Лицo нeкpoмaнтa

ГЛАВА 16

Я медленно шла по темным улицам Орвиса и задумчиво кусала губу.

Как говорят в народе — и хочется, и колется.

Посмотреть на малоизвестные работы Оревдайра и попытаться найти способ их воплощения — такая задачка была по мне. Да и льстила, отпираться не буду. С другой стороны… Я чуяла: что-то здесь не то. Печенкой чуяла, или что там ответственно за интуицию. Конечно, это могло быть связано с тем, что Авирен вызывал у меня стойкую неприязнь. А потому предложение, исходящее от него, сразу заносилось в разряд подозрительных. Но… Чутье такая штука, от сигналов которой не стоит отмахиваться, если не хочешь потом горько плакать.

Впрочем… имелся еще один вариант — компромиссный. Согласиться, взять схемы или, если не позволят, по максимуму запомнить, а затем показать их бабуле. И, наверное, это самый лучший выход из всех возможных.

Я настолько ушла в свои мысли, что не сразу заметила — меня окружили. И теперь потихоньку теснят в сторону ближайшей подворотни.

Домкрат мне на ногу, это еще что за новости?! Вроде от Ульгрейма до Варьеша — полгорода. С чего бы вдруг такая активность в самом спокойном районе столицы?

Сделав вид, что по-прежнему витаю в облаках, я принялась оценивать обстановку. Ни страха, ни паники, ни малейших сомнений — в крайнем случае, вернусь навестить родителей раньше времени и экстренным порталом.

Злоумышленников оказалось трое, и по результатам беглого осмотра я даже оскорбилась. Шушера шушерой. Тогда, когда я на Нетопыря нарвалась, его подручные были классом повыше. Эти же трое… Пьянь пьянью, которые за лишнюю бутылку маму родную прирезать не постесняются. Опасны лишь своей полной бескрышностью. Только один из них вызывал более-менее обоснованные опасения — здоровый больно. Вот только теперь вдвойне непонятно, что они забыли так близко от Ульгрейма. Их брат дальше, чем на две улицы, от родного кабака не отходит.

Ладно, это все не важно. А вот то, что эти трое приперлись сюда по мою душу, очень даже. А при мне, как назло, ничего отдаленно похожего на оружие нет! Ну, кроме гаечного ключа, но вряд ли его можно всерьез учитывать, так как он всего лишь на двенадцать…

За своими размышлениями я чуть не пропустила начало самого интересного. Мужикам надоело ждать, и один из них, загородив мне дорогу, красноречиво помахал перед моим лицом ножом:

— Девочка, составишь нам компанию? Будешь себя хорошо вести, мы с тобой немножко поиграем, а потом отпустим.

Прежде чем он успел еще что-то добавить, я резко выбила нож, а потом ткнула пальцами в глаза. Нападавший взвыл. Затем отшатнулся и, не удержав равновесия, грохнулся на брусчатку, не переставая орать дурным голосом.

— Она Шельму ослепила! — зарычал второй мужик, слева от меня. — Сейчас ты кровью умоешься, сука!

От прямого столкновения я увернулась и подставила несущемуся отморозку подножку. Тот, не ожидая от меня такой подлости, проехался носом по гладким камням мостовой.

Как дети, честное слово. Даже скучно как-то.

Неожиданный удар в живот выбил из меня весь дух. Я влетела в стенку дома, больно ударившись плечом и оцарапав половину щеки.

Зло посмотрела на последнего напавшего. Этот бугай явно был опаснее остальных. Да и трезвее — вон как смотрит. А я сама виновата — расслабилась. На краю сознания проскочило какое-то ощущение неправильности, но мне было не до того, чтобы в этом всем разбираться. Все потом. Сначала этим займусь.

— Прыткая, — оскалился мой единственный серьезный противник. — Ничо, и не таких ломали. Угорь, вставай, харе обморок изображать, — крикнул в сторону второго мужика.

— Я из-за нее нос расквасил, — плаксиво отозвался тот.

— Ну так встань и ей расквась, — заржал верзила, подходя ко мне вплотную. — Ты че как баба?

Я остро пожалела, что решила сегодня выпендриться и надеть кожаные штаны. В них не повоюешь толком! По крайней мере, ногами не помашешь. Так что придется выкручиваться по-другому. Вспомнить все, чему меня мои шивари в ишварати учили.

Сделав вид, что перепугана и на все согласна, я позволила бугаю подойти вплотную.

— Смотри, как присмирела, — опять расхохотался он.

Впрочем, смеялся этот придурок недолго. Резкий выброс коленом по самому ценному. Улучить момент, когда противник согнется от боли, и со всей силы ударить сложенными вместе кулаками по затылку. Только бы попала по уязвимому месту… Есть! Свалился!

— Вот же проржавевший поршень, — процедила я и повернулась к остальным нападавшим.

Первый по-прежнему был не в строю — кажется, глаза я ему все же серьезно повредила. Он выл, закрыв лицо руками, и совсем не реагировал на внешние раздражители. Так ему и надо. Второй же, видимо, успел оценить, как я расправилась с самым опасным из их троицы. Потому что я только и увидела, как он скрылся за поворотом.

— Прелестно, — криво ухмыльнулась я.

Так, теперь надо как-то вызвать стражу — пусть заберут этих двоих, пока бугай не очнулся. Не знаю, на сколько его мой удар отключил. Еще и как назло ни одного патруля нет — да и прохожих тоже. Я что, каким-то странным путем пошла?

Пиликающий звук артика отвлек меня от мыслей.

— Глори, ты цела?! — заорал бледный Марк, когда я приняла вызов.

