений ни у кого не было, что казалось невероятным, принимая во внимание тот огромный ущерб, который был причинен самому лагерю.

Имущество жителей деревни было разбросано на многие мили вокруг. Они подобрали, что могли, и немедленно принялись восполнять утраченные орудия труда и оружие. У Грозы не было времени ни оплакивать свое уничтоженное хозяйство. В этом она была не одинока. Весь лагерь был полностью разрушен, и требовались многие месяцы, чтобы жизнь вошла в нормальное русло.

Некоторые лошади погибли во время урагана, а многие из оставшихся в живых в страхе разбежались. Хотя теперь у них была свежая конина для пропитания, самым важным на ближайший момент было найти потерянных лошадей, чтобы мужчины снова могли охотиться.

На следующий день рано утром Вольный Ветер и остальные воины отправились на поиски животных.

— Я попытаюсь найти твою Дымку, — пообещал он, целуя на прощание Грозу.

— А я постараюсь разыскать наши вещи в этом беспорядке, — сказала она, указывая на лежащие под ногами обломки. Раздобыв новые шесты для вигвама, Гроза была уверена, что найдет достаточно шкур, чтобы восстановить их жилище. А пока в течение нескольких дней они могут пожить в вигваме ее родителей, который не пострадал, поскольку был разобран и связан в ожидании их приезда. Даже меховые одежды, которые ее мать положила внутрь, по-прежнему были на месте. Гроза была уверена, что при худшем стечении обстоятельств они смогут пользоваться всем необходимым, сколько пожелают. И действительно, на время каждый разделил утварь и орудия труда с другими членами племени. Таков был закон шайеннов.

Через неделю после торнадо приехала семья Летней Грозы. И хотя большая часть обломков уже была разобрана, было совершенно очевидно, что здесь произошло стихийное бедствие. Узнав о том, что случилось, родные Грозы немедленно принялись за работу.

Пока Пума с Таней помогали обустраивать деревню, Охотник и Стрелок по приказу отца отправились обратно в Пуэбло.

— Привезите столько парусины, сколько сможете найти, — сказал он им. — Она прекрасно подойдет для обшивки вигвамов. Возможно, она не так хороша, как шкуры, но на время и это сгодится. Передайте бабушкам и дедушке и дяде Джорджу, чтобы они прислали все шерстяные одеяла, которые смогут купить. Они помогут восполнить нехватку теплой одежды для грядущей зимы. Нам также нужны ножи, топоры и металл, чтобы сделать наконечники для стрел.

Таня послала с ними свой собственный список, который включал такие пункты, как чугунные котлы для приготовления пищи, ложки и чашки, иглы для шитья и спицы для вязания, мотыги и рыболовные крючки и еще многое другое, в чем, по ее мнению, нуждались для ведения хозяйства женщины.

— Просто стыдно, что нам негде купить шкуры, необходимые для пошива одежды, — сокрушенно вздыхала она. — Ведь невозможно сшить добротную одежду для каждого члена племени из того малого количества шкур, которое мужчины приносят домой с охоты перед началом зимы.

— В Сент-Луисе есть магазин, меня водила туда Мэри Уильямс. Мы купили там оленью шкуру, чтобы сшить ей платье, — сказала матери Летняя Гроза. — Это там охотники и торговцы продают свои товары. Ты даже не поверишь, сколько шкур выставлено там на продажу. — Гроза удрученно вздохнула. — Конечно, даже если бы это не было так далеко, у нас все равно не хватило бы денег, чтобы купить шкуры, хотя цены там умеренные.

Когда Таня услышала эту новость, у нее загорелись глаза.

— Я поговорю с твоим отцом. Когда Охотник со Стрелком вернутся из Пуэбло, мы, возможно, пошлем их туда. Мы наверняка сможем купить там некоторые вещи, в которых так отчаянно нуждаемся.

Гроза была поражена таким великодушием своих родителей. Хотя они были удачливыми фермерами, Гроза знала, что они не очень богаты. Ко всему прочему ее отец поручил Охотнику купить запасы еды для племени и распорядился пригнать в резервацию крупный рогатый скот из своего собственного стада. А также доставить в деревню его лучших малорослых лошадей, чтобы заменить тех, которые погибли во время циклона.

— Мама, как вы с отцом можете позволить себе делать все это? — спросила Гроза.

