Лицo нeкpoмaнтa

ГЛАВА 4

Я стояла в телепортационной комнате рядом с мамой и изнывала от любопытства.

У моего отца с тещей были превосходные отношения. Он обожал ее хотя бы за то, что ба резко пресекла попытки деда устроить мамуле очень выгодный для него брак и лично дала благословение союзу моих родителей. Помимо этого папуля уважал ее как профессионала, умную женщину и выдающегося изобретателя. Бабуля готова была любить зятя только за то, что боготворит свою жену и не сильно прессует отпрысков.

Что, впрочем, не мешало этим двоим вести своеобразную игру под кодовым в нашей семье названием «Классические отношения тещи и зятя, извращенная версия». И частью этой игры были внезапные визиты. Главным в которых было угадать, кого сегодня будет изображать та сторона, которая в прошлый раз выиграла. Так, например, в позапрошлый наш визит в столицу папа был в образе истинного аристократа, ради чего мне пришлось напялить платье, приличествующее благородной девице на выданье с наличием приданого, но без наличия мозгов. Ба, которая не ожидала, что отец выберет настолько похожий образ к предыдущему (тогда он строил из себя мага на государственной службе), потом долго и со вкусом ругалась и обещала отыграться.

Потому мне было очень интересно, угадает ли она, что мы сегодня ничего не изображаем, или нас ждет очередная порция ругательств?

Вспышка открывшегося портала на миг меня ослепила, а затем… в нашем особняке появилась член Совета Содружества маркиза Калвирфай. Именно так официально. Об этом образе четко говорил длинный черный плащ с серебристой окантовкой, который скрывал фигуру бабули с головы до пяток.

Я про себя хихикнула. Папа будет доволен, сегодня ба промахнулась.

— Сюрприз! — вдруг заорала бабушка и резко скинула плащ на пол.

Папа поперхнулся торжествующей улыбкой, которая уже успела проявиться на его лице, и сурово поджал губы. А я захохотала уже в голос.

Моя ба себе не изменяет!

Вообще бабуле было сейчас шестьдесят с копейками. Большинство ее сверстниц вовсю примеряли на себя роль почтенных матрон и изо всех сил старались ей соответствовать. И очень неодобрительно реагировали на поведение вдовствующей маркизы Калвирфай.

Во-первых, бабуле на вид можно было дать от силы лет сорок. С о-о-очень большой натяжкой. И выглядела она при этом… ну, я, например, даром что намного моложе и вполне симпатична, рядом с бабушкой смотрюсь только бледной копией. Рыжие, словно взбитые в кудряшки волосы, раскосые зеленые глаза, прозрачная без единого изъяна кожа. Черты лица тонкие, приближенные к идеалу, описанному поэтами. С фигурой, опять же, у бабули все отлично. Как любил говаривать мой папа — если бы не характер и привычка ругаться, поклонников у нее было бы раз в десять больше. Впрочем, она плевать хотела на всяких ухажеров — хватило проблемного брака с моим придурочным дедом.

А теперь представьте, что вот эта вся красота сегодня была торжественно облачена в стандартную для техномага упаковку. Мешковатые штаны из плотной ткани, заправленные в высокие тяжелые ботинки на шнуровке, бежевая рубашка с воротником стойкой, а поверх нее — кожаный корсет с металлическими заклепками. По его низу шел целый ряд карабинов, к которым моя бабуля крепила все, что ей было надо в данный момент — от кошелька до гаечного ключа. В довершение облика — тоже вполне стандартная для техномага деталь. Кожаные перчатки без пальцев.

В общем, вид у бабушки был — только вышла из мастерской. То есть прочитала папеньку на раз-два.

— Ну что, зятек, не повезло? — радостно воскликнула бабуля, уперев руки в бока.

— И вам здравствовать, леди, — нарочито кисло поприветствовал ее отец.

Потом последовали общие приветствия, причем меня ба обняла так, что я подумала — все, целых ребер в моем организме уже не осталось. Затем мы переместились в малую гостиную, так как родители жаждали узнать, чему они должны быть благодарны за такой приятный сюрприз. Читай — какая муха укусила эксцентричную бабушку, что та ни с того ни с сего сорвалась к нам.