— Ага, значит, эти трое ко мне не просто так прицепились, — понимающе протянула я. — Ну… Относительно. Болит плечо, и щеку расцарапала. Вроде бы все…

— Ты где?

— Хороший вопрос… — пробормотала я и подключила на очках фонарь.

Какая прелесть. Я так задумалась, что пошла не по центральной улице, а переулками. Так было быстрее, но опаснее — район этот был в основном ремесленный, так что в это время здесь уже было пусто.

— И какого ты туда поперлась? — с безнадегой в голосе пробормотал Марк, который тоже успел рассмотреть улицу, а потом скомандовал: — Жди. Сейчас будем.

— Если патруль попадется — захвати их с собой, — успела сказать я до того, как друг отключился.

Краем глаза я заметила, что бугай начал ворочаться. Так что пришлось опять идти к нему и бить по голове.

А потом меня вдруг осенило. Да так, что пришлось сесть прямо на брусчатку — земля норовила уйти из-под ног.

Святые шестеренки, сережки! Не сработали! Еще после удара бугая я должна была телепортироваться в Тирэну! Но… почему не получилось? Неужели они пришли в негодность? Папе это не понравится, готова поспорить.

Краем глаза я заметила открывшийся портал, а затем на меня налетел вихрь и сжал в медвежьих объятиях:

— Глори, как же я счастлив, что с тобой все хорошо!

— Марк, задушишь, — просипела я.

— Прости-прости! — Друг отпрянул и заглянул мне в глаза. — Знала бы ты, что я пережил…

— Выкладывай, — выдохнула я и только после этого заметила странность в пейзаже — позади Марка стоял злой, как тысяча дошедших до критического уровня некромантов, Алекс и крепко сжимал плечо ревущей навзрыд Лиары.

Сложить два и два не составило никакого труда.

— Вот дура, — сплюнула я презрительно. — Совсем мозги отказали, да?

— Я не хотела! — воскликнула соседка. — Я им только попугать сказала…

Надо было бы встать… Но сил не осталось, да еще и в боку почему-то разболелось.

— Точно дура. — Я покрутила пальцем у виска. — Ты их рожи видела, полоумная? Такие «попугать» никогда не ограничиваются. Ты хоть соображаешь, что, если бы на моем месте была девочка, которая вообще к боевым искусствам никакого отношения не имеет, они бы ее попросту изнасиловали? И хорошо, если бы после этого отпустили.

Лиара упала коленями на брусчатку и зарыдала еще громче, время от времени повторяя, что она «не думала» и «не хотела».

— Знаешь, это уже перешло все границы, — скривилась я. — Ладно, оскорбила ты меня. Ладно, мелкую пакость устроила. Но нанимать отморозков, чтобы меня попугать… Прости, Алекс, но я буду жаловаться в деканат портальщиков. Такое спускать я не намерена.

— Я тебя понимаю, — обманчиво ровным тоном отозвался тот и рывком поднял невесту на ноги.

— Ты! — она вдруг вырвалась из его рук и отбежала в сторону. — Ты же обещал, что всегда будешь на моей стороне! Что я больше не буду одна!

Я заинтересованно хмыкнула. Надо же, какие любопытные у них отношения.

— Глория права, ты перешла все границы. — Алекс резко сжал кулаки, а затем вдруг заорал во всю глотку: — Где были твои мозги, Лиара, когда ты это задумала?! Где ты вообще нашла этих отморозков? — Он махнул рукой в сторону валяющегося бугая. Тот как раз опять начал ворочаться, но с пальцев злого стихийника сорвалась неконтролируемая молния, так что мужика опять вырубило. — Да ты хоть понимаешь, что они могли, забрав деньги, и тебя прихватить для комплекта?! Ты соображаешь, какой опасности подвергла и себя, и Глорию?! И я должен просто закрыть на такое глаза?! — Он шумно выдохнул: — Видеть тебя не хочу. Сил моих больше нет терпеть твои глупости, — и отвернулся.

Ого, надо же, как она его достала. Первый раз вижу соседа Марка в таком состоянии.

— Нет, Алекс, не оставляй меня! — Лиара бросилась к нему и сильно обняла за талию. — Я сделаю все, что захочешь, только не покидай меня! Я же с ума сойду, если опять буду вариться в этом всем одна!

Тот тяжело вздохнул, а потом обхватил лицо невесты ладонями и жестко сказал:

— Завтра сама пойдешь в деканат и во всем сознаешься.

— Хорошо, — покорно кивнула она.

— Примешь любое наказание.

— Хорошо…

— Попросишь прощения у Глории, и чтобы я больше не слышал этой чуши про «поставить на место».

— Как скажешь, только будь рядом, — прошептала Лиара и прижалась к Алексу крепко-крепко.

От этой картины мне стало как-то не по себе. Раньше я всегда считала, что к отношениям этих двоих хорошо подходит фраза — «Любовь зла, полюбишь и козла». Мол, Алекс просто любит Лиару, а потому терпит все ее заморочки. Но теперь я вижу, что ситуация не так уж проста. Моя соседка была готова на что угодно, только бы жених ее не бросил. И ее при этом ни капли не заботило, насколько жалкой она выглядит в наших с Марком глазах. Интересно, почему?

В этот момент подошел патруль, который Марк вызвал по дороге сюда, и на некоторое время мы все отвлеклись. Алекс успокаивал Лиару, я давала показания, Марк контролировал общую ситуацию. Сдавать патрульным соседку я не стала. Потому что это — внутреннее дело Ульгрейма. Сказала, что эта троица напала по своей инициативе. И разбираться с ними должна отнюдь не стража. Если у нас решат, что преступлением Лиары должен заняться городской суд, — тогда да. Но я очень сомневалась, что до этого дойдет. Она — дочь члена Совета Содружества. Так что на городском уровне замнут в любом случае. А вот в Ульгрейме накажут, могу гарантировать. Возможно, даже исключат. А самим нападавшим все равно никто не поверит.