Таня ответила с серьезным спокойствием:

— Это наш народ, Гроза, и мы делаем все что в наших силах, чтобы помочь ему. Будучи вождем, твой отец по-прежнему несет ответственность перед своим племенем, хотя уже долгое время не живет с ним, несмотря на то, что нам очень бы этого хотелось.

Как и предлагала Таня, Охотник отправился в Сент-Луис сразу же после своего приезда в деревню. Джереми тоже приехал, сопровождая фургоны и домашний скот, а затем также отправился в Сент-Луис, в то время как Стрелок остался в лагере вместе с другими воинами.

— Никогда еще у нас не было такого друга, — сказал про Джереми Вольный Ветер. — Нам выпала удача узнать этого человека, у которого такое доброе сердце. В душе он точно шайенн.

Поскольку ураган нанес лагерю значительный ущерб, и надо было восстанавливать разрушенное хозяйство, планы Вольного Ветра относительно набора нового отряда с целью совершения набегов на белых переселенцев были отложены. Ведь этим летом едва хватало времени на охоту. Большая часть времени и сил воинов уходила на поимку разбежавшихся лошадей и на восстановление деревни. Жизнь еще не успела вернуться в привычное русло, как задули осенние ветры. Теперь уже поздно было планировать набеги.

Охотник и Джереми привезли гораздо больше шкур, чем ожидали восхищенные этим событием женщины.

— Как вам удалось раздобыть их в таком количестве? — с удивлением спросила Таня, зная, что Пума дал им не так уж много денег.

Джереми усмехнулся, в то время как Охотник объяснял:

— Во время нашего пребывания в Сент-Луисе мы заглянули к подруге Летней Грозы Мэри Уильяме. Когда она узнала о постигшем вас бедствии и о причинах, заставивших нас прибыть в город, она созвала всех своих друзей. Все они сделали пожертвования, назвав это «Фондом торнадо для Летней Грозы и Вольного Ветра». Удалось собрать достаточно денег, чтобы купить необходимое количество шкур для пошива зимней одежды, а еще хватило на мех для подкладки.

Охотник рассказывал, и глаза Летней Грозы наполнялись слезами. Оказалось, что в Сент-Луисе у нее и у Вольного Ветра нашлось много друзей, несмотря на политику правительства Соединенных Штатов и этот проклятый Закон о распределении земли.

С началом осени среди шайеннских племен начала распространяться молва о новой религии. С большим воодушевлением люди передавали друг другу слух о явлении Христа индейским племенам. Чудесный мессия спустился на землю, чтобы принести индейцам мир и благодать. Индейцы пайюте называли его Вовокой, другие — Большим Белым Духом, хотя говорили, что он совершенно не похож на белого человека. Напротив, он выглядел, как индеец, и говорил на их языках, так что всякий мог понять его слова. Некоторые же называли его Великим Духом.

По слухам, мессия нес племенам послание мира и надежды. Он хотел обучить всех индейцев песням и Танцу Духа. Он говорил о том времени, когда он снова явится им, если они с верой отнесутся к его словам и правильно разучат Танец Духа. Когда он явится вновь, он отдаст им обратно их земли. На равнины вернется дичь и крупный зверь, а большие стада бизонов и диких лошадей будут снова принадлежать им. Их земля будет новой и прекрасной, и на ней не будет белого человека.

Великий Дух вернет обратно всех мертвых индейцев и снова оживит их. И старые вновь будут молодыми. Слепые будут видеть, хромые ходить, немые говорить, а глухие слышать. Жизнь и земля снова станут прекрасными, и на ней будут жить только их племена, но для этого они должны верить и танцевать Танец Духа, ожидая его возвращения на землю.

Молва распространялась от племени к племени, как пожар в прерии. Вскоре почти в каждой резервации как мужчины, так и женщины горели желанием разучить этот Танец Духа, надеясь таким образом встретиться со своими воскресшими предками и возлюбленными. Это, а также обещание вернуть их землю обновленной, заставляло каждого индейца стремиться разучить особый танец мессии.

Этот ритуальный танец должен будет показать шайеннам и арапахо один человек, который якобы видел Великого Духа и слышал, как он говорил у озера Уолкер. Он должен будет рассказать им обо всем, что слышал от Великого Духа и обучить их священному танцу. Собрание должно проводиться в горах между двумя резервациями, в месте, почитаемом обоими народами.

Известие о предстоящей церемонии очень встревожило белых, хотя их предупредили, что празднество будет носить мирный, религиозный характер и что у индейцев нет ни малейшего намерения воевать или совершать набеги.