Я, конечно, могла бы их просветить… Но, боюсь, на этом вся моя эпопея с поступлением в Ульгрейм и закончилась бы. Потому тоже сделала заинтересованное лицо — да-да, так неожиданно!

— Скучно мне, — невозмутимо отозвалась бабуля, усевшись в кресле и заложив ногу на ногу. — В Орвисе нынче болото застойное, ничего не взрывается и не ломается.

— А разве в столице не сезон приемов? — как бы невзначай обронил отец.

— В топку ваши приемы, — ухмыльнулась она и погрозила папе пальцем — мол, я все знаю! — Мне что, восемнадцать, чтобы терпеть компанию всяких поршней недоделанных и изображать, что я не замечаю, как мне полируют уши?

Мама недовольно кашлянула и на выгнутую бабулину бровь многозначительно посмотрела на близнецов, которые с приездом любимой ба превратились в слух. На мой моральный облик в этом плане мамуля давно уже рукой махнула.

— А пусть растут мужиками, — пожала плечами бабушка и подмигнула мальчишкам.

Чарльз и Дэймон, которых все та же бабуля окрестила Чипом и Дейлом, тут же расплылись в торжествующих улыбках и под горестные вздохи мамы завалили ба вопросами. К большому неудовольствию папы, вопросы по большей части касались техники в целом и техномагии в частности.

Я улыбалась, глядя на неугомонных мальчишек, которых очень любила. Ну, насколько старшая сестра может любить братьев, младше ее на восемь лет, считающих своим долгом таскаться за ней хвостом и лезть во все ее дела. Кстати, сегодня они опять пытались взломать мою мастерскую! Еще получат по ушам…

— Авриэла, вы решили испортить мне всех детей? — шутливо спросил папа, вручая ей бокал с вином. — Пожалейте бедного отца! Я все еще тешу себя надеждами, что они вырастут достойными стихийными магами!

— Дорогой мой Фэртан, что я тебе могу гарантировать — они вырастут достойными сердцеедами, благо есть в кого, — фыркнула ба и отсалютовала ему бокалом. — В остальном… Вопрос призвания человек определяет сам. Так что не дави на мальчишек.

Есть в кого — это она папеньку уела, да-а-а! Ведь близнецы на него невероятно похожи — смуглые, темноглазые, с живыми тонкими чертами лица. А мой папа в молодости был еще тем бабником… Пока в один невезучий день его не ранили на дуэли, где он отстаивал честь прекрасной дамы. И надо же было такому случиться, ранение ему лечила студентка нашей академии. Угадайте, кто это был? В общем, детали опущу, но папенька маменьку только на свидание месяц уламывал. Я уже молчу о всяких невинных поцелуях и прочая.

— Гайка, прием!

Резкий голос бабули заставил вздрогнуть и вернуться из минувших дней в сегодня:

— Да?

— Говорю, что делать будешь до начала занятий? — спокойно спросила бабуля. — У вас же с Болтом благодаря досрочному поступлению два совершенно свободных месяца остались.

— М-м-м… не знаю, — я сощурилась, понимая, что вот оно — то, ради чего бабуля вдруг к нам примчалась. — А что, есть идеи?

— А то как же! — усмехнулась ба и, повернувшись к родителям, спокойно заявила: — Я ее у вас умыкну на две недели. И Марка прихвачу. Хоть отдохнут от вашего болота и матримониальных планов, — проговорила она с толстым намеком на ту несуществующую помолвку, устроенную нашими мамами.

Мамуля тут же покраснела и опустила глаза. И даже спорить не решилась, что удивительно.

Зато у папы было что сказать.

— Не думаю, что это хорошая идея, — нахмурился он. — Столица… не самое безопасное место, особенно для молодой беззащитной девушки…

— Па, ты, кажется, меня с кем-то путаешь. — Я иронично приподняла бровь. — Это с каких пор я беззащитная?

Если опустить произошедшее ночью, беззащитной меня действительно назвать было сложно. Хотя бы потому, что еще в колледже Марк заявил — если и будет с кем-то работать в паре, то лишь со мной. В итоге мне пришлось изучать некоторые дисциплины своего друга, исключая саму некромантию, разумеется. В том числе боевые искусства и кое-какие специфические курсы, которые должны давать мне дополнительные преимущества взамен физической силы.