— Марк, Глории надо в лазарет, — тихо сказал Алекс, когда патрульные взялись за напавших. — У нее в ребре трещина.

— То-то я думаю, почему мне дышать больно, — невесело рассмеялась я. — Да уж… Наверное, ни один первокурсник столько раз не побывал в лазарете в течение первого семестра учебы, как я.

— Это тот верзила тебя так ударил?! — моментально вспыхнул от гнева Марк. — Да я ему сейчас…

— Тихо, он за это уже получил. И, думаю, патрульные добавят. — Я схватила его за руку. — Лучше помоги мне добраться в Ульгрейм. Не думаю, что смогу дойти сама.

— Да-да, конечно, — спохватился он и помог мне встать. — Давай опирайся на меня… Может, лучше я тебя вообще понесу?

— Надорвешься, — слабо усмехнулась я.

— Да ну, ты же легкая, — отмахнулся Марк.

— Эй, студенты, — к нам подошел начальник патруля. — Мы вашим преподавателям сообщили, так что сейчас за вами придут.

— Собственно, уже.

Я резко повернула голову, точно зная, кого увижу.

Как говорится, кто приходит на помощь, когда мы вляпываемся в неприятности? Конечно же, Ник Кайндорф!

По уже сложившейся традиции, он был растрепанный и заспанный. Если бы не было так плохо, я бы даже рассмеялась — вот хоть спать ему не ложись! Сразу какие-то новости.

— А я-то думаю, — зевнул Ник, меланхолично нас оглядев, — кто это из наших студентов приключений себе нашел? А это Твиксы собственной персоной. Пора бы мне привыкнуть, что ли?

— Мы не виноваты! — обиженно воскликнул Марк. — Глория возвращалась в Ульгрейм, и на нее напали.

— Да уж вижу. — Преподаватель присел напротив и, ухватив меня за подбородок, повернул голову набок, чтобы рассмотреть ободранную щеку. — Красотка, сказать нечего. Это все повреждения или еще сюрпризы имеются?

— Алекс говорит, в ребре трещина, — тихо отозвалась я.

— Опять в лазарет, с ума сойти, — хмыкнул он и, встав, молниеносно поднял меня на руки. — Тоже уже привычное действие. И не стыдно тебе, студентка, на преподавателе кататься?

— Я могу и сама дойти, — буркнула я недовольно и попыталась освободиться.

Ага, так мне и позволили.

— Не дергайся, я так, ехидничаю от недосыпа, — вздохнул Ник, открывая портал. — Сейчас тебя осмотрит Бель, и расскажешь мне, что случилось. А вы, сочувствующие, — он сурово осмотрел остальных, — добирайтесь своим ходом.

А потом случилось непредвиденное. Лиара вдруг вырвалась из рук Алекса и бросилась наперерез нам:

— Это я! Я во всем виновата!

Удивились все. Алекс, который не ожидал подобного от своей невесты. Мы с Марком, по той же причине, но с совсем другой подоплекой. Ник, вообще не понявший, к чему были эти вопли. Но больше всех удивились патрульные. И немедленно заинтересовались.

— С этого места поподробнее, — скомандовал начальник стражи.

Лиара перепуганно округлила глаза, только сейчас осознав, как не вовремя вылезла со своим раскаянием.

— Да она имеет в виду, что со мной не пошла, — отозвалась я, буравя соседку красноречивым взглядом.

Та быстро закивала.

— А, всего лишь, — поскучнел патрульный.

Ника, конечно, подобное провести не могло.

— Даже так, — хмыкнул он и громко скомандовал: — Тогда прекрасную половину компании я забираю в полном составе. На месте разберемся.

Последняя фраза прозвучала довольно-таки зловеще, и Лиара вздрогнула и втянула голову в плечи. Но послушно пошла в портал, не решаясь спорить с преподавателем.

Белинда встретила нас с выражением лица, которое олицетворяло все смирение этого мира.

— И почему я не удивляюсь? — задала она риторический вопрос.

— Так, оставляю нашу главную оторву на твое попечение. — Ник сгрузил меня на уже практически родную мне койку. — А мы с этой девочкой, — его тяжелая рука опустилась на плечо бледной Лиары, — выйдем поболтаем.

Бель лукаво усмехнулась и проводила его напутствием вести себя прилично. А затем принялась за меня.

Если учесть все те разы, что попадала в лазарет, сегодня, можно сказать, я отделалась легким испугом. Ребро целительница мне залечила довольно быстро. А щеку просто погладила кончиками пальцев, и даже следов не осталось.

Вскоре после этого вернулся задумчивый Ник и заплаканная Лиара. Мне даже стало интересно, что он ей успел такого сказать. Потому что моя соседка выглядела еще более перепуганной, чем до этого.

— Бель, солнце, выйди на десять минут, будь добра, — мягко попросил Кайндорф целительницу. — Мне с этими девочками надо наедине потолковать…

Белинде было очень интересно — я это видела по глазам. Но то ли она привыкла не спорить с Ником, то ли не видела смысла возражать конкретно в этой ситуации. Потому лишь молча кивнула и вышла из лазарета, плотно прикрыв за собой дверь.

— Теперь уточним, — недолго думая, преподаватель сел на пол и вытянул ноги. — Вы двое успели поругаться и проникнуться друг к другу «теплыми» чувствами еще до заселения в Скворечник. Дальше ситуация только накалялась и в конце концов вылилась в то, что Лиарина наняла каких-то отморозков, чтобы они тебя, Глория, припугнули. Все это закончилось мордобоем, где моя любимая ученица уделала троих бугаев, но и сама получила боевые ранения. Так?

