Летописец

Глава 22

Мы подошли к каменному кругу, и я заметил что пленница завалилась на землю и усердно елозила. Я обошел ее со спины и увидел один из ножей, который кидал в меня камбион. Видимо ванны его пропустили во время сбора трофеев, а она заметила и пыталась разрезать путы. Шустрая девочка.

— И что бы ты делала дальше? — присев рядом с ней на корточки поинтересовался я. — Вот допустим, ты освободилась от веревок. Дальше что? Куда ты пойдешь? Это остров, а вокруг вода. Плавать умеешь? Или может задерживать надолго дыхание? Ну, предположим тебя вынесло течение в залив и ты каким-то чудом выбралась на берег. А в этих краях живут вот такие бородатые дядьки, которые с удовольствием тебя загнут и попользуют по назначению. А когда им надоест, самый авторитетный возьмет тебя в рабство. Ты, конечно, опять можешь бежать, но в лесу дикие звери и далеко ты не уйдешь?

— Умоляю господин, не наказывайте меня, — затравленно озираясь на ваннов, произнесла пленница. — Я выполню все, что вы пожелаете. Я очень искусна на ложе и могу удовлетворить вас любым способом…

Далее последовало подробное описание поз, в которых она ублажала прежнего хозяина и гостей Лорда Арказара. Можно сказать что девушка занималась самопиаром, и у нее прекрасно получилось привлечь к себе внимание и заинтересовать благодарного слушателя. При этом голос у нее опустился на полтона ниже, и в нем отчетливо слышалась хрипотца, присущая так называемым женщинам вамп. Если бы я не задержал дыхание, то наверняка бы сейчас пускал слюни на такую привлекательную брюнетку.

— Так, развлеклись, и хватит, — хлопнув в ладоши, произнес я. Ванны нехотя поворачивались в мою сторону, но, в конце концов, мне удалось привлечь их внимание. — Прежде чем решить твою судьбу, я хочу выслушать правду о судьбе дочери барона. Как там ее звали?

— Айрилина из рода ле Уркрайт, — ответила брюнетка.

— Как тебя в самом деле зовут, и что стало с той девушкой?

Брюнетка скривилась и прекратила воздействовать на окружающих возбуждающим запахом. Ванны начали принюхиваться и, не ощутив такого пленительного аромата, перестали смотреть на пленницу с вожделением.

— Алура.

— Продолжай, — подбодрил я брюнетку.

— Декаду назад к мастеру боли привели запуганную девицу из этого мира. Ич-Харил преподнес ее в дар Лорду. Арказар захотел лишить ее невинности и отправил на обучение. Личные рабыни владыки только называются так, на самом деле он развлекается тем, что смотрит на то, как его слуги насилуют самок. Человеческие женщины слишком хилые и долго в Бездне не живут, поэтому мастер боли придумывает для их воспитания изощренные пытки, не причиняющие внешних повреждений. Я наблюдала за его работой, потому что Айрилину приходилось отмывать. Я видела ее обнаженной и слышала то, что она рассказывала о себе. Мастер выпытывал подробности ее жизни…

— Зачем? — удивилась Баратия.

— Это часть воспитательного процесса. Женщина должна привыкнуть выполнять команды, а начинают с рассказа о жизни потому, что это не является чем-то запрещенным. После требования становятся более жесткими и наказание за отказ подчиняться суровее. У мастера отработанная схема и пока никто не смог противиться его воле. Настал день, когда Айрилина оказалась в тронном зале владыки и во время развлечений погибла. У Лорда гостил его союзник, и в замке началась суета. Я воспользовалась моментом и, надев на себя пояс мастера, увела из загона старика…

— И как тебе это позволили? — поинтересовался я.

— Мастер иногда отправлял за ним, чтобы девушка видела знакомое лицо и поняла, что назад дороги нет, — объяснила Алура. — Стража нормально отреагировала на то, что его уводит подручная мастера.

— То есть ты помогала пытать женщин? — спросила Баратия.