— Вот именно, — поддержала меня бабуля. — Тем более, она же не одна туда едет. Даже если вдруг случится такое чудо и меня не будет рядом, остается Марк. С некромантами, пусть даже недоученными, у нас и в Варьеше[10] связываться не рискнут. Но я не думаю, что наши Гайка с Болтом туда забредут.

— И в мыслях не было. — Я качнула головой. — Я еще не обезумела, чтобы гулять по таким районам.

Отец явно колебался.

— Фэртан, что ты ломаешься? — не выдержала бабушка. — Не пустил девочку в достойное заведение учиться, так хоть отдохнуть дай.

А это был удар ниже пояса. У папы на лице даже красные пятна появились.

Сейчас бабушка его разозлит, и он назло меня никуда не пустит!

Но отец только беспомощно посмотрел на маму, которая сразу же поджала губы и отвернулась.

Ага! Вот оно что! Я-то думала, что решение не пустить меня в Орвис учиться почти единогласное! Но, судя по этим взглядам, на папулю знатно надавили. Ну, мамуля!.. А ведь сама в свое время… Ощутив, что начинаю закипать, я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Если я сейчас устрою скандал, делу это точно не поможет.

Ничего, мамочка… Я тебе потом все скажу. Понимаю, ты меня любишь и стараешься оберегать… Но не до такой же степени!

— Ладно, — выдохнул отец и махнул рукой. — На две недели отпускаю.

— Но связывайся с нами каждый день! — моментально встрепенулась маман. — Я буду переживать!

«Не сомневаюсь», — мрачно подумала я, а вслух, конечно же, все пообещала.

Близнецы тут же начали ныть, что они тоже хотят в столицу и это нечестно, что я еду, а они — нет. Но тут уже родители были неумолимы. И слава святым шестеренкам! Еще этих двоих мне там не хватало.

— А как вы собираетесь отпросить Марка? — поинтересовался папа.

Вопрос, кстати, был непраздный.

С одной стороны, конечно, Марк — парень. Несмотря на то что последние десятилетия женщины постепенно начали уравниваться правами с мужчинами, сильному полу было намного проще во всех аспектах. И, в принципе, Марк мог бы плюнуть на все и сам рвануть в Ульгрейм — никто бы его не осудил. Если бы не одно «но»… Он, правда, говорит, что этих «но» было два — ему категорически не хотелось ехать без меня, но это уже мелочи. Так вот… Его мать, леди Тивита, очень не хочет, чтобы сын находился от нее на другом конце континента. И даже то, что благодаря порталам любимый ребенок может навещать ее хоть каждый день, леди не убеждает. А так как у нее слабое здоровье и при любых намеках на то, что обожаемый единственный отпрыск уедет, она начинает рыдать… Короче, после бурных скандалов семья друга пришла к общему решению — Марк поступает в нашу академию, а на третьем курсе переведется в столицу. Насколько я поняла, леди Тивита согласилась на такое в тайной надежде, что до того времени сын передумает.

В общем, я была уверена — как только леди Тивите озвучат предложение отпустить кровиночку на две недели в столицу, ее бурные рыдания нам обеспечены.

— А я его отпрашивать и не буду, — хищно улыбнулась ба. — Видишь ли… У Айверхелов сейчас тоже гость. Гостья. Угадаешь, кто?

Первой догадалась я. И расхохоталась от чистого сердца.

Затем отмер отец и тоже гулко хохотнул:

— О-о-о! Значит, сегодня Тивита вообще из комнаты выходить не будет. Насколько я помню, она при свекрови даже лишний раз заговорить боится.

Бабуля усмехнулась и кивнула.

Значит, леди Кайрина Айверхел, бабушка моего друга, тоже решила поучаствовать в этой тайной операции! Ну, тогда у наших родителей нет шансов.

— Когда вы их заберете? — вернулся к насущному папуля.

— Да как только соберутся и… Секунду, — бабуля нахмурилась и опустила на глаза очки. — Слушаю. Хорошо, — она вернула их наверх и посмотрела на нас. — Все переигрывается. Мне срочно надо в столицу. Фэртан, забросишь Гайку и Болта ко мне в особняк? Где-то в десять по столице.