— Да. — Я дернула плечом. — Все так и было.

— Тогда у меня для тебя новости, — хмыкнул Ник. — Лиарину я уже ими осчастливил… Если она завтра пойдет сдаваться в деканат, как и планировала, ее отчислят. Да, за стены университета история не выйдет — сама знаешь, все дела ульгреймовцев решаются только в Ульгрейме, но ее родным сообщат. Так что единственный ее шанс остаться — это уговорить тебя простить идиотскую выходку. А я сделаю вид, что ничего не слышал.

Если думаете, что меня немедленно начали грызть муки совести и я радостно согласилась закрыть на все глаза, то жестоко ошибаетесь.

— Это не мое дело, — жестко отозвалась я. — Не я затеяла эту войну. Все наши стычки она начинала первой. И, уверена, будь я на ее месте, ни секунды бы не сомневалась — заявила бы, что моя ошибка и мне за нее отвечать. Вот и я не буду ее выгораживать. Натворила — будь добра, расплачивайся.

Лиара судорожно всхлипнула и выбежала из лазарета. Но мое сердце все равно не дрогнуло. Надо было думать перед тем, как глупости делать. Может, теперь наука впрок пойдет.

Ник тяжело вздохнул и покачал головой.

— Я не хочу на тебя давить, Глория, ты полностью в своем праве, — проговорил он, посмотрев мне в глаза. — Но просто обязан сообщить некоторые факты…

Не удержалась. Удивленно вскинула бровь и окинула его веселым взглядом. И это он мне недавно говорил, что я слишком хорошая и пекусь о посторонних? А сам-то? Или Лиара ему какая-то родственница?

— Сообщайте, — равнодушно пожала я плечами. — Но сомневаюсь, что это изменит мою позицию.

— Я расскажу, решай сама, — улыбнулся он. — Видишь ли, я немного знаком с отцом этой девочки. Редкая сволочь, да еще и ортодоксален до ужаса. На дочь плевать хотел с королевского дирижабля, и даже то, что она талантливый портальщик, для него весьма ничтожный факт. Ему главное, чтобы она не позорила его имя и вышла замуж за Алекса Колмайера. Более того, если бы не семья Алекса, никто бы ее не отпустил учиться в Ульгрейм. Ибо зачем заниматься образованием девушки, чье предназначение — быть украшением дома и матерью. Все.

Меня передернуло. Вот верите, так моим дедом повеяло — просто жуть. С другой стороны, сочувствия к Лиаре все равно не добавилось. Она же выйдет замуж за Алекса, а значит, подобной участи избежит.

— И что? — Я склонила голову набок.

— А то, что хоть герцогу Шантермаю и плевать на успехи дочери в учебе, — спокойно отозвался Ник, — но вылет из Ульгрейма для него — как раз из разряда «опозорить имя». И это значит, что до свадьбы ее запрут в отдаленном монастыре, где она будет учиться только тому, как быть хорошей женой и матерью. Все.

— Может, характер улучшится. — Я по-прежнему была непреклонна. — Потому что, честно говоря, мне кажется, такой парень, как Алекс, мог бы найти девушку попокладистее.

— А если я тебе скажу, что родители Алекса категорически против свадьбы, пока их сын не закончит Ульгрейм? — вкрадчиво поинтересовался он.

И вот в этот момент я и дрогнула. Год или два в монастыре, где в основном учат только смирению, смирению и еще раз смирению, а наказывают розгами или голодом, это еще куда ни шло. Но пять!.. Не настолько я мстительна, честное слово.

— Помнится, совсем недавно мне кое-кто рассказывал, что я слишком добрая и это мне может вылезти боком. — Я хитро сощурилась и с напускной задумчивостью протянула: — Интересно, и кто же это мог быть?

— Ну ты и лиса, — рассмеялся Ник и наставил на меня указательный палец. — Мелкая, хитрая и злопамятная. Я, знаешь ли, нервно отношусь к случаям, когда женский пол считают чем-то вроде ценного, но все-таки имущества.

— Интересно почему? Что-то личное или?.. Ой! — Я торопливо оборвала сама себя и нервно покрутила браслет на левой руке. — Простите, это не мое дело.

— Не твое, но могу рассказать. — Он подался вперед и, усмехнувшись, понизил голос: — Если обещаешь об этом не трепаться. Не то чтобы это было тайной, но не люблю, когда мое имя полощут на всех углах.

Любопытство грозило прогрызть дырку, но я все же не могла не признаться:

— От Марка не утаю.

— Кто бы сомневался, — рассмеялся Кайндорф. — От вас, Твиксов, я другого и не ожидал. Вы же практически как настоящие близнецы.

Я равнодушно пожала плечами. Ну да, как близнецы. Сто раз слышала, не удивляет уже.

— Просто для меня вопрос женского права на выбор своего пути в жизни — личный, — спокойно улыбнулся Ник. — Об этом мало кто знает, но отец мою мать своровал. Прямо из экипажа, в котором она ехала, чтобы выйти замуж по велению своего родителя. За мужчину вдвое старше себя.

Я не сдержала изумленного вздоха.

Ничего себе, какие новости… Кардан им в форсунку, а я ничего подобного и не слышала! Но зато теперь понятно, почему он так за Лиару переживает. Действительно, наболевшее.

Мне очень хотелось расспросить Ника поподробнее, но я не успела. Вернулась Белинда.

— Слушайте, что вы сказали бедной девочке? — возмущенно посмотрела она на нас. — Я ее едва успокоила!