— Мы должны участвовать в этом празднестве, — сказал Зимний Медведь. — Мы пойдем туда и выучим эти песни и священный танец, и тогда мы не будем забыты, когда Великий Дух явится, чтобы вернуть нам нашу землю и наших великих предков.

Итак, решение было принято. Грозе очень хотелось, чтобы ее семья тоже узнала об этом, но несколько недель назад ее родные уехали обратно на ранчо. Тем удивительнее было то, что за несколько дней до отправки на церемонию в их лагерь неожиданно вернулся Джереми. Уже почти готовый двинуться в четырехдневное путешествие, ему навстречу вышел Вольный Ветер.

— Что заставило тебя вернуться так быстро, мой друг? — спросил он.

— По дороге в Пуэбло мы услышали рассказы о Великом Духе, который явился племенам, и о Танце Духа. Военные послали войска, чтобы воспрепятствовать проведению празднества, поскольку белые боятся объединения племен и большой смуты. Вы еще не слышали об этом? Пума послал меня обратно узнать о ваших намерениях и предупредить, чтобы вы остерегались солдат.

Вольный Ветер кивнул.

— Еще раз благодарим тебя за предупреждение, но нам известно все, что ты сказал. Мой отец и совет решили, что мы пойдем туда и выучим этот Танец Духа.

— Так это туда вы сейчас направляетесь? — спросил Джереми, увидев, что вигвамы разобраны. — А я думал, что вы собираетесь перебраться на зимнюю стоянку.

— Сначала мы посетим эту торжественную церемонию вместе с другими племенами, — ответил ему Ветер. — Мы тебя тоже туда приглашаем. Ты сам сможешь услышать его рассказ.

— Возможно, так будет лучше, — согласился Джереми. — Тогда я смогу рассказать Пуме все, что услышу, из первых уст. А вы уверены, что остальные не будут против? Я слышал, что это собрание только для индейцев.

— Если ты приедешь с нами, они ничего не скажут.

Доехав до места сбора, женщины начали ставить вигвамы, а мужчины принялись бродить по округе и разыскивать старых друзей из других племен. Они приехали вечером накануне празднества. Было начало ноября — Месяца Опадающих Листьев, когда ночи становятся холодными, но снега еще нет.

Уложив детей спать, Гроза села к очагу и стала ждать возвращения Вольного Ветра. Он и другие воины могли часами сидеть и разговаривать, рассказывая друг другу о своих военных приключениях, об удачных походах, обмениваясь новостями. Она хотела его дождаться, потому что чувствовала какое-то внутреннее беспокойство. Она пыталась убедить себя, что это вызвано возбуждением от встречи с другими племенами для разучивания Танца Духа, но не могла отделаться от давившей на нее тяжести. Какое-то мрачное предчувствие словно предупреждало ее об опасности. Она еще никогда не чувствовала себя такой нервной и подавленной.

Когда наконец в вигвам вошел Вольный Ветер, он застал Грозу в состоянии какой-то полудремы. Она смотрела в огонь, полностью отрешившись от действительности. Ей понадобилось несколько секунд, прежде чем она осознала, что вернулся муж, и улыбнулась, но это была горькая улыбка.

— Что случилось, мои Золотистые Глаза? — спросил он, усаживаясь рядом с ней и крепко ее обнимая. — Почему ты такая грустная?

— Я не знаю, Вольный Ветер, — сказала она, беспомощно пожимая плечами. — Я даже не могу тебе это объяснить. Но у меня никогда раньше не было такого чувства.

— Может быть, ты снова ждешь ребенка? — нежно предположил он.

Гроза покачала головой:

— Нет. Я уверена, что нет, но мне хочется избавиться от этого неприятного ощущения.

— Ляг со мной на циновку, и я прогоню мрачные мысли из твоей головы и наполню твое сердце радостью и весельем.

Гроза громко рассмеялась:

— Какое же волшебство ты применишь, прекрасный чародей?

— Я прикоснусь к твоему восхитительному телу и использую все премудрости любви.

Гроза покраснела до корней волос. Она молча смотрела на него, и ее золотистые глаза горели любовью и желанием. Она приспустила свое одеяние, и оно упало к ее ногам, открыв тело Грозы обожающему взору мужа. В свете огня ее кожа сверкала, как отполированная медь. Гроза быстро расплела свои косы и пальцами расправила освободившиеся пряди, которые упали длинными черными волнами. Ее тело дразняще поблескивало сквозь темное покрывало ее волос, когда она шагнула, протягивая к мужу руки.