— Если отмывание пленницы считается помощью палачу, тогда да, помогала.

— Понятно, а откуда ты знала, что именно с той полянки ты придешь в этот мир? — спросил ведун.

— Я слышала, как Ич-Харил обсуждал эту тему с Лордом. Набассу ругался на новый контракт и говорил, что если жрецы не поспеют к сроку, ему придется далеко лететь к площадке отправления. Арказар тогда приказал указать ее на макете гор, и долго ругался, так как к тому нагромождению камней, где она находится ни один легион подойти не сможет. А устраивать вторжение только с десятком крылатых набассу неразумная затея.

— Ты хочешь сказать, что у вас там не ровная полянка в круге камней как тут? — уточнил ведун. Пленница ответила:

— Площадка почти такого же размера, как и эта поляна, но для того чтобы на нее попасть, надо забраться на гору. Мы со стариком лезли на скалы и с большим трудом протиснулись между острыми камнями на ровное место. Два дня мы ждали переноса, а потом пришли выродки и младший демон маурези. Камбионов презирают, но они отлично справляются с охотой на невольников. Меня они собирались вернуть Лорду, а старик и так был на последнем издыхании, вот маурези и решил подкрепиться.

— Он что ел человека? — удивленно воскликнул я.

— Люди, эльфы, тифлинги, молодые демоны — это мясо. Если ты слаб, то попадешь на стол в качестве главного блюда, — совершенно спокойно ответила брюнетка. — А я не хочу быть съеденной. Я готова стать рабыней здесь, только бы не возвращаться в Бездну.

В ряду ваннов загудели басистые голоса. Им нравилась идея послушной и общедоступной невольницы, а я прекрасно понимал, что такая продуманная девица может принести много бед. Это сейчас она напугана и готова на что угодно, но стоит ей осмотреться и Алура сразу же начнет плести коварные интриги. А с такими талантами в соблазнении эта чертовка далеко пойдет. И убивать женщину рука не поднимается. Что же делать?

— Скажи, а ты знаешь, что находится в том поясе, что с тебя сняли камбионы? — уточнил я.

— Да, артефакты мастера боли. Ничего особенно дорогого, но я слышала, что камни ценятся в этом мире, — ответила брюнетка. — Мы думали, что попадем в королевство Суролтар. Это относительно цивилизованные места и там ценится статус дочери барона. Я надеялась прийти в замок Уркрайта и пожить жизнью обычной человеческой женщины, но оказалась тут.

— Мы часто становимся жертвами обстоятельств, — кивнул я и посмотрел на Баратию. Во взгляде подруги читалось сочувствие к страдалице. Она посмотрела на ведуна, а потом на меня, но пока молчала, ожидая моего решения. Мне показалось, что от этого будут зависеть наши дальнейшие отношения. — Скажи Алура, а ты говорила, что этот мастер боли использовал воду для подавления воли. Это вообще как? Он ее что топил в тазике?

— Нет, просто поил.

— Может накрывал лицо полотенцем и лил струйкой? — уточнил я.

— Такое тоже делалось и клизмы ведрами воды, но эта пытка вызывала боль и желание противиться, — ответила брюнетка. — Мастер боли любил убеждать самок. Ему нравилось, когда они сами умоляли его их изнасиловать.

— Не понял, он магию применял? Что-то вроде заклинания инкуба?

— Нет, он поил их водой, вином или любым напитком, а когда проходило время, то не позволял им сходить по малой нужде, — пояснила Алура.

— Я понимаю что это стыдно обмочиться в таком возрасте, но если очень хочется, то… — произнесла Баратия.