— Девочка во всем сама виновата, — усмехнулся Ник и поднялся. — Ну что, Глория, открыть тебе портал в комнату?

— Да, буду благодарна. — Я торопливо слезла с койки и обулась.

Быстро попрощавшись с преподавателем и целительницей, я вернулась к себе. Села на кровати и задумалась.

Ну и что мне теперь делать?

Моя мстительность требовала, чтобы Лиара получила за все и сразу. Действительно, моей вины нет ни в одном нашем конфликте. Всегда начинала она. Почему я должна быть милосердной и все спустить? Пусть огребает за свою дурость!

С другой стороны, я всерьез опасалась, что за пять лет меня догрызет совесть и засверлят насмерть укоризненные взгляды Алекса, который по-прежнему будет делить комнату с Марком. Причем второе беспокоило даже больше. То, что сосед друга любит эту брюнетистую дуру, сомнению не подлежало. А покажите мне влюбленного, которому будет достаточно видеться с невестой несколько раз в год? Мда, кажется, мне Алекса в этой ситуации жальче, чем соседку…

Уж не знаю, куда меня занесли бы мысленные метания, но в дверь решительно постучали. А когда я открыла, за ней оказался серьезный Алекс.

Как говорится, легок на помине.

— Нам в лазарете сказали, что ты уже в комнате, — спокойно произнес он, а затем нерешительно спросил: — Можно войти?

— Да, конечно. — Я посторонилась.

— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросил сосед Марка, окидывая меня внимательным взглядом. — Смотрю, ребро залечили… А морально как?

— Да в порядке я, — скривилась в ответ. — Только злая очень.

— Я, наверное, тебя сейчас еще больше разозлю, — вздохнул Алекс, сев на единственный стул в моей спальне. — Думаю, ты знаешь, зачем я пришел.

— Просить за Лиару? — Я удобно устроилась на кровати, подогнув под себя ноги бабочкой.

— Да… — Он опустил глаза. — Я понимаю, что это нагло с моей стороны, но… Поверь, если ее отчислят, это будет трагедия. Не только для нее, но и для меня тоже. Ты не представляешь, какое чудовище ее отец.

— Наслышана, — ровным тоном отозвалась я. — Но ты же понимаешь, что ее вина огромна? И если уж по-хорошему… Почему здесь сидишь и просишь ты, а не она? Ты ни в чем не виноват, в отличие от твоей невесты.

— Она придет, чуть позже, — тяжело вздохнул сосед Марка. — Я просто… обещаю, что больше она не доставит тебе никаких неприятностей. Я собираюсь лично за этим проследить. В конце концов, доля вины лежит и на мне. Это я ее так разбаловал.

— Что? — Я не поверила своим ушам. — Ты о чем вообще? Лиара ведет себя как большая часть аристократок, ты-то здесь…

— Глория, — перебил меня он устало, — четыре года назад, когда была заключена помолвка, по настоянию моей сердобольной матери Лиара переехала в наш особняк Она была похожа на забитого зверька, который вздрагивал от любого звука. А стоило немного повысить голос — вжимала голову в плечи и зажмуривалась, ожидая удара. Мне потребовалось долгих полгода только на то, чтобы она научилась нормально улыбаться, а не натянуто скалиться.

От потрясения у меня дар речи пропал. Напрочь. То есть ее еще и били. Замечательно.

Вместе с невольным сочувствием во мне прорезалось раздражение.

Нет, ну посмотрите на нее! Вся такая бедная-несчастная… А я, выходит, злобная ведьма, угрожающая поломать жизнь невинному дитятке. Домкрат мне на ногу, как же хочется плюнуть и пусть сама все разгребает! Почему я должна о ней думать?! Вон Алекс пусть думает, ему по статусу положено!

— Так, все. — Я закрыла глаза и, сцепив зубы, выставила перед собой ладони. — Достаточно. Пусть приходит сама. Точка.

Некоторое время Алекс молчал, а затем осторожно поинтересовался:

— А почему ты так злишься?

— Потому что терпеть не могу, когда мне давят на жалость. — Я окинула его мрачным взглядом. — И начинаю беситься, когда это получается. Я не святая, Алекс. Совсем наоборот. Так что лучше не усугубляй. Передай Лиаре: если ей есть что сказать, у нее в наличии еще полчаса. А потом я закрою дверь и лягу спать.

— Я понял. Прости… — тихо проговорил он и, попрощавшись, ушел.

Грязно выругавшись, я упала на подушку и невидящим взглядом уставилась в потолок.

Святые шестеренки, ну и где справедливость в этом мире?! Почему пострадала я, а последней гадиной ощущаю себя тоже я?! Жизнь Лиары и ее проблемы — не моя забота! Она мне никто, кардан ей в форсунку! Совсем-совсем! Почему я должна милостиво спустить ей сегодняшнюю проделку? Только потому, что ей в жизни нелегко пришлось? А где мозги ее были? В отпуске? А-а-а! Я сейчас себе голову взорву такими мыслями!!!

Когда раздался тихий стук, мне уже было плевать на все. Хотелось только покоя и чтобы от меня все отцепились.

— Открыто, — вяло сказала я, не отрывая взгляда от потолка.

— Я пришла извиниться…

Негромкий голос Лиары заставил меня скривиться, словно я целиком лимон сжевала.

— Извиняйся, — равнодушно отозвалась я, по-прежнему не отрывая глаз от потолка.

Соседка шумно выдохнула, а затем вдруг резко произнесла:

— Знаешь… Я тебя всегда терпеть не могла.

Такое нетривиальное начало даже заставило меня встрепенуться.

Я резко села, переждала, пока пройдут темные круги перед глазами, а затем иронично проговорила:

— Интересный у тебя способ просить прощения, должна тебе сказать.