— Ну, тогда покажи мне свое волшебство, любовь моя, — прошептала Гроза.

Быстрыми движениями она сняла с него рубашку и штаны. Ее пальцы отыскали шнурок его набедренной повязки, и через мгновение она упала на пол. Вольный Ветер стряхнул с ног мокасины, которые быстро расшнуровала Гроза.

Затем они встали на колени друг перед другом, глядя друг на друга обожающим взглядом.

— Скажи мне, что ты видишь, когда смотришь на мое израненное тело таким нежным взглядом? — мягко спросил он.

— Я смотрю особым зрением, любимый. Я вижу не рубцы и шрамы, а силу и красоту твоего тела. — Ее руки ласкали его, в то время как она продолжала говорить то, что страстно хотела ему высказать. — Твои плечи такие широкие, такие мощные, а руки твои такие сильные. — Подняв его руку, она начала целовать каждый его палец. — Эти руки кормят нашу маленькую семью, а эти пальцы, которые так умело держат оружие, теперь ласкают меня с такой нежностью. — Она прижалась щекой к его ладони, а потом поцеловала ее в самую середину.

Руки Грозы любовно гладили красивое лицо Ветра. Она нежно провела пальцами по его широкому лбу.

— А здесь я вижу ум великого человека, предводителя своего народа. А здесь, — она провела рукой по его гордому прямому носу и высоким скулам, — я вижу гордость и благородство. Твой рот свидетельствует об упрямстве, но я обожаю твои твердые губы, особенно когда они улыбаются мне. Но больше всего, — сказала она, глядя на него, — я люблю твои глаза. Иногда они сверкают от гнева или от смеха, а иногда в них светится желание. В твоих глазах я вижу мир таким, каким бы я хотела его видеть, и вся любовь, в которой я нуждаюсь, сияет в их темных глубинах. О мой дорогой, я бы хотела найти слова, чтобы лучше выразить, как глубоко я тебя люблю!

— Я тоже не нахожу слов, — нежно признался он, — чтобы выразить, что ты значишь для меня. Ты — самая яркая звезда, которая светит в моей жизни. Ты — самое большое мое счастье, моя единственная любовь, мое драгоценное сокровище.

Их губы встретились в таком нежном поцелуе, что на глазах у Летней Грозы выступили слезы. Его руки обвили ее так крепко, что она почувствовала себя полностью защищенной. Вместе они плавно опустились на циновку. Своим телом он пытался рассказать ей то, что нельзя передать словами. Его руки красноречиво говорили о ее совершенстве, когда они нежно касались изгибов ее женского тела. Его губы рассказывали о его верной любви, задерживаясь то тут, то там, чтобы ощутить вкус, свойственный только ее коже. Постепенно поцелуи Ветра становились все более страстными, а его горячее тело все теснее прижималось к телу Грозы, и ей стало понятно бесконечное желание, которое внушала ему только она одна.

Это была страсть, равная по силе ее страсти. Всей душой и телом Гроза отвечала ему, покорившись желанию, которое ее переполняло. И когда он вошел в нее, она растаяла, как теплый воск, притянув его еще ближе, пока не убедилась, что он полностью овладел ею. Это было подобно смерти и возрождению, намного совершеннее и чудеснее, чем обычно. Тело Грозы пело от бесконечной радости и трепетало от дивного наслаждения. Вместе они странствовали по неизведанным просторам прекрасного, где царили лишь они одни и их разделенная любовь.

Когда наконец они успокоились и тихо лежали в объятиях друг друга, они долгое время не могли уснуть. Утолив страсть, они просто лежали вместе, нежно лаская друг друга, чтобы в очередной раз рассказать о своей любви. Это были чудесные моменты полного единения, слишком редкие и ценные, чтобы посвящать их сну.

Еще долго после того, как наконец по его дыханию Гроза поняла, что Ветер уснул, она любовно смотрела на его лицо, как будто хотела запомнить каждую черточку. Она испытывала непреодолимое желание вновь и вновь ласкать его бронзовую кожу, такую гладкую и теплую на ощупь. Вытянувшись рядом с ним, она положила голову Ветру на грудь. Под ее ухом спокойно билось его сердце, убаюкивая своими размеренными ударами, и Гроза погрузилась в сон, чувствуя себя полностью защищенной.