Я приблизительно понимал, о чем идет речь, так как в рукописи одного из авторов мне встречался аналог пояса верности и называлась эта штукенция «печатью или свитком недотроги». Именно к этому я и пытался подвести брюнетку, когда заговорил о пытках водой. Честно сказать, я никак не могу понять, откуда молодые авторы берут столь бредово-извращенные идеи? Какому нормальному мужчине понадобится пытать женщину воздержанием, чтобы она выполняла любые его прихоти? Мы с женой обходились традиционной позой без всяких там изысков. Маг Костóнтис в этом плане более изобретателен, но так же не был замечен в извращениях, если не считать его оргию с двумя оборотнями. Но они, насколько я знаю, приняли человеческую ипостась, так что он занимался любовью с близняшками. Кстати, тоже фетиш, но настолько безобидный, что можно сказать игра на грани фола. А вот больная фантазия мастера боли в Бездне находится далеко за границей нормальности. Хотя никто не скажет, что у демонов в порядке вещей. Вон они людей едят и не только. Так что и думать об этом страшно.

Как я и предполагал, Алура рассказала о «печати невинности», которая выполняла функцию замка на женских прелестях и не позволяла ни одному самцу насладиться женщиной. Баратия недоверчиво поглядывала на пленницу и брезгливо морщилась. Однако всех добил мой вопрос, а знает ли Алура как делать такой артефакт и есть ли он в поясе мастера боли. Брюнетка настороженно поинтересовалась:

— Скажите господин, а вам зачем «печать невинности»?

— Действительно, — возмущенно воскликнула Баратия, — ты опасаешься, что твоя подруга будет тебе изменять?

— Хочу побывать в шкуре собаки на сене, — глубокомысленно изрек я.

— Ты что, перегрелся? — округлив глаза, спросила Баратия.

— Я не хочу, чтобы воины передрались из-за этой женщины, — пояснил я.

— Мих-Костóнтис, — обратился ко мне один из ваннов, — ты хочешь забрать ее себе? А о свободных воинах ты совсем не думаешь?

— Именно о вас я и думаю, — усмехнулся я. — Она совратительница и ей не составит труда вами манипулировать.

— Это как?

— Скажет воину, что она не может удовлетворить его потому, что другой мужчина ее избил. В первый раз воин махнет рукой, во второй сморщится, а на третий раз пойдет разбираться, почему из-за похоти одного мужчины должны страдать остальные, — пояснил я. — И таких вариантов много, а ваннам для того чтобы схватиться за меч много не надо…

— Разбираться? — удивились воины. — Свободные ванны не станут ссориться из-за рабыни! Баб много…

— Неужели? — усмехнулся я. — Бабы, ау! Вы где? А, нет никого. Надеюсь, Баратию вы бабой не считаете?

— Нет, но нам нужна женщина…

— Согласен, — кивнул я. — Но конкретно эта девица ублажала демонов. Где гарантия что она не подхватила там какую-нибудь болячку? Я слышал, что бывают недуги, передающиеся во время общения с женщинами, при которых теряют твердость мужские стволы, гниют хрящи и проваливаются носы…

— Не может быть!

— И пришли эти болезни как раз из Бездны. Видели, что у демонов не было нормальных носов? Никто не обратил на это внимания? Вон, посмотрите на отрубленные головы, — сказал я, пытаясь сыграть на самом страшном кошмаре мужчин — потере эрекции. Если без носа прожить можно, то без возможности покувыркаться на сеновале ванны точно взвоют от тоски и пойдут топиться.

— И ты сам не станешь ее трогать? — неуверенно спросил один из воинов.

— Именно для этого и нужна такая печать, — ответил я.

— А если она по малой нужде захочет? Кто ее до кустиков доведет? — с ехидцей спросила Баратия.

— Вот ты и поведешь, — распорядился я.

— С чего это вдруг?

— А чтобы ты не думала, что я под шумок решил развлечься на стороне. А то женщины такие странные, иногда такого себе напридумают, что пока муж спит, жена может с ним разругаться, — усмехнулся я.

— Я тебе не жена, — фыркнула Баратия.

— А разве я говорил о тебе? — невинно похлопал ресницами я, а после повернулся к брюнетке и поинтересовался: — Ну так что, есть ли в поясе мастера боли такая печать?