Она выпрямилась и, крепко сцепив пальцы, с горечью сказала:

— Кому-то все, кому-то ничего… Знаешь, как это обидно, когда ты ценна близким только как имущество, которое можно выгодно продать? И превозносят не твои таланты, а послушность, кротость и умение соблюдать приличия.

Мой ответ не требовался, потому я лишь вскинула брови и изумленно спросила:

— А я-то тут при чем? Тебя послушать, в твоих бедах именно я виновата.

Вымученная улыбка Лиары, каюсь, меня даже испугала. Потому что сделала лицо соседки почти безумным. А ну как накинется? Девушек бить всерьез мне еще не приходилось.

— Три года назад, — вдруг сказала она надтреснутым голосом, — отец заметил, что стараниями леди Колмайер из забитой девчушки я превратилась в красивую девушку, а его знакомые наперебой отвешивают ему комплименты по поводу моего воспитания. И возгордился, словно это его заслуга. И даже начал таскать меня за собой на различные мероприятия, чтобы похвастаться. Мол, смотрите, какая у меня редкой красоты статуэтка. — Ее губы искривились в злой ухмылке. — Ибо человеком он меня по-прежнему не считал… Я принимала это как должное, знаешь ли… Не бьет — и на том спасибо. Даже научилась получать удовольствие от того, что меня ценят хотя бы за что-то. И так продолжалось до прошлого лета, когда на одном из приемов мне не повезло встретиться с твоей бабушкой.

Вот тебе и доброе утро. Теперь уже ба виновата.

— Ты определись… — начала было я, но Лиара так на меня зыркнула, что мой рот закрылся сам собой.

Ладно, так и быть, послушаю, что такого она мне хочет сказать. Ибо чем дальше, тем меньше это все похоже на извинения. Но, простите, моя соседка хоть и дура, но не полная, иначе в Ульгрейм бы не поступила. Значит, вся эта речь имеет цель.

— Мой отец, чтобы ты знала, ее главный противник в Совете, — сочла нужным уточнить Лиара, — и никогда не упускает случай, как он выражается, «показать бабе ее место».

Честное слово, я не собиралась хохотать. Но удержаться не смогла. Святые шестеренки, я бы это послушала! Зная ба и то, как виртуозно она отбривает таких идиотов, это, наверняка, феерическое представление!

— Ну вот, ее реакция на подобное обычно такая же, — меланхолично прокомментировала соседка мой приступ веселья. — А в тот раз отец решил ударить, как он думал, по больному. По детям. Но так как придраться к твоей матери после того, как она вышла замуж, было сложно, целью он выбрал тебя.

— И как? Получилось? — иронично спросила я, примерно представляя, чем могла ответить бабуля.

— Нет, конечно, — блекло усмехнулась Лиара и запоздало спросила: — Могу я присесть?

— Да, разумеется. — Я пожала плечами. — Могла бы и не спрашивать.

Соседка поставила стул напротив кровати и, сев, выпрямила спину:

— Отец представил меня твоей бабушке, расписал все мои достоинства, не забыл упомянуть, с кем я помолвлена и какой замечательной женой стану. А потом ехидно поинтересовался, почему она не спешит показывать свою замечательную внучку высшему обществу Орвиса и почему ничего не слышно о вероятной партии для любимицы одной из самых влиятельных дам в Совете…

Лиара глубоко вздохнула и опустила глаза. Мне было жутко интересно, что такого ответила ба, что соседку до сих пор колотит, но и торопить не хотелось.

— Твоя бабушка на эту шпильку весело сказала, что ее любимая внучка, — в голосе Лиары опять появилась горечь, — слишком занята учебой, экспериментами и разработками в своей мастерской, чтобы тратить драгоценное время на такую бесполезную чушь, как все эти приемы. И что никакой вероятной партии у тебя нет и быть не может, потому что девушка сама должна решать, за кого выходить ей замуж и стоит ли вообще это делать. А затем… — она на миг сжала губы, а потом, рвано выдохнув, безэмоционально продолжила: — Твоя бабушка сказала… Что ты слишком талантливый техномаг. И похоронить такой дар мужем-самодуром и вереницей нежеланных беременностей — просто преступление. Потому вместо замужества она лучше отправит тебя к эльфам, когда ты получишь диплом, повышать квалификацию.

Всё, все кусочки мозаики встали на место. Теперь я понимаю, с чего Лиару на мне так заклинило. Когда ты довольствуешься тем, что близкие ценят тебя хотя бы за что-то, очень больно слышать похвалы в адрес другого. Как говорится, почему не я?

— Потому прости, — соседка посмотрела прямо на меня, — я тебя действительно терпеть не могу. Понимаю, что ты не виновата, но… Ты — постоянное напоминание о том, как могло бы быть у меня, если бы я родилась в другой семье. А также о том, насколько ничтожны те достоинства, которыми бахвалится мой отец. Словно дрессированной собакой… Но я признаю — меня занесло. И сильно. — Она судорожно сжала пальцы. — Когда я увидела тебя тогда, во дворе Ульгрейма, меня словно перемкнуло. Одно дело — ненавидеть на расстоянии, другое — столкнуться нос к носу. Признать твою известность в Орвисе своим узнаванием я не могла себе позволить, потому ударила по профессиональной гордости техномагов и… В результате получилось, что получилось… А потом нас еще и поселили вместе. Я все это время словно не в себе была. Мне так хотелось зацепить тебя хоть чем-то… Хоть как-то… Но с тебя все как с гуся вода. На каждую мою издевку ты отвечала так, что я ощущала себя словно оплеванной. А сегодня все дошло до своего пика. Ты ударила в полную силу.