Я мысленно прикинула, что десять по столице — это наших два часа дня.

— Да, конечно. — Папа приподнял брови. — А что случилось?

— Дела государственной важности, — скупо обронила она и поднялась. — Все, всем хорошего дня. Глория, я вас жду.

Взгляд, которым одарила меня ба напоследок, показался мне странным, но я даже понять ничего не успела, как сиятельной леди Авриэлы Калвирфай уже не было в гостиной.

— Действительно что-то важное, — пробормотал отец. — Раз так сорвалась…

— Я тут подумала, — вдруг заговорила мама. — В Орвисе же живет столько перспективных юношей! Глори, девочка моя, ты просто обязана…

Я даже дослушивать не стала. Уронила голову на руки и застонала.

Нет, моя мама неисправима!

Сборы прошли торопливо и сумбурно.

Несколько раз со мной связывался безумно довольный Марк. Приезд его бабушки произвел такое впечатление на леди Тивиту, что та отпустила сына без особых слез. Друг уже строил планы, и я с содроганием предчувствовала, какая ждет нас в столице веселая жизнь.

Когда вещи были упакованы, а все указания от родителей — получены, у меня выдалось полчаса, чтобы просто сесть и подумать.

Я в очередной раз заново пережила вчерашнюю ночь, благо сегодня все эти приключения ощущались смутными, словно были сном. Уныло констатировала, что вопросы только множатся, а поведение некроманта становится все непонятнее. Ну и пришла к закономерному выводу, что с бабулей надо поговорить. Я даже попыталась связаться с ней по артику, но он выдавал стандартное «К сожалению, нет связи».

Пришлось набраться терпения и ждать вечера. Я собиралась настоять на разговоре, даже если он произойдет глубоко за полночь.

В половину второго ко мне примчался довольный Марк. Он выглядел взбудораженным и невероятно счастливым. Я смотрела на него и тоже заражалась энтузиазмом.

Ох, надеюсь, у нас получится с Ульгреймом… Домкрат мне на ногу, должно!

Я прижала ладонь к жилетке, где во внутреннем кармане лежали мои документы. А на самом дне сумки, в вечернем платье были замотаны деньги, которые я копила весь этот год. Как знала, честное слово!

В два часа дня мы с Марком в окружении сумок стояли в телепортационной комнате, а наши родители наперебой одаривали нас всяческими «нельзя». Так что в портал мы практически сбежали. И синхронно облегченно выдохнули, когда оказались в практически такой же комнате, только пустой.

Пустой?!

— Так, я не поняла, — недоуменно протянула я, озадаченно осматриваясь. — А что это нас не встречают?!

И в ответ — тишина.

— Хм… — многозначительно отозвался Марк. — Забыла она, что ли?

— Не думаю. — Я помотала головой. — Вариантов два. Либо она еще не вернулась, либо заработалась в мастерской.

— Пошли поищем? — жизнерадостно предложил друг и, отодвинув ногой одну из сумок, решительно направился к двери.

Мне ничего не оставалось, как поспешить следом.

Моя бабуля жила в особняке, который достался ей от родителей. Тот, в котором протекали несчастливые годы ее брака, ба продала, как только умер дед. И правильно сделала, кстати. Видела я тот домик… Мрачный, словно склеп. А этот был большим и светлым — огромные окна, высокие потолки, пастельные стены. Мне он очень нравился.

Из телепортационной комнаты мы с Марком попали в коридор, который вывел нас в гостиную. Там нам встретился Майрон, один из лакеев. Ему-то мы и поручили перенести вещи в те комнаты, которые мы с другом обычно занимали, когда бывали в этом доме. Ну и заодно он поделился с нами ценной информацией, что леди Калвирфай сейчас как раз в мастерской. Так что мы поспешили туда.

Простая деревянная дверь, которая в детстве казалась мне входом в страну чудес, была приоткрыта, и из мастерской доносились веселые голоса.

Не поняла, ба что, действительно забыла?!

Я резко толкнула дверь и… замерла. Возмущенная!