— Там должен находиться черный камень, — ответила Алура. — Я видела, как ставится печать.

— Хорошо, покажешь Баратии, и она заберет отпирающую часть печати, которая снимает эту бумажку с тебя, — приказал я.

— Господин, а почему вы сами не хотите насладиться мной? — тихо спросила брюнетка. — У меня нет такой болезни, которой вы пугали воинов. У демонов не бывает болезней вообще, только раны.

— Хм, ты сама поняла, для чего я это рассказал, — хмыкнул я. — Насладиться тобой конечно можно, но нужно ли? Я не беру женщин силой и не принуждаю угрозами, а предпочитаю заниматься этим по обоюдному согласию.

— Но я бы могла в знак благодарности… — улыбнулась Алура, и я вновь ощутил волну желания.

— В знак благодарности ты можешь перестать использовать чары обольщения, — задержав дыхание, произнес я. — Учти, если я тебя поймаю за таким занятиям, не видать тебе замка барона Уркрайт, как своих ушей. И отправишься ты куда-нибудь на дальние луга пасти коз. Мы поняли друг друга?

— Вы хотите вернуть меня отцу той девочки? — недоверчиво спросила Алура.

— Тут от тебя вреда больше, чем пользы, — ответил я. — Но как ты сама понимаешь, это дело не терпит суеты. Вокруг нас враги и народ ваннов ходит набегами на соседние земли, так что есть вероятность, что ты туда не доберешься. А я с тобой идти не могу. Я и сам тут чужак. Мы с ведуном обдумаем и решим, как от тебя избавиться.

— Вы хотите меня убить? — изогнув бровь, спросила брюнетка.

— Я не так выразился, — пояснил я. — Помочь уехать из этих земель.

— До Суролтара ближе, чем до королевства Эргент? — спросила Алура.

— Вроде да, а что? Ты хочешь туда?

— Тогда вы не сможете получить выкуп с барона, — замялась брюнетка.

— Ты хорошо заплатила за свободу, притащив мне пояс с камнями. Все драгоценности я тебе вернуть не могу, но кое-чем поделюсь, — пообещал я. — Ты же понимаешь, что за все хорошее надо платить. Тут у тебя кое-какие вещички с магической начинкой. А артефакты мне могут самому пригодиться.

— Надеюсь, вы оставите мне хоть что-нибудь?

— Я обдумаю твое предложение, — усмехнулся я. — Баратия, иди вместе с Айрилиной ле Уркрайт и поставь ей «печать невинности». С этого момента ты назначаешься на должность хранителя целомудрия дочери барона.

— Цело чего? — удивленно спросила воительница.

— Будешь следить, чтобы никто из ваннов случайно не разложил ценный трофей на сеновале, — пояснил я.

— После твоих слов, и я опасаюсь к ней подходить, вдруг и у меня нос отвалится, — неуверенно произнесла Баратия.

— Внучка, — похлопал ее по плечу ведун, — Мих-Костóнтис сгущал краски. На самом деле она здорова, только не любит делить ложе с мужчинами, вот он и оградил ее от посягательств.

— А это точно не опасно? — полюбопытствовала Баратия.

— Точно. И развяжи ей руки, а то она калекой останется. Все, иди, — кивнул старик, а когда девушки отошли он добывал: — Мих-Костóнтис, я рад, что ты правильно распорядился данной тебе властью. Если бы она стала ублажать тебя, то скоро мне бы пришлось мстить за твою смерть.

— Ик, — непроизвольно икнул я. — Серьезно? И ты молчал? А если бы я поступил иначе? Ты бы предупредил меня об опасности?

— Боги дали тебе право выбора и я рад, что ты не ошибся.