— Ты сама была виновата, — спокойно заметила я.

— Думаешь, я этого не понимаю? — криво улыбнулась соседка. — Но в меня словно злой дух вселился. Я сделала портал к воротам Ульгрейма, намереваясь перехватить тебя до того, как ты со своим кавалером выйдешь. Я даже не знаю, что хотела тебе сказать… И вдруг увидела того самого бугая, который забирал пакет у какой-то женщины. Потом она зашла в ворота Ульгрейма, а я… Думаю, понятно, что сделала. — Она отвела взгляд. — Вернулась в комнату, совершенно довольная собой… А после меня словно отпустило. И я осознала, что могут быть проблемы. До изнасилования и убийства, конечно, мои мысли не дошли… Но я ощутила беспокойство, что ситуация выйдет из-под контроля. Потому рванула к Алексу… Там был и Марк… Дальше ты все уже знаешь.

Я со свистом выдохнула. Вот оно что было… Теперь хоть понятно, как события развивались.

— Но знаешь, теперь мне легче… — тихо произнесла Лиара и грустно улыбнулась. — Наверное, я наконец-то могу перестать ревниво следить за тобой. В конце концов, ты не виновата в том, что мне выпала такая судьба. А со своими комплексами я должна справляться сама, не ноя «Почему ей так повезло?!». Потому я действительно и искренне прошу у тебя прощения. И… — она опустила глаза, — я очень хочу остаться в Ульгрейме. Не только потому, что действительно жажду учиться, хотя и это тоже. Сама мысль о разлуке с Алексом меня ужасает. Я… — ее голос сорвался, мне даже показалось, что она расплачется, но Лиара быстро взяла себя в руки и опять посмотрела на меня, — я не просто его люблю. Он — мой единственный якорь. Без него я потеряю точку опоры и скачусь в ту безнадегу, откуда меня вытащила семья Колмайер. Глория, пожалуйста…

Соседка все же всхлипнула и сжалась на стуле, моментально растеряв всю надменность. Обычная девчонка, перепуганная и несчастная. И жаль ее, болезную, но и досада такая берет… Вот взорванный котел! Тоже мне, Глория — вершительница судеб. Да не хочу я такой ответственности, домкрат мне на ногу! Она на себя еще руки наложит и всю жизнь мне в кошмарах приходить будет.

Короче, можно считать, я сама себя уговорила. Правдами и неправдами.

— Как же у меня от этого всего голова болит, — простонала я, подняв глаза к потолку. — Выметайся. Будем считать, что твое участие в нападении мне просто приснилось. Но если еще раз…

— Нет! — испуганно воскликнула соседка. — Я же не дура, в конце концов, два раза одну и ту же ошибку делать.

В том, что она не дура, я по-прежнему сомневалась, но озвучивать не стала.

— Тогда и живем, как обычные соседи. — Я вперилась в нее тяжелым взглядом. — И друг друга не трогаем. В конце курса попросим, чтобы нас расселили, и делу конец.

— Спасибо, — тихо сказала Лиара и, немного помявшись, еще тише спросила: — Могу я тебе сделать подарок в качестве благодарности?

— Издеваешься? — устало выдохнула я. — Какой подарок? Уж прости, из твоих рук я ничего брать не буду.

Она шумно вздохнула:

— Я понимаю… Но никаких подвохов, слово аристократки. Хочешь — покажи его бабушке, она подтвердит. Просто… Ты ведь не обязана меня покрывать. Могла молча выставить за дверь, чтобы я сама разбиралась со своими проблемами. Я… Не люблю быть неблагодарной. Меня грызть будет.

Последняя фраза, видимо, вошла в резонанс с моими собственными принципами, потому что я спросила:

— А что там?

— Ну… Я же все-таки неслабый портальщик, — пожала плечами Лиара и вытянула вперед руку — с ее пальцев свисала серебристая цепочка с кулоном в виде спирали. — Марк сказал, что твой портальный артефакт почему-то не сработал, хотя должен был. Этот… может стать заменой. В кулон встроен довольно-таки мощный портал, который активируется разрывом цепочки. По мысленному приказу он перенесет, куда скажешь. Даже более того… В точку назначения ты попадешь через целую серию порталов. Так что проследить, куда ты ушла, будет просто невозможно. Плюс активировать его может даже тот, у кого вообще нет никаких магических способностей. Этот артефакт я делала на вступительное испытание в Ульгрейм. Правда, он одноразовый…

Я посмотрела на украшение с большим интересом. Учитывая, что сережки, кажется, разрядились, мне подобная штучка не помешала бы. Тем более что этот артефакт я смогу запустить сама.

Короче, беру. Заслужила. Бабуле покажу, пусть глянет, нет ли неприятных сюрпризов, и если все хорошо, буду носить. Почему нет?

— Спасибо, я возьму. — Я кивнула и ухмыльнулась. — А ты действительно талантливый портальщик.

— Не только морской песок тебе на голову телепортировать умею, — хихикнула в ответ соседка, которую понемногу начало отпускать напряжение.

Она встала и, подойдя к кровати, положила рядом со мной подарок.

— Спасибо, без шуток, — спокойно улыбнулась мне. — Я ведь прекрасно понимаю, что ты не обязана была входить в мое положение.

— Иди уже, — проворчала я, ощущая некий дискомфорт в связи с переменой наших с ней отношений. — Мне отдохнуть надо после сегодняшнего.

Лиара понимающе кивнула и, пожелав мне спокойной ночи, ушла.