Бабуля в той же одежде, в которой была у нас, только с большим беспорядком на голове, сидела на своем рабочем столе, подогнув под себя ноги, и неторопливо попивала вино из высокого бокала. А напротив нее на тумбе, в которой ба хранила запчасти, восседала ее расподружка и по совместительству бабушка Марка. Она звонко хохотала, покачивая точно таким же бокалом, но наполовину пустым.

— Слушай, Глори, кажется, мы не вовремя! — ехидно проговорил Марк.

— И не говори, — поддакнула я. — Совсем не вовремя. Пошли, что ли, отсюда?

Обе бабули сразу же повернулись в нашу сторону.

— А вы что тут делаете? — нахмурилась ба.

— Ничего себе, — от удивления я даже брови приподняла. — Ба, ты же сама сказала — в десять по столице быть у тебя.

Она растерянно моргнула, а затем повернулась к подруге и возмущенно воскликнула:

— Кайри, ты же сказала, что сейчас только девять!

— Девять, — подтвердила та, мельком глянув на наручные часы.

— Ничего подобного. — Я качнула головой. — Из Тирэны мы перенеслись ровно в два часа дня. А значит, сейчас десять.

— Хм… — леди Айверхел, которую я, как и Марк, называла бабушкой Кайри, нахмурилась, а затем еще раз глянула на часы. — Оу, а они стоят!

— Что, опять? — обреченно спросила бабуля и, спрыгнув со стола, протянула руку: — Давай сюда, несчастье… Сколько ты еще технику мне будешь ломать?

Бабушка Марка послушно сняла часы и пожала плечами:

— Ты же знаешь, Элла, я с этими вашими техноштучками не дружу.

Не дружу — это мягко сказано. Если есть в нашем мире кто-то, кто одним присутствием может ломать приборы, так это вдовствующая герцогиня Кайрина Айверхел, мастер-некромант первой степени и член Совета Содружества. Как при этом они с моей ба оставались закадычными подружками, я не понимала.

Впрочем, если не учитывать сложные отношения бабушки Марка с техникой, они с моей бабулей подходили друг другу идеально.

Леди Кайрина была старше ба на пять лет, но выглядела ровесницей. То есть тоже намного младше своего реального возраста. Невысокая, хрупкая брюнетка с белоснежной кожей и огромными голубыми глазами разбила не одно сердце, но долгие годы хранила верность супругу, которого очень любила. Дед Марка, к сожалению, погиб довольно рано — друга еще на свете не было. Стойкость и верность этой маленькой женщины всегда потрясали меня. Даже не знаю, сумела бы я так же…

С ба она, кстати, познакомилась на свадьбе моих родителей. И с тех пор эти двое просто не разлей вода. Вместе везде. Даже в Совет Содружества вошли вместе, как смеется бабуля: «А я с ней за компанию».

— Так, надо распорядиться, чтобы ваши вещи перенесли. — Ба положила часы на свой рабочий стол и опять повернулась к нам.

— А мы Майрону уже все поручили, — сказала я.

— Да? Ну что же, отлично, — улыбнулась она. — Тогда идемте, я вам дам сонной настойки, чтобы перестройка на столичное время пошла быстрее.

О, это дело нужное, но… Сначала разговор.

— Ба, — я серьезно на нее посмотрела, — можно тебя сначала на два слова?

Она на миг замерла, а затем прищурилась и медленно произнесла:

— Думаю, да. Кайри, — бабуля повернулась к подруге, — ты же позаботишься о Марке?

— Разумеется, — приподняла смоляные брови та. — Могла бы и не спрашивать. А то не понятно, чей он внук!

— Не пыхти, — фыркнула ба и махнула рукой. — Все! Выметайтесь отсюда!

— Пойдем, мой мальчик, — бабушка Кайри сползла с тумбы и гордо вскинула голову. — Видишь, некоторые так жаждут разговора, что совсем позабыли о правилах хорошего тона.

— Да-да, — не впечатлилась завуалированной отповедью моя бабуля. — И вообще, Кайри, ты помнишь, что у нас еще полбутылки осталось?

— Я подумаю, — царственно отозвалась та, но смешинки на дне ее зрачков четко показывали, что леди Айверхел изволит дурачиться.