Ну вот ведь старый хрыч. Я тут его народ от вторжения демонов спасаю, а ему сложно подсказать, где я ошибаюсь? И где справедливость? В отпуске? И что теперь делать? Может махнуть с этой девицей на юг и попытаться самостоятельно отыскать аналогичную полянку в Суролтаре? Чем черт не шутит, вдруг там каменный круг целый? Но вот как быть с координатами мира мага? Лично я их не знаю. А кто знает? Ич-Харил. Нет, этот вариант отпадает. Он на меня очень зол. Кто, кроме демона может обладать подобной информацией? Боги ведуна, но старик натуральный фанатик и если что-то знает, все равно ничего не скажет. Я ему тут нужен. Что остается? Продолжать тренироваться и отстреливать незваных гостей. С одной стороны скучно, а с другой мне начинает нравиться такое времяпровождение — я становлюсь сильней, быстрей и стал лучше махать мечом. Это плюс, но и минусов хватает. Начать с того, что Баратия мне нравится, но я ее не люблю. Я давно не юноша, чтобы воспылать страстью к привлекательной особе. Я отношусь к ней, как к боевому товарищу. Да, вчера мы провели ночь в объятиях, но я, как и большинство мужчин, отношусь к такому событию вполне нормально, а вот она начала ревновать. О чем это говорит? О том что подсознательно Баратия строит планы относительно нас с ней и сделает что угодно, для достижения поставленной цели. Как мало надо женщине, чтобы она влюбилась. Хотя не говори гоп. Вдруг я все это себе придумал, и она смотрит на меня, как на очередного… кого очередного? Она же была девственницей. Кажется, я влип. Женщины по натуре собственницы и если она решила отдать мне невинность, значит, считает, что в моем лице нашла единственного и неповторимого мужчину на всю оставшуюся жизнь. Хотя как человек взрослый и разумный я прекрасно понимаю, что самые крепкие браки бывают не у влюбленных молодых людей, а у тех, кто уважает партнера и может положиться на него в трудную минуту. Я Баратию уважаю? Безусловно. Могу опереться на ее плечо? После тренировок именно так я и ползу на лежанку. Следующий пункт успешного союза — понравилось ли мне в ее объятиях? О, да! Это было чудесно. Ну и тоже немаловажный фактор — знакомство с родственниками. Тут вообще просто, ведун меня постоянно из неприятностей вытаскивает. Хотя, если быть предельно откровенным, именно он меня в них и втравливает, но это не умоляет факта помощи мне любимому. Вот кто бы мог подумать, что я на старости лет захочу жениться. Но не из-за внезапно вспыхнувшей страсти, а по трезвому расчету умудренного жизнью человека. Так сказать во избежание осложнений с казавшейся абсолютно бесчувственной женщиной. А что такого? Вполне логичный ход. К тому же я действительно испугался за Баратию, когда Ич-Харил ее чуть не поймал. Вот честное слово, я бы, наверное, сошел с ума, если бы потерял мою «непоколебимую золотую рыбку».

— Мих-Костóнтис, — отвлек меня от размышлений ведун, — ты не знаешь, куда делся свиток с призывом демона-телохранителя? Надеюсь, ты не его в Ич-Харилу кинул? Там надпись была, что любой человек может им воспользоваться.

— Нет, я не видел, — озадаченно почесав затылок, ответил я. — Мы площадку расчистили, и эти закорючки палочкой писали. Я смотрел на него и когда показательно скручивал, уронил на землю. Я стоял здесь, а потом побежал к реке.

— И куда же он делся? — настороженно спросил одноглазый старик.

— Вы с ваннами за мной пошли, а Алура осталась, — начал вспоминать я.

— Я как открыл глаз, осматриваться не стал, — задумчиво произнес ведун.

— А может, кто из воинов взял? — предположил я.

— Не знаю.

— А где Баратия и Алура? — спросил я и увидел девушек, бредущих из леса.

— Внучка, иди сюда, — крикнул старик. — Баратия, ты свиток видела?

— Да, он вон там на земле лежал…

Неожиданно воительница замолчала и посмотрела на брюнетку. Губы Алуры скривила саркастическая усмешка и она, развернув рулон папируса спросила:

— Вы ни этот свиток ищете?