Не откладывая дело в долгий ящик, на следующий же день после пар я показала обновку бабуле. Та исследовала кулон с цепочкой вдоль и поперек, но не нашла, к чему придраться. Наоборот, высказала свое одобрение отличному приобретению. И даже пообещала сама себе, что присмотрит за перспективной портальщицей.

Кстати, мой поступок ба одобрила, кратко высказавшись, что «бедной девочке и так от жизни досталось».

— Вы все ее так жалеете! — На этот раз я не удержалась от фырканья.

— Гайка, — серьезно посмотрела на меня бабуля, — помнишь, я тебе про деда рассказывала? — И после того, как я кивнула, жестко произнесла: — Так вот по сравнению с этим поршнем недоделанным Шантермаем он был чудо что за человек, которого впору к святым причислять.

Я вспомнила все подробности дедовой биографии, примерила на него образ святого… и содрогнулась от ужаса. Даже думать боюсь, что там за герцог такой, если мой дед на его фоне смотрится настолько хорошим.

Уже собираясь уходить, я вспомнила еще об одном дельце.

— Ба, у меня же сережки разрядились. — Я хлопнула себя по лбу. — Заряди, а? А то маменька если узнает, что я без защиты, всю плешь проест — гарантирую.

— О да, она может, — рассмеялась ба и протянула ладонь. — Давай, сейчас все сделаем.

— Кстати, а перенастроить их можешь? — спросила, снимая ставший бесполезным артефакту ушей. — На лазарет Ульгрейма, к примеру.

— А стоит ли? — хмыкнула бабуля. — Наличие порталов сводит на нет расстояние. А лучше целительницы, чем твоя мать, я не знаю. Тем более что вы помирились.

— Тоже верно, — тихо рассмеялась я и вложила сережки в раскрытую ладонь.

Ба поднесла их к глазам, а затем окинула меня таким пристальным взглядом, что мне, честно говоря, стало не по себе.

— У меня для тебя интересные новости, внуча, — ровным тоном сообщила она. — Это — не твои сережки.

— Что?! — воскликнула я. — Как не мои?!

И первая негодующая мысль — ну точно Лиара подменила. Пробралась ко мне в спальню, пока я в ванной была, и подменила!

Но бабуля не дала мне довести размышления до абсурда:

— Более того… На них ощущается остаток некромантской магии. Точнее не скажу, нужен некромант.

— Что? — выдохнула я уже растерянно. — Как некромантской?..

— Так, сиди здесь. — Бабуля с силой усадила меня на единственный стул в своей мастерской. — Я сейчас…

Я без сил откинулась на спинку и прикрыла глаза.

Что за свинец вокруг меня происходит?! Кому пришло в голову подменять сережки?! Да еще и навешивать на подделку что-то непонятное… Я вроде с некромантами дружу, ни с кем не загрызлась. Марк бы так шутить не стал. Гертвиш… Не думаю. Не в его стиле.

Но, святые шестеренки, кто мог такое сделать? И зачем?!

Я не знаю, сколько отсутствовала бабуля, потому что слишком погрузилась в напряженные мысли. Так что, когда хлопнула дверь в мастерскую, я чуть не подпрыгнула на стуле. А затем резко выдохнула, когда увидела, с кем именно вернулась ба.

— Здравствуй, Шан, давно не виделись, — иронично улыбнулся мне Рин. — Что, уже успела найти неприятности?

— Если бы я их искала, — вздохнула я. — Так что с моими сережками?

— Минутку…

Некромант подошел ко мне и присел, чтобы наши глаза были на одном уровне. Затем обхватил мою голову ладонями и принялся буравить напряженным взглядом какую-то неведомую точку на лбу. Я застыла, боясь даже пошевелиться.

— Странно… — пробормотал Гертвиш через несколько минут и поднялся. — В общем, картинка непонятная… — Он подошел к бабулиному столу, на котором сегодня в кои-то веки было чисто, и непринужденно на него уселся. — На сережках явно было какое-то заклинание. Точно некромантское. И оно сработало.

Я задохнулась от шока, чувствуя, как острое ощущение беды сдавливает грудь.

Что… Что со мной сделали?! И что теперь будет?

— Шан, дыши, это полезно для здоровья, — качнул головой Рин. — Я осмотрел твою ауру — ни одного следа. Да, есть легкий флер некромантской силы, но он запросто может окружать тебя из-за кучи некромагов, с которыми ты общаешься. Так что я не вижу смысла паниковать: никакой непосредственной угрозы это заклинание явно не несло.

— А что тогда? — спросила я пересохшими от ужаса губами.

— Это замечательный вопрос, ответ на который я тоже очень хотел бы знать, — вздохнул непривычно серьезный Гертвиш. — Но, боюсь, ответить на него может лишь тот, кто заклинание накладывал. Шан, когда ты снимала сережки?

— Перед душем, — не раздумывая, ответила я. — И часто только утром о них вспоминала. Ну и перед каждой парой боевки и ишварати.

— Ты еще скажи, что оставляла их в шкафчике, в раздевалке, — иронично проговорил некромант.

Я почувствовала, как краснею, чем без слов выдала себя с головой.

— Молодец. — Этот гад демонстративно два раза хлопнул в ладоши. — Нет слов.

Да, понимаю. Дура. Сама виновата. Но кто же знал?!

— Короче, больше я ничего сказать не могу. — Рин устало потер виски. — Если не возражаете, сережки я заберу. Посмотрю на досуге, может, они мне еще что интересное расскажут.

Возражений не последовало.

На этом некромант решил откланяться. А озабоченная бабуля, посмотрев на то, в каком я состоянии, сама открыла мне портал в Скворечник.

Новости, обрушившиеся на меня, доконали мой организм покруче вчерашних отморозков. Я уснула, только добравшись до кровати, и проспала до самого утра.