Она кивнула мне и направилась к двери. Марк молча пошел за ней, напоследок одарив меня многозначительным взглядом. Подозреваю, пытался намекнуть, что после разговора ждет меня в своей комнате. Я коротко кивнула и сосредоточила все свое внимание на бабуле.

Как только дверь закрылась и мы остались наедине, ба, прислонившись к столу, сложила руки на груди и спокойно сказала:

— Я тебя слушаю, внучка.

— В общем… — я нервно переплела пальцы, — меня вчера немного украли.

— То есть как это? — Темно-каштановые брови бабушки поползли вверх. — И что значит — немного?

Не теряя времени на предысторию, я поведала бабуле все, начиная с того момента, как услышала голоса рядом со своей башней и решила проверить, кто там. И по мере того, как я рассказывала, во мне росло смутное ощущение, что эту историю она уже слышала. По крайней мере, ее удивленность, гнев, шок и прочие яркие эмоции в большинстве своем не выглядели искренними. Может, кто-то другой и не заметил бы, но это же моя ба! И я прекрасно ее знаю!

— Так, хватит. — Я оборвала себя и хмуро на нее зыркнула. — Ставлю свой любимый гаечный ключ, ты знаешь об этом всем не намного меньше, чем я сама.

— С чего ты взяла? — изумилась бабуля.

Почти натурально.

— Ба, я же знаю, когда ты играешь, — устало выдохнула я и, найдя глазами единственный в этой мастерской табурет, подошла к нему и села.

— Гайка, кажется, ты переутомилась, — удрученно покачала головой она. — Внушаешь себе всякую чушь. Откуда мне знать это все?

— Вот и я интересуюсь, откуда? — Я сощурилась и задумчиво потеребила кожаный браслет на левом запястье. — Либо этих придурков, которые шлялись у нашего особняка, уже поймали, либо… — Я ощутила, как округлились от шока мои глаза. — О нет… Быть не может…

Эмоции. Они не всегда были наигранными. А исключительно в тех местах, которые, кроме меня, знал еще и Форендай. Но… не может быть! Или… может?

— Святые шестеренки… Ба-а-а! — Я резко поднялась и уперла руки в бока. — Ты что, говорила с Гертвишем?!

— Э-э, Глори, тебе совсем резьбу сорвало?! — воскликнула бабуля и для верности пальцем у виска покрутила. — Придумаешь тоже!

— Бабуля, не делай из меня дуру, кардан тебе в форсунку! — Я не сразу поняла, что кричу. — Ты явно знаешь эту историю! И сегодня, когда тебе звонили по артику… почему ты на меня так странно смотрела?!

— Не ори на старших, — спокойно осадила меня она, а затем, немного помолчав, нехотя сказала: — Да, Форендай мне все рассказал. Более того, в вашем саду он оказался не просто так, а выслеживая тех, кому ты потом попалась.

Я без сил опустилась на табурет и обхватила голову руками.

— Но как?.. — прошептала я, отказываясь верить в то, что моя любимая бабушка до сих пор общается с преступником номер один. — Ба, — подняла глаза и с мукой взглянула на нее, — только не говори, что ты тоже замешана в убийстве…

— Ты соображаешь, что несешь? — перебила она и грозно свела брови. — Как ты вообще могла такое подумать?!

Я лишь молча моргала. А что еще я могла подумать, простите?!

— Так, я вижу, подробного разговора не избежать, к сожалению. — Бабушка села на стол и скрестила ноги. — Пообещай мне, что услышанное сейчас ты никогда и ни при каких обстоятельствах никому не расскажешь!

— Но Марк… — Я беспомощно развела руками. — Он с меня не слезет, а врать ему я не умею — почует. Как я тебя…

— Ладно, — тяжело вздохнула ба и, поморщившись, проворчала: — Все же ваша дружба — нечто… Впрочем, он парень неболтливый, несмотря на то что производит обратное впечатление.

Это да…

Я все еще пребывала в некотором шоке, а потому лишь отстраненно наблюдала, как бабуля спрыгнула со стола и принялась расхаживать перед ним.

— Значит, так, определим сразу, чтобы не было непоняток, — отрывисто проговорила она. — Форендай не убивал королевскую чету.

— Ты уверена? — недоверчиво спросила я.

— На все сто процентов.

— Но как же результаты расследования и все улики…

— Бред от начала до конца. — Она остановилась и уставилась на меня немигающим взглядом. — Я знаю это точно. А тебе для того, чтобы поверить, придется выслушать всю историю, вместе с подноготной.

Я прокашлялась и прошептала:

— Слушаю.

— Ты помнишь Волтера Оревдайра? — вдруг задала ба неожиданный вопрос.

А он-то тут при чем?!

— Конечно. — Я осторожно кивнула. — Твой любимый студент, перспективный техномаг. Погиб почти два года назад — во время испытания очередного прибора взлетела на воздух его мастерская.

— Все верно… — Бабуля тяжело вздохнула и едва слышно прошептала: — Какая потеря… — А затем, уже громче, сказала: — Об этом знает ограниченный круг лиц, но примерно за два месяца до смерти Волтер изобрел потрясающую штуку, которая открывала большие перспективы для всех сфер жизни. Он придумал, как фиксировать, а потом воспроизводить движущееся изображение и звук. Попросту говоря, его прибор записывал то, что перед ним происходило, а потом это можно было посмотреть.

Я забыла, как дышать. Как техномаг, хоть и начинающий, я прекрасно понимала и значимость этого изобретения, и его сложность. Да, Волтер был гением, я даже немного ревновала бабулю, но это!.. Немыслимо! Но… почему до сих пор об этом устройстве никто ничего не знает?! Вот этот вопрос я и поспешила озвучить.

— О-о-о, в этом-то и суть, — мрачно улыбнулась ба, а затем, схватив со стола бокал с остатками вина, залпом выпила. — Видишь ли, прототип был передан королю, который лично хотел протестировать прибор. А потом мастерская Волтера взорвалась, и сам он погиб. Никаких чертежей, никаких документов, ни-че-го не осталось.

А вот теперь я охнула в голос. Это же… о святые шестеренки, невосполнимая утрата!

— Ба, а почему ты не забрала у короля прибор? — спросила я взволнованно. — Уж кто-кто смог бы повторить разработку своего ученика, так только ты.

— Я думала, что для этого полно времени, — теперь она окончательно нахмурилась. — Кардан им всем в форсунку! — рявкнула вдруг она и с размаху грохнула бокалом об пол. — Вся эта идиотская ситуация… Короче! — Ба подняла руку и, глубоко вздохнув, заговорила спокойнее. — Король хотел со всех сторон протестировать эту штуку, и я не видела причины, чтобы ему мешать. А потом… Полтора года назад… Все началось с того, что Форендаю передали письмо от короля. В нем говорилось, что для некроманта есть работа и его величество желает обсудить эту работу лично. Для этого к письму было приложено разрешение на перенос прямо в королевский кабинет. Тем утром мы как раз сидели здесь, в мастерской, пытались воплотить в жизнь одну мою задумку. Так что к королю мальчик отправился прямо от меня. Ну а теперь представь себе мою реакцию, когда и минуты не прошло, как он вернулся, бледнее обычного, да еще и прижимая к себе не что иное, как часть прибора Волтера. А потом огорошил новостями.

Я медленно переваривала услышанное. Да, убить короля и королеву он не успел бы. Да и не смог бы — следы зубов на шеях не были человеческими, значит, задействовали какую-то тварь из тех, что выпивает души. Я в этих вопросах не особо разбиралась, но можно будет потом у Марка спросить. В общем, Форендай Гертвиш никак не мог быть убийцей. И, судя по всему, его попросту подставили. Но кто?!

Так, об этом смысла думать нет — отсутствуют многие исходные данные. Сосредоточусь на другом.

— Он захватил с собой часть этого записывающего прибора? — уточнила я. — Зачем?

— Затем, что во время его прихода в кабинет прибор работал, — тихо отозвалась бабуля.

И я замерла с открытым ртом. Святые шестеренки… Улика! Прибор наверняка записал убийство! Глупый вопрос, откуда Форендаю известно об изобретении Волтера, я не задала. Эти двое были лучшими друзьями еще со студенческих лет, так что ничего удивительного, что некромант был в курсе.

— Судя по твоему лицу, ты все поняла правильно, — улыбнулась ба. — Осталось добавить только несколько штрихов… Прибор этот выглядит, как сфера на треноге. Сфера — это накопитель, где, собственно, и хранятся все записи. Тренога — полуартефакт, который отвечает за запись-воспроизведение. Так вот… Форендай не успел взять прибор целиком, потому схватил только сферу. Тренога осталась в кабинете.

— Но почему тогда не пойти с этой сферой к регенту?! — воскликнула я. — Ведь если…

— А потому, Гаечка, — вздохнула она, — что мы не уверены в том, что он не причастен к убийству. Сама посуди — вина Форендая была преподнесена как абсолютная истина. Отсутствие прямых улик и свидетелей самого убийства — замалчивается. Да что там! Я член Совета, и то… Нам результаты «расследования» подали так, словно нет никаких сомнений в личности убийцы.

Мое потрясение сложно описать словами. Кажется, я только что в полной мере прочувствовала ощущения Марка, когда его кумира объявили убийцей. Но это же уму непостижимо! Как?! Зачем?! Королевская семья в Содружестве — это скорее официальные лица, чем реальные правители. У того же Совета власти намного больше. Так что ни о каком перевороте речи быть не может. Короче, бессмыслица какая-то…

— И что теперь делать? — тихо спросила я, все еще пытаясь прийти в себя. — Вряд ли в таком случае регент добровольно отдаст треногу…

— Более того, я уверена, что она уже уничтожена, — спокойно отозвалась бабуля. — И последние полтора года я большей частью занята тем, что пытаюсь воссоздать изобретение своего ученика. Пока — безуспешно, ибо накрутил он в нем такого… Как говорит Кайри — без ста граммов не разберешься. Но твои похитители были правы — сфера действительно у меня. И мне очень хотелось бы знать, кто навел их на этот след.

Мне тоже. Но куда мне, если ба не в курсе.

— Я могу чем-то помочь? — прямо спросила я.

А что? Я ведь тоже техномаг. Да и… я ощущала себя обязанной некроманту. Он меня спас. Даже больше… Он спас меня от участи худшей, чем смерть. Моя честь требовала, чтобы я отплатила тем же. А уж теперь, когда я знала о его невиновности, — тем более.

— Ты мне очень поможешь, если не будешь в это все лезть, — жестко припечатала она. — И дружка своего удержишь.

Честное слово, я хотела отреагировать спокойно, но не сумела. Боюсь, обида была написана на моем лице метровыми буквами, потому что бабуля тихо рассмеялась и покачала головой.

— Гаечка, не дуйся, — снисходительно улыбнулась она. — Просто пока что ты для меня бесполезна — слишком мало знаешь и умеешь. Но обещаю, если к твоему третьему курсу я так и не разберусь с тем, что тут навертел Волтер, обязательно тебя позову.

Вот так всегда! Как только я начинаю считать себя умелым техномагом, приходит ба и выдает нечто такое, после чего ощущаешь себя соплячкой, впервые взявшей в руки гаечный ключ. Впрочем, обида все равно ушла. Бабушка ведь права… Мне еще учиться и учиться.

— Теперь, когда ты знаешь правду, можешь успокоиться и заняться учебой, — продолжила бабуля. — А о Форендае не беспокойся. То, что он в розыске, не мешает ему спокойно жить.

А у меня в голове будто щелкнуло. Некромант спокойно перемещается по Содружеству, запросто может вызвать ба на разговор… Я почему-то почти не сомневалась, когда задавала тихий вопрос:

— Он ведь до сих пор в Орвисе?

Гордая улыбка, которая на миг мелькнула на лице бабули, сказала мне все лучше всяких слов.

— Но как?! — воскликнула я. — У него же внешность приметная, да и вообще…

— О, Форендаю нет равных в искусстве маскировки, — довольно расхохоталась ба. — Так что гарантирую — если он сам не захочет, его не узнать. И чтоб мне до конца жизни только часы собирать, если я не счастлива по этому поводу.

Я тихо засмеялась и кивнула, полностью ее поддерживая.

— Все, внучка, хватит на сегодня государственных тайн, — она подошла ко мне и обняла за плечи. — Пойдем, налью тебе отвару. Потому что вам желательно попасть на вступительные испытания хотя бы послезавтра, а значит, с утра мы идем подавать